Александр Ярощук. Золото Еловой пади. Приключенческая повесть. ч.2

Гости, медведь и хромой

Ровно через месяц, как я и обещал, мы снова двинулись в Еловую падь. Ехали со страхом: что нас там ждет? И все-таки надеялись на лучшее.
Без труда добрались до Кудимова. Передали Никодиму обещанные батарейки. Встал вопрос: брать ли с собой третью лошадь? После долгого обсуждения решили взять.
В этот раз доехали намного быстрей, почти не плутая. Возле избушки сразу было видно, что здесь обитает человек. Зашли внутрь. Никого. На столе еще теплый чайник и какая-то похлебка.
Алексей отпил из носика чайника:
– А недурно!
Попробовал и я. Да, знакомый вкус. Заваренный на ягодах, листьях смородины, шиповника, малины, душицы. Тут и вошел Олег.
– Батя! – бросился он к отцу на шею. – Как я вас ждал! Если б вы только знали!
– Ну, как ты, сын, здесь живешь? – спросил Алексей, когда Олег пришел в себя.
– Нормально, батя. Очень страшной была первая неделя, пока шла ломка. Честно скажу, дважды пытался покончить с собой. Первый раз обломился сучок, на котором хотел повеситься, а второй раз – бросился на топор. Слава богу, все обошлось. Хорошо, что не оставили мне карабин. Сейчас уже освоился, и все в прошлом.
– Это точно? – недоверчиво спросил отец.
– Абсолютно. Нет никакой тяги. Подождите, вы, наверно, есть хотите? Сейчас уху из свежей рыбы приготовлю!
Мы с Алексеем удивленно переглянулись. Вышли следом за хозяином. В старом ведерке среди нарезанной осоки копошились сорожки и окуньки.
– Да ты, оказывается, рыбак! – признал я.
– Тут поживешь, еще не тому научишься, а кое от чего и отучишься, – весело скаламбурил племянник, приступая к чистке рыбы.
– Ты как ее ловишь? Руками, что ли? – спросил я.
Ведь точно помнил, что никаких снастей мы ему не оставляли.
– Спуститесь к реке – увидите.
Интереса ради, пока Олег хлопотал с костром и ухой, мы спустились к реке. Чуть ниже омутка, где я всегда брал воду, на быстрине стояла сплетенная из ивовых прутьев мордушка. Прошли по натоптанной тропке вниз по течению. Там стояла вторая, в которой еще плескалась рыба.
– А вот я, когда был здесь, до этого не додумался.
– Нет, ты только посмотри, на что способен человек, когда поставлен на грань выживания! – воскликнул Алексей.
– Не преувеличивай. Мы ему оставили все, чтобы он прожил не один месяц.
– Слушай! И все-таки он показал себя молодцом. Я думаю, что его уже можно забирать.
– Я тоже так считаю.
– Эх, остаться бы здесь на пару деньков да поохотиться всласть! – мечтательно протянул Алексей.
– Некогда, брат. Времени у нас и так в обрез. Завтра с утра и двинемся. Но вечер для тебя свободен.
Возвращаясь назад прямиком по другой тропе, мы наткнулись на яму с мусором, среди которого виднелись пустые банки из-под тушенки и сгущенного молока. Этого мы Олегу не оставляли! Откуда они? Уплетая довольно вкусную уху, я и задал этот вопрос племяннику.
– После вашего отъезда, дней через десять, на меня вышли три человека. Молодые, спортивного вида ребята с огромными рюкзаками, и у каждого по карабину. Назвались туристами. Но я уверен, что это были не туристы. И даже не охотники. Глухаря от косача не могли отличить. Поставили рядом палатку – новую, заграничную, прожили четыре дня. Вот они меня иногда и подкармливали. Но что интересно, каждое утро двое налегке уходили в тайгу, а кто-то всегда оставался в палатке рядом со мной. Иногда он отходил в сторону и, судя по всему, с кем-то связывался по рации, хотя самой рации я у них никогда не видел.
– Почему именно связь по рации?
– Когда отходил, каждый раз брал с собой карту местности. Перед тем как уйти, спросили, есть ли у меня запасные батарейки для радиоприемника. А какие у меня батарейки, если нет приемника?
– А с чего ты взял, что это не туристы? – допытывался Алексей.
– Одежда. Все в одинаковом камуфляже с головы до ног. Даже кроссовки как будто все с одного склада выдавали. Что напугало – на третий, последний день из тайги вечером вернулся только один. Весь нервный, не в себе, с перебинтованной рукой. Я спросил про другого, и он ответил, что нашли хорошее место и тот остался обустраивать новый базовый лагерь. Наутро они перетрясли его рюкзак, перераспределили между собой вещи, выложили мне кое-какие продукты, а остальное забрали с собой. Пообещали, что через несколько дней вернутся втроем, и если я захочу, то выведут меня к городу. Но я ни за что бы с ними не пошел. Страшные люди, и глаза их не забыть – волчьи. Но, к моей радости, прошло уже пять дней, а они так и не вернулись.
– Какая у них все-таки была цель? – настойчиво донимал сына Алексей.
– Спрашивать напрямую я так и не осмелился. Мне показалось, они что-то или кого-то ищут. Вот тогда я и вспомнил слова дяди Паши, что страшней человека в тайге зверя нет! Как-то я заглянул к ним в палатку – так оставшийся дежурный сразу схватился за карабин, словно кого-то боялся. Медведя я не видел, но один раз слышал его рев. Из хищников видел дважды только рысь, и все. Зато рябчиков навалом. Непуганые. Подпускают так близко, хоть руками бери. Иногда по три штуки рогаткой сбивал. Какой из них супец – язык проглотишь! Да, вот еще что. Уходя, эти ребята попросили у меня пачку соли и пару коробок спичек. Объяснили, что торопились в тайгу и про них забыли. Знаю, что туристы готовятся задолго и про такие важные вещи никогда не забывают. Сам ходил в турпоходы.
– Спрашивали тебя, что ты здесь делаешь?
– Сказал – отдыхаю. Это наш родовой санаторий.
– Правильно сказал! – хохотнул отец.
– Золото! – вдруг осенило меня.
– Золото? Откуда? Здесь его никогда не было! – удивился Алексей.
– Ты, наверно, забыл, что в этих местах сгинул вертолет с партией золота, когда его везли с прииска «Оранжевый» на Новосибирский аффинажный завод. Я хорошо помню, потому что это случилось, когда я находился здесь. Точно так же тогда на меня вышла поисковая группа в составе четырех человек. Сначала я крепко трухнул, думал, это бандиты до меня добрались. Но нет. Эти ребята своих намерений не скрывали. Дотошно расспрашивали, не видел ли я кого, не слышал ли чего. Но, насколько я помню, ни вертолета, ни груза так и не нашли. Да, видать, до сих пор кому-то не дает покоя это золотишко.
– Но столько лет-то прошло!
– Всего пять. Золото, брат, и в Африке золото, оно не ржавеет!
– Возможно, ты и прав. Сынок, а с нами домой поедешь?
– Еще спрашиваешь!
– Ну что, Павел, берем парня?
– Берем!
– Тогда будем собираться. Переночуем и с утра в путь. А я пока смотаюсь в лес с ружьишком, глядишь, к ужину и дичь добуду, – радостно объявил Алексей.
Олег взялся за сборы, а я начал расседлывать коней. Не прошло и двух часов, как вернулся мой брат, издалека демонстрируя свою добычу – огромного красавца-глухаря.
Я уже предвкушал, какой вкусный будет ужин из дичи, когда потрошивший глухаря Алексей вдруг позвал меня:
– Паша, срочно ко мне!
То, что я увидел, повергло меня в шок. На ладони у сидящего на пеньке брата, отливая огнем, горел золотой камушек размером с картечину.
– Откуда, где взял?
– Вот потрошил птицу, и из зоба выпал этот самородок. Не зря, оказывается, ходил слушок, что в этих местах в зобах глухарей среди других камешков встречаются кусочки самородного золота. А если учесть, что глухарь – птица оседлая, то и потерянное золотишко с вертолетом находится где-то здесь.
– Теперь понятно, что искали те ребята. Может, и нам стоит подключиться к поискам?
– Обсудим утром. Утро вечера мудренее.

Под утро нас разбудил громкий храп и ржание испуганных лошадей, привязанных к лесине. Алексей схватил карабин и вынырнул из избушки. Через секунду грохнул выстрел.
– В кого стреляешь? – спросил я, выскочив следом.
– Скорее всего, медведь.
И в подтверждение его слов невдалеке раздался грозный рев хозяина тайги.
– Неужто попал?
– Какое! В темноте возле лошадей мелькнула тень, вот в воздух и бабахнул. Павел, надо разжечь костер и посторожить до рассвета – вдруг вернется?
Сказано – сделано. И вот я в обнимку с винтовкой сижу, прижавшись к стенке нашего пристанища, греясь перед костром. Лошади понемногу успокоились. Так мы и встретили утро без новых происшествий. Осмотрели лошадей – никаких повреждений ночной пришелец нанести не успел.
За завтраком Алексей неожиданно заявил:
– Я догадываюсь, где может быть упавший вертолет.
– Где? – в один голос воскликнули мы с Олегом.
– Вон у той самой сосны без вершины. Обратите внимание, как ровно она обрезана. Как ножницами садовника. Это ее срезали винты вертолета. Значит, здесь в распадке, на склоне, находится и сам вертолет с золотом! Короче, ребята, я прогуляюсь до сосны, посмотрю, что да как, и скоренько вернусь.
– Но это же с десяток километров! – встревожился я.
– Для бешеной собаки семь верст не крюк!
– И я с тобой! – запросился Олег.
– Нет! Сидите оба здесь, стерегите лошадей, а я через пару часов вернусь.
Сказав это, Алексей взял вещмешок, карабин и быстро скрылся в лесу.
Пока ждали его, оседлали лошадей. Уже стало пригревать скудное осеннее солнышко, а Алексея все нет и нет. Мы уже изрядно волновались, когда он вынырнул из кустов. Подошел к нам с Олегом, зачерпнул кружкой воды из ведра и жадно выпил.
– Ребята, срочно надо валить отсюда. И чем скорее, тем лучше.
– Да что случилось? Нашел ты вертолет? – засыпали мы его вопросами.
– Дорогой расскажу.
Собрались, погрузились на лошадей и тронулись в обратный путь.
– Ну, рассказывай, рассказывай! – тормошили мы Алексея.
Помолчав, брат начал:
– Значит, километров через пять подхожу к речонке, где поперек нее лежит здоровенная лиственница. Ну, вы оба должны знать – это место перехода на другую сторону. И вдруг я за что-то зацепился ногой. Гляжу, а в траве ремень карабина. Поднимаю карабин, а он пустой. Нет патронов ни в стволе, ни в магазине. Тут стало мне не по себе. Оглядываюсь вокруг: где хозяин? Вокруг истоптанная трава, и есть след волочения, а рядом отпечатки огромных когтистых лап. Прошел немного по следу и вижу впереди кучу валежника. Подхожу ближе: бог мой, там человеческие кости вперемешку с тряпьем и трупный запах! Гляжу внимательней и вижу под хворостом кости и два человеческих черепа. Тут же и кроссовки. Поднял глаза, а передо мной огромная осина с отметкой медвежьей лапы на высоте не менее двух с половиной метров. Это же какая огроменная зверюга отметилась! По всему видно, что здесь пировал медведь, а доедало останки мелкое зверье. Недалеко обнаружил второй карабин, и тоже пустой. Покружив на этом месте, наткнулся на распотрошенный медведем вещмешок. Подошел к бревну, переброшенному через речонку, и в воде под корягами заметил второй вещмешок, и, судя по всему, вскрытый. Сначала сложилось ощущение, что это твоих ребят, Олег, на переправе подкараулил медведь и с ними расправился. Но потом у меня появилось чувство, что здесь не все так чисто. Как медведь мог убить на одном месте сразу двух вооруженных людей? Куда исчезли все патроны? Почему вторая винтовка лежала в стороне от реки, а вещмешок – в реке? Короче, ребята, это убийство. Кто и как – пусть разбирается милиция. Решил я это – и обратно к вам.
– Надо было хоть карабины с собой забрать, – сказал Олег.
– Нельзя ничего брать. Это вещдоки. Подберешь – затаскают. Прибудем домой, зайдем к участковому и все расскажем.
– А как же вертолет, золото?
– Ты что, сынок? Тут убийство, все смертью пахнет. Там, на берегу речки, откуда тянется и второй след волочения к лесине, целая звериная тропа протоптана. Она ведет к мостику через речку. Среди множества следов есть цепочка следов и человека, причем не от кроссовок, и их все покрывают отпечатки огромных медвежьих лап. Величиной с лошадиную голову! А знаешь, сынок, как опасен медведь, отведавший человечины? Он с этого момента рассматривает его уже как свою законную добычу. Если медведь пойдет на человека, то даже у опытного охотника с любым оружием нет шансов. Спасти его может только собака с тонким чутьем. Не зря медведя называют хозяином тайги. При обычных условиях он ведет себя шумно, никого не боясь. Но когда скрадывает добычу, он бесшумен, как привидение. Еще неизвестно, куда и при каких обстоятельствах пропал третий парень. Нам бы живыми ноги отсюда унести, а ты «золото», «вертолет»! И вот еще что: никому о том, что произошло с нами, до разговора с милицией. А про мои догадки о вертолете забыть наглухо!
– Батяня, – обратился ко мне побледневший Олег. – Так этот зверюга мог и меня запросто сожрать?
– Мог, но ведь не сожрал. С тобой не было винтовки, вел ты себя неагрессивно и ни для кого не представлял опасности. Вот тебя никто и не трогал, – придумал я объяснение для племянника.
– Скорее всего, он был занят этими ребятами, – добавил Алексей.
– А что не взяли с собой ни Арбака, ни Шарика? – спросил про отцовских собак Олег.
– У Арбака больная нога. Повредил в уличной драке. А Шарик без Арбака никуда от дома.
Знакомой тропой двинулись в Кудимово. Шли на лошадях группой кучно, в центре – Алексей с карабином на изготовку. Старались идти по открытой местности, избегая густых ельников или лесных заломов, в которых мог оказаться в засаде медведь. В чащобе спешивались и шли по опасному месту пешком, ведя лошадей в поводу. Добрались до поселка староверов. Вернули лошадей хозяевам и присели перекурить на дорожку у дома Никодима.
– Отец, – среди разговора обратился Алексей к хозяину, – не знаешь, этой осенью кто-то ходил в те места кроме нас?
– Да кто ж ведает? Разве всех упомнишь? В тех местах стали пропадать наши люди. В прошлом году пропали двое. Не нашлись. Будто какое-то зло там поселилось. С тех пор наши мужики туды перестали ходить-то. Но вот недавно оттоль вернулся один. Чужой. Я что запомнил его – хромой. Смекаю: что делать-то хромому в тайге? А?
– Не помнишь ли, на какую ногу он хромал? – почему-то заинтересовался этим обстоятельством Алексей.
– Не. Не помню.
Поболтав о том о сем, попрощались, загрузились в машину и двинулись в путь.
– Ты это к чему про хромого? – спросил я у брата.
– Только сейчас дошло, почему след человека на берегу речки показался каким-то странным. Левая ступня как-то вывернута в сторону. Выходит, там был хромой!
К делу подключается милиция
На следующий день мы втроем отправились к участковому. В тесной ободранной комнатке принял нас новый участковый – старший лейтенант Виктор Селезнев, веселый разбитной парень. Несмотря на молодость, он исправно нес свою службу, всяким хулиганам и наркоманам спуску не давал, чем за короткий срок заслужил уважение жителей нашего района.
– С чем пожаловали?
Дальше обо всем рассказал Алексей.
Задав ему несколько уточняющих вопросов, Виктор попросил:
– Алексей, напиши коротенькое заявление, и я тут же дам ему ход. Пока из города не выезжайте, к нам по факту убийства быстро прискачут следователи. Спасибо, что сообщили.
Через два дня нас вызвали в городское отделение милиции. В большом кабинете старшего следователя по особо важным делам Ольги Владимировны Смирновой собралось восемь человек. Нас трое, сама хозяйка кабинета, участковый, прокурор, начальник оперативного отдела и сотрудник ФСБ. Прежде чем начать опрос, прокурор объявил, что наша беседа будет записываться на диктофон. Мы возражать не стали. Алексей обстоятельно повторил свой рассказ. Посыпались вопросы к Олегу, касающиеся его гостей.
– Как звали этих ребят? – спросил следователь.
– Не знаю. Знаю только их клички. Одного звали Босый, наверно потому, что был лысым; второго звали Уго, это – часть от клички Угрюмый. А третьего – Фикса: на двух передних верхних зубах у него золотые коронки.
– Кроме этой были другие приметы?
– Нет, не помню.
– Может, на лице шрамы, бородавки, может, где на теле наколки?
– Нет, ничего не заметил.
– К какому типу лиц относятся? Например, кавказским, русским, восточным? Или говор, может, акцент какой?
– Ну, мне кажется, вроде как на украинцев смахивают, да еще лица слишком для нас загорелые.
– А что они вечерами делали?
– Играли в карты под интерес, на деньги и на золото.
– Золото? Какое еще золото?
– Не знаю. Просто говорили: ставлю на кон десять граммов золота. Но золота я не видел. Выигранное или проигранное записывали в блокнот. Вот и все.
– С ними играл?
– Не. Я и игр таких не знаю. В горба, храп.
– Между собой ругались, ссорились?
– Иногда. Только когда в карты играли.
– Скажи, кто последним уходил в лес?
– Уго, это у него была перевязанная рука. И Фикса.
– Выстрелы в лесу слышал?
– Да.
– А они носили какой характер – одиночные или как перестрелка?
– Одиночные.
– Лица запомнил, по фотографиям опознаешь?
– Запросто!
– Да, не много. Интересное дело. Только при чем здесь золото? Но все равно это уже кое-что, – удовлетворенно закончил опрос Олега следователь.
На столе появилась карта, и меня с Алексеем попросили указать, где находится наша избушка и где Алексей наткнулся на погибших. Убедившись, что это место находится на территории нашего региона, сотрудник ФСБ заявил, что это не теракт, а криминал и не его тема, а местного МВД, попрощался и удалился. К немалому нашему удивлению, у нас «откатали пальчики», сняли оттиски с нашей обуви. Алексею предложили доставить в отдел на экспертизу свой карабин.
Неожиданно брат заявил:
– Чем больше я размышляю над случившимся, тем отчетливей приходит простая мысль. Этих ребят не медведь задрал, а их просто расстреляли. Это уж потом медведь, наткнувшись на трупы, «зачистил» место убийства. Бывалые охотники, встречавшиеся не раз с медведем, рассказывают, что всегда агрессия медведя сначала направлена на ружье: он считает, что именно от ружья исходит главная угроза. Он разломает винтовку, разбросает, а уж затем займется охотником. Так вот: на карабинах не было ни единой царапины от когтей медведя.
– Спасибо, на месте разберемся, – заявил прокурор.
Меня с Алексеем предупредили, что в ближайшее время нас вместе с опергруппой вывезут на место происшествия для уточнения деталей. С тем и отпустили.
– Олег, ты это чего нам с Павлом не рассказал, что эти ребята играли на золото?
– Так я думал, что они прикалываются. Деньги видел, а золота нет.
– Леша, отстань от него, эти парни искали пропавшее золото и играли под разделенный, но еще не найденный клад!
– Эх, вернуться бы обратно да поискать вертолет, – со вздохом протянул Олег.
– Возможно, и вернемся. Только не сейчас. Пусть все утрясется и уляжется. Может, что-то теперь и прояснится, – подал слабую надежду Алексей.
Я не возражал.