Дмитрий Каюшкин
Шквалистый порыв средиземноморского ветра едва не свалил с ног старика Аристидиса*. Приняв впалой грудью удар стихии, он лишь крепче сомкнул ссохшиеся губы и впился неморгающим взглядом в бушующее Критское* море. Мрачные лиловые волны вскипали, подминали друг друга. Безжалостно вгрызаясь в гранитные скалы, взметались миллиардами брызг, чтобы через мгновение вновь сплотиться в едином штурмующем порыве.
Нескончаемые осенние шторма продолжались второй месяц подряд. Перевалил за половину мемактерион*, но бури не собирались утихать. Сейчас солёные брызги долетали до порога лачуги и орошали иссечённое морщинами лицо старого рыбака. Плотнее затянув обветшалый хитон* из грубой ворсистой шерсти, свисающий до пят, Аристидис тяжко опустился на песок. Тревожные думы не отпускали его. В нынешнюю путину несколько рыбаков бесследно сгинули в штормящем море, и выходить на воду пока не решался никто.
За последний пифос* солёной рыбы удалось выручить три драхмы*. Знакомый торговец повёз пеламиду* в Афины, где в это время всегда ощущался дефицит рыбы. Если в ближайший месяц выйти в море, то косяки пеламид ещё можно застать, но после рыба уйдёт в Понт Эвксинский*, к берегам Боспора*, и лакомый деликатес достанется уже жителям далёкого Пантикапея*.
На деньги, отсыпанные поутру щедрой рукой торговца, вся немалая семья Аристидиса протянет пару недель. Чем кормить детей и как жить дальше – тяготило душу старика. Ему достаточно и горстки полбы*. Но в доме невестка-вдова да трое малолетних внуков...
За спиной старика распахнулась ветхая дверь, и на порог выскочил самый неугомонный из внуков – семилетний Элей:
– Дедушка! У меня получилось!
В руках мальчуган держал оливковую ветку без листвы с насаженным на одном конце кремниевым наконечником. С раннего утра Элей старательно мастерил своё первое орудие: освобождал древко от коры и точил о камень остриё гарпуна. Заметив озабоченность на лице старика, умолк, присел рядом и обнял деда. Лёгкая улыбка тронула лицо Аристидиса:
– Теперь танос* наверняка станет твоей добычей!
– Я смогу пронзать таноса, как Великий Александрос* пронзал копьём персиян!
Мальчишеская непосредственность растопила сердце старика и наполнила гордостью за внука. Элей уже пару раз выходил с дедом в море и даже помогал тянуть сеть. А вот Аристидису метать гарпун в спину большого тунца с годами становилось не под силу.
– Боги продолжают гневаться? – по-взрослому спросил внук.
– Возможно, мы чем-то и прогневили Кианохета*, – чуть помедлив, произнёс старик. – Понять волю богов под силу лишь посвящённым.
– Как же так, дедушка? Мы ведь принесли жертву богам, – настаивал упрямый Элей, бросив взгляд в основание домовой стены. Там, внизу, в культовой нише, хранились кости ягнёнка и останки рыбы, возвращённые из святилища после жертвоприношения. Сейчас замурованная ниша скрывалась под толстым слоем песка, прикрытом черепками амфоры.
– Придёт час, и боги примут нашу жертву, – многозначительно произнёс Аристидис.
– И когда он придёт?
Аристидис с трудом поднялся на ноги и подошёл к сети, раскинутой на выбеленных стихией кольях. Старая льняная сеть была гордостью рыбака. Лён везли из далёких стран, расположенных к северу от Боспора, и не каждый рыбак мог позволить себе подобную снасть. Свитый в несколько нитей шпагат оказался местами надорван. Скрюченными неизлечимой болезнью пальцами Аристидис ловко связал обрывки и проверил на прочность узлы на ячейках. «Добрая сеть, ещё послужит!», – решил он и вновь обратил взор на внука.
Ветер немного стих, тучи рассеялись, в наступающих сумерках проступили островки звёздного неба.
– Посмотри на звёзды, – обращаясь к Элею, нетерпеливо, но покорно ждущему ответа на свой вопрос, промолвил старик и вскинул ввысь руку. – Видишь в созвездии Волопаса самую яркую звезду? Это Арктур. Пройдёт немного времени, и совсем рядом в скоплении Плеяд засияет новая путеводная звезда под названием Алькиона...
– И что же тогда?
– Боги смилостивятся, приняв нашу жертву. Тогда и придёт черёд благословенных «алькионовых дней».
– И мы сможем выйти в море за уловом?
– С Алькионой связано немало поверий и тайн, – словно не расслышав внука, продолжил Аристидис.
– Расскажи, дедушка, расскажи, – торопливо прошептал заворожённый Элей, не сводя взгляда со звёзд...
***
Андрей вздрогнул и резко открыл глаза.
Зимородок сидел на пластиковом удилище и, судя по всему, не собирался улетать. Откуда он выпорхнул и как оказался на расстоянии вытянутой руки, Андрей не успел заметить. Возможно, всему виною были опущенные на несколько мгновений веки или полуденная дрёма, в которую он нечаянно погрузился. Но сейчас от недавней мечтательной ленцы не осталось и следа.
Нарастающим зноем и душноватым маревом пропиталась вся округа. Полчаса назад, убедившись, что сегодня точно не его день, Андрей волевым решением приостановил бесперспективную рыбалку. Примостив удочку на краю невысокого обрыва, так, чтобы видеть колышущийся на воде поплавок, мужчина опустился на траву и спиной откинулся на ствол огромного ветхозаветного тополя.
Гигантское древо он заметил издалека, в поисках русла неуловимой Громотухи петляя на своём внедорожнике среди потускневших и увядающих сентябрьских лугов, глухих зарослей низинного ивняка, колючего боярышника и вызревающей калины. Три ствола, годами слитые воедино, толщиной в несколько обхватов, величаво возвышались над скошенной луговиной. Одинокий исполин, отбрасывая тень на десяток метров, нависал густой, слегка пожелтевшей кроной над едва шумящей водой. Это в верховьях, среди булыжников, валунов и скалистых обломков, река гремела и клокотала, оправдывая своё название. А здесь, в нижнем течении, отличалась гладью и медлительной поступью. Видимое спокойствие Громотухи было обманчивым. Чуть выше по течению, под обрывом, покоился остов ещё одного тополя, некогда тоже возвышающегося над берегом, но коварные воды, подмывающие берега на излучине, не оставили ему шансов. Иссечённый и отшлифованный потоками ствол замедлял течение, являясь виновником обширного плёса, которым и соблазнился Андрей в поисках улова.
Сегодня, впрочем, как и всегда, улов вовсе не являлся самоцелью тридцатисемилетнего мужчины. Когда друзья-коллеги хвалились невиданной добычей, будь то десятки пудовых щук или набитые увесистыми карасями багажники авто, он, прислушиваясь к рыбацким байкам, только снисходительно усмехался, пытаясь в разномастной шелухе похвальбы уловить крупицы историй о красотах неизведанных уголков природы и встречах с её не менее неожиданными обитателями. И уже после, самостоятельно побывав в удивительных и для многих недоступных таёжных местах, зачастую болотистых и непроходимых, обрёл привычку долго вспоминать и восхищаться рандеву с одиноким красавцем-беркутом или бесстрашным в своём любопытстве, стреляющим хитрющими глазёнками взъерошенным лисёнком. Полюбил, предаваясь мечтательным грёзам, воскрешать в памяти магическую тишину лесных озёр и чарующее великолепие раскрывающихся под первыми лучами солнца белоснежных лилий.
Где же среди необъятных впечатлений вполне объяснимое и уместное местечко для трофеев?
Пара-тройка увесистых рыбёшек, среди которых изредка встречался серебристый лещ или краснопёрый подъязок, – бывало, лишь повышали внутреннюю самооценку состоявшегося мужчины, которого сама природа наделила навыками добытчика, и, что вполне закономерно, являлось для него оправданием перед собственным эго.
Опасаясь невзначай спугнуть незваного соседа, Андрей с нескрываемым любопытством наблюдал за пёстрым красавцем.
«Добрый знак! – мелькнуло в голове. – К богатству, любви, благополучию?» – память короткими залпами выстреливала знаниями о необычной птице.
Встреча с зимородком среди рыбацкой братии всегда слыла хорошей приметой. И Андрей со своей любознательностью и начитанностью отнюдь не был исключением, а уж доверять приметам – без этого на рыбалке и вовсе нельзя. Вот сегодня поутру сосед пожелал «ни хвоста, ни чешуи», а он в ответ лишь вяло махнул рукой. Соответственно и результат – никакой. Андрей с небрежной гримасой бросил взгляд на пустое ведёрко. Пара плотвичек, чуть меньше ладошки, да точно такие же три окунька – весь сегодняшний «богатый» улов – были заботливо отпущены в водную стихию.
Зимородок – не просто явление, можно сказать – целое событие! В плавном, умиротворяющем ритме дня Андрею хотелось в это верить. А уж дать фору многим в познаниях о сидящей перед глазами птахе, так и вовсе – запросто. «Что удивительно, сколько ни перелопатил литературы, сколь ни блуждал в хитросплетениях мировой паутины, не нашёл ни одного худого слова о птице, – думал мужчина. – Одних достоинств – не перечесть! Недаром библейский Ной послал именно зимородка добывать огонь после Потопа... А расцветка!..»
Андрей залюбовался замершей птицей. Тёмно-синяя спинка, крылья, сверкающие на солнце бирюзой и малахитом, ярко-оранжевые грудка и брюшко, длинный гранёный клюв... Острый взгляд мгновенно выхватывал броские достоинства, сравнимые разве что с колоритами пернатых хозяев тропиков. И даже короткие лапки, едва заметный хвост и низко посаженная пурпурная «шапочка», мгновениями взлетающая веером и приоткрывающая тёмные бусинки маленьких глаз, из-за которых казалось, что птаха иногда чем-то взволнована или удивлена, вызывали очарование и восхищение.
– Сейчас сорвётся за уклейкой! – Андрей почувствовал, что губы дрогнули и он чуть слышимым шёпотом разговаривает сам с собой.
«Дожил, докатился до ручки, заговариваться стал, – подумал беззлобно. – А впрочем, почему бы и нет? Главное, не спугнуть «рыбалочку», – неожиданно всплыло в памяти популярное в рыбацкой среде название зимородка.
Да и верить в приметы сегодня хотелось как никогда ранее.
Расставание с Наташей Андрей переживал мучительно. В некоторой степени сегодняшнее одиночество и сентиментальная меланхолия являлись отголоском событий минувших месяцев. Познакомились они два года назад, в общем-то традиционно, как и многие пары в зрелом возрасте. Андрей с компаньонами отмечал в премиальном караоке-клубе успешную сделку, а Наташа в окружении подруг и коллег по юридической фирме праздновала свой тридцатилетний юбилей. Конечно, в небольшом замкнутом пространстве, да ещё и подогретом парами спиртного, без обоюдного внимания противоположных полов такие вечера не проходят. Не стали исключением и Наташа с Андреем. Сначала бутылка элитного французского шампанского, преподнесённая официантом в дар имениннице от неизвестного поклонника. После подкупающее искренностью и обаянием приглашение исполнить дуэтом небезызвестный шлягер маэстро Наговицына «Городские встречи». Отказать безупречной вежливости и притягательной харизме мужчины Наташа не могла и приняла приглашение с нескрываемым удовольствием и чувством превосходства над подругами, уже давно положившими глаз на привлекательного и незаурядного исполнителя шансона, срывающего раз за разом аплодисменты у большей части присутствующих.
Ничего удивительного не было и в том, что наутро пара проснулась в одной широкой постели в гостиничном номере, снятом заполночь в небольшом уютном отеле. Чувства стыда и раскаяния не мучили ни его, ни её. Напротив, и Наташа, и Андрей были восхищены совместно проведённой ночью, вновь и вновь предаваясь безумству горячих объятий и сплетению обнаженных тел.
– Эндрю, ты неутомим! – шептала Наташа, принимая пылкие ласки мужчины и задыхаясь от страсти.
– Ты сводишь меня с ума, Натали! – ничуть не лукавя, подыгрывал даме Андрей, незаметно морщась от режущего его слух «Эндрю».
Для поборников нравственности подобное поведение может показаться не только аморальным, но и в полной мере распущенным. Но для Наташи с Андреем, не обременённых узами брака, их поступок явился абсолютно логичным и предсказуемым. У каждого уже имелся немалый жизненный опыт, в том числе опыт встреч, разочарований и расставаний. Но этим утром им казалось, что они просто созданы друг для друга.
Закономерным явилось и то, что неожиданное знакомство и греховная ночь плавно перетекли в совместную жизнь. Причём без каких-либо уступок или коварных расчётов каждой из сторон. Наташа имела собственную жилплощадь, проживая с матерью в трёхкомнатной квартире. Андрей холостяковал в своей «берлоге», в которую из-за вполне объяснимого бардака постеснялся пригласить молодую женщину в первую ночь знакомства. Собственно, назвать квартиру «берлогой» едва поворачивался язык любого, кому довелось побывать в гостях у Андрея. Просторная однушка в полста квадратов в элитном комплексе полностью отвечала непритязательным запросам успешного предпринимателя.
Худощавый среднего роста блондин, с умными глазами, волевым лицом и рельефной стальной мускулатурой, незаметной под стильным одеянием... С каждым днём Наташа убеждалась, что и это не предел достоинств её мужчины, и удивляться ей придётся не раз. Ожидания сбывались. Состоявшийся бизнесмен, тактичен, общителен и, главное, – свободный во всех отношениях. Молодая женщина не могла поверить внезапно «выпавшему на руки джокеру».
– Я вся горю и улетаю от его сладких губ и жарких поцелуев! А ямочки на щеках, когда он стесняется и мило краснеет.., – по секрету делилась она интимными подробностями с близкой подругой.
– Да, такой шанс выпадает на миллион. Смотри не проворонь!
Уж что-что, а выпускать из рук свой «шанс» Наташа не собиралась. Это был её мужчина, она искала его много лет и вот наконец нашла! «Я докажу вам, что достойна только лучшего!» – эгоистично думала она. Кто были эти люди, которым молодая женщина стремилась «утереть нос», лучше всех знала сама Наташа.
Похожих мыслей придерживался и Андрей. Хотя его доводы несколько отличались от женской расчётливости и прагматизма, не было в них места и сентиментальной романтике. Он сгорал от страстей. В первую же встречу, едва увидев кукольное личико и худенькую фигурку, облачённую в строгий бежевый брючный костюм от Versace, эротично подчёркивающий все выпуклости белокурой незнакомки, Андрей «завелся», и последними осознанными словами, звенящими в одурманенной голове, оставалось банальное в своей предсказуемости: «Эта роковая красотка будет моей».
Как известно, настоящие мужчины не бросают на ветер слова, даже не произнесённые вслух. А поставив перед собой цель, идут к ней решительно и бесповоротно. И уже не имело никакого значения, что, кроме ангельской внешности, у будущей «жертвы» имелась масса иных достоинств, будь то блестящая карьера и достаток, непринуждённость и лёгкость в общении, умение заботиться и быть готовой в любую минуту отдаваться пылкому натиску своего мужчины и обоюдному вожделению. Впрочем, последнее органично дополняло модельные достоинства прелестницы и послужило той самой искрой, которая зажгла сердце неугомонного холостяка и которой так не хватало Андрею в прежних отношениях.
Недостатки? О, да. Но, как известно, любовь слепа.
Им хотелось верить, что они по-настоящему влюблены.
О существовании вечной страсти можно спорить до хрипоты, приводя неоспоримые аргументы и доводы, низвергающие или подтверждающие неоднозначный тезис. Но влечение между Наташей и Андреем не ослабевало. И даже всеразрушающий быт оказался не в силах повлиять на взаимное притяжение. Впрочем, быт наступит несколько позже.
После пары недель знакомства молодые люди, забросив работу и карьеру, беспечно нежились на песчаных пляжах солнечной Андалусии, проводили сумасшедшие ночи в бесчисленных барах Барселоны, наслаждались тишиной и покоем среди садов и фонтанов Валенсии...
Вернувшись домой, Наташа с присущей ей энергией принялась обустраивать «семейное гнёздышко», уговорив Андрея, обменять его «берлогу» на более солидные апартаменты. На что мужчина благородно согласился, предоставив дипломированному юристу взять на себя все хлопоты. При полном единении душ и сердец открывались и новые грани характеров, привычек, предпочтений каждого. Если Наташа легко заводила новые знакомства, предпочитала проводить свободные вечера в шумных компаниях, то Андрей, наоборот, любил коротать время в узком кругу среди немногочисленных старых друзей и знакомых. Рыбалка, лес, палатка, дикая тайга, горы, туристические походы, экстремальные восхождения – без всего этого мужчина не представлял своей жизни. Наташа была далека от подобного экстрима, она предпочитала слушать шёпот гор и шум водопадов через открытое окно комфортабельного номера в люксовом отеле.
Нет, никакого фанатизма с мужской стороны не было в помине, как не существовало избалованности и с женской. Финансовые возможности каждой из сторон позволяли реализовывать свои желания в том объёме, в котором жаждали их души. И каждый старался уважительно и с пониманием относиться как к личному пространству другого, так и к маленьким слабостям. На выходные Андрей уезжал на рыбалку с близкими друзьями, Наташа посвящала свободные дни походам по салонам, посиделкам с подругами. Никаких возражений со стороны женщины не поступало и по поводу традиционных мужских саун по пятницам, как не было ревности Андрея к затянувшимся за полночь Наташиным праздничным «корпоративам». Их смартфоны всегда лежали открытым экраном вверх, и желания заглянуть в переписку не высказывали ни он, ни она.
Как же ревность? Которая при обоюдной всепоглощающей страсти просто не могла не существовать. Коварный вопрос при внешней идиллии! Наверняка его не раз задавали себе и Наташа с Андреем. Уж они-то знали, что ревность есть всегда и, сколько её ни скрывай, она когда-нибудь выплеснется наружу. Но в том и заключается мудрость в отношениях, что ради сохранения этой самой идиллии и внутреннего комфорта иногда приходится уступать и сдерживаться.
А может, всё намного проще? Ведь по прошествии года совместной жизни они стали осознавать, что задача-максимум, изначально поставленная при знакомстве, достигнута. В окружении Наташи и в её мыслях уже не возникало сомнений, что «сорванный ею джекпот» на самом деле «лучший» и необходимость продолжать доказывать кому-либо свершившееся – просто отпала. В какой-то момент, очнувшись от грёз, и Андрей вдруг понял, что роковая красотка уже давно принадлежит исключительно ему и никому больше.
И потому только близкому окружению показалось подозрительным, когда очередной отпуск пара решила провести по отдельности. Андрей с друзьями устремился покорять недосягаемые пики четырёхтысячников, а Наташа с подругой упорхнула на жаркие курорты средиземноморского Кипра.
Расставание в несколько недель лишь подогрело взаимную тягу мужчины и женщины. Но только на короткий отрезок времени. Первым, поняв, что нужно что-то менять, решился на откровенный разговор Андрей:
– Ты сегодня вернёшься пораньше или задержишься?
– Ой, Андрюш, даже не знаю, – погружённая в свои мысли перед началом рабочего дня, Наташа плавными движениями рук подкрашивала тушью наращенные ресницы. – У меня вечером встреча с клиентом, после хотела ещё маму навестить. Если что, ужинай без меня и ложись спать.
– Я буду ждать, постарайся вернуться быстрее, – Андрей приобнял Наташу со спины и нежно прикоснулся губами к её маленькому ушку.
– Я побежала, дорогой, – Наташа кокетливо вывернулась из объятий и выскользнула за дверь, обдав Андрея незнакомым ароматом новых духов.
«Не поцеловала», – подумал Андрей, тут же поймав себя на мысли, что не испытывает острого разочарования. Неудачно выбранное время для разговора или лёгкая прохлада в душе? Размышления не давали покоя мужчине весь день. Причём он сам не до конца понимал основную причину душевного дискомфорта.
К вечеру в гостиной Наташу ожидал изысканно сервированный стол на двоих с бутылочкой её любимого французского сухого Pino Noir и зажжёнными свечами. В приглушённом свете звучали чарующие мелодии Enigma. Наташа пришла ближе к полуночи, когда свечи уже были погашены, вино откупорено и разлито, а бокал Андрея пуст наполовину. Сам мужчина дремал в глубоком кресле.
Очнувшись от звуков в прихожей, Андрей поднялся навстречу.
– Что сегодня за праздник? – устало произнесла Наташа и, словно извиняясь за равнодушную интонацию, подставила розовую щёчку для поцелуя.
Андрей почувствовал выхлоп спиртного, перебиваемый резким табачным запахом, идущим от волос Наташи и смешанным с её новыми духами.
– Не обращай внимания, – вяло отмахнулась Наташа, заметив глубокий вдох Андрея. – Засиделись с девчонками в кафешке, все вокруг дымили без остановки.
– По бокалу? – Андрей кивнул на бутылку и зажёг свечи.
Наташа села напротив и сделала большой глоток.
– Ты хотел о чём-то поговорить? Я это заметила ещё утром. Извини, но очень спешила.
– Нам обоим есть что обсудить, – Андрей старался говорить спокойно, вслед за Наташей опустошая бокал. – Мне кажется, мы в последнее время отдаляемся друг от друга, нам не хватает чего-то освежающего в отношениях, вливающего в них новую струю.
После этих слов Андрей был готов услышать заверения Наташи в любви или, как минимум, согласие с его словами, но она молчала, будто вовсе не слышала сказанного. На мгновение ему показалось, что в её глазах даже промелькнула апатия.
– Я не устраиваю тебя в постели? – наконец ответила Наташа, осушив бокал до дна. – В таком случае я готова попробовать что-то новое. Ты – мужчина, предлагай. Надеюсь, это не будет чем-то экстраординарным и выходящим за рамки двоих? – в её глазах блеснули озорные искорки.
Андрей вновь подумал, что Наташа слегка пьяна. Сейчас он ожидал от неё совсем иного направления разговора, но сдерживать слова, которые неоднократно проговаривал про себя в течение дня, уже не мог.
– Я о другом. О более глубоких отношениях. Я хочу детей, Наташа.
– Вот как, – бесстрастно произнесла Наташа. – Вообще-то, прежде чем говорить о детях, пары думают о браке, о семье.
Андрей стушевался, поняв свою оплошность. Ведь за прошедшее время, проведённое вместе, они ни разу не заводили разговор на эту тему. Он хотел было исправить ошибку и сказать, что готов на всё, но Наташа опередила его:
– Нас устраивает, что мы вдвоём. И если бы кто-то хотел большего, то сказал бы об этом раньше. А дети? С ними тоже можно подождать. Наш возраст вполне это позволяет. И вообще, Андрюша, зачем нам они сейчас? Когда у меня карьера идёт в гору, твой бизнес тоже на подъёме.
Андрей почувствовал, что теряет инициативу. Ощутила это и Наташа.
– Не забивай себе голову глупостями. Лучше поставь на экран что-нибудь погорячее, – она призывно провела кончиком языка по алым губам.
Андрей окончательно понял, что проиграл, и сдался на милость победителя. Впервые в постели он не ощущал единения душ, которое, как ему казалось ранее, всегда сопровождало их интимную близость. Наташа, при всей видимой отзывчивости, отвечала на ласки мужчины скорее механически, будто отрабатывала трудовую повинность. Мелькающие на экране новой плазмы жаркие сцены и звуки оставляли безучастными обоих. Впервые повернувшись друг к другу спинами и откатившись на разные края широкой кровати, они погрузились в беспокойный сон.
Дальнейшие события развивались стремительно. Наташа улетела в командировку в столицу на целую неделю, а вернувшись, сообщила Андрею, что её мама очень плоха и она вынуждена некоторое время пожить у неё. Потом новая командировка, неожиданно совпавшая с курсами повышения квалификации в той же столице и затянувшаяся на длительное время. Андрей, ежедневно погружённый с головой в новые бизнес-проекты, поначалу принимал всё за чистую монету, пока в какой-то момент не понял, что огромная квартира пуста, точно так же, как и пуста его душа, а всему происходящему в отношениях с Наташей есть простое и логическое объяснение.
Разговор произошёл во время краткого перерыва в Наташиных курсах и такого же краткого её возвращения. Причём начала Наташа, освободившись ночью из холодных объятий Андрея.
– Я так больше не могу, – резко встав с постели, она накинула прозрачный пеньюар и потянулась к бутылке на прикроватном столике.
– Я тоже не слепой. И всё вижу и догадываюсь, – Андрей приподнялся, подложил подушку под спину и откинулся, сидя в постели.
– Если видишь, то почему молчал раньше? – рука Наташи дрогнула, и вино пролилось на столик.
– Я ждал, что ты первая мне всё расскажешь. Кто он?
Наташа справилась с волнением и медленными глотками осушила бокал до дна.
– Он хороший человек. А я – шлюха и дрянь. Можешь называть меня любыми словами, я это заслужила.
– У вас серьёзно или баловство? – беспристрастно продолжил Андрей.
– Да, серьёзно. Сначала я восприняла это как лёгкий флирт, – Наташа всхлипнула.
– Давай без этого. С самого начала и по порядку. Мы цивилизованные люди и, чтобы понять друг друга, можем обойтись без слёз и соплей. Истерика, думаю, тоже будет ни к чему. – Андрей говорил спокойно, и только он сам знал, какого внутреннего напряжения стоили его слова и показная выдержка. – Да, можешь плеснуть и мне винца.
– Он грек, богат, владеет сетью отелей в Никосии. Меня боготворит и даже готов переписать на меня часть акций. И ещё он сделал мне предложение... – Наташа, казалось, несколько успокоилась.
– На мой взгляд, банально. Хотя... Я тебя в чём-то понимаю. И даже не хочу упрекать. Вы познакомились в отпуске?
Наташа кивнула.
– После мы встречались в Москве, он прилетал в столицу в каждый мой приезд.
– Он молод и красив?
– Он безупречен, и ему уже за пятьдесят.
– Дедуля решил использовать последний шанс? – не удержался Андрей.
– Он вдовец. И твоя ирония тут неуместна! – выпалила Наташа. – Ты сам виноват, сам! Оставлял меня одну, не интересовался моим внутренним миром, думал только о себе, о своих рыбалках и походах... Я тебя ненавижу! – взмах руки, и содержимое бокала полетело в лицо Андрея.
– Я просил налить в бокал, а не плеснуть в меня, – рассмеялся Андрей.
– Прости, прости, – Наташа, обливаясь слезами, бросилась на грудь мужчине. – Ну почему ты не сказал о детях раньше, почему? – рыдания сотрясали её. – Ведь всё могло быть по-другому!
– Ну, успокойся, успокойся, мы же не чужие люди, – Андрей растерянно гладил Наташу по волосам.
– Ты лучший, лучший, а я такая дрянь, дрянь, дрянь...
– Ты тоже прости меня. Мы можем начать всё заново, ещё ничего не поздно, – Андрей покрывал поцелуями лицо Наташи.
Наташа впилась ответным страстным поцелуем в губы мужчины.
Это была ночь бешеных страстей. Они снова и снова набрасывались и терзали друг друга, как голодные волки упиваются нежданно выпавшей на их долю добычей. В перерывах раскупоривали очередную бутылку вина и жадно глотали содержимое прямо из горлышка, проливая, и собирая губами с обнажённых разгорячённых тел. Забылись тяжёлым сном уже под утро. В затуманенном сознании молодой женщины, измотанной изрядной долей спиртного и безудержным сексом, как отголоски затухающего эха звучали сонные слова мужчины: «Почему не я, почему...»
Наутро... Да, утро, несмотря ни на что, всегда сменяет ночь.
Наутро Андрей проснулся в постели один. Потянувшись к бутылке с остатками красного, едва не смахнул рукой белый лист, на котором Наташиным почерком было написано единственное слово – «Прости». Беззлобно и равнодушно отметив про себя, что не хватает снизу отпечатка поцелуя, опустошил бутылку и уронил голову на подушку. Звякающий сигнал смартфона заставил открыть голосовое сообщение. В нём Наташа сообщала, что навсегда улетела в столицу и оставляет ему право распоряжаться общей квартирой по его усмотрению. Больше их уже ничто не связывало.
Через пару дней, сняв себе новое жилище, Андрей занёс дарственную на квартиру Наташиной маме, после чего ушёл в длительный запой.
Недели неистового пьянства чередовались неделями похмельного синдрома и депрессии, после чего наступала череда дней, в которые нечеловеческими усилиями приходилось вызволять свой бизнес из «ям и провалов». Андрею удалось взять себя в руки и завязать с пристрастием к алкоголю, стало налаживаться и на работе. Но рана на сердце продолжала «кровоточить». В минуты одиночества он изводил себя вопросами: что делал не так в отношениях с Наташей, в чём заблуждался и где допустил непростительную ошибку. И в один момент к нему пришло ясное осознание всей бессмысленности самоистязания. Он понял простую, как ему казалось, истину. Настоящая любовь – это нечто иное, не только секс и страсть, которые он ставил на первое место, а что-то большее, пока едва уловимое в его сознании и до конца недоступное. А Наташа... Она была для него лишь сладким призом, который он завоевал в честной и безальтернативной даже не битве, а всего лишь – игре. Игре со своим самолюбием.
Андрею и Наташе довелось увидеться ещё раз. Она неожиданно позвонила ему, сообщив, что прилетела на пару дней проведать больную маму, и предложила встретиться за чашечкой кофе. Бывшие влюблённые сидели на открытой террасе в кафе и вели неспешный разговор.
– Я, конечно, оценила твой благородный поступок с квартирой, но, по-моему, не стоило это делать, – сказала Наташа, едва приложившись губами к соломинке, погружённой в бокал с латте.
– Не стоит реверансов, – произнёс Андрей, медленно помешивая ложечкой эспрессо. Внешне спокойный, он пытался не выдавать внутреннего накала, и пока ему это удавалось.
– Андрюшка, вот этим своим благородством ты и поставил крест на наших отношениях...
– Стоп, ни слова о прошлом. Лучше расскажи о себе.
– У меня всё прекрасно, – Наташа кокетливо покрутилась на стуле, демонстрируя изысканную прозрачную блузку с открытыми плечами и глубоким декольте. – Мы сыграли свадьбу в его имении, – вытянула пальчики, на одном из которых красовалось колечко с бриллиантом.
– Миссис Жаклин Онассис?
– Ну не то, чтобы... Но, в перспективе, возможно...
– Я рад за тебя, – Андрей наконец-то совладал с эмоциями и улыбнулся, – модные показы, шопинги, красная дорожка в Каннах...
– И это тоже, но в основном сосредоточена на работе. Я теперь главный юрист фонда, владеющего активами Йоргаса.
– Я так понимаю, Йоргас – это его имя?
– Да, по-нашему, Георгий.
– Дети?
– У него двое взрослых сыновей. А мы пока ещё только работаем над этим.
– И насколько успешно? – отстранённо спросил Андрей.
– А ты похудел, – Наташа проигнорировала вопрос и протянула руку, прикоснувшись к щеке мужчины.
Андрей нежно, но уверенно перехватил запястье женской руки, на мгновение задержал в своей ладони и опустил на стол, чуть отодвинув от себя.
– Ты изменился, – ничуть не противясь его жесту, сказала Наташа. – Но я всё равно рада встрече с тобой. Проводишь?
До дома Наташиной мамы шли пешком, сначала держа некоторый интервал между собой. Потом Наташе всё-таки удалось завладеть его рукой и прижаться к плечу. У подъезда, прощаясь, она потянулась губами к Андрею, но он увернулся, подставив свою щёку.
– Ты знаешь, я могла бы провести с тобой ночь, – Наташа горящими глазами смотрела в глаза стоящего напротив мужчины.
Андрей промолчал, ничего не ответил, лишь провёл ладонью по волосам Наташи. После едва слышно прошептал:
– Прощай, – развернулся и ушёл.
Дать волю эмоциям удалось только сев в авто и отъехав на значительное расстояние.
– Какой же ты дурак, Андрюха! – это были самые мягкие из фраз, которые срывались с его языка.
Бросив машину на стоянке, он завалился в ночной клуб, где заказал море спиртного и ближе к полуночи пригласил за столик парочку полуобнажённых девиц, профессионально извивавшихся весь вечер на барной стойке, оплатив при этом полный ассортимент услуг из crazy-меню.
Разгульная клубная ночь не имела своего продолжения. Проснувшись дома в своей постели, он ясно помнил, что алкоголю так и не удалось завладеть его разумом, а прелестные танцовщицы, несмотря на их явное желание продолжить общение, были отправлены восвояси.
В то же утро, позвонив на работу, Андрей сообщил, что у него сегодня выходной, принял контрастный душ, плотно позавтракал, выпил чашечку кофе, и уже ближе к обеду его внедорожник рассекал удушающую тридцатиградусную марь удивительно жаркого дня наступающей золотой осени...
Поплавок неожиданно заволновался, пару раз дёрнулся и снова замер. Зимородок по-прежнему сидел неподвижно. «Надо же, и не боится ведь. Чувствует и видит, что рядом человек, а не улетает, – продолжал рассуждать Андрей, наслаждаясь благодатным безмолвием. – А впрочем, почему бы и нет? Зимородок хоть и осторожная птица, любит гнездиться в местах удалённых и спокойных, но к людям относится благосклонно».
Взгляд снова переместился на замерший поплавок. «Похоже, с рыбалкой пора завязывать», – едва успел подумать мужчина, как птица в мгновение ока сорвалась с удилища, со скоростью пущенной стрелы по прямой рванула на противоположный берег и скрылась в зарослях ивняка.
– И ты не дождался своего улова, – посетовал вслух Андрей, больше сожалея о расставании с красавцем-зимородком.
Нескончаемые осенние шторма продолжались второй месяц подряд. Перевалил за половину мемактерион*, но бури не собирались утихать. Сейчас солёные брызги долетали до порога лачуги и орошали иссечённое морщинами лицо старого рыбака. Плотнее затянув обветшалый хитон* из грубой ворсистой шерсти, свисающий до пят, Аристидис тяжко опустился на песок. Тревожные думы не отпускали его. В нынешнюю путину несколько рыбаков бесследно сгинули в штормящем море, и выходить на воду пока не решался никто.
За последний пифос* солёной рыбы удалось выручить три драхмы*. Знакомый торговец повёз пеламиду* в Афины, где в это время всегда ощущался дефицит рыбы. Если в ближайший месяц выйти в море, то косяки пеламид ещё можно застать, но после рыба уйдёт в Понт Эвксинский*, к берегам Боспора*, и лакомый деликатес достанется уже жителям далёкого Пантикапея*.
На деньги, отсыпанные поутру щедрой рукой торговца, вся немалая семья Аристидиса протянет пару недель. Чем кормить детей и как жить дальше – тяготило душу старика. Ему достаточно и горстки полбы*. Но в доме невестка-вдова да трое малолетних внуков...
За спиной старика распахнулась ветхая дверь, и на порог выскочил самый неугомонный из внуков – семилетний Элей:
– Дедушка! У меня получилось!
В руках мальчуган держал оливковую ветку без листвы с насаженным на одном конце кремниевым наконечником. С раннего утра Элей старательно мастерил своё первое орудие: освобождал древко от коры и точил о камень остриё гарпуна. Заметив озабоченность на лице старика, умолк, присел рядом и обнял деда. Лёгкая улыбка тронула лицо Аристидиса:
– Теперь танос* наверняка станет твоей добычей!
– Я смогу пронзать таноса, как Великий Александрос* пронзал копьём персиян!
Мальчишеская непосредственность растопила сердце старика и наполнила гордостью за внука. Элей уже пару раз выходил с дедом в море и даже помогал тянуть сеть. А вот Аристидису метать гарпун в спину большого тунца с годами становилось не под силу.
– Боги продолжают гневаться? – по-взрослому спросил внук.
– Возможно, мы чем-то и прогневили Кианохета*, – чуть помедлив, произнёс старик. – Понять волю богов под силу лишь посвящённым.
– Как же так, дедушка? Мы ведь принесли жертву богам, – настаивал упрямый Элей, бросив взгляд в основание домовой стены. Там, внизу, в культовой нише, хранились кости ягнёнка и останки рыбы, возвращённые из святилища после жертвоприношения. Сейчас замурованная ниша скрывалась под толстым слоем песка, прикрытом черепками амфоры.
– Придёт час, и боги примут нашу жертву, – многозначительно произнёс Аристидис.
– И когда он придёт?
Аристидис с трудом поднялся на ноги и подошёл к сети, раскинутой на выбеленных стихией кольях. Старая льняная сеть была гордостью рыбака. Лён везли из далёких стран, расположенных к северу от Боспора, и не каждый рыбак мог позволить себе подобную снасть. Свитый в несколько нитей шпагат оказался местами надорван. Скрюченными неизлечимой болезнью пальцами Аристидис ловко связал обрывки и проверил на прочность узлы на ячейках. «Добрая сеть, ещё послужит!», – решил он и вновь обратил взор на внука.
Ветер немного стих, тучи рассеялись, в наступающих сумерках проступили островки звёздного неба.
– Посмотри на звёзды, – обращаясь к Элею, нетерпеливо, но покорно ждущему ответа на свой вопрос, промолвил старик и вскинул ввысь руку. – Видишь в созвездии Волопаса самую яркую звезду? Это Арктур. Пройдёт немного времени, и совсем рядом в скоплении Плеяд засияет новая путеводная звезда под названием Алькиона...
– И что же тогда?
– Боги смилостивятся, приняв нашу жертву. Тогда и придёт черёд благословенных «алькионовых дней».
– И мы сможем выйти в море за уловом?
– С Алькионой связано немало поверий и тайн, – словно не расслышав внука, продолжил Аристидис.
– Расскажи, дедушка, расскажи, – торопливо прошептал заворожённый Элей, не сводя взгляда со звёзд...
***
Андрей вздрогнул и резко открыл глаза.
Зимородок сидел на пластиковом удилище и, судя по всему, не собирался улетать. Откуда он выпорхнул и как оказался на расстоянии вытянутой руки, Андрей не успел заметить. Возможно, всему виною были опущенные на несколько мгновений веки или полуденная дрёма, в которую он нечаянно погрузился. Но сейчас от недавней мечтательной ленцы не осталось и следа.
Нарастающим зноем и душноватым маревом пропиталась вся округа. Полчаса назад, убедившись, что сегодня точно не его день, Андрей волевым решением приостановил бесперспективную рыбалку. Примостив удочку на краю невысокого обрыва, так, чтобы видеть колышущийся на воде поплавок, мужчина опустился на траву и спиной откинулся на ствол огромного ветхозаветного тополя.
Гигантское древо он заметил издалека, в поисках русла неуловимой Громотухи петляя на своём внедорожнике среди потускневших и увядающих сентябрьских лугов, глухих зарослей низинного ивняка, колючего боярышника и вызревающей калины. Три ствола, годами слитые воедино, толщиной в несколько обхватов, величаво возвышались над скошенной луговиной. Одинокий исполин, отбрасывая тень на десяток метров, нависал густой, слегка пожелтевшей кроной над едва шумящей водой. Это в верховьях, среди булыжников, валунов и скалистых обломков, река гремела и клокотала, оправдывая своё название. А здесь, в нижнем течении, отличалась гладью и медлительной поступью. Видимое спокойствие Громотухи было обманчивым. Чуть выше по течению, под обрывом, покоился остов ещё одного тополя, некогда тоже возвышающегося над берегом, но коварные воды, подмывающие берега на излучине, не оставили ему шансов. Иссечённый и отшлифованный потоками ствол замедлял течение, являясь виновником обширного плёса, которым и соблазнился Андрей в поисках улова.
Сегодня, впрочем, как и всегда, улов вовсе не являлся самоцелью тридцатисемилетнего мужчины. Когда друзья-коллеги хвалились невиданной добычей, будь то десятки пудовых щук или набитые увесистыми карасями багажники авто, он, прислушиваясь к рыбацким байкам, только снисходительно усмехался, пытаясь в разномастной шелухе похвальбы уловить крупицы историй о красотах неизведанных уголков природы и встречах с её не менее неожиданными обитателями. И уже после, самостоятельно побывав в удивительных и для многих недоступных таёжных местах, зачастую болотистых и непроходимых, обрёл привычку долго вспоминать и восхищаться рандеву с одиноким красавцем-беркутом или бесстрашным в своём любопытстве, стреляющим хитрющими глазёнками взъерошенным лисёнком. Полюбил, предаваясь мечтательным грёзам, воскрешать в памяти магическую тишину лесных озёр и чарующее великолепие раскрывающихся под первыми лучами солнца белоснежных лилий.
Где же среди необъятных впечатлений вполне объяснимое и уместное местечко для трофеев?
Пара-тройка увесистых рыбёшек, среди которых изредка встречался серебристый лещ или краснопёрый подъязок, – бывало, лишь повышали внутреннюю самооценку состоявшегося мужчины, которого сама природа наделила навыками добытчика, и, что вполне закономерно, являлось для него оправданием перед собственным эго.
Опасаясь невзначай спугнуть незваного соседа, Андрей с нескрываемым любопытством наблюдал за пёстрым красавцем.
«Добрый знак! – мелькнуло в голове. – К богатству, любви, благополучию?» – память короткими залпами выстреливала знаниями о необычной птице.
Встреча с зимородком среди рыбацкой братии всегда слыла хорошей приметой. И Андрей со своей любознательностью и начитанностью отнюдь не был исключением, а уж доверять приметам – без этого на рыбалке и вовсе нельзя. Вот сегодня поутру сосед пожелал «ни хвоста, ни чешуи», а он в ответ лишь вяло махнул рукой. Соответственно и результат – никакой. Андрей с небрежной гримасой бросил взгляд на пустое ведёрко. Пара плотвичек, чуть меньше ладошки, да точно такие же три окунька – весь сегодняшний «богатый» улов – были заботливо отпущены в водную стихию.
Зимородок – не просто явление, можно сказать – целое событие! В плавном, умиротворяющем ритме дня Андрею хотелось в это верить. А уж дать фору многим в познаниях о сидящей перед глазами птахе, так и вовсе – запросто. «Что удивительно, сколько ни перелопатил литературы, сколь ни блуждал в хитросплетениях мировой паутины, не нашёл ни одного худого слова о птице, – думал мужчина. – Одних достоинств – не перечесть! Недаром библейский Ной послал именно зимородка добывать огонь после Потопа... А расцветка!..»
Андрей залюбовался замершей птицей. Тёмно-синяя спинка, крылья, сверкающие на солнце бирюзой и малахитом, ярко-оранжевые грудка и брюшко, длинный гранёный клюв... Острый взгляд мгновенно выхватывал броские достоинства, сравнимые разве что с колоритами пернатых хозяев тропиков. И даже короткие лапки, едва заметный хвост и низко посаженная пурпурная «шапочка», мгновениями взлетающая веером и приоткрывающая тёмные бусинки маленьких глаз, из-за которых казалось, что птаха иногда чем-то взволнована или удивлена, вызывали очарование и восхищение.
– Сейчас сорвётся за уклейкой! – Андрей почувствовал, что губы дрогнули и он чуть слышимым шёпотом разговаривает сам с собой.
«Дожил, докатился до ручки, заговариваться стал, – подумал беззлобно. – А впрочем, почему бы и нет? Главное, не спугнуть «рыбалочку», – неожиданно всплыло в памяти популярное в рыбацкой среде название зимородка.
Да и верить в приметы сегодня хотелось как никогда ранее.
Расставание с Наташей Андрей переживал мучительно. В некоторой степени сегодняшнее одиночество и сентиментальная меланхолия являлись отголоском событий минувших месяцев. Познакомились они два года назад, в общем-то традиционно, как и многие пары в зрелом возрасте. Андрей с компаньонами отмечал в премиальном караоке-клубе успешную сделку, а Наташа в окружении подруг и коллег по юридической фирме праздновала свой тридцатилетний юбилей. Конечно, в небольшом замкнутом пространстве, да ещё и подогретом парами спиртного, без обоюдного внимания противоположных полов такие вечера не проходят. Не стали исключением и Наташа с Андреем. Сначала бутылка элитного французского шампанского, преподнесённая официантом в дар имениннице от неизвестного поклонника. После подкупающее искренностью и обаянием приглашение исполнить дуэтом небезызвестный шлягер маэстро Наговицына «Городские встречи». Отказать безупречной вежливости и притягательной харизме мужчины Наташа не могла и приняла приглашение с нескрываемым удовольствием и чувством превосходства над подругами, уже давно положившими глаз на привлекательного и незаурядного исполнителя шансона, срывающего раз за разом аплодисменты у большей части присутствующих.
Ничего удивительного не было и в том, что наутро пара проснулась в одной широкой постели в гостиничном номере, снятом заполночь в небольшом уютном отеле. Чувства стыда и раскаяния не мучили ни его, ни её. Напротив, и Наташа, и Андрей были восхищены совместно проведённой ночью, вновь и вновь предаваясь безумству горячих объятий и сплетению обнаженных тел.
– Эндрю, ты неутомим! – шептала Наташа, принимая пылкие ласки мужчины и задыхаясь от страсти.
– Ты сводишь меня с ума, Натали! – ничуть не лукавя, подыгрывал даме Андрей, незаметно морщась от режущего его слух «Эндрю».
Для поборников нравственности подобное поведение может показаться не только аморальным, но и в полной мере распущенным. Но для Наташи с Андреем, не обременённых узами брака, их поступок явился абсолютно логичным и предсказуемым. У каждого уже имелся немалый жизненный опыт, в том числе опыт встреч, разочарований и расставаний. Но этим утром им казалось, что они просто созданы друг для друга.
Закономерным явилось и то, что неожиданное знакомство и греховная ночь плавно перетекли в совместную жизнь. Причём без каких-либо уступок или коварных расчётов каждой из сторон. Наташа имела собственную жилплощадь, проживая с матерью в трёхкомнатной квартире. Андрей холостяковал в своей «берлоге», в которую из-за вполне объяснимого бардака постеснялся пригласить молодую женщину в первую ночь знакомства. Собственно, назвать квартиру «берлогой» едва поворачивался язык любого, кому довелось побывать в гостях у Андрея. Просторная однушка в полста квадратов в элитном комплексе полностью отвечала непритязательным запросам успешного предпринимателя.
Худощавый среднего роста блондин, с умными глазами, волевым лицом и рельефной стальной мускулатурой, незаметной под стильным одеянием... С каждым днём Наташа убеждалась, что и это не предел достоинств её мужчины, и удивляться ей придётся не раз. Ожидания сбывались. Состоявшийся бизнесмен, тактичен, общителен и, главное, – свободный во всех отношениях. Молодая женщина не могла поверить внезапно «выпавшему на руки джокеру».
– Я вся горю и улетаю от его сладких губ и жарких поцелуев! А ямочки на щеках, когда он стесняется и мило краснеет.., – по секрету делилась она интимными подробностями с близкой подругой.
– Да, такой шанс выпадает на миллион. Смотри не проворонь!
Уж что-что, а выпускать из рук свой «шанс» Наташа не собиралась. Это был её мужчина, она искала его много лет и вот наконец нашла! «Я докажу вам, что достойна только лучшего!» – эгоистично думала она. Кто были эти люди, которым молодая женщина стремилась «утереть нос», лучше всех знала сама Наташа.
Похожих мыслей придерживался и Андрей. Хотя его доводы несколько отличались от женской расчётливости и прагматизма, не было в них места и сентиментальной романтике. Он сгорал от страстей. В первую же встречу, едва увидев кукольное личико и худенькую фигурку, облачённую в строгий бежевый брючный костюм от Versace, эротично подчёркивающий все выпуклости белокурой незнакомки, Андрей «завелся», и последними осознанными словами, звенящими в одурманенной голове, оставалось банальное в своей предсказуемости: «Эта роковая красотка будет моей».
Как известно, настоящие мужчины не бросают на ветер слова, даже не произнесённые вслух. А поставив перед собой цель, идут к ней решительно и бесповоротно. И уже не имело никакого значения, что, кроме ангельской внешности, у будущей «жертвы» имелась масса иных достоинств, будь то блестящая карьера и достаток, непринуждённость и лёгкость в общении, умение заботиться и быть готовой в любую минуту отдаваться пылкому натиску своего мужчины и обоюдному вожделению. Впрочем, последнее органично дополняло модельные достоинства прелестницы и послужило той самой искрой, которая зажгла сердце неугомонного холостяка и которой так не хватало Андрею в прежних отношениях.
Недостатки? О, да. Но, как известно, любовь слепа.
Им хотелось верить, что они по-настоящему влюблены.
О существовании вечной страсти можно спорить до хрипоты, приводя неоспоримые аргументы и доводы, низвергающие или подтверждающие неоднозначный тезис. Но влечение между Наташей и Андреем не ослабевало. И даже всеразрушающий быт оказался не в силах повлиять на взаимное притяжение. Впрочем, быт наступит несколько позже.
После пары недель знакомства молодые люди, забросив работу и карьеру, беспечно нежились на песчаных пляжах солнечной Андалусии, проводили сумасшедшие ночи в бесчисленных барах Барселоны, наслаждались тишиной и покоем среди садов и фонтанов Валенсии...
Вернувшись домой, Наташа с присущей ей энергией принялась обустраивать «семейное гнёздышко», уговорив Андрея, обменять его «берлогу» на более солидные апартаменты. На что мужчина благородно согласился, предоставив дипломированному юристу взять на себя все хлопоты. При полном единении душ и сердец открывались и новые грани характеров, привычек, предпочтений каждого. Если Наташа легко заводила новые знакомства, предпочитала проводить свободные вечера в шумных компаниях, то Андрей, наоборот, любил коротать время в узком кругу среди немногочисленных старых друзей и знакомых. Рыбалка, лес, палатка, дикая тайга, горы, туристические походы, экстремальные восхождения – без всего этого мужчина не представлял своей жизни. Наташа была далека от подобного экстрима, она предпочитала слушать шёпот гор и шум водопадов через открытое окно комфортабельного номера в люксовом отеле.
Нет, никакого фанатизма с мужской стороны не было в помине, как не существовало избалованности и с женской. Финансовые возможности каждой из сторон позволяли реализовывать свои желания в том объёме, в котором жаждали их души. И каждый старался уважительно и с пониманием относиться как к личному пространству другого, так и к маленьким слабостям. На выходные Андрей уезжал на рыбалку с близкими друзьями, Наташа посвящала свободные дни походам по салонам, посиделкам с подругами. Никаких возражений со стороны женщины не поступало и по поводу традиционных мужских саун по пятницам, как не было ревности Андрея к затянувшимся за полночь Наташиным праздничным «корпоративам». Их смартфоны всегда лежали открытым экраном вверх, и желания заглянуть в переписку не высказывали ни он, ни она.
Как же ревность? Которая при обоюдной всепоглощающей страсти просто не могла не существовать. Коварный вопрос при внешней идиллии! Наверняка его не раз задавали себе и Наташа с Андреем. Уж они-то знали, что ревность есть всегда и, сколько её ни скрывай, она когда-нибудь выплеснется наружу. Но в том и заключается мудрость в отношениях, что ради сохранения этой самой идиллии и внутреннего комфорта иногда приходится уступать и сдерживаться.
А может, всё намного проще? Ведь по прошествии года совместной жизни они стали осознавать, что задача-максимум, изначально поставленная при знакомстве, достигнута. В окружении Наташи и в её мыслях уже не возникало сомнений, что «сорванный ею джекпот» на самом деле «лучший» и необходимость продолжать доказывать кому-либо свершившееся – просто отпала. В какой-то момент, очнувшись от грёз, и Андрей вдруг понял, что роковая красотка уже давно принадлежит исключительно ему и никому больше.
И потому только близкому окружению показалось подозрительным, когда очередной отпуск пара решила провести по отдельности. Андрей с друзьями устремился покорять недосягаемые пики четырёхтысячников, а Наташа с подругой упорхнула на жаркие курорты средиземноморского Кипра.
Расставание в несколько недель лишь подогрело взаимную тягу мужчины и женщины. Но только на короткий отрезок времени. Первым, поняв, что нужно что-то менять, решился на откровенный разговор Андрей:
– Ты сегодня вернёшься пораньше или задержишься?
– Ой, Андрюш, даже не знаю, – погружённая в свои мысли перед началом рабочего дня, Наташа плавными движениями рук подкрашивала тушью наращенные ресницы. – У меня вечером встреча с клиентом, после хотела ещё маму навестить. Если что, ужинай без меня и ложись спать.
– Я буду ждать, постарайся вернуться быстрее, – Андрей приобнял Наташу со спины и нежно прикоснулся губами к её маленькому ушку.
– Я побежала, дорогой, – Наташа кокетливо вывернулась из объятий и выскользнула за дверь, обдав Андрея незнакомым ароматом новых духов.
«Не поцеловала», – подумал Андрей, тут же поймав себя на мысли, что не испытывает острого разочарования. Неудачно выбранное время для разговора или лёгкая прохлада в душе? Размышления не давали покоя мужчине весь день. Причём он сам не до конца понимал основную причину душевного дискомфорта.
К вечеру в гостиной Наташу ожидал изысканно сервированный стол на двоих с бутылочкой её любимого французского сухого Pino Noir и зажжёнными свечами. В приглушённом свете звучали чарующие мелодии Enigma. Наташа пришла ближе к полуночи, когда свечи уже были погашены, вино откупорено и разлито, а бокал Андрея пуст наполовину. Сам мужчина дремал в глубоком кресле.
Очнувшись от звуков в прихожей, Андрей поднялся навстречу.
– Что сегодня за праздник? – устало произнесла Наташа и, словно извиняясь за равнодушную интонацию, подставила розовую щёчку для поцелуя.
Андрей почувствовал выхлоп спиртного, перебиваемый резким табачным запахом, идущим от волос Наташи и смешанным с её новыми духами.
– Не обращай внимания, – вяло отмахнулась Наташа, заметив глубокий вдох Андрея. – Засиделись с девчонками в кафешке, все вокруг дымили без остановки.
– По бокалу? – Андрей кивнул на бутылку и зажёг свечи.
Наташа села напротив и сделала большой глоток.
– Ты хотел о чём-то поговорить? Я это заметила ещё утром. Извини, но очень спешила.
– Нам обоим есть что обсудить, – Андрей старался говорить спокойно, вслед за Наташей опустошая бокал. – Мне кажется, мы в последнее время отдаляемся друг от друга, нам не хватает чего-то освежающего в отношениях, вливающего в них новую струю.
После этих слов Андрей был готов услышать заверения Наташи в любви или, как минимум, согласие с его словами, но она молчала, будто вовсе не слышала сказанного. На мгновение ему показалось, что в её глазах даже промелькнула апатия.
– Я не устраиваю тебя в постели? – наконец ответила Наташа, осушив бокал до дна. – В таком случае я готова попробовать что-то новое. Ты – мужчина, предлагай. Надеюсь, это не будет чем-то экстраординарным и выходящим за рамки двоих? – в её глазах блеснули озорные искорки.
Андрей вновь подумал, что Наташа слегка пьяна. Сейчас он ожидал от неё совсем иного направления разговора, но сдерживать слова, которые неоднократно проговаривал про себя в течение дня, уже не мог.
– Я о другом. О более глубоких отношениях. Я хочу детей, Наташа.
– Вот как, – бесстрастно произнесла Наташа. – Вообще-то, прежде чем говорить о детях, пары думают о браке, о семье.
Андрей стушевался, поняв свою оплошность. Ведь за прошедшее время, проведённое вместе, они ни разу не заводили разговор на эту тему. Он хотел было исправить ошибку и сказать, что готов на всё, но Наташа опередила его:
– Нас устраивает, что мы вдвоём. И если бы кто-то хотел большего, то сказал бы об этом раньше. А дети? С ними тоже можно подождать. Наш возраст вполне это позволяет. И вообще, Андрюша, зачем нам они сейчас? Когда у меня карьера идёт в гору, твой бизнес тоже на подъёме.
Андрей почувствовал, что теряет инициативу. Ощутила это и Наташа.
– Не забивай себе голову глупостями. Лучше поставь на экран что-нибудь погорячее, – она призывно провела кончиком языка по алым губам.
Андрей окончательно понял, что проиграл, и сдался на милость победителя. Впервые в постели он не ощущал единения душ, которое, как ему казалось ранее, всегда сопровождало их интимную близость. Наташа, при всей видимой отзывчивости, отвечала на ласки мужчины скорее механически, будто отрабатывала трудовую повинность. Мелькающие на экране новой плазмы жаркие сцены и звуки оставляли безучастными обоих. Впервые повернувшись друг к другу спинами и откатившись на разные края широкой кровати, они погрузились в беспокойный сон.
Дальнейшие события развивались стремительно. Наташа улетела в командировку в столицу на целую неделю, а вернувшись, сообщила Андрею, что её мама очень плоха и она вынуждена некоторое время пожить у неё. Потом новая командировка, неожиданно совпавшая с курсами повышения квалификации в той же столице и затянувшаяся на длительное время. Андрей, ежедневно погружённый с головой в новые бизнес-проекты, поначалу принимал всё за чистую монету, пока в какой-то момент не понял, что огромная квартира пуста, точно так же, как и пуста его душа, а всему происходящему в отношениях с Наташей есть простое и логическое объяснение.
Разговор произошёл во время краткого перерыва в Наташиных курсах и такого же краткого её возвращения. Причём начала Наташа, освободившись ночью из холодных объятий Андрея.
– Я так больше не могу, – резко встав с постели, она накинула прозрачный пеньюар и потянулась к бутылке на прикроватном столике.
– Я тоже не слепой. И всё вижу и догадываюсь, – Андрей приподнялся, подложил подушку под спину и откинулся, сидя в постели.
– Если видишь, то почему молчал раньше? – рука Наташи дрогнула, и вино пролилось на столик.
– Я ждал, что ты первая мне всё расскажешь. Кто он?
Наташа справилась с волнением и медленными глотками осушила бокал до дна.
– Он хороший человек. А я – шлюха и дрянь. Можешь называть меня любыми словами, я это заслужила.
– У вас серьёзно или баловство? – беспристрастно продолжил Андрей.
– Да, серьёзно. Сначала я восприняла это как лёгкий флирт, – Наташа всхлипнула.
– Давай без этого. С самого начала и по порядку. Мы цивилизованные люди и, чтобы понять друг друга, можем обойтись без слёз и соплей. Истерика, думаю, тоже будет ни к чему. – Андрей говорил спокойно, и только он сам знал, какого внутреннего напряжения стоили его слова и показная выдержка. – Да, можешь плеснуть и мне винца.
– Он грек, богат, владеет сетью отелей в Никосии. Меня боготворит и даже готов переписать на меня часть акций. И ещё он сделал мне предложение... – Наташа, казалось, несколько успокоилась.
– На мой взгляд, банально. Хотя... Я тебя в чём-то понимаю. И даже не хочу упрекать. Вы познакомились в отпуске?
Наташа кивнула.
– После мы встречались в Москве, он прилетал в столицу в каждый мой приезд.
– Он молод и красив?
– Он безупречен, и ему уже за пятьдесят.
– Дедуля решил использовать последний шанс? – не удержался Андрей.
– Он вдовец. И твоя ирония тут неуместна! – выпалила Наташа. – Ты сам виноват, сам! Оставлял меня одну, не интересовался моим внутренним миром, думал только о себе, о своих рыбалках и походах... Я тебя ненавижу! – взмах руки, и содержимое бокала полетело в лицо Андрея.
– Я просил налить в бокал, а не плеснуть в меня, – рассмеялся Андрей.
– Прости, прости, – Наташа, обливаясь слезами, бросилась на грудь мужчине. – Ну почему ты не сказал о детях раньше, почему? – рыдания сотрясали её. – Ведь всё могло быть по-другому!
– Ну, успокойся, успокойся, мы же не чужие люди, – Андрей растерянно гладил Наташу по волосам.
– Ты лучший, лучший, а я такая дрянь, дрянь, дрянь...
– Ты тоже прости меня. Мы можем начать всё заново, ещё ничего не поздно, – Андрей покрывал поцелуями лицо Наташи.
Наташа впилась ответным страстным поцелуем в губы мужчины.
Это была ночь бешеных страстей. Они снова и снова набрасывались и терзали друг друга, как голодные волки упиваются нежданно выпавшей на их долю добычей. В перерывах раскупоривали очередную бутылку вина и жадно глотали содержимое прямо из горлышка, проливая, и собирая губами с обнажённых разгорячённых тел. Забылись тяжёлым сном уже под утро. В затуманенном сознании молодой женщины, измотанной изрядной долей спиртного и безудержным сексом, как отголоски затухающего эха звучали сонные слова мужчины: «Почему не я, почему...»
Наутро... Да, утро, несмотря ни на что, всегда сменяет ночь.
Наутро Андрей проснулся в постели один. Потянувшись к бутылке с остатками красного, едва не смахнул рукой белый лист, на котором Наташиным почерком было написано единственное слово – «Прости». Беззлобно и равнодушно отметив про себя, что не хватает снизу отпечатка поцелуя, опустошил бутылку и уронил голову на подушку. Звякающий сигнал смартфона заставил открыть голосовое сообщение. В нём Наташа сообщала, что навсегда улетела в столицу и оставляет ему право распоряжаться общей квартирой по его усмотрению. Больше их уже ничто не связывало.
Через пару дней, сняв себе новое жилище, Андрей занёс дарственную на квартиру Наташиной маме, после чего ушёл в длительный запой.
Недели неистового пьянства чередовались неделями похмельного синдрома и депрессии, после чего наступала череда дней, в которые нечеловеческими усилиями приходилось вызволять свой бизнес из «ям и провалов». Андрею удалось взять себя в руки и завязать с пристрастием к алкоголю, стало налаживаться и на работе. Но рана на сердце продолжала «кровоточить». В минуты одиночества он изводил себя вопросами: что делал не так в отношениях с Наташей, в чём заблуждался и где допустил непростительную ошибку. И в один момент к нему пришло ясное осознание всей бессмысленности самоистязания. Он понял простую, как ему казалось, истину. Настоящая любовь – это нечто иное, не только секс и страсть, которые он ставил на первое место, а что-то большее, пока едва уловимое в его сознании и до конца недоступное. А Наташа... Она была для него лишь сладким призом, который он завоевал в честной и безальтернативной даже не битве, а всего лишь – игре. Игре со своим самолюбием.
Андрею и Наташе довелось увидеться ещё раз. Она неожиданно позвонила ему, сообщив, что прилетела на пару дней проведать больную маму, и предложила встретиться за чашечкой кофе. Бывшие влюблённые сидели на открытой террасе в кафе и вели неспешный разговор.
– Я, конечно, оценила твой благородный поступок с квартирой, но, по-моему, не стоило это делать, – сказала Наташа, едва приложившись губами к соломинке, погружённой в бокал с латте.
– Не стоит реверансов, – произнёс Андрей, медленно помешивая ложечкой эспрессо. Внешне спокойный, он пытался не выдавать внутреннего накала, и пока ему это удавалось.
– Андрюшка, вот этим своим благородством ты и поставил крест на наших отношениях...
– Стоп, ни слова о прошлом. Лучше расскажи о себе.
– У меня всё прекрасно, – Наташа кокетливо покрутилась на стуле, демонстрируя изысканную прозрачную блузку с открытыми плечами и глубоким декольте. – Мы сыграли свадьбу в его имении, – вытянула пальчики, на одном из которых красовалось колечко с бриллиантом.
– Миссис Жаклин Онассис?
– Ну не то, чтобы... Но, в перспективе, возможно...
– Я рад за тебя, – Андрей наконец-то совладал с эмоциями и улыбнулся, – модные показы, шопинги, красная дорожка в Каннах...
– И это тоже, но в основном сосредоточена на работе. Я теперь главный юрист фонда, владеющего активами Йоргаса.
– Я так понимаю, Йоргас – это его имя?
– Да, по-нашему, Георгий.
– Дети?
– У него двое взрослых сыновей. А мы пока ещё только работаем над этим.
– И насколько успешно? – отстранённо спросил Андрей.
– А ты похудел, – Наташа проигнорировала вопрос и протянула руку, прикоснувшись к щеке мужчины.
Андрей нежно, но уверенно перехватил запястье женской руки, на мгновение задержал в своей ладони и опустил на стол, чуть отодвинув от себя.
– Ты изменился, – ничуть не противясь его жесту, сказала Наташа. – Но я всё равно рада встрече с тобой. Проводишь?
До дома Наташиной мамы шли пешком, сначала держа некоторый интервал между собой. Потом Наташе всё-таки удалось завладеть его рукой и прижаться к плечу. У подъезда, прощаясь, она потянулась губами к Андрею, но он увернулся, подставив свою щёку.
– Ты знаешь, я могла бы провести с тобой ночь, – Наташа горящими глазами смотрела в глаза стоящего напротив мужчины.
Андрей промолчал, ничего не ответил, лишь провёл ладонью по волосам Наташи. После едва слышно прошептал:
– Прощай, – развернулся и ушёл.
Дать волю эмоциям удалось только сев в авто и отъехав на значительное расстояние.
– Какой же ты дурак, Андрюха! – это были самые мягкие из фраз, которые срывались с его языка.
Бросив машину на стоянке, он завалился в ночной клуб, где заказал море спиртного и ближе к полуночи пригласил за столик парочку полуобнажённых девиц, профессионально извивавшихся весь вечер на барной стойке, оплатив при этом полный ассортимент услуг из crazy-меню.
Разгульная клубная ночь не имела своего продолжения. Проснувшись дома в своей постели, он ясно помнил, что алкоголю так и не удалось завладеть его разумом, а прелестные танцовщицы, несмотря на их явное желание продолжить общение, были отправлены восвояси.
В то же утро, позвонив на работу, Андрей сообщил, что у него сегодня выходной, принял контрастный душ, плотно позавтракал, выпил чашечку кофе, и уже ближе к обеду его внедорожник рассекал удушающую тридцатиградусную марь удивительно жаркого дня наступающей золотой осени...
Поплавок неожиданно заволновался, пару раз дёрнулся и снова замер. Зимородок по-прежнему сидел неподвижно. «Надо же, и не боится ведь. Чувствует и видит, что рядом человек, а не улетает, – продолжал рассуждать Андрей, наслаждаясь благодатным безмолвием. – А впрочем, почему бы и нет? Зимородок хоть и осторожная птица, любит гнездиться в местах удалённых и спокойных, но к людям относится благосклонно».
Взгляд снова переместился на замерший поплавок. «Похоже, с рыбалкой пора завязывать», – едва успел подумать мужчина, как птица в мгновение ока сорвалась с удилища, со скоростью пущенной стрелы по прямой рванула на противоположный берег и скрылась в зарослях ивняка.
– И ты не дождался своего улова, – посетовал вслух Андрей, больше сожалея о расставании с красавцем-зимородком.
| Далее