Русский путешественник (К 200-летию П.А. Чихачёва)

В 2008 исполняется двести лет Петру Александровичу Чихачёва, который дал название нашему краю «Кузбасс» – Кузнецкий бассейн

XIX век дал России много великих имён. Одни широко известны и память их увековечена в книгах, бронзе и сердцах людей. Другие, не менее славные сыны Отечества, не удостоены такой чести, и общественность мало что знает о них и их великих подвигах.

В 2001 году я увлеклась изучением истории Сибири и открыла для себя много имён великих русских путешественников – исследователей Южной Сибири, Центральной Азии. Кроме известных со школьной скамьи Пржевальского и Семёнова-Тянь-Шанского – это адмирал Фердинанд Врангель, трижды обогнувший земной шар, исследователь северных берегов Сибири и Ледовитого моря; Григорий Потанин – коренной сибиряк, совершивший пять экспедиций по Алтаю, Монголии, Китаю, окраине Тибета; Михаил Певцов – путешественник, геодезист и астроном; Василий Сапожников – выдающийся сибирский учёный, и многие другие.

В 1721 году крепостной Михаил Волков открыл на р. Томи месторождение каменного угля. Заслугой же Чихачёва является то, что ему не только удалось установить наличие каменноугольных пластов в различных районах Южной Сибири, но и впервые провести геологическое исследование, доказать, что здесь – мощный угольный бассейн, определить его размеры и составить первую геологическую карту всего, названного им Кузнецким, бассейна. По различным окаменелостям он также определил, что уголь Кузбасса не озёрного, а морского происхождения.

Чихачёв опубликовал около ста брошюр, статей и книг, среди которых восьмитомник «Малая Азия» приобрёл мировую славу, а изданный на средства царского правительства в Париже в 1825 году на французском языке солидный труд «Путешествие в Восточный Алтай», великолепно иллюстрированный художниками Е.Е. Майером и И.К. Айвазовским, стал непревзойдённым (по богатству содержания и точности описания) памятником русской и мировой географической литературы, посвящённой Южной Сибири первой половины XIX века.

В этой книге он подробно описывает своё многомесячное путешествие. Из Петербурга выехал 1 (13) марта 1842 года, из Барнаула 1 (13) мая того же года и вернулся в Барнаул в сентябре 1842 года. Путь его прошёл по Алтаю, Туве, Казахстану и через нашу область, в то время Томскую губернию, через деревни Зенково, Афонино, Итат, Тисуль и многие другие. Предлагаю Вашему вниманию выдержки из этой книги:

· «Для того чтобы отправиться в деревню Афонино, стоящую в 125 верстах от Кузнецка, мы двинулись по уже пройденному пути – вдоль реки Абы. Мы доехали до деревни Зенково, где повернули на Запад. Чем более мы продвигались к реке Чумыш, тем разнообразнее становился характер сибирской степи. Пройдя деревню Узатку, мы вскоре прибыли в Афонино. Мне не терпелось посетить окрестности этой деревни (ныне г. Киселёвска, где впоследствии в ХХ веке работало более 10 шахт и разрезов – Справка Л.Чех), так как те прекрасные образцы растительных ископаемых, с которыми я имел случай ознакомиться в Императорском Горном институте в Петербурге, были собраны именно в этой местности.

26 августа (7 сентября) я направился в деревню Бочат, расположенную в 93 верстах к северо-востоку от Афонино. Мы покрыли это расстояние с большой быстротой, т.к. наши тарантасы ехали по великолепным естественным шоссе. На всём пути перед нами расстилались мягко всхолмлённые равнины. Местами медленно и торжественно выступали стаи журавлей, совершенно не пугаясь звона колокольчиков. Не доезжая пяти вёрст до Бочат, мы повернули на северо-запад для осмотра естественного обнажения каменного угля».

· «Ничего не может быть слаще и ароматнее мёда, которым меня угощали здесь, со времени моего пребывания в Афинах, где мне довелось отведать мёда, собранного на знаменитой горе Химет, я не едал такого дивного мёда как в Сибири».

· «Мы ехали до деревни Итат, расположенной в 34 верстах от Ачинска, а затем свернули с большой Томской дороги и направились прямо в деревню Тисуль. Мы затратили целых два дня, чтобы преодолеть расстояние в 75 вёрст от Итата до Тисуля. Местечко Тисуль красиво раскинулось на склонах одного из холмов, которые тянутся по равнине. Здесь всё дышит достатком и благополучием. Тисуль стоит на самой границе большой золотоносной области Западной Сибири».

· «В состав колонистов Западной Сибири входят разные лица, в том числе крепостные, хозяева которых просили об их высылке. Любой владелец крепостных имеет право передать в распоряжение правительства лиц, которых по той или иной причине он не желает больше держать при себе. В 1840 году по всей Сибири насчитывалось 134600 сосланных колонистов, из них 70290 – в Западной Сибири, из них 11000 работали на золотых приисках».

· «Нельзя не восхищаться и не удивляться, наблюдая, как собранные в одном месте группы в 1500-2000 человек (почти все приговоренные законом) добывают каждый день массы сокровищ и добросовестно передают их в руки одного инспектора. Ведь у него нет никаких других средств помешать или поступить по-другому, кроме уговора и морального воздействия. Военной силы здесь нет. И вот, когда в ветхой избе накапливается груда золота, его укладывают в ящики, которые устанавливают на телеги и спокойно везут в Барнаул. С неменьшим изумлением можно видеть, как золотой груз, нередко огромной ценности, перевозят на расстояние в несколько тысяч километров. Его сопровождают два оборванных крестьянина и один-два казака, спокойно покуривающих трубки. Часто казаки даже не находят нужным брать с собой такой лишний груз, как оружие. Когда телеги с золотом мирно проезжают по какой-нибудь деревне либо в ней останавливаются, чтобы люди могли отдохнуть или чтобы сменить лошадей, этот обоз возбуждает значительно меньше интереса, чем если бы он был нагружен продуктами или винами».

· «Богатые золотопромышленники ничего не жалеют ради хорошего стола и европейского комфорта. Этим они хотят себя вознаградить за жизнь в этих далёких пустынных краях. Во время моей поездки по золотым приискам богатых купцов Рязанова, Попова, Астахова и других в Томской губернии, мне не раз приходилось наблюдать роскошную жизнь среди гор и степей далёкой холодной Сибири. Вот алтаец в войлочной шапке подаёт на тарелке японского фарфора апельсины, привезённые на берега Енисея из Мессины или Марселя через Петербург и Москву.

Вот после обильной трапезы вам предлагают лакомства со всех уголков мира, при этом не забыты вина Малаги, Рейна, Бордо. Вы наслаждаетесь ароматным нектаром Аравии и прекрасными гаванскими сигарами. Дары благодатного юга поглощаются гостями, закутанными в пушистые, защищающие от холода августовского (сентябрьского) вечера, меха».

· «В лесах и окрестностях в изобилии водятся красивые белки. Эти изящные зверьки перебегали дорогу почти у наших ног, очень часто встречается и соболь – ценное промысловое животное, хотя шкурки животного этого края ценятся не так, как мех соболя, распространённого в горах Южного Алтая».

· «Охота и разведение скота – главный источник существования народов Ачинского уезда. В 1840 году было отстрелено 15933 животных (при распределении этого количества на 4103 охотника получается в среднем лишь по три штуки на каждого). Столь незначительный результат в крае, где звери водятся в изобилии, объясняется только несовершенством оружия.

В числе зарегистрированных убитых животных насчитывается 39 медведей, 59 волков, 10 выдр, 5 росомах, 109 соболей, 14510 белок, 210 горностаев, 82 лисицы, 70 оленей и антилоп, 600 диких коз.

Разработка золотоносных песков нанесла сильный удар охотничьему промыслу этих районов, захватив несколько местностей с очень богатой фауной. День ото дня зверей становилось всё меньше и меньше».

· «Бийск – это небольшое скопление деревянных домиков, которое окрестили городом. Он интересен лишь с точки зрения тех торговых связей, которые его жители поддерживают с Китаем через Монголию. Путь вдоль Чуи, которым пользуются купцы, намечен самой природой, и я следовал по этому пути.

Русские экспортируют: сукна, бархат, кожу, крашеное полотно, охотничий инвентарь, столярные изделия, котлы, кухонную утварь и мелкие скобяные изделия. Стоимость всех этих товаров можно определить в 74 тысячи франков. Она возмещается главным образом чаем, известным под названием «кирпичного»: его пьют большинство русских в Сибири (некачественные листья чая, оставшиеся после сортировки урожая, прессуются в куски). Цена такого чая зависит от веса куска. Каждый кусок или кирпич весит обычно 2-3 русских фунта (0,818 – 1,2 кг) и при обмене стоит 1-2 рубля ассигнациями; при перепродаже, однако, покупатели платят до 4 рублей 50 копеек, что обеспечивает русским купцам стопроцентную прибыль».

Чихачёв первый сказал, что алтайцы – это не калмыки и не туземцы, до него европейцы так звали алтайцев.

· «Западные и восточные алтайцы ничем не отличаются друг от друга и сами считают, что единственное различие между ними определяется местом жительства. Восточные племена называют алтайцев, обосновавшихся западнее Катуни, «Алтай-киши» или «Катунь-киши» (люди с Алтая или Катуни), тогда как эти последние своих восточных собратьев именуют «Чуя-киши» (т.е. люди с Чуи).

Религиозными церемониями руководят «абиссы». Так алтайцы называют своих священнослужителей. Последние не пользуются никакими привилегиями, и по окончании ритуала включаются в обыденную жизнь, совершенно не считая себя выше других людей и не требуя никаких почестей.

Характер алтайского народа отличается робостью и безобидностью. Обычно этот народ живёт исключительно на чае. В чай прибавляют либо бараний жир, либо жареный ячмень, а также несколько горсточек соли. Эту смесь кипятят в котле, наполняют ей деревянные чашки и пьют почти кипящим. Несколько щепоток табака, набитого в трубочки, дополняют скудную трапезу и заставляют забыть о более существенной пище. Таковая, если её удаётся достать, состоит исключительно из баранины, которую алтайцы потребляют в невероятных количествах.

Бараны, коровы, олени, лошади – падаль или убоина – всё идёт в пищу без особого разбора. Это отбивает аппетит не только у гостя-европейца, но и у всякого неалтайца».

· «Абаканский пост состоит примерно из 40 деревянных очень чисто содержащихся домов (В 2007 году Абаканскому острогу, заложенному Петром I, исполнилось 300 лет. По-алтайски Аба – медведь, кан – кровь. – Справка Л. Чех), заселённых исключительно казаками, принадлежащими к разряду «станичных».

В окрестностях поста размещено множество юрт – это жилища племени «сагаи». Большинство сагаев уже строят себе дома на манер русских. Это племя отлично от алтайцев. Оно идентично трём другим, живущим по соседству, а именно качинцам, кайбалам и бельтирам».

Приведённые выше выдержки из книги П.А. Чихачёва – это капля из того моря фактов и наблюдений, научных выводов, которыми она богата.

Все научные труды русского путешественника П.А. Чихачёва – наше национальное достояние. Он всегда был патриотом своей родины, где бы ни жил. Удивляет не только глубокий анализ работ, но и многообразие научных интересов.

С лёгкой руки П. А. Чихачёва мы стали КУЗБАССОМ, хорошо бы увековечить его имя в названии новой улицы, шахты, разреза, учебного заведения, а музеям – создать экспозиции, посвящённые его имени.