-бравшиеся в моем кабинете товарищи говорили негромко и мало. Было высказано несколько соображений по поводу того, откуда необходимо начинать поиски. На развернутой карте карандашом я отметил места возможного пребывания бригады.
Зазвонил телефон. Я взял трубку, на том конце провода представились: на связи был главный инженер треста «Амурзолото». Он сообщил о том, что группа работников 88-й экспедиции находится в расположении прииска Дамбуки. Все люди живы, здоровы и просят забрать их воздушным транспортом, для этого были продиктованы точные координаты прииска.
Надо было видеть, как радовались этому известию все, кто собрался у меня в кабинете! Молодежь плясала и пела. С лиц более опытных товарищей исчезло напряжение, появились улыбки, радостно заблестели глаза. Полученная новость означала, что полевой сезон завершен окончательно. Никому не придется возвращаться в холодную осеннюю тайгу, чтобы искать следы потерянных товарищей в безлюдной пустыне.
Мной было отдано распоряжение немедленно отправить вертолет по указанным координатам. В тот же день наши бродяги прибыли в город Свободный. Вертолет забрал также начальника геодезической партии Данилова и оставшихся сотрудников.
Встречали геодезистов как героев. Оказалось, что, возвращаясь, бригада решила срезать путь, но в густом тумане потеряла верное направление. Рация отказалась работать, на месте устранить неисправность не удалось. В итоге, двигаясь строго на юг, парни добрели до прииска, что стало для них спасением.
Был приготовлен богатый ужин, застолье затянулось до ночи. Таежники с азартом рассказывали о пережитых испытаниях, делились опытом, травили охотничьи байки. С тех пор установилась традиция отмечать закрытие полевого сезона после возвращения из похода последней бригады. Для всех работников объявлялся выходной день. Приглашались гости из других организаций. Во время официальной части подводились итоги сезона, вручались премии и грамоты наиболее отличившимся сотрудникам, затем устраивали банкет, а далее были танцы под живую музыку. В качестве продуктов для приготовления всевозможных блюд наши женщины использовали мясо разного таежного зверя от кабарги до медведя, рыбу, а также грибы и ягоды, специально доставляемые полевиками. Это развлекательное мероприятие никогда не омрачалось пьяным дебошем или скандалом. Все с большим уважением и теплотой относились друг к другу. Иногда, впрочем, в этот день приходилось отмечать и печальные события – поминать товарищей.
Надо ли говорить, что официальные государственные праздники отмечались так же дружно. Наиболее широко праздновали наступление Нового года. Детвору приглашали на елки, где были организованы представления, конкурсы и игры. Мы рады были видеть у себя в гостях всех детей города, для чего устраивали по несколько утренников. Подарков и веселья хватало на всех. С большой любовью и выдумкой к организации детских праздников подходили наши женщины: Августа Николаевна Ростек, Ия Михайловна Малкина-Слепнева, Елена Егоровна Михайлова. Они каждый год придумывали новое представление, не уставая удивлять всех своей выдумкой и фантазией. Помогали им в этом ребята постарше, которые посещали музыкальную школу и аккомпанировали на всех новогодних мероприятиях.
За восемь лет работы экспедиции в Амурской области наш коллектив стал единой семьей, люди приросли друг к другу узами дружбы и товарищества.
К сожалению, сейчас, спустя уже двадцать лет, я утратил связь со многими моими коллегами, но до сих пор испытываю чувство родственной привязанности ко всем этим людям.
6. В плену воспоминаний
Спустя два десятка лет я смотрю на карту Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, изданную Главным управлением геодезии и картографии. От Тайшета до Комсомольска-на-Амуре трасса пересекает бесчисленное количество рек, сквозь тайгу и болота переваливает сопки, тоннелями взламывает крутые подножья хребтов. Сюда на великую стройку века прибыли специалисты со всех республик Советского Союза, следуя не хищнической жажде единовременной наживы, а с благородной идеей планового освоения территории. Этим молодым, но уже возмужавшим людям посчастливилось воплотить в жизнь мечту и приспособить суровый край для комфортной и достойной жизни.
Карта Байкало-Амурской магистрали – это символ культурного наследия для будущих поколений советских людей. И как итог всей жизни она лежит под стеклом моего рабочего стола. Просматривая ее, я вспоминаю маршруты полевых бригад, их трудовые будни, собственные инспекционные поездки.
Вот город Свободный, где располагался штаб нашей экспедиции и ее производственная база. Здесь получали задания все полевые подразделения. Рабочие и инженеры, обремененные немалым грузом, выдвигались в глухую тайгу, навстречу новым испытаниям и победам.
Примерно в трехстах километрах севернее Свободного на берегу реки Зеи нахожу на карте село Нововысокое. Недалеко от этого населенного пункта утонул начальник строительной партии Андрей Осипович Луканин. Лодка, в которой плыл он и еще несколько человек, опрокинулась от удара высокой волны. Спутники Луканина ухватились за борта перевернувшейся лодки, а этот сильный и выносливый человек погиб, не справившись с водной стихией. Андрей Осипович был похоронен на кладбище города Свободного. Ежегодно в день его смерти, 19 августа, коллектив экспедиции посещал могилу, отдавая должное его памяти.
Нахожу на карте речку Кербу. Здесь едва не погиб я сам при инспекции Ургальского участка, расположенного в Хабаровском крае в ста километрах западнее поселка имени Полины Осипенко. Догоняя геодезическую бригаду старшего техника Коноплева, я уперся в густые заросли стланика. Он подступил к самому берегу реки с одной стороны и застил непроходимым ковром подножье крутой горы с другой. Когда стало ясно, что двигаться по правому берегу реки нет возможности, я решил форсировать ее, что называется, с ходу, не теряя времени на поиск брода. Повесив за спину ружье, я сверху надел рюкзак и вошел в воду. Ширина Керби не превышала тридцати метров, пловцом я себя считал хорошим, поэтому сомнений в успешной переправе никаких не было. Пройдя по дну реки около десяти метров, я полностью погрузился в воду и поплыл. Мне необходимо было преодолеть вплавь 10–15 метров, однако сделать это оказалось непросто. Скорость потока воды оказалась настолько высокой, что, двигаясь вплавь, я не продвинулся ни на один метр к противоположному берегу. Река уносила меня все быстрее, ее русло стало сужаться, под ногами я почувствовал дно. «Где-то рядом перекат», – мелькнула мысль. Я попытался опереться ногами о камни, но течение сбивало меня, увлекая в бурлящий поток. Собрав все силы, я стал загребать воду как можно быстрее, при этом поменял направление движения. Теперь, двигаясь не прямо к берегу, а под острым углом, я стал сокращать расстояние до суши. Наконец, коснувшись руками земли, опершись на нее, я на четвереньках вылез из буйной реки и без сил повалился на землю. До переката осталось двадцать метров, где меня ждала гряда черных камней. Я с ужасом осознал, что от неминуемого удара о камни меня отделяло всего несколько секунд. Причиной такой нелепой смерти могла стать моя безрассудность и самоуверенность.
Как знать, быть может, именно из-за собственной беспечности в дальневосточной тайге исчезла целая бригада. Борис Герасимов работал в нашей экспедиции с 1955 года. Зарекомендовал себя как ответственный работник, грамотный специалист и надежный товарищ. В 1959 году он перевелся в 104-ю экспедицию на должность начальника партии. Для решения организационных вопросов Герасимов вместе с бригадой техника Боброва отправился на производственный участок. От пристани Хабаровска они на моторной лодке отправились по Амуру вверх по течению. С тех пор их никто не видел. Герасимов и геодезическая бригада пропали бесследно.
Поисковые отряды совершенно ничего не обнаружили: ни тел, ни вещей, ни лодки. Необъяснимое исчезновение людей стало поводом для самых разных, в том числе фантастических, предположений. Разумно было допустить, что топографы стали жертвами беглых заключенных. Возможно, их убили, а потом ограбили, скрыв тела и все следы пребывания бригады. Но в тот период беглых в розыске не было, о чем сообщали органы юстиции. Некоторые предполагали, что бригаду могли уничтожить диверсанты с целью получения документов для легализации в нашей стране. Кто-то даже высказал мысль, что все пропавшие были завербованы соответствующими службами враждебных стран и, выполнив необходимое задание, покинули территорию СССР. Загадочное исчезновение инженера Бориса Герасимова, техника Боброва и двух рабочих осталось неразгаданной тайной, но очевидно, что к этой трагедии были причастны какие-то злоумышленники.
Нахожу на карте речку Гарь. На ее берегу расположен поселок с таким же названием. Здесь много лет работали советские геологи, которые исследовали ближайшую территорию. Геологическая экспедиция, закончив работу, уехала, но некоторые люди не захотели покидать эти места и остались на постоянное место жительства. Для нашего предприятия этот поселок имел особое значение. Здесь были хорошие покосы, и мы по договору найма привлекали местных жителей для сенозаготовки на нужды экспедиции. Все население поселка занималось промыслом пушного зверя, другой работы не было, поэтому нам помогали с большим желанием. Чтобы не доставлять сено в город Свободный, мы перегнали весь наш табун лошадей в поселок. Для постоянного ухода за ними был принят на постоянную работу один из местных жителей. Я любил посещать это место. Когда позволяло время, брал литовку и вставал в строй косарей, иногда с удовольствием рыбачил или охотился на боровую птицу.
В этом районе работала строительная партия Владимира Ивановича Гаськова. Работы по возведению триангуляционных пунктов продвигались не так скоро, как хотелось бы. Значительная площадь производственного участка была покрыта марями, поэтому строительные бригады с большим трудом передвигались по заболоченной местности. Здесь оказалось мало доброго леса, годного для постройки знаков, и часть строителей была вынуждена постоянно заниматься заготовкой и доставкой качественного стройматериала. Ко всему прочему неожиданно добавилась еще одна напасть.
Владимир Иванович по рации сообщил мне о том, что одну из строительных бригад буквально осаждает медведь. Каждую ночь он близко подходит к лагерю, задрал уже двух собак. Строители отказываются работать и требуют принять меры.
Я был знаком с охотником-медвежатником, который постоянно проживал в поселке. Звали его Петр Иванович, мы несколько раз приглашали его на работу в качестве проводника, но он всегда отказывался, ссылаясь на годы и слабое здоровье. В тот же день я вылетел в Гарь на вертолете, нашел Ивановича и изложил ему суть дела. Выслушав меня, он сразу засобирался: взял ружье-переломку, небольшую котомку, куда положил сухари и сало. Потом надел сапоги, подозвал свою собаку и был готов к охоте на медведя. На вертолете минут за сорок мы долетели до бригады строителей. Вблизи лагеря не было хорошей площадки для посадки, поэтому пилот посадил машину в двух километрах от табора. Петр Иванович был впечатлен расстоянием, которое преодолел вертолет за столь короткий срок. «Так-то что по тайге не ходить!» – сказал он, когда мы спустились на землю.
Я хотел вместе с охотником дойти до лагеря, но пилот сказал, что необходимо улетать сразу, так как скоро стемнеет. Тогда я написал записку, что работы останавливать ни в коем случае нельзя, а Петр Иванович прибыл, чтобы обеспечить безопасность людей.
Спустя двое суток Гаськов вышел на связь и сообщил, что отправленный мной охотник мастерски справился с поставленной задачей и проучил агрессивного зверя.
С Петром Ивановичем мы договорились, что, как только он покончит с медведем, я незамедлительно доставлю его назад воздушным транспортом. Мне очень любопытно было узнать подробности этой охоты, и я лично отправился за охотником. Посадив вертолет на той же поляне, вместе с пилотом мы добрались до лагеря.
Медведь был уже разделан, его голову грызла собака Ивановича. Бригада занималась постройкой триангуляционного пункта, а наш охотник сидел у костра и пил чай. Мы тоже наполнили кружки ароматным напитком, богато сдобренным таежными тра-вами.
«Дурной медведь оказался, – начал рассказывать Петр Иванович. – Вокруг лагеря все кругами ходил, тропу даже набил. Я решил взять его на приваду. Собаку привязал, чтоб не мешала, а сам взял три банки тушеного мяса, вскрыл их и на тропе под мох припрятал. Медведь далеко запах чует. Теперь думаю, куда самому спрятаться. Деревьев кругом нет – одни куцые елки да березки растут; каменюк, буреломов тоже нет. Подосадовал на себя, что неверно место для привады выбрал, зря только тушенку извел, и пошел было назад в лагерь. Вдруг слышу: идет кто-то. Оглянулся – а медведь уже рядом! Не таясь и не прячась, напрямки к мясу выскочил и, на меня не глядя, давай мох ворошить. Видать, голодный очень. Я и думать не стал, ружье вскинул и дал ему под лопатку. Удачно выстрелил. Он в сторону отскочил и издох сразу. Дурной медведь, я же говорю».
«Чем же мы тебе обязаны за услугу, Петр Иванович?» – выслушав рассказ, спросил я его. «Табачком бы разжиться, а больше мне ничего не надо», – отвечал он.
Я пообещал доставить папиросы с первой оказией, еще раз поблагодарил Ивановича и вновь предложил ему остаться с бригадой в качестве проводника. «Я свои тропы истоптал и на седьмом десятке уже сил не имею за молодыми угнаться», – с грустью произнес он.
Вот и мне уже давно за шестьдесят. С высоты прожитых лет я теперь хорошо понимаю чувства старого охотника. Впрочем, унынье – грех. В любом возрасте необходимо приносить пользу обществу и в творческом энтузиазме искать удовлетворение от проделанной работы. Не это ли настоящее счастье?
Ищу на карте Амурско-Зейскую таежную равнину. Вот хребет Джагды, на склонах которого берет начало река Нора. Скатываясь с хребта, она разливается по равнине, огибая множество болот и озер, впадает в более полноводную реку Селемджу. Неоднократно доводилось мне на лодке с навесным мотором или на долбленке путешествовать по водам речки Норы.
Долбленка – это лодка, сделанная из деревянной колоды. Специальным плотницким топором колоде придается нужная форма, а изнутри выбирается древесина. Таким образом формируется днище и борта этого маломерного судна. Борта распирают на необходимую ширину, просушивают на костре и, наконец, покрывают готовую лодку дегтем. Долбленки очень легкие по весу, их без труда можно переносить по тайге или труднопроходимой заболоченной местности. В непогоду под долбленкой можно укрыться от дождя или града, к чему я неоднократно прибегал во время инспекционных поездок. Из-за небольшого погружения в воду такая лодка может ходить по любым таежным речкам и позволяет преодолевать пороги. Но требуется определенная сноровка, чтобы управлять долбленкой. Обычно пользуются одним большим веслом, а на небольшой глубине ходят на шесте.
Настоящим мастером по изготовлению долбленок был Василий Матвеевич Науменко, который со своей супругой проживал на метеостанции, находившейся в устье речки Меун. Его дом с приусадебными постройками располагался в живописном месте на берегу реки в окружении нетронутой тайги. Раз в месяц на метеостанцию прибывала моторная лодка, доставляя самое необходимое для проживания в условиях дикой природы. В основном это была мука, соль, спички, керосин, порох. Иногда Науменко сам выбирался на Большую землю для покупки необходимых вещей и обмундирования. В зимний период Василий Матвеевич занимался промысловой охотой, в чем ему помогали две крупные лайки, которых он называл не иначе как своими кормилицами. Кроме собак в хозяйстве Науменко были коровы, две лошади, курицы, утки. На большом приусадебном участке выращивался картофель, лук, морковь, свекла и другие овощи. С большим удовольствием Василий Матвеевич встречал работников нашей экспедиции, радушно приглашал посетить баню, оставлял на отдых измотанных рабочих и инженеров. По договору найма он изготовил шесть долбленых лодок для нашего предприятия. Эти лодки с успехом использовались строителями и геодезистами в течение нескольких лет.
Я любил посещать усадьбу Науменко, иногда специально наведывался к нему в гости, привозил нехитрые гостинцы и подолгу разговаривал с Василием Матвеевичем. Он был прекрасный собеседник, обладающий широким кругозором и остроумием. Два десятилетия назад мне казалось странным, что такой развитый человек живет затворником в такой глуши. Но сейчас я, пожалуй, и сам бы променял все блага цивилизации на гармоничное существование в условиях дикой природы.
Административно-хозяйственная работа гораздо менее насыщена событиями, достойными описания. Однако должность начальника экспедиции позволяла мне понимать масштабы и темпы выполняемых работ. Уже в те годы я прекрасно понимал, что эти дикие просторы ждет великое преобразование. И теперь я с гордостью думаю о том, что работа всего коллектива нашей экспедиции стала фундаментом для начала одной из самых масштабных строек в мире. Это большое дело навсегда сроднило тысячи людей, объединило судьбы нескольких поколений. Уверен, что потомки оценят наши старания, дадут должную оценку энтузиазму советских тружеников.
Восемь полных лет отработала наша экспедиция на просторах Дальнего Востока. Это были самые плодотворные годы моей работы. Объемы работ, которые нам удалось выполнить за это время, в разы превышали самые смелые фантазии инженеров прошлого. Раньше освоение новых территорий растягивалось на многие десятилетия. Но в новейшее время благодаря увеличению производительности труда и массовому вовлечению советских людей в производственный процесс за короткий срок полностью исследована и нанесена на карту необжитая площадь нашей страны, превышающая территорию многих государств.
Эту мысль я высказал на собрании трудового коллектива, посвященном завершению полевого сезона в 1962 году. Это был последний год работы нашей экспедиции на Дальнем Востоке.
Тетрадь двенадцатая
Иркутская экспедиция, 1962–1965 годы
1. Реорганизация экспедиции
В начале 1962 года началась реорганизация экспедиции № 88. Большая часть инженерно-технических кадров нашего предприятия не захотела покидать Дальний Восток и была переведена в 48-ю и 108-ю экспедиции, не менявшие место дислокации. Оставшаяся часть работников переехала со мной в Иркутск.
В числе прибывших сотрудников были заместитель по административно-хозяйственной части Евгений Адамович Ростек, главный бухгалтер Тимофей Викторович Пацюра, старший радист Владимир Валентинович Михайлов, начальник партии Владимир Гаврилович Прилепский и другие.
Главный инженер Василий Дмитриевич Максимов в 1962 году закончил свой трудовой путь и по возрасту выбыл на пенсионный отдых. Нам было грустно провожать ветерана геодезии, и Василий Дмитриевич очень волновался, расставаясь с производством, которому посвятил всю свою жизнь. Одновременно с ним вышла на пенсию и его супруга Клавдия Ивановна Цепке, проработавшая много лет в экспедиции бухгалтером. Ее безупречный труд был неоднократно отмечен грамотами и премиями. Максимовы не остались на Дальнем Востоке – уехали в Иркутск на постоянное место жительства, где предприятие выдало им благоустроенную квартиру.
88-я экспедиция была усилена отдельно действующей партией, возглавляемой Петром Викуловичем Богомоловым. С 1959 года ОДП выполняла все астрономо-геодезические работы ВостСибАГП. Это объединение позволило нашему предприятию осуществлять более ответственные производственные задания. Теперь кроме триангуляции и нивелирования экспедиции было поручено выполнять астрономические определения и базисные измерения. Богомолов получил должность главного инженера экспедиции. С Петром Викуловичем мы давно были знакомы, я знал его как грамотного и опытного специалиста, умелого организатора, надежного товарища с высокими моральными принципами. Неудивительно, что Петр Викулович пользовался заслуженным авторитетом в трудовом коллективе.
Реорганизация 88-й экспедиции совпала с пере-именованием предприятий Главного управления геодезии и картографии. Ранее в названиях аэрогеодезических предприятий был указан шифр, характеризующий их территориальное расположение, но с
1962 года они стали номерными. Так, наше Восточно-Сибирское аэрогеодезическое предприятие Главного управления геодезии и картографии стало называться предприятие № 1 ГУГК с сохранением места дислокации в Иркутске.
2. Комплектование кадров
Прошло ровно десять лет с того времени, когда нам c Зуевым было поручено организовать и возглавить новую экспедицию. И вновь мне пришлось заниматься теми же вопросами в связи с реорганизацией предприятия. Впрочем, это не вызывало тревоги. Имевшийся у меня и у Богомолова опыт позволил в короткий срок сформировать обновленный линейный аппарат экспедиции, а также его полевой состав.
На работу были приняты выпускники вузов и техникумов, приглашены специалисты из других аэрогеодезических предприятий. В соответствии с полученным заданием специалисты всех уровней обеспечивались техническими материалами, инструментами, приборами, необходимым снаряжением и транспортом.
Была сформирована одна геодезическая партия, которую возглавил Александр Павлович Манченко, и две строительные партии, руководимые Владимиром Гавриловичем Прилепским и Василием Михайловичем Губаревым. Бригады астрономических определений и базисных измерений не входили в состав созданных партий, их техническое руководство осуществлял главный инженер Богомолов.
В 1963 году объемы работ экспедиции значительно выросли, поэтому увеличился и штат инженерно-технических работников. Вновь сформированные геодезические и рекогносцировочно-строительные партии возглавили Анатолий Федорович Ткач, Николай Александрович Немчинов, Николай Петрович Баженов, Юрий Иосифович Мякишев, Алексей Афанасьевич Киселев.
В том же году главный инженер П. В. Богомолов был переведен в управление предприятия № 1, а на его место назначен Леонид Григорьевич Комаров. Начальник административно-хозяйственной части Е. А. Ростек перевелся в 48-ю экспедицию на должность заместителя начальника. Свое хозяйство Евгений Адамович передал назначенному на его место инженеру Сергею Павловичу Смирнову.
Сильный коллектив удалось собрать нашему главному бухгалтеру. Галина Сергеевна Серпухова, Галина Яковлевна Претус, Антонина Петровна Кочнева работали честно, по-деловому, всегда были доброжелательны ко всем работникам экспедиции, обеспечивая своевременную и качественную финансовую отчетность.
Елена Ивановна Пономарева, техник по учету секретных документов и нарезного оружия, очень ответственно подходила к порученному делу и за время своей работы не допустила ни одного огреха.
Радиослужбу возглавлял многоопытный Владимир Валентинович Михайлов.
Агент по снабжению Леонид Иванович Скушников прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Автомеханик Валерий Полетаев осуществлял организацию ремонта и обслуживания автотранспорта экспедиции.
С большой теплотой вспоминаю Антонова Володю, нашего заведующего складским хозяйством. Его трудолюбие, аккуратность и честность были примером для всех материально ответственных работников.
Должность инспектора отдела технического контроля занимала Клавдия Даниловна Шмакова.
Леонид Васильевич Варфоломеев был заместителем главного инженера по охране труда и технике безопасности. Фронтовик, прошедший всю войну, он начал трудовой путь в топографической службе рядовым строителем триангуляционных пунктов. После обучения на курсах работал радистом в полевых бригадах. Позднее окончил Томский геодезический техникум и возглавил отдел охраны труда. Леонид Васильевич – человек тактичный и скромный, но вместе с тем принципиальный. Он был требователен к лицам, нарушающим требования безопасности, и всегда добивался от руководства предприятия полного обеспечения полевых бригад средствами защиты и спецодеждой. Неудивительно, что его очень уважали в коллективе.
Непосредственные руководители строительных, геодезических и астрономических бригад, как всегда, вносили самый значительный вклад в общее дело. Все наши инженеры, прорабы и техники были хорошими специалистами и надежными организаторами.
Бригадами по астрономическим определениям руководили Алексей Афанасьевич Киселев, Александр Иванович Девятов, Юрий Николаевич Емельянский, Александр Анатольевич Богданов. Отдельно хочу сказать о Богданове. В первый год он отработал помощником астронома, освоив все премудрости этой специальности. В дальнейшем Александр стал ведущим специалистом в этой области, заменив ветеранов астрономических работ.
Руководителями бригад по базисным измерениям являлись Ольга Ивановна Слепко, Анатолий Федорович Ткач, Дмитрий Федорович Радковец, Анатолий Степанович Жукалин, Евгений Раговецкий, Петр Савицкий.
Бригады по наблюдениям пунктов триангуляции возглавляли Юрий Иосифович Мякишев, Николай Павлович Гривцов, Виктор Сибирцев, Петр Попков, Алексей Пятаков, Вениамин Поклин, Алексей Шугаев, Михаил Губин, Виктор Ерохин, Николай Рубцов, Николай Пономарев, Тамара Матюкова, Анатолий Белоусов, Виктор Курушин.
Руководство строительными отрядами осуществляли Петр Аброськин, Валерий Ежов, Николай Яковлев, Василий Пониматко, Николай Немчинов, Илья Немчинов, Николай Иванов, Иван Тетерин, Ефим Беспалов, Иван Лаптев, Владимир Рационов, Рудольф Шешин, Петр Ульзутцев, Владимир Ляпунов, Николай Елистратов, Виталий Шихов, Вячеслав Титов, Павел Малых, Анатолий Кондыбин, Григорий Мельников, Иван Баженов, Алексей Шугаев.
Производство нивелирования третьего и четвертого классов с закладкой реперов производили Анатолий Белоусов, Элеонора Белоусова, Петр Ружников, Виктор Федоткин, Сергей Кузнецов.
Нельзя не упомянуть о старейшем работнике топографической службы Григории Кондратьевиче Головатом. Большую часть жизни он служил в военно-топографических частях Красной армии. Богатый опыт военного топографа Григорий Кондратьевич успешно применял при постройке высоких геодезических знаков. Ему принадлежит рекорд возведения самого высокого триангуляционного пункта – 50-метрового.
Вычислительную группу по обработке полевых материалов возглавляла Элеонора Ухова. Через ее руки прошло множество молодых специалистов, начинавших свой трудовой путь в качестве вычислителей или проходивших производственную практику на нашем предприятии.
3. Объекты производства работ.
Внедрение новой техники
Экспедиция № 88 с 1962 года получила статус специализированного подразделения предприятия № 1 по основным геодезическим работам. В целях создания плановой и высотной основы для производства карты масштаба 1:25000 были определены объекты производства работ для нивелирования и построения триангуляционных сетей второго и третьего классов.
В первые два года объекты работ нашей экспедиции располагались на территории южного Прибайкалья, возле хребта Хамар-Дабан в бассейнах рек Селенги и Джиды. Базы двух партий располагались на станции Танхой в селах Тарей и Баянгол, а три оставшиеся партии базировались в Иркутске.
В 1964 и 1965 годах большая часть работ экспедиции была сосредоточена на Жигаловском объекте в бассейне рек Лены и Илима. Базы партий в эти годы располагались в поселке Жигалово, в деревнях Коношаново, Кочерга, Орлинга и Молодежное. При этом в Жигалове располагались склады нашей экспедиции и под руководством Прилепского был построен большой дом, который использовался в качестве общежития для работников, временно прибывающих на объект производства. Здесь же располагалась баня, радиорубка и административно-хозяйственное помещение. Арендованный вертолет нашей экспедиции получил место временного базирования на Жигаловском аэродроме местных авиалиний.
В 1962 году наша экспедиция одной из первых получила новый отечественный прибор ЗОД-1. Необходимо было испытать работу этого светодальномера в полевых условиях, дать отзыв о его достоин
Зазвонил телефон. Я взял трубку, на том конце провода представились: на связи был главный инженер треста «Амурзолото». Он сообщил о том, что группа работников 88-й экспедиции находится в расположении прииска Дамбуки. Все люди живы, здоровы и просят забрать их воздушным транспортом, для этого были продиктованы точные координаты прииска.
Надо было видеть, как радовались этому известию все, кто собрался у меня в кабинете! Молодежь плясала и пела. С лиц более опытных товарищей исчезло напряжение, появились улыбки, радостно заблестели глаза. Полученная новость означала, что полевой сезон завершен окончательно. Никому не придется возвращаться в холодную осеннюю тайгу, чтобы искать следы потерянных товарищей в безлюдной пустыне.
Мной было отдано распоряжение немедленно отправить вертолет по указанным координатам. В тот же день наши бродяги прибыли в город Свободный. Вертолет забрал также начальника геодезической партии Данилова и оставшихся сотрудников.
Встречали геодезистов как героев. Оказалось, что, возвращаясь, бригада решила срезать путь, но в густом тумане потеряла верное направление. Рация отказалась работать, на месте устранить неисправность не удалось. В итоге, двигаясь строго на юг, парни добрели до прииска, что стало для них спасением.
Был приготовлен богатый ужин, застолье затянулось до ночи. Таежники с азартом рассказывали о пережитых испытаниях, делились опытом, травили охотничьи байки. С тех пор установилась традиция отмечать закрытие полевого сезона после возвращения из похода последней бригады. Для всех работников объявлялся выходной день. Приглашались гости из других организаций. Во время официальной части подводились итоги сезона, вручались премии и грамоты наиболее отличившимся сотрудникам, затем устраивали банкет, а далее были танцы под живую музыку. В качестве продуктов для приготовления всевозможных блюд наши женщины использовали мясо разного таежного зверя от кабарги до медведя, рыбу, а также грибы и ягоды, специально доставляемые полевиками. Это развлекательное мероприятие никогда не омрачалось пьяным дебошем или скандалом. Все с большим уважением и теплотой относились друг к другу. Иногда, впрочем, в этот день приходилось отмечать и печальные события – поминать товарищей.
Надо ли говорить, что официальные государственные праздники отмечались так же дружно. Наиболее широко праздновали наступление Нового года. Детвору приглашали на елки, где были организованы представления, конкурсы и игры. Мы рады были видеть у себя в гостях всех детей города, для чего устраивали по несколько утренников. Подарков и веселья хватало на всех. С большой любовью и выдумкой к организации детских праздников подходили наши женщины: Августа Николаевна Ростек, Ия Михайловна Малкина-Слепнева, Елена Егоровна Михайлова. Они каждый год придумывали новое представление, не уставая удивлять всех своей выдумкой и фантазией. Помогали им в этом ребята постарше, которые посещали музыкальную школу и аккомпанировали на всех новогодних мероприятиях.
За восемь лет работы экспедиции в Амурской области наш коллектив стал единой семьей, люди приросли друг к другу узами дружбы и товарищества.
К сожалению, сейчас, спустя уже двадцать лет, я утратил связь со многими моими коллегами, но до сих пор испытываю чувство родственной привязанности ко всем этим людям.
6. В плену воспоминаний
Спустя два десятка лет я смотрю на карту Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, изданную Главным управлением геодезии и картографии. От Тайшета до Комсомольска-на-Амуре трасса пересекает бесчисленное количество рек, сквозь тайгу и болота переваливает сопки, тоннелями взламывает крутые подножья хребтов. Сюда на великую стройку века прибыли специалисты со всех республик Советского Союза, следуя не хищнической жажде единовременной наживы, а с благородной идеей планового освоения территории. Этим молодым, но уже возмужавшим людям посчастливилось воплотить в жизнь мечту и приспособить суровый край для комфортной и достойной жизни.
Карта Байкало-Амурской магистрали – это символ культурного наследия для будущих поколений советских людей. И как итог всей жизни она лежит под стеклом моего рабочего стола. Просматривая ее, я вспоминаю маршруты полевых бригад, их трудовые будни, собственные инспекционные поездки.
Вот город Свободный, где располагался штаб нашей экспедиции и ее производственная база. Здесь получали задания все полевые подразделения. Рабочие и инженеры, обремененные немалым грузом, выдвигались в глухую тайгу, навстречу новым испытаниям и победам.
Примерно в трехстах километрах севернее Свободного на берегу реки Зеи нахожу на карте село Нововысокое. Недалеко от этого населенного пункта утонул начальник строительной партии Андрей Осипович Луканин. Лодка, в которой плыл он и еще несколько человек, опрокинулась от удара высокой волны. Спутники Луканина ухватились за борта перевернувшейся лодки, а этот сильный и выносливый человек погиб, не справившись с водной стихией. Андрей Осипович был похоронен на кладбище города Свободного. Ежегодно в день его смерти, 19 августа, коллектив экспедиции посещал могилу, отдавая должное его памяти.
Нахожу на карте речку Кербу. Здесь едва не погиб я сам при инспекции Ургальского участка, расположенного в Хабаровском крае в ста километрах западнее поселка имени Полины Осипенко. Догоняя геодезическую бригаду старшего техника Коноплева, я уперся в густые заросли стланика. Он подступил к самому берегу реки с одной стороны и застил непроходимым ковром подножье крутой горы с другой. Когда стало ясно, что двигаться по правому берегу реки нет возможности, я решил форсировать ее, что называется, с ходу, не теряя времени на поиск брода. Повесив за спину ружье, я сверху надел рюкзак и вошел в воду. Ширина Керби не превышала тридцати метров, пловцом я себя считал хорошим, поэтому сомнений в успешной переправе никаких не было. Пройдя по дну реки около десяти метров, я полностью погрузился в воду и поплыл. Мне необходимо было преодолеть вплавь 10–15 метров, однако сделать это оказалось непросто. Скорость потока воды оказалась настолько высокой, что, двигаясь вплавь, я не продвинулся ни на один метр к противоположному берегу. Река уносила меня все быстрее, ее русло стало сужаться, под ногами я почувствовал дно. «Где-то рядом перекат», – мелькнула мысль. Я попытался опереться ногами о камни, но течение сбивало меня, увлекая в бурлящий поток. Собрав все силы, я стал загребать воду как можно быстрее, при этом поменял направление движения. Теперь, двигаясь не прямо к берегу, а под острым углом, я стал сокращать расстояние до суши. Наконец, коснувшись руками земли, опершись на нее, я на четвереньках вылез из буйной реки и без сил повалился на землю. До переката осталось двадцать метров, где меня ждала гряда черных камней. Я с ужасом осознал, что от неминуемого удара о камни меня отделяло всего несколько секунд. Причиной такой нелепой смерти могла стать моя безрассудность и самоуверенность.
Как знать, быть может, именно из-за собственной беспечности в дальневосточной тайге исчезла целая бригада. Борис Герасимов работал в нашей экспедиции с 1955 года. Зарекомендовал себя как ответственный работник, грамотный специалист и надежный товарищ. В 1959 году он перевелся в 104-ю экспедицию на должность начальника партии. Для решения организационных вопросов Герасимов вместе с бригадой техника Боброва отправился на производственный участок. От пристани Хабаровска они на моторной лодке отправились по Амуру вверх по течению. С тех пор их никто не видел. Герасимов и геодезическая бригада пропали бесследно.
Поисковые отряды совершенно ничего не обнаружили: ни тел, ни вещей, ни лодки. Необъяснимое исчезновение людей стало поводом для самых разных, в том числе фантастических, предположений. Разумно было допустить, что топографы стали жертвами беглых заключенных. Возможно, их убили, а потом ограбили, скрыв тела и все следы пребывания бригады. Но в тот период беглых в розыске не было, о чем сообщали органы юстиции. Некоторые предполагали, что бригаду могли уничтожить диверсанты с целью получения документов для легализации в нашей стране. Кто-то даже высказал мысль, что все пропавшие были завербованы соответствующими службами враждебных стран и, выполнив необходимое задание, покинули территорию СССР. Загадочное исчезновение инженера Бориса Герасимова, техника Боброва и двух рабочих осталось неразгаданной тайной, но очевидно, что к этой трагедии были причастны какие-то злоумышленники.
Нахожу на карте речку Гарь. На ее берегу расположен поселок с таким же названием. Здесь много лет работали советские геологи, которые исследовали ближайшую территорию. Геологическая экспедиция, закончив работу, уехала, но некоторые люди не захотели покидать эти места и остались на постоянное место жительства. Для нашего предприятия этот поселок имел особое значение. Здесь были хорошие покосы, и мы по договору найма привлекали местных жителей для сенозаготовки на нужды экспедиции. Все население поселка занималось промыслом пушного зверя, другой работы не было, поэтому нам помогали с большим желанием. Чтобы не доставлять сено в город Свободный, мы перегнали весь наш табун лошадей в поселок. Для постоянного ухода за ними был принят на постоянную работу один из местных жителей. Я любил посещать это место. Когда позволяло время, брал литовку и вставал в строй косарей, иногда с удовольствием рыбачил или охотился на боровую птицу.
В этом районе работала строительная партия Владимира Ивановича Гаськова. Работы по возведению триангуляционных пунктов продвигались не так скоро, как хотелось бы. Значительная площадь производственного участка была покрыта марями, поэтому строительные бригады с большим трудом передвигались по заболоченной местности. Здесь оказалось мало доброго леса, годного для постройки знаков, и часть строителей была вынуждена постоянно заниматься заготовкой и доставкой качественного стройматериала. Ко всему прочему неожиданно добавилась еще одна напасть.
Владимир Иванович по рации сообщил мне о том, что одну из строительных бригад буквально осаждает медведь. Каждую ночь он близко подходит к лагерю, задрал уже двух собак. Строители отказываются работать и требуют принять меры.
Я был знаком с охотником-медвежатником, который постоянно проживал в поселке. Звали его Петр Иванович, мы несколько раз приглашали его на работу в качестве проводника, но он всегда отказывался, ссылаясь на годы и слабое здоровье. В тот же день я вылетел в Гарь на вертолете, нашел Ивановича и изложил ему суть дела. Выслушав меня, он сразу засобирался: взял ружье-переломку, небольшую котомку, куда положил сухари и сало. Потом надел сапоги, подозвал свою собаку и был готов к охоте на медведя. На вертолете минут за сорок мы долетели до бригады строителей. Вблизи лагеря не было хорошей площадки для посадки, поэтому пилот посадил машину в двух километрах от табора. Петр Иванович был впечатлен расстоянием, которое преодолел вертолет за столь короткий срок. «Так-то что по тайге не ходить!» – сказал он, когда мы спустились на землю.
Я хотел вместе с охотником дойти до лагеря, но пилот сказал, что необходимо улетать сразу, так как скоро стемнеет. Тогда я написал записку, что работы останавливать ни в коем случае нельзя, а Петр Иванович прибыл, чтобы обеспечить безопасность людей.
Спустя двое суток Гаськов вышел на связь и сообщил, что отправленный мной охотник мастерски справился с поставленной задачей и проучил агрессивного зверя.
С Петром Ивановичем мы договорились, что, как только он покончит с медведем, я незамедлительно доставлю его назад воздушным транспортом. Мне очень любопытно было узнать подробности этой охоты, и я лично отправился за охотником. Посадив вертолет на той же поляне, вместе с пилотом мы добрались до лагеря.
Медведь был уже разделан, его голову грызла собака Ивановича. Бригада занималась постройкой триангуляционного пункта, а наш охотник сидел у костра и пил чай. Мы тоже наполнили кружки ароматным напитком, богато сдобренным таежными тра-вами.
«Дурной медведь оказался, – начал рассказывать Петр Иванович. – Вокруг лагеря все кругами ходил, тропу даже набил. Я решил взять его на приваду. Собаку привязал, чтоб не мешала, а сам взял три банки тушеного мяса, вскрыл их и на тропе под мох припрятал. Медведь далеко запах чует. Теперь думаю, куда самому спрятаться. Деревьев кругом нет – одни куцые елки да березки растут; каменюк, буреломов тоже нет. Подосадовал на себя, что неверно место для привады выбрал, зря только тушенку извел, и пошел было назад в лагерь. Вдруг слышу: идет кто-то. Оглянулся – а медведь уже рядом! Не таясь и не прячась, напрямки к мясу выскочил и, на меня не глядя, давай мох ворошить. Видать, голодный очень. Я и думать не стал, ружье вскинул и дал ему под лопатку. Удачно выстрелил. Он в сторону отскочил и издох сразу. Дурной медведь, я же говорю».
«Чем же мы тебе обязаны за услугу, Петр Иванович?» – выслушав рассказ, спросил я его. «Табачком бы разжиться, а больше мне ничего не надо», – отвечал он.
Я пообещал доставить папиросы с первой оказией, еще раз поблагодарил Ивановича и вновь предложил ему остаться с бригадой в качестве проводника. «Я свои тропы истоптал и на седьмом десятке уже сил не имею за молодыми угнаться», – с грустью произнес он.
Вот и мне уже давно за шестьдесят. С высоты прожитых лет я теперь хорошо понимаю чувства старого охотника. Впрочем, унынье – грех. В любом возрасте необходимо приносить пользу обществу и в творческом энтузиазме искать удовлетворение от проделанной работы. Не это ли настоящее счастье?
Ищу на карте Амурско-Зейскую таежную равнину. Вот хребет Джагды, на склонах которого берет начало река Нора. Скатываясь с хребта, она разливается по равнине, огибая множество болот и озер, впадает в более полноводную реку Селемджу. Неоднократно доводилось мне на лодке с навесным мотором или на долбленке путешествовать по водам речки Норы.
Долбленка – это лодка, сделанная из деревянной колоды. Специальным плотницким топором колоде придается нужная форма, а изнутри выбирается древесина. Таким образом формируется днище и борта этого маломерного судна. Борта распирают на необходимую ширину, просушивают на костре и, наконец, покрывают готовую лодку дегтем. Долбленки очень легкие по весу, их без труда можно переносить по тайге или труднопроходимой заболоченной местности. В непогоду под долбленкой можно укрыться от дождя или града, к чему я неоднократно прибегал во время инспекционных поездок. Из-за небольшого погружения в воду такая лодка может ходить по любым таежным речкам и позволяет преодолевать пороги. Но требуется определенная сноровка, чтобы управлять долбленкой. Обычно пользуются одним большим веслом, а на небольшой глубине ходят на шесте.
Настоящим мастером по изготовлению долбленок был Василий Матвеевич Науменко, который со своей супругой проживал на метеостанции, находившейся в устье речки Меун. Его дом с приусадебными постройками располагался в живописном месте на берегу реки в окружении нетронутой тайги. Раз в месяц на метеостанцию прибывала моторная лодка, доставляя самое необходимое для проживания в условиях дикой природы. В основном это была мука, соль, спички, керосин, порох. Иногда Науменко сам выбирался на Большую землю для покупки необходимых вещей и обмундирования. В зимний период Василий Матвеевич занимался промысловой охотой, в чем ему помогали две крупные лайки, которых он называл не иначе как своими кормилицами. Кроме собак в хозяйстве Науменко были коровы, две лошади, курицы, утки. На большом приусадебном участке выращивался картофель, лук, морковь, свекла и другие овощи. С большим удовольствием Василий Матвеевич встречал работников нашей экспедиции, радушно приглашал посетить баню, оставлял на отдых измотанных рабочих и инженеров. По договору найма он изготовил шесть долбленых лодок для нашего предприятия. Эти лодки с успехом использовались строителями и геодезистами в течение нескольких лет.
Я любил посещать усадьбу Науменко, иногда специально наведывался к нему в гости, привозил нехитрые гостинцы и подолгу разговаривал с Василием Матвеевичем. Он был прекрасный собеседник, обладающий широким кругозором и остроумием. Два десятилетия назад мне казалось странным, что такой развитый человек живет затворником в такой глуши. Но сейчас я, пожалуй, и сам бы променял все блага цивилизации на гармоничное существование в условиях дикой природы.
Административно-хозяйственная работа гораздо менее насыщена событиями, достойными описания. Однако должность начальника экспедиции позволяла мне понимать масштабы и темпы выполняемых работ. Уже в те годы я прекрасно понимал, что эти дикие просторы ждет великое преобразование. И теперь я с гордостью думаю о том, что работа всего коллектива нашей экспедиции стала фундаментом для начала одной из самых масштабных строек в мире. Это большое дело навсегда сроднило тысячи людей, объединило судьбы нескольких поколений. Уверен, что потомки оценят наши старания, дадут должную оценку энтузиазму советских тружеников.
Восемь полных лет отработала наша экспедиция на просторах Дальнего Востока. Это были самые плодотворные годы моей работы. Объемы работ, которые нам удалось выполнить за это время, в разы превышали самые смелые фантазии инженеров прошлого. Раньше освоение новых территорий растягивалось на многие десятилетия. Но в новейшее время благодаря увеличению производительности труда и массовому вовлечению советских людей в производственный процесс за короткий срок полностью исследована и нанесена на карту необжитая площадь нашей страны, превышающая территорию многих государств.
Эту мысль я высказал на собрании трудового коллектива, посвященном завершению полевого сезона в 1962 году. Это был последний год работы нашей экспедиции на Дальнем Востоке.
Тетрадь двенадцатая
Иркутская экспедиция, 1962–1965 годы
1. Реорганизация экспедиции
В начале 1962 года началась реорганизация экспедиции № 88. Большая часть инженерно-технических кадров нашего предприятия не захотела покидать Дальний Восток и была переведена в 48-ю и 108-ю экспедиции, не менявшие место дислокации. Оставшаяся часть работников переехала со мной в Иркутск.
В числе прибывших сотрудников были заместитель по административно-хозяйственной части Евгений Адамович Ростек, главный бухгалтер Тимофей Викторович Пацюра, старший радист Владимир Валентинович Михайлов, начальник партии Владимир Гаврилович Прилепский и другие.
Главный инженер Василий Дмитриевич Максимов в 1962 году закончил свой трудовой путь и по возрасту выбыл на пенсионный отдых. Нам было грустно провожать ветерана геодезии, и Василий Дмитриевич очень волновался, расставаясь с производством, которому посвятил всю свою жизнь. Одновременно с ним вышла на пенсию и его супруга Клавдия Ивановна Цепке, проработавшая много лет в экспедиции бухгалтером. Ее безупречный труд был неоднократно отмечен грамотами и премиями. Максимовы не остались на Дальнем Востоке – уехали в Иркутск на постоянное место жительства, где предприятие выдало им благоустроенную квартиру.
88-я экспедиция была усилена отдельно действующей партией, возглавляемой Петром Викуловичем Богомоловым. С 1959 года ОДП выполняла все астрономо-геодезические работы ВостСибАГП. Это объединение позволило нашему предприятию осуществлять более ответственные производственные задания. Теперь кроме триангуляции и нивелирования экспедиции было поручено выполнять астрономические определения и базисные измерения. Богомолов получил должность главного инженера экспедиции. С Петром Викуловичем мы давно были знакомы, я знал его как грамотного и опытного специалиста, умелого организатора, надежного товарища с высокими моральными принципами. Неудивительно, что Петр Викулович пользовался заслуженным авторитетом в трудовом коллективе.
Реорганизация 88-й экспедиции совпала с пере-именованием предприятий Главного управления геодезии и картографии. Ранее в названиях аэрогеодезических предприятий был указан шифр, характеризующий их территориальное расположение, но с
1962 года они стали номерными. Так, наше Восточно-Сибирское аэрогеодезическое предприятие Главного управления геодезии и картографии стало называться предприятие № 1 ГУГК с сохранением места дислокации в Иркутске.
2. Комплектование кадров
Прошло ровно десять лет с того времени, когда нам c Зуевым было поручено организовать и возглавить новую экспедицию. И вновь мне пришлось заниматься теми же вопросами в связи с реорганизацией предприятия. Впрочем, это не вызывало тревоги. Имевшийся у меня и у Богомолова опыт позволил в короткий срок сформировать обновленный линейный аппарат экспедиции, а также его полевой состав.
На работу были приняты выпускники вузов и техникумов, приглашены специалисты из других аэрогеодезических предприятий. В соответствии с полученным заданием специалисты всех уровней обеспечивались техническими материалами, инструментами, приборами, необходимым снаряжением и транспортом.
Была сформирована одна геодезическая партия, которую возглавил Александр Павлович Манченко, и две строительные партии, руководимые Владимиром Гавриловичем Прилепским и Василием Михайловичем Губаревым. Бригады астрономических определений и базисных измерений не входили в состав созданных партий, их техническое руководство осуществлял главный инженер Богомолов.
В 1963 году объемы работ экспедиции значительно выросли, поэтому увеличился и штат инженерно-технических работников. Вновь сформированные геодезические и рекогносцировочно-строительные партии возглавили Анатолий Федорович Ткач, Николай Александрович Немчинов, Николай Петрович Баженов, Юрий Иосифович Мякишев, Алексей Афанасьевич Киселев.
В том же году главный инженер П. В. Богомолов был переведен в управление предприятия № 1, а на его место назначен Леонид Григорьевич Комаров. Начальник административно-хозяйственной части Е. А. Ростек перевелся в 48-ю экспедицию на должность заместителя начальника. Свое хозяйство Евгений Адамович передал назначенному на его место инженеру Сергею Павловичу Смирнову.
Сильный коллектив удалось собрать нашему главному бухгалтеру. Галина Сергеевна Серпухова, Галина Яковлевна Претус, Антонина Петровна Кочнева работали честно, по-деловому, всегда были доброжелательны ко всем работникам экспедиции, обеспечивая своевременную и качественную финансовую отчетность.
Елена Ивановна Пономарева, техник по учету секретных документов и нарезного оружия, очень ответственно подходила к порученному делу и за время своей работы не допустила ни одного огреха.
Радиослужбу возглавлял многоопытный Владимир Валентинович Михайлов.
Агент по снабжению Леонид Иванович Скушников прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Автомеханик Валерий Полетаев осуществлял организацию ремонта и обслуживания автотранспорта экспедиции.
С большой теплотой вспоминаю Антонова Володю, нашего заведующего складским хозяйством. Его трудолюбие, аккуратность и честность были примером для всех материально ответственных работников.
Должность инспектора отдела технического контроля занимала Клавдия Даниловна Шмакова.
Леонид Васильевич Варфоломеев был заместителем главного инженера по охране труда и технике безопасности. Фронтовик, прошедший всю войну, он начал трудовой путь в топографической службе рядовым строителем триангуляционных пунктов. После обучения на курсах работал радистом в полевых бригадах. Позднее окончил Томский геодезический техникум и возглавил отдел охраны труда. Леонид Васильевич – человек тактичный и скромный, но вместе с тем принципиальный. Он был требователен к лицам, нарушающим требования безопасности, и всегда добивался от руководства предприятия полного обеспечения полевых бригад средствами защиты и спецодеждой. Неудивительно, что его очень уважали в коллективе.
Непосредственные руководители строительных, геодезических и астрономических бригад, как всегда, вносили самый значительный вклад в общее дело. Все наши инженеры, прорабы и техники были хорошими специалистами и надежными организаторами.
Бригадами по астрономическим определениям руководили Алексей Афанасьевич Киселев, Александр Иванович Девятов, Юрий Николаевич Емельянский, Александр Анатольевич Богданов. Отдельно хочу сказать о Богданове. В первый год он отработал помощником астронома, освоив все премудрости этой специальности. В дальнейшем Александр стал ведущим специалистом в этой области, заменив ветеранов астрономических работ.
Руководителями бригад по базисным измерениям являлись Ольга Ивановна Слепко, Анатолий Федорович Ткач, Дмитрий Федорович Радковец, Анатолий Степанович Жукалин, Евгений Раговецкий, Петр Савицкий.
Бригады по наблюдениям пунктов триангуляции возглавляли Юрий Иосифович Мякишев, Николай Павлович Гривцов, Виктор Сибирцев, Петр Попков, Алексей Пятаков, Вениамин Поклин, Алексей Шугаев, Михаил Губин, Виктор Ерохин, Николай Рубцов, Николай Пономарев, Тамара Матюкова, Анатолий Белоусов, Виктор Курушин.
Руководство строительными отрядами осуществляли Петр Аброськин, Валерий Ежов, Николай Яковлев, Василий Пониматко, Николай Немчинов, Илья Немчинов, Николай Иванов, Иван Тетерин, Ефим Беспалов, Иван Лаптев, Владимир Рационов, Рудольф Шешин, Петр Ульзутцев, Владимир Ляпунов, Николай Елистратов, Виталий Шихов, Вячеслав Титов, Павел Малых, Анатолий Кондыбин, Григорий Мельников, Иван Баженов, Алексей Шугаев.
Производство нивелирования третьего и четвертого классов с закладкой реперов производили Анатолий Белоусов, Элеонора Белоусова, Петр Ружников, Виктор Федоткин, Сергей Кузнецов.
Нельзя не упомянуть о старейшем работнике топографической службы Григории Кондратьевиче Головатом. Большую часть жизни он служил в военно-топографических частях Красной армии. Богатый опыт военного топографа Григорий Кондратьевич успешно применял при постройке высоких геодезических знаков. Ему принадлежит рекорд возведения самого высокого триангуляционного пункта – 50-метрового.
Вычислительную группу по обработке полевых материалов возглавляла Элеонора Ухова. Через ее руки прошло множество молодых специалистов, начинавших свой трудовой путь в качестве вычислителей или проходивших производственную практику на нашем предприятии.
3. Объекты производства работ.
Внедрение новой техники
Экспедиция № 88 с 1962 года получила статус специализированного подразделения предприятия № 1 по основным геодезическим работам. В целях создания плановой и высотной основы для производства карты масштаба 1:25000 были определены объекты производства работ для нивелирования и построения триангуляционных сетей второго и третьего классов.
В первые два года объекты работ нашей экспедиции располагались на территории южного Прибайкалья, возле хребта Хамар-Дабан в бассейнах рек Селенги и Джиды. Базы двух партий располагались на станции Танхой в селах Тарей и Баянгол, а три оставшиеся партии базировались в Иркутске.
В 1964 и 1965 годах большая часть работ экспедиции была сосредоточена на Жигаловском объекте в бассейне рек Лены и Илима. Базы партий в эти годы располагались в поселке Жигалово, в деревнях Коношаново, Кочерга, Орлинга и Молодежное. При этом в Жигалове располагались склады нашей экспедиции и под руководством Прилепского был построен большой дом, который использовался в качестве общежития для работников, временно прибывающих на объект производства. Здесь же располагалась баня, радиорубка и административно-хозяйственное помещение. Арендованный вертолет нашей экспедиции получил место временного базирования на Жигаловском аэродроме местных авиалиний.
В 1962 году наша экспедиция одной из первых получила новый отечественный прибор ЗОД-1. Необходимо было испытать работу этого светодальномера в полевых условиях, дать отзыв о его достоин