Анатолий Краснослободцев
***
Уходили на фронт поезда,
Тишину чутких снов окликая,
И светила над ними звезда.
В предрассветную даль провожая.
«Поспешите», – шептали кусты.
«Возвращайтесь», – деревья кричали.
А у самой последней черты
Их тревожные ветры встречали.
Сотрясалась земля под огнём.
Скорбным эхом ей вторило небо,
И составы и ночью и днём
Шли и шли, приближая победу.
Война
Внуку Виктору
Однажды ты спросил меня:
«Дед, почему такой печальный?»
И я ответил: «Не случайно
Опять ко мне пришла война.
Я в детстве пережил немало.
Питался жмыхом и травой.
Я до сих пор живу устало
Той прошлой, страшной, моровой…
Войну я вижу и во сне.
Она, как тень, идёт по следу,
Вот почему после обеда,
Хоть маленький кусочек хлеба
Я оставляю на столе.
Мне кажется, что кто-то рядом,
Прижавшись к сумрачной стене,
Следит за мной печальным взглядом
С рукой, протянутой ко мне.
Как будто чем ему обязан,
Как будто есть моя вина.
И я с ним кровно сердцем связан…
Вот что такое, брат, война».
***
На горизонте стонут облака.
Густой туман их держит, как стропила.
Рассвет заметно тронул берега,
Но ночь от берегов не отступила.
Ещё во сне – деревья и цветы,
И в щедрых росах спят тугие травы,
И над речным дыханьем воды
Не слышен всплеск весла у переправы.
И люди видят радужные сны,
Забыв про все заботы и печали.
Но скоро луч проклюнется зари,
И журавли в полях разбудят дали.
Зашелестит, зашепчется трава,
Пройдёт по кронам ветерок несмелый…
И жизнь опять войдёт в свои права,
И новый день заполнит до предела.
***
Память зрелого сердца –
Свет зари на снегу…
Я бегу вслед за детством,
А догнать не могу.
Звёзды падают с неба,
Отражаясь в глазах…
Привкус чёрствого хлеба
До сих пор на губах…
Я бегу по ухабам
Полугол, полубос,
В ту страну, где когда-то
Безотцовщиной рос,
Где у детской кроватки,
У слепого огня,
Молодая солдатка –
Мать кормила меня.
Берегла, как умела,
Осеняя крестом…
Её боль, её веру
Я впитал с молоком…
И чем дальше от детства,
Как могу, берегу
Память зрелого сердца –
Свет зари на снегу
Мальчик ищет чудо
Сколько ни бываю в Божьем храме, –
Видится картина мне одна:
Ходит мальчик с ясными глазами,
Вглядываясь в лица прихожан.
Прихожане к звоннице, – он с ними.
Прихожане в храм, – и он к дверям.
Следует ступенями крутыми
Провожая их до алтаря.
В день, когда идёт богослуженье,
На виду у всех, не торопясь,
Ходит он, прислушиваясь к пенью,
Тайной детской радостью светясь.
То глядит, как свечи зажигают,
Как со стен стекает темнота…
То стоит подолгу со слезами
У распятья Господа Христа.
И всегда, сколь помню я, он – всюду.
И всегда как будто что-то ждёт…
Ходит мальчик. Мальчик ищет чудо.
И, надеюсь, он его найдёт.
***
В глухой заснеженной округе,
Где ветер вётлы гнул в дугу,
Узнал я рано посвист вьюги
И скрип полозьев на снегу.
Полозья медленно скрипели
Под мерный ход больших саней,
Потом быстрее всё, быстрей…
И вдруг пронзительно запели,
Сливаясь с храпом лошадей.
Гнедые мчали сани с гулом
Под взмахом хлёсткого бича.
И ветер больно бил по скулам,
И даль летела, горяча.
С лошажьих спин, с морозных вётел
В лицо летел густой куржак…
И я в метелях не заметил,
Как проскочил судьбы большак.
И вот теперь в степном разгоне,
Сквозь давность лет, на склоне дней,
Несут меня по жизни кони,
А ветер бьёт еще больней…
Уходили на фронт поезда,
Тишину чутких снов окликая,
И светила над ними звезда.
В предрассветную даль провожая.
«Поспешите», – шептали кусты.
«Возвращайтесь», – деревья кричали.
А у самой последней черты
Их тревожные ветры встречали.
Сотрясалась земля под огнём.
Скорбным эхом ей вторило небо,
И составы и ночью и днём
Шли и шли, приближая победу.
Война
Внуку Виктору
Однажды ты спросил меня:
«Дед, почему такой печальный?»
И я ответил: «Не случайно
Опять ко мне пришла война.
Я в детстве пережил немало.
Питался жмыхом и травой.
Я до сих пор живу устало
Той прошлой, страшной, моровой…
Войну я вижу и во сне.
Она, как тень, идёт по следу,
Вот почему после обеда,
Хоть маленький кусочек хлеба
Я оставляю на столе.
Мне кажется, что кто-то рядом,
Прижавшись к сумрачной стене,
Следит за мной печальным взглядом
С рукой, протянутой ко мне.
Как будто чем ему обязан,
Как будто есть моя вина.
И я с ним кровно сердцем связан…
Вот что такое, брат, война».
***
На горизонте стонут облака.
Густой туман их держит, как стропила.
Рассвет заметно тронул берега,
Но ночь от берегов не отступила.
Ещё во сне – деревья и цветы,
И в щедрых росах спят тугие травы,
И над речным дыханьем воды
Не слышен всплеск весла у переправы.
И люди видят радужные сны,
Забыв про все заботы и печали.
Но скоро луч проклюнется зари,
И журавли в полях разбудят дали.
Зашелестит, зашепчется трава,
Пройдёт по кронам ветерок несмелый…
И жизнь опять войдёт в свои права,
И новый день заполнит до предела.
***
Память зрелого сердца –
Свет зари на снегу…
Я бегу вслед за детством,
А догнать не могу.
Звёзды падают с неба,
Отражаясь в глазах…
Привкус чёрствого хлеба
До сих пор на губах…
Я бегу по ухабам
Полугол, полубос,
В ту страну, где когда-то
Безотцовщиной рос,
Где у детской кроватки,
У слепого огня,
Молодая солдатка –
Мать кормила меня.
Берегла, как умела,
Осеняя крестом…
Её боль, её веру
Я впитал с молоком…
И чем дальше от детства,
Как могу, берегу
Память зрелого сердца –
Свет зари на снегу
Мальчик ищет чудо
Сколько ни бываю в Божьем храме, –
Видится картина мне одна:
Ходит мальчик с ясными глазами,
Вглядываясь в лица прихожан.
Прихожане к звоннице, – он с ними.
Прихожане в храм, – и он к дверям.
Следует ступенями крутыми
Провожая их до алтаря.
В день, когда идёт богослуженье,
На виду у всех, не торопясь,
Ходит он, прислушиваясь к пенью,
Тайной детской радостью светясь.
То глядит, как свечи зажигают,
Как со стен стекает темнота…
То стоит подолгу со слезами
У распятья Господа Христа.
И всегда, сколь помню я, он – всюду.
И всегда как будто что-то ждёт…
Ходит мальчик. Мальчик ищет чудо.
И, надеюсь, он его найдёт.
***
В глухой заснеженной округе,
Где ветер вётлы гнул в дугу,
Узнал я рано посвист вьюги
И скрип полозьев на снегу.
Полозья медленно скрипели
Под мерный ход больших саней,
Потом быстрее всё, быстрей…
И вдруг пронзительно запели,
Сливаясь с храпом лошадей.
Гнедые мчали сани с гулом
Под взмахом хлёсткого бича.
И ветер больно бил по скулам,
И даль летела, горяча.
С лошажьих спин, с морозных вётел
В лицо летел густой куржак…
И я в метелях не заметил,
Как проскочил судьбы большак.
И вот теперь в степном разгоне,
Сквозь давность лет, на склоне дней,
Несут меня по жизни кони,
А ветер бьёт еще больней…