Думал, этим все ограничится. Нет, не ограничилось! Потеряли работу и сын его, и дочь. Чтобы понял, куда полез, против кого попер. Чтоб не посмел впредь высунуть свою кандидатуру. В итоге все волнения и переживания, особенно из-за детей, всерьез подорвали здоровье Ветерана. Не до выборов – быть бы живу!
Вот такие пироги, такие выборы на альтернативной основе, такая демократия. Воистину, все со временем переходит в свою противоположность. Взять Европу. Демократия превратила ее в проходной двор. На глазах она перекрашивается в оттенки черного и шоколадного. Выходцы из Африки и с Ближнего Востока наводнили страны и диктуют свои порядки. Демократические принципы не позволяют европейцам в своей же стране самих себя защитить. Скорее всего, точка невозврата уже пройдена. Так что каюк Европе с ее хваленой демократией! Видать, демократия – палка о двух концах. Скажем, проходит какой-нибудь конкурс. Стало хорошим тоном опрашивать общественное мнение, проводить по интернету онлайн-голосование. Вроде бы это подчеркивает демократичность выявления победителя. Но, говорят, есть специальная компьютерная программа: нажал на кнопку – и программа сутками сама по себе вбрасывает голоса за кого надо. Может, чудеса еще впереди. Научно-технический прогресс не стоит на месте.
А что творится в США, где мнят себя оплотом демократии? Взять там выборы президента. На что только не идут ради победы своего кандидата! Выборная кампания с каждым разом все причудливей и причудливей. Уже мертвецы встают из могил и голосуют. Несколько лет, как усоп, а все равно голосует. Такого кладбищенского электората выявлено тысячами. А у нас про такое я не слышал. У нас выборы проходят гораздо лучше.
Вакцинация,
или Служебный подлог
Коронавирус по планете косит... Положение все тревожней. Для коллективного иммунитета хорошо бы иметь процентов восемьдесят вакцинированных. Во всех средствах массовой информации все настойчивее убеждают прививаться. И правильно! Но и антипрививочники не дремлют. Везде долдонят свое: мол, это нас планово уничтожают. Они создают свои сообщества по борьбе с вакцинацией. А на Западе что делается! Устраивают демонстрации протеста и погромы. У нас до этого не дошло, но гласное и негласное сопротивление налицо. Из-под полы торгуют фальшивыми сертификатами о прививке. По телевизору показали, как врач за взятку вместо вакцины ставит витамины или дистиллированную воду, а вакцину сливает в раковину. Бороться надо со всем этим! Надо заставить подобный порок жизни работать на благое дело. Но как?
Я работаю в пункте вакцинации. Нам главное – уберечь людей. Для этого годны любые средства. Так я для себя решил. И пошел на вербовку малосознательных граждан.
Прихожу на собрание антиваксеров. Высматриваю среди них, по моему мнению, самого подходящего. Отвожу его в сторону, начинаю доверительную беседу. Вы же понимаете, говорю, что гайки закручиваются все туже. Теперь без сертификата мало куда пустят. Купленные сертификаты о вакцинации чреваты большими неприятностями: штрафами и судебным преследованием. А оно вам надо? Я же предлагаю безопасный вариант со стопроцентной гарантией. Какой? Вы приходите на прививочный пункт, когда я там на смене. Мы предварительно согласуем по телефону, я свой номер вам оставлю. В означенное время приходите, я вам вместо вакцины введу витаминку, поддержу ваш организм. А официально по документам вы как бы прошли прививку. И получите на законных основаниях сертификат.
Его такой поворот вполне устраивает. И резонный с его стороны вопрос: а сколько это стоит?
Я бы этим антиваксерам с радостью объявил: бесплатно вам всем вместо вакцины витаминки проставлю! Но могут не поверить, не поймут и не придут. Как это – бесплатно? Мы к этому не приучены, тут явный подвох. Подозрительно это! Вот и выходит, что самый убедительный аргумент – взятка. Как ни крути, все равно придется брать.
А куда потом эти деньги девать? Тут я особо голову не ломал. Самое подходящее место – детдом. И детям будет счастье, и мне вдвойне благое дело: стране помогу укрепить коллективный иммунитет и детям помогу.
Антиваксеру на вопрос, сколько это будет стоить, я назвал сумму за каждый укол. Если вакцину вводить в две стадии, скажем «Спутник V», то вдвое дороже. Но сумма, которую я назвал, все равно была вдвое меньше, чем у других взяточников, которых изобличают и показывают по телевизору. Такую детализацию озвучил я человеку для пущей достоверности и убедительности. И кажется, убедил. Дал ему номер своего телефона и попросил другим его единоверцам тоже замолвить словечко. Но только по секрету и только надежным людям. Сами, мол, понимаете, с этим теперь строго! Я себя подвергаю большому риску: можно и медицинского диплома лишиться, за взятку и служебный подлог под суд загреметь.
Судебные последствия я тоже хорошенько просчитал. А за что меня судить? Я же не собираюсь колоть этим антипрививочникам витаминки. Они получат настоящую вакцину по полной программе! И если что-то и пойдет не так, они что – жаловаться пойдут? Мол, с медиком мы так не договаривались. Он обещал витаминки вколоть, а вместо этого всадил вакцину. А я против!
А-а-а, ты против?! Зачем же тогда анкету заполнял, добровольное согласие на вакцинацию подписывал? Получил то, что просил! Еще вопросы есть?
Есть. Он еще взятку взял. Я ему незаметно, как он и сказал, в карман халата сунул.
Скажут: это хорошо, что сам сознался! За дачу взятки ответишь по закону!
А кто взятку взял, тоже ответит по закону?
Нет, не ответит. Он написал заявление: неизвестный, желая его скомпрометировать, сунул ему в карман деньги. Он их обнаружил позднее и передал детскому дому, что подтверждается документом о благотворительном взносе.
Так что мое дело верное, мое дело правое!
Посыпались мне звонки от желающих вакцинироваться. В нашем прививочном пункте прежде людей бывало не особо много, а тут как плотину прорвало! Народ валит и валит. И детдому радость: денежка течет и течет.
Остальные медработники стали подмечать, что желающие привиться почему-то именно меня спрашивают. Очередь ко мне растет, и любопытство медиков тоже растет. Поначалу на все вопросы я отшучивался: мол, волшебное слово знаю, гипнозом владею. Но вскоре за мной закрепилась репутация умелого организатора вакцинации. Пригласили меня в горздрав, предложили возглавить эту работу в целом по городу. Отчего же не возглавить? На новой должности и горизонты новые: можно привлечь надежных однокурсников, соратников, единомышленников. А заодно просветить насчет детского дома.
В городе за короткий срок показатели улучшились. Меня выдвинули в министерство здравоохранения области. В итоге наш регион оказался первым в стране по показателям вакцинирования. Тут дело, конечно, не в одних только антиваксерах. Разработали комплекс мер, включая кнут и пряник, психологов, менеджеров... Меня пригласили поделиться опытом в Министерство здравоохранения страны. Там я изложил свои соображения и поставил ряд вопросов. Мне говорят: эти вопросы вне нашей компетенции, мы вас направим на заседание правительства. В назначенный день изложил, какие нужны меры, какие законы, чтобы сберечь здоровье народа и вообще улучшить жизнь. В правительстве выслушали и сказали: предложения интересные, но мы законов не принимаем, вам надо в Госдуму.
В Госдуме речи и прения, конечно, идут в жарких спорах, там вовсю демократия. Можно и не стесняться в выражениях, резать, так сказать, правду-матку в глаза, невзирая на лица. Как это делают депутаты. Но вдруг только им одним так позволено? У них же иммунитет! Нет, не против коронавируса, а от судебного преследования. Им-то можно остро критиковать все и вся, им за это ничего не будет. А если я так начну? Не выведут ли меня под белы рученьки в наручниках?
Эх, была не была! Смелее, раз уж добрался до главной народной трибуны! Дальше Сибири не сошлют, я и так там живу. Ну, я и начал.
Граждане-товарищи-господа думцы, сказал я. Еще не забыто, как в этих стенах принимались законы о приватизации всенародного имущества. Как устраивались залоговые аукционы, где доверенные лица, не вложив своего ни рубля, становились владельцами заводов, фабрик и других общенародных предприятий. Это справедливо?
Это было несправедливо, признавался потом в теледебатах олигарх Прохоров. Но тогда законы были такие, говорил он, а мы действовали по закону.
Конечно, по закону! Но будущие олигархи эти законы сами же и пролоббировали. Понятно, что приватизации обратного хода не будет. Уж об этом постарались. Так и будет углеводород перекачиваться по трубам за кордон, а оттуда уже денежный поток направится в офшоры на счета олигархов. Бюджету страны достанутся остатки. И с этим теперь уже ничего не поделать. Или можно?
Возьмем другую беду – коррупцию. У нас нет смертной казни, и взяточник знает: если сядет – откупится, деньги есть, чтоб скостили срок. Потому ему не смертельно страшно. Так какие же вам нужно принять законы, чтобы коррупционные преступления пресекались эффективней? Вы, конечно, работаете в этом направлении. Один из принятых законов позволил снизить число преступлений мелкими коррупционерами более чем вдвое. Но в чем суть закона? Им реальные сроки заменили судебными штрафами. С освобождением от уголовной ответственности. Мелкий, понимаешь, коррупционер. Ну да! Это он сейчас мелкий, а как заматереет – и отца родного, и мать Родину заложит. Залоговый аукцион, понимаешь. Надо наступать на коррупцию более широким фронтом. А это непросто. Коррупционеры то и дело защищают свои интересы путем подмены: выставляют борцов с ними нежелательными элементами и преподносят угрозу своему личному благополучию как угрозу стране. Господа думцы! Так примите такие законы, которые давали бы борцам с коррупцией неприкосновенность. Как вам, депутатам. Чтобы они имели всяческое содействие в работе. Как вы, депутаты. Вот это с вашей стороны будет такой же неожиданный ход, какой я предпринял в борьбе с антиваксерами.
...Да что ты все встреваешь! Лучше дров в костер подбрасывай, а фантазиям не мешай!
В концах улиц – по Алексееву
В жизни бывают такие совпадения, такие странные случаи! В этом убеждался неоднократно. Что-то происходит так, как не бывает, не должно быть или же такое почти невозможно...
Мой дядя Ваня переехал в Банново. Вслед за ним потянулась и наша семья. В то время я перешел в четвертый класс.
– Ты уже взросленький, – сказала мать. – Поедешь к отцу. Будешь коней пасти с напарником вместо отца, пока он нас перевезет. Поплывешь, сынок, на катере, найдешь дом Ивана Алексеева, брата моего, там сейчас отец твой и квартирует.
Мама довезла меня на телеге до Елыкаева. Ждем, когда подойдет катер из Кемерова. Я знал, что будет возможность порыбачить на Томи, и прихватил с собой удочку. Взял хлеб из узелка с едой на дорогу. На хлебный мякиш и червей надергал с отражателя из бревен плотвичек, окушков, несколько пескарей да ершей. Так что мама повезет домой рыбки на ушицу.
Клев прекращается, я сажусь на телегу рядом с мамой. Пока нет катера, она еще раз дает мне наставления. Я должен доплыть до Ивановки, там попросить, чтобы меня переправили (может, и паромная переправа действует), а потом на другом берегу добраться пешочком до Баннова. Моя дорога будет вдоль электрических столбов. Так что не заблужусь. Если будет попутка, не стесняться попросить, чтобы подвезли до деревни. Первый дом справа и будет моего дяди Вани.
Сел на катер, отчалили. Мать долго еще машет мне прощально, не заворачивая Лысанку домой. Я поплыл навстречу неизвестности. Тогда еще не было быстроходной «Зари»; катер по Томи, да еще против течения, тащится медленно. Мне все интересно, любуюсь видами. По правому берегу взбираются ввысь хвойные деревья, а на левом – поля и перелески. Временами нет-нет да мелькнет беспокойная мысль: как же я переплыву через Томь, как доберусь и как найду в чужой деревне своего отца? Расспрашиваю у попутчиков, далеко ли до Ивановки. Скоро уже, скоро. А сколько километров от Ивановки до Баннова? Километров шесть. Вполне можно дошагать до темноты.
Вот наконец приближается Ивановка. Пристально вглядываюсь вперед, отыскивая паром или лодку, которая может меня переправить на другой берег. Но ничего не вижу. Да и столбов что-то не видно. Может, мать что-то перепутала? Может, мне не рисковать с переправой, а причалить где-то на левом берегу, а там по-любому доберусь до Баннова, язык ведь до Киева доведет. Вновь расспросы у попутчиков. А после Ивановки какая следующая остановка катера? Змеинка. Дорога оттуда до Баннова имеется? Конечно! А сколько от Змеинки до Баннова? Километра три. Так это вдвое ближе, чем от Ивановки! Лучше сойти в Змеинке, все одно в Ивановке нечем переправляться, а в Змеинке, может, повезет да и путь вдвое короче, можно быстрее добраться до темноты.
Вот отчалили от Ивановки, плыву дальше. Змеинка. Тоже что-то не внушает доверия. Ни лодок, ни парома, ни людей на берегу. А следующая деревня какая? Крапивино. На каком берегу? На левом. Уже теплее! Переправляться не нужно. А, была не была, поплыву-ка до Крапивина!
Сошел на берег к вечеру, часов в семь. Оказалось, катер причаливает в одном конце Крапивина, а дорога на Банново – в другом конце. Когда пересек весь поселок, уже повеяло вечерней прохладой. Вышел на окраину. Электрические столбы уходят вдоль дороги. Может, мама что-то перепутала? Может, она имела в виду не Ивановку, а Крапивино? Тем более встречные прохожие сказали, что именно эта дорога вдоль столбов ведет до Баннова.
Начало июня. Грунтовая дорога довольно сухая. Земля прогрета. Мой брат двоюродный Володя жил в Баннове. Когда он приезжал к нам в гости, какой только жути не рассказывал про его окрестности! Беглые тюремщики подкарауливают людей, грабят их, могут даже убить. Они мстят за свою неудавшуюся жизнь кому ни попадя, и ночка темная укроет их преступления. А засветло и я сейчас вряд ли доберусь. От Крапивина до Баннова, как сказали, двенадцать километров! Это вдвое длиннее, чем от Ивановки. Зачем я не послушался маму и не высадился там? Уж не заночевать ли мне под придорожным кустом? Лучше уж здесь, поближе к жилью, чем где-то в безвестности.
За околицей, пройдя метров пятьсот, примечаю подходящий куст, под ним можно соорудить подобие шалаша. Надергиваю травы, наламываю веток. Какое-никакое укрытие. Устраиваюсь. Прокоротать ночку можно. Сижу, жду неизвестно чего. Но вот напасть – комары! Отмахиваюсь, отмахиваюсь, озираясь по сторонам. Да я же расположился на ночлег неподалеку от кладбища! Всплывают в памяти жуткие кладбищенские истории, которые рассказывали ребята постарше. Нет, прочь, прочь отсюда! Пока не стемнеет, сколько пройду – столько пройду. А там видно будет.
Иду, невольно убыстряя шаг. Вот речушка с мостиком. По бережкам высокая трава, талинник, березки и даже есть жидкие пихточки. Слева впереди видна деревянная вышка. Отличное место наблюдать за дорогой беглецам-разбойникам. Может, стоит мне остановиться здесь? Если меня уже заметили, будут искать. Тут можно надежно спрятаться. Лезу в талинник. Но там болото! Не разночуешься! Хоть и страшновато, но надо двигаться дальше. Шагаю, невольно косясь на вышку. Что делать, если меня заметят и окликнут? Отозваться или дать деру? А куда убежишь в открытом поле? Вот на вышке вроде что-то мелькнуло. Не убыстрять шаги, могут подумать, что я их заметил, и кинутся вдогонку, чтобы никому я не рассказал, где они прячутся. А так откуда они могут догадаться, что я их заметил? Главное, не трусить и не терять выдержки. Чтобы отвлечься, лучше считать столбы. Но взгляд так и тянет в сторону вышки. Напряжение спало, когда с верхушки слетела стая ворон. Прибавил шагу. Облегченно вздохнул, когда вышка осталась позади. Стало веселей. Уже и мыслей нет заночевать в чистом поле. Комаров, что ли, кормить? Шагаю и шагаю.
Наконец в отдалении обозначилась водокачка. Дошел, значит! Вот строения скотной фермы стали различимы. Точно так, как рассказывала мама. Вхожу в деревню. Уже пригнали пастухи стадо по вечерней зорьке. Коров разбирают по дворам. У первого встречного спрашиваю, где живет Иван Алексеев. Человек указывает на дом. Так и есть: первый при входе в деревню по дороге вдоль столбов, как и рассказывала мама! Она, выходит, перепутала Ивановку с Крапивином!
Захожу во двор. По каким-то мрачным темным коридорам из поленниц и досок добираюсь до сеней. Никого нет. В полумраке нащупываю дверь в дом, открываю – где-то в боковой комнате голоса. Наконец-то добрался! В сердце радость, в душе гордость оттого, что я сам, самостоятельно впервые пропутешествовал на такое дальнее расстояние и, несмотря ни на что, добрался до цели. Сейчас увижу отца, дядю, его семью. Они наверняка вечеряют. Чувствую, что и сам здорово проголодался. Прислушиваюсь к голосам. Отца что-то не слышно. Может, он еще не вернулся с работы? Да и другие голоса какие-то чужие. Заглядываю в дверной проем – точно, чужие люди! Что делать? Повернуться и потихоньку уйти? А вдруг они заметят, получится, что я прокрался незаметно. Для чего? Они, конечно, подумают, что зашел что-то своровать. Неудобно получится. Лучше объявиться.
– Извините, – говорю, выходя на свет. – Я ошибся. Не туда зашел.
Быстро покидаю дом. Стою потерянно на улице. Может, это совсем другое село? Может, меня разыграли? Но зачем? Прохожих на улице не видно. Раз зашел в дом, надо было хорошенько расспросить, люди подсказали бы, помогли. А теперь назад возвращаться неудобно. Что делать? Чужое село. Никого не знаю. Вечер. Может, я не в то село попал?
– Это село Банново? – спрашиваю у очередного прохожего.
– Да, Банново.
– А в этом доме кто живет? Иван Алексеев? – указываю на дом, откуда только что вышел.
– Да, Иван Алексеев.
Да что это такое? Голова кругом! И тут я неожиданно вспоминаю мамины слова, что мой дядя Иван Алексеев живет на улице Боярке!
– Это улица Боярка? – спрашиваю.
– Нет. Та улица за мостом через Банновку. Направо, за сельсоветом.
Получив наставление, шагаю дальше.
Дохожу до моста. А тут навстречу пацаны. Увидев чужака, стали кидать в меня камешки. Их трое, я один. Я – под мост, где и галечника больше, и для них меньше шансов попасть в меня. Они в меня пуляют, я – в них, близко к себе не подпускаю. Наконец они ушли. Я выбрался из укрытия и пошел до сельсовета, а потом на конец улицы Боярки. Точно, вдоль по улице, а потом и дальше за околицу, как я догадался, до Ивановки, уходят столбы! Теперь я уже легко нахожу дядин дом.
Вхожу. Ужинают. Отец мой за столом, дядя Ваня с семьей.
Так началась новая страница моего детства...
В это трудно поверить. Как такое может быть? Входишь по дороге вдоль столбов с одного конца села – первый дом Ивана Алексеева. Входишь с другого конца села по дороге вдоль столбов – первый дом тоже Ивана Алексеева!..
Улица полна неожиданностей, жизнь – странностей.
Вот такие пироги, такие выборы на альтернативной основе, такая демократия. Воистину, все со временем переходит в свою противоположность. Взять Европу. Демократия превратила ее в проходной двор. На глазах она перекрашивается в оттенки черного и шоколадного. Выходцы из Африки и с Ближнего Востока наводнили страны и диктуют свои порядки. Демократические принципы не позволяют европейцам в своей же стране самих себя защитить. Скорее всего, точка невозврата уже пройдена. Так что каюк Европе с ее хваленой демократией! Видать, демократия – палка о двух концах. Скажем, проходит какой-нибудь конкурс. Стало хорошим тоном опрашивать общественное мнение, проводить по интернету онлайн-голосование. Вроде бы это подчеркивает демократичность выявления победителя. Но, говорят, есть специальная компьютерная программа: нажал на кнопку – и программа сутками сама по себе вбрасывает голоса за кого надо. Может, чудеса еще впереди. Научно-технический прогресс не стоит на месте.
А что творится в США, где мнят себя оплотом демократии? Взять там выборы президента. На что только не идут ради победы своего кандидата! Выборная кампания с каждым разом все причудливей и причудливей. Уже мертвецы встают из могил и голосуют. Несколько лет, как усоп, а все равно голосует. Такого кладбищенского электората выявлено тысячами. А у нас про такое я не слышал. У нас выборы проходят гораздо лучше.
Вакцинация,
или Служебный подлог
Коронавирус по планете косит... Положение все тревожней. Для коллективного иммунитета хорошо бы иметь процентов восемьдесят вакцинированных. Во всех средствах массовой информации все настойчивее убеждают прививаться. И правильно! Но и антипрививочники не дремлют. Везде долдонят свое: мол, это нас планово уничтожают. Они создают свои сообщества по борьбе с вакцинацией. А на Западе что делается! Устраивают демонстрации протеста и погромы. У нас до этого не дошло, но гласное и негласное сопротивление налицо. Из-под полы торгуют фальшивыми сертификатами о прививке. По телевизору показали, как врач за взятку вместо вакцины ставит витамины или дистиллированную воду, а вакцину сливает в раковину. Бороться надо со всем этим! Надо заставить подобный порок жизни работать на благое дело. Но как?
Я работаю в пункте вакцинации. Нам главное – уберечь людей. Для этого годны любые средства. Так я для себя решил. И пошел на вербовку малосознательных граждан.
Прихожу на собрание антиваксеров. Высматриваю среди них, по моему мнению, самого подходящего. Отвожу его в сторону, начинаю доверительную беседу. Вы же понимаете, говорю, что гайки закручиваются все туже. Теперь без сертификата мало куда пустят. Купленные сертификаты о вакцинации чреваты большими неприятностями: штрафами и судебным преследованием. А оно вам надо? Я же предлагаю безопасный вариант со стопроцентной гарантией. Какой? Вы приходите на прививочный пункт, когда я там на смене. Мы предварительно согласуем по телефону, я свой номер вам оставлю. В означенное время приходите, я вам вместо вакцины введу витаминку, поддержу ваш организм. А официально по документам вы как бы прошли прививку. И получите на законных основаниях сертификат.
Его такой поворот вполне устраивает. И резонный с его стороны вопрос: а сколько это стоит?
Я бы этим антиваксерам с радостью объявил: бесплатно вам всем вместо вакцины витаминки проставлю! Но могут не поверить, не поймут и не придут. Как это – бесплатно? Мы к этому не приучены, тут явный подвох. Подозрительно это! Вот и выходит, что самый убедительный аргумент – взятка. Как ни крути, все равно придется брать.
А куда потом эти деньги девать? Тут я особо голову не ломал. Самое подходящее место – детдом. И детям будет счастье, и мне вдвойне благое дело: стране помогу укрепить коллективный иммунитет и детям помогу.
Антиваксеру на вопрос, сколько это будет стоить, я назвал сумму за каждый укол. Если вакцину вводить в две стадии, скажем «Спутник V», то вдвое дороже. Но сумма, которую я назвал, все равно была вдвое меньше, чем у других взяточников, которых изобличают и показывают по телевизору. Такую детализацию озвучил я человеку для пущей достоверности и убедительности. И кажется, убедил. Дал ему номер своего телефона и попросил другим его единоверцам тоже замолвить словечко. Но только по секрету и только надежным людям. Сами, мол, понимаете, с этим теперь строго! Я себя подвергаю большому риску: можно и медицинского диплома лишиться, за взятку и служебный подлог под суд загреметь.
Судебные последствия я тоже хорошенько просчитал. А за что меня судить? Я же не собираюсь колоть этим антипрививочникам витаминки. Они получат настоящую вакцину по полной программе! И если что-то и пойдет не так, они что – жаловаться пойдут? Мол, с медиком мы так не договаривались. Он обещал витаминки вколоть, а вместо этого всадил вакцину. А я против!
А-а-а, ты против?! Зачем же тогда анкету заполнял, добровольное согласие на вакцинацию подписывал? Получил то, что просил! Еще вопросы есть?
Есть. Он еще взятку взял. Я ему незаметно, как он и сказал, в карман халата сунул.
Скажут: это хорошо, что сам сознался! За дачу взятки ответишь по закону!
А кто взятку взял, тоже ответит по закону?
Нет, не ответит. Он написал заявление: неизвестный, желая его скомпрометировать, сунул ему в карман деньги. Он их обнаружил позднее и передал детскому дому, что подтверждается документом о благотворительном взносе.
Так что мое дело верное, мое дело правое!
Посыпались мне звонки от желающих вакцинироваться. В нашем прививочном пункте прежде людей бывало не особо много, а тут как плотину прорвало! Народ валит и валит. И детдому радость: денежка течет и течет.
Остальные медработники стали подмечать, что желающие привиться почему-то именно меня спрашивают. Очередь ко мне растет, и любопытство медиков тоже растет. Поначалу на все вопросы я отшучивался: мол, волшебное слово знаю, гипнозом владею. Но вскоре за мной закрепилась репутация умелого организатора вакцинации. Пригласили меня в горздрав, предложили возглавить эту работу в целом по городу. Отчего же не возглавить? На новой должности и горизонты новые: можно привлечь надежных однокурсников, соратников, единомышленников. А заодно просветить насчет детского дома.
В городе за короткий срок показатели улучшились. Меня выдвинули в министерство здравоохранения области. В итоге наш регион оказался первым в стране по показателям вакцинирования. Тут дело, конечно, не в одних только антиваксерах. Разработали комплекс мер, включая кнут и пряник, психологов, менеджеров... Меня пригласили поделиться опытом в Министерство здравоохранения страны. Там я изложил свои соображения и поставил ряд вопросов. Мне говорят: эти вопросы вне нашей компетенции, мы вас направим на заседание правительства. В назначенный день изложил, какие нужны меры, какие законы, чтобы сберечь здоровье народа и вообще улучшить жизнь. В правительстве выслушали и сказали: предложения интересные, но мы законов не принимаем, вам надо в Госдуму.
В Госдуме речи и прения, конечно, идут в жарких спорах, там вовсю демократия. Можно и не стесняться в выражениях, резать, так сказать, правду-матку в глаза, невзирая на лица. Как это делают депутаты. Но вдруг только им одним так позволено? У них же иммунитет! Нет, не против коронавируса, а от судебного преследования. Им-то можно остро критиковать все и вся, им за это ничего не будет. А если я так начну? Не выведут ли меня под белы рученьки в наручниках?
Эх, была не была! Смелее, раз уж добрался до главной народной трибуны! Дальше Сибири не сошлют, я и так там живу. Ну, я и начал.
Граждане-товарищи-господа думцы, сказал я. Еще не забыто, как в этих стенах принимались законы о приватизации всенародного имущества. Как устраивались залоговые аукционы, где доверенные лица, не вложив своего ни рубля, становились владельцами заводов, фабрик и других общенародных предприятий. Это справедливо?
Это было несправедливо, признавался потом в теледебатах олигарх Прохоров. Но тогда законы были такие, говорил он, а мы действовали по закону.
Конечно, по закону! Но будущие олигархи эти законы сами же и пролоббировали. Понятно, что приватизации обратного хода не будет. Уж об этом постарались. Так и будет углеводород перекачиваться по трубам за кордон, а оттуда уже денежный поток направится в офшоры на счета олигархов. Бюджету страны достанутся остатки. И с этим теперь уже ничего не поделать. Или можно?
Возьмем другую беду – коррупцию. У нас нет смертной казни, и взяточник знает: если сядет – откупится, деньги есть, чтоб скостили срок. Потому ему не смертельно страшно. Так какие же вам нужно принять законы, чтобы коррупционные преступления пресекались эффективней? Вы, конечно, работаете в этом направлении. Один из принятых законов позволил снизить число преступлений мелкими коррупционерами более чем вдвое. Но в чем суть закона? Им реальные сроки заменили судебными штрафами. С освобождением от уголовной ответственности. Мелкий, понимаешь, коррупционер. Ну да! Это он сейчас мелкий, а как заматереет – и отца родного, и мать Родину заложит. Залоговый аукцион, понимаешь. Надо наступать на коррупцию более широким фронтом. А это непросто. Коррупционеры то и дело защищают свои интересы путем подмены: выставляют борцов с ними нежелательными элементами и преподносят угрозу своему личному благополучию как угрозу стране. Господа думцы! Так примите такие законы, которые давали бы борцам с коррупцией неприкосновенность. Как вам, депутатам. Чтобы они имели всяческое содействие в работе. Как вы, депутаты. Вот это с вашей стороны будет такой же неожиданный ход, какой я предпринял в борьбе с антиваксерами.
...Да что ты все встреваешь! Лучше дров в костер подбрасывай, а фантазиям не мешай!
В концах улиц – по Алексееву
В жизни бывают такие совпадения, такие странные случаи! В этом убеждался неоднократно. Что-то происходит так, как не бывает, не должно быть или же такое почти невозможно...
Мой дядя Ваня переехал в Банново. Вслед за ним потянулась и наша семья. В то время я перешел в четвертый класс.
– Ты уже взросленький, – сказала мать. – Поедешь к отцу. Будешь коней пасти с напарником вместо отца, пока он нас перевезет. Поплывешь, сынок, на катере, найдешь дом Ивана Алексеева, брата моего, там сейчас отец твой и квартирует.
Мама довезла меня на телеге до Елыкаева. Ждем, когда подойдет катер из Кемерова. Я знал, что будет возможность порыбачить на Томи, и прихватил с собой удочку. Взял хлеб из узелка с едой на дорогу. На хлебный мякиш и червей надергал с отражателя из бревен плотвичек, окушков, несколько пескарей да ершей. Так что мама повезет домой рыбки на ушицу.
Клев прекращается, я сажусь на телегу рядом с мамой. Пока нет катера, она еще раз дает мне наставления. Я должен доплыть до Ивановки, там попросить, чтобы меня переправили (может, и паромная переправа действует), а потом на другом берегу добраться пешочком до Баннова. Моя дорога будет вдоль электрических столбов. Так что не заблужусь. Если будет попутка, не стесняться попросить, чтобы подвезли до деревни. Первый дом справа и будет моего дяди Вани.
Сел на катер, отчалили. Мать долго еще машет мне прощально, не заворачивая Лысанку домой. Я поплыл навстречу неизвестности. Тогда еще не было быстроходной «Зари»; катер по Томи, да еще против течения, тащится медленно. Мне все интересно, любуюсь видами. По правому берегу взбираются ввысь хвойные деревья, а на левом – поля и перелески. Временами нет-нет да мелькнет беспокойная мысль: как же я переплыву через Томь, как доберусь и как найду в чужой деревне своего отца? Расспрашиваю у попутчиков, далеко ли до Ивановки. Скоро уже, скоро. А сколько километров от Ивановки до Баннова? Километров шесть. Вполне можно дошагать до темноты.
Вот наконец приближается Ивановка. Пристально вглядываюсь вперед, отыскивая паром или лодку, которая может меня переправить на другой берег. Но ничего не вижу. Да и столбов что-то не видно. Может, мать что-то перепутала? Может, мне не рисковать с переправой, а причалить где-то на левом берегу, а там по-любому доберусь до Баннова, язык ведь до Киева доведет. Вновь расспросы у попутчиков. А после Ивановки какая следующая остановка катера? Змеинка. Дорога оттуда до Баннова имеется? Конечно! А сколько от Змеинки до Баннова? Километра три. Так это вдвое ближе, чем от Ивановки! Лучше сойти в Змеинке, все одно в Ивановке нечем переправляться, а в Змеинке, может, повезет да и путь вдвое короче, можно быстрее добраться до темноты.
Вот отчалили от Ивановки, плыву дальше. Змеинка. Тоже что-то не внушает доверия. Ни лодок, ни парома, ни людей на берегу. А следующая деревня какая? Крапивино. На каком берегу? На левом. Уже теплее! Переправляться не нужно. А, была не была, поплыву-ка до Крапивина!
Сошел на берег к вечеру, часов в семь. Оказалось, катер причаливает в одном конце Крапивина, а дорога на Банново – в другом конце. Когда пересек весь поселок, уже повеяло вечерней прохладой. Вышел на окраину. Электрические столбы уходят вдоль дороги. Может, мама что-то перепутала? Может, она имела в виду не Ивановку, а Крапивино? Тем более встречные прохожие сказали, что именно эта дорога вдоль столбов ведет до Баннова.
Начало июня. Грунтовая дорога довольно сухая. Земля прогрета. Мой брат двоюродный Володя жил в Баннове. Когда он приезжал к нам в гости, какой только жути не рассказывал про его окрестности! Беглые тюремщики подкарауливают людей, грабят их, могут даже убить. Они мстят за свою неудавшуюся жизнь кому ни попадя, и ночка темная укроет их преступления. А засветло и я сейчас вряд ли доберусь. От Крапивина до Баннова, как сказали, двенадцать километров! Это вдвое длиннее, чем от Ивановки. Зачем я не послушался маму и не высадился там? Уж не заночевать ли мне под придорожным кустом? Лучше уж здесь, поближе к жилью, чем где-то в безвестности.
За околицей, пройдя метров пятьсот, примечаю подходящий куст, под ним можно соорудить подобие шалаша. Надергиваю травы, наламываю веток. Какое-никакое укрытие. Устраиваюсь. Прокоротать ночку можно. Сижу, жду неизвестно чего. Но вот напасть – комары! Отмахиваюсь, отмахиваюсь, озираясь по сторонам. Да я же расположился на ночлег неподалеку от кладбища! Всплывают в памяти жуткие кладбищенские истории, которые рассказывали ребята постарше. Нет, прочь, прочь отсюда! Пока не стемнеет, сколько пройду – столько пройду. А там видно будет.
Иду, невольно убыстряя шаг. Вот речушка с мостиком. По бережкам высокая трава, талинник, березки и даже есть жидкие пихточки. Слева впереди видна деревянная вышка. Отличное место наблюдать за дорогой беглецам-разбойникам. Может, стоит мне остановиться здесь? Если меня уже заметили, будут искать. Тут можно надежно спрятаться. Лезу в талинник. Но там болото! Не разночуешься! Хоть и страшновато, но надо двигаться дальше. Шагаю, невольно косясь на вышку. Что делать, если меня заметят и окликнут? Отозваться или дать деру? А куда убежишь в открытом поле? Вот на вышке вроде что-то мелькнуло. Не убыстрять шаги, могут подумать, что я их заметил, и кинутся вдогонку, чтобы никому я не рассказал, где они прячутся. А так откуда они могут догадаться, что я их заметил? Главное, не трусить и не терять выдержки. Чтобы отвлечься, лучше считать столбы. Но взгляд так и тянет в сторону вышки. Напряжение спало, когда с верхушки слетела стая ворон. Прибавил шагу. Облегченно вздохнул, когда вышка осталась позади. Стало веселей. Уже и мыслей нет заночевать в чистом поле. Комаров, что ли, кормить? Шагаю и шагаю.
Наконец в отдалении обозначилась водокачка. Дошел, значит! Вот строения скотной фермы стали различимы. Точно так, как рассказывала мама. Вхожу в деревню. Уже пригнали пастухи стадо по вечерней зорьке. Коров разбирают по дворам. У первого встречного спрашиваю, где живет Иван Алексеев. Человек указывает на дом. Так и есть: первый при входе в деревню по дороге вдоль столбов, как и рассказывала мама! Она, выходит, перепутала Ивановку с Крапивином!
Захожу во двор. По каким-то мрачным темным коридорам из поленниц и досок добираюсь до сеней. Никого нет. В полумраке нащупываю дверь в дом, открываю – где-то в боковой комнате голоса. Наконец-то добрался! В сердце радость, в душе гордость оттого, что я сам, самостоятельно впервые пропутешествовал на такое дальнее расстояние и, несмотря ни на что, добрался до цели. Сейчас увижу отца, дядю, его семью. Они наверняка вечеряют. Чувствую, что и сам здорово проголодался. Прислушиваюсь к голосам. Отца что-то не слышно. Может, он еще не вернулся с работы? Да и другие голоса какие-то чужие. Заглядываю в дверной проем – точно, чужие люди! Что делать? Повернуться и потихоньку уйти? А вдруг они заметят, получится, что я прокрался незаметно. Для чего? Они, конечно, подумают, что зашел что-то своровать. Неудобно получится. Лучше объявиться.
– Извините, – говорю, выходя на свет. – Я ошибся. Не туда зашел.
Быстро покидаю дом. Стою потерянно на улице. Может, это совсем другое село? Может, меня разыграли? Но зачем? Прохожих на улице не видно. Раз зашел в дом, надо было хорошенько расспросить, люди подсказали бы, помогли. А теперь назад возвращаться неудобно. Что делать? Чужое село. Никого не знаю. Вечер. Может, я не в то село попал?
– Это село Банново? – спрашиваю у очередного прохожего.
– Да, Банново.
– А в этом доме кто живет? Иван Алексеев? – указываю на дом, откуда только что вышел.
– Да, Иван Алексеев.
Да что это такое? Голова кругом! И тут я неожиданно вспоминаю мамины слова, что мой дядя Иван Алексеев живет на улице Боярке!
– Это улица Боярка? – спрашиваю.
– Нет. Та улица за мостом через Банновку. Направо, за сельсоветом.
Получив наставление, шагаю дальше.
Дохожу до моста. А тут навстречу пацаны. Увидев чужака, стали кидать в меня камешки. Их трое, я один. Я – под мост, где и галечника больше, и для них меньше шансов попасть в меня. Они в меня пуляют, я – в них, близко к себе не подпускаю. Наконец они ушли. Я выбрался из укрытия и пошел до сельсовета, а потом на конец улицы Боярки. Точно, вдоль по улице, а потом и дальше за околицу, как я догадался, до Ивановки, уходят столбы! Теперь я уже легко нахожу дядин дом.
Вхожу. Ужинают. Отец мой за столом, дядя Ваня с семьей.
Так началась новая страница моего детства...
В это трудно поверить. Как такое может быть? Входишь по дороге вдоль столбов с одного конца села – первый дом Ивана Алексеева. Входишь с другого конца села по дороге вдоль столбов – первый дом тоже Ивана Алексеева!..
Улица полна неожиданностей, жизнь – странностей.
Назад |
