Повернув на проспект Шахтёров, машины промчались мимо ряда стареньких двухэтажных домов с пузатыми балясинами балконов («Пленные немцы строили», - заметил водитель) и свернули в частный сектор.
- В бор погнали, - удивился таксист. – Ну, там он их высадить должен. По лесу проезд запрещён. Если только заплатят хорошо. Но там же пацаны, так? Вряд ли у них карманы оттопыриваются…
«Зачем он везёт их в лес? – лихорадочно соображал Лёшка. – Ясно, что на расправу… Но почему они не пытаются выпрыгнуть? Сейчас совсем медленно едем. Лучше руку сломать, чем жизни лишиться… Или он распылил в салоне баллончик, а сам противогаз надел?»
Он заранее положил сотню на переднее сиденье, готовый в любую минуту выпрыгнуть из машины и броситься на помощь. Покосившись на деньги, таксист поинтересовался:
- Девчонка твоя там, что ли? Я чего-то не заметил… Вроде одни пацаны садились.
- Ага, пацаны.
- Спёрли у тебя что?
- Нет, - удивился Лёшка. – Попробовали бы! Мне просто… Я… Я не могу сказать. Дело к ним есть.
«Морж» хмыкнул:
- Деловые все! От горшка два вершка, а уже дела! Ну-ну…
- Куда же он их везёт? – пробормотал Лёша и встретил в зеркале заднего вида удивлённый взгляд.
- Как это – куда? Куда заказали, туда и везёт! Степан своё дело знает.
Лёшка подскочил на сиденье:
- Степан? Так вы его знаете?!
- А то! Мы же в одной фирме работаем.
- А почему марки машин разные?
- А каждый на своей, - пояснил таксист. – Не шибко богатый у нас хозяин, чтоб всех ещё машинами обеспечивать.
Боясь обидеть, Лёша осторожно поинтересовался:
- А он… этот Степан… Он – нормальный мужик? Он ничего им не сделает?
- Да что он им может сделать? – опешил «морж». – Чего ты несёшь? У него самого пацан и дочка в школе учатся!
«Прокол, - обомлел Лёшка. – Я ошибся? Никакой угрозы и нет? Но я же чувствую! И всё сильнее…»
Он виновато откашлялся:
- Остановите. На сотню я уже накатал. А больше у меня нет.
Водитель оглянулся с сочувствующим видом:
- А назад как? У пацанов займёшь?
- Ну… Да. Займу.
Прижавшись к обочине, «Шкода» остановилась, и Лёшка выбрался прямо на дорогу. Не похоже было, что здесь часто проходят машины, но он всё же оглянулся. Длинная улица частных домиков была пуста, только рыжий пёс чуть бочком резво трусил вдоль канавы.
«Выбраться бы отсюда, - он с трудом удержал вздох. – Да ладно… Как-нибудь».
Когда его такси уехало, Лёша быстро пошёл к повороту, за которым скрылась «Шевроле». Потом не выдержал и побежал – очень уж сильным стал сигнал беды. Мало ли что говорил «морж» про этого Степана! Все пойманные серийные убийцы казались окружающим приятными, тихими людьми, которые мухи не обидят. У некоторых тоже были дети…
- Сейчас, ребята, сейчас, - шептал он, работая ногами изо всех сил.
Вылетев из-за поворота, Лёшка первым делом увидел ту самую машину, за которой столько гнался. Салон был пуст, а все дверцы – распахнуты. В нескольких метрах от машины, среди пожелтевших кустов, шла отчаянная возня, наверное, ребята сопротивлялись из последних сил. Лёша бросился на помощь и… застыл, поражённый увиденным. Водитель и не думал причинять мальчишкам вред. Это они, спрятавшись под натянутыми на брови чёрными вязаными шапками, избивали его, прижав к сосне. Точнее, били трое, матерясь от удовольствия, а один, с лицом кефирного цвета, вытаскивал деньги из портмоне, явно принадлежавшего таксисту.
Не издав ни звука, Лёшка метнул свой энергетический мячик, который бил без промаха. Один, второй, третий… Когда приятели, как подкошенные, свалились к его ногам, четвёртый грабитель выронил и кошелёк, и деньги, которые разлетелись осенними листьями и, плавно кружась, опустились на хвойный настил. Когда он взмахнул руками, шапка слетела с него, и рыжие волосы пламенем вырвались наружу.
- Ублюдки, чего делаете?! – выкрикнул Лёшка. – Он пашет целый день, а вы его грабите? Думаете, легко часами за рулём сидеть? Геморр зарабатывать? А ну, пошли вон!
Хотелось выразиться покрепче, но было противно уподобляться этим уродам. А они уже расползались между крепкими сосновыми корнями кто куда, как мерзкие пресмыкающиеся, признающие только силу. Если б они сейчас бросились на Лёшку всем скопом, ему здорово перепало бы, ведь защищать себя с помощью волшебства он права не имел. Но сработал эффект шоковой терапии: мальчишки не поняли, что произошло, и это напугало их до смерти. Если б он махал кулаками, они справились бы с ним в два счёта, но ведь Лёша Орешкин к ним даже не приближался! Как же он свалил их с ног?!
Бросив деньги, они дали стрекача и, ни разу не оглянувшись, скрылись в лесу. Лёшка поддержал таксиста, сползающего по стволу:
- Давайте я вас до машины доведу.
Тот только кивнул – губы у него были разбиты и уже начали опухать. Из носа вытекала красная струйка. Лёшка нашарил в кармане салфетки и промокнул кровь.
- Чем ты их так? – прохрипел таксист, цепляясь за мальчика.
- Камнями, - не моргнув глазом, соврал Лёшка. – Чем же ещё? Я гандболом занимаюсь, у меня бросок знаете какой!
И вдруг увидел, как из-за поворота вылетела знакомая белая «Шкода». Резко взвизгнули тормоза, и «морж», вскочив из машины, тяжело, но бодро побежал навстречу.
- Стёпка, это кто тебя?! Он?
Избитый таксист только вяло махнул рукой, отметая обвинение против Лёши. И его приятель сразу смягчился:
- А я и думаю: неужто так ошибся в парне? Те гадёныши, что ли? Опять грабили?
- Опять? – ухватился Лёшка. – Такое уже бывало?
- Сколько раз, - проворчал «морж» и подхватил Степана с другой стороны. – Отпускайся, я доведу. Банда подростков работает. Никак поймать не можем этих козлёнышей!
Вернувшись к сосне, Лёша собрал деньги и аккуратно сложил их в портмоне. На миг закрыв глаза, он убедился, что в памяти отпечатались лица всех четверых. Теперь предстояло только отыскать их в большом городе. Пока они не нашли его…
«Почему я подумал, что беда случится с ребятами? – размышлял Лёшка, возвращаясь к машинам. – А разве уже не случилась? Они же превратились в бандитов… Ещё шаг, и окажутся за решёткой. Беда. Ещё какая беда!»
Предчувствие не обмануло.
****
Последний листок ещё плавно пикировал на пол, а Ваня уже вонзил в меня взгляд:
- Ну! А что будет дальше?
Я пожала плечами:
- Откуда я знаю? Дальше я ещё не написала.
Он даже головой затряс, отказываясь принять мою правду:
- Стоп-стоп! Ты хочешь сказать, что не знаешь, как будет развиваться эта история?! И чем закончится?
- Ну… Да, - призналась я. – Именно так это и происходит. Садишься за ноутбук, и в голове сразу проясняется. А пока ты не пишешь, даже не представляешь, что будет в следующей главе.
- Обалдеть… - прошептал Ваня, глядя на меня, как Атенаис на ящерицу.
Я поспешила его утешить:
- Но есть и другие истории! Рассказывательные. Как та – про Элиота. Я её всю жизнь сочиняю для сестры. А твоя – эта.
- Почему? – он требовательно нахмурился.
Но ответа у меня не было. Откуда я знаю, почему с моими историями и героями всё складывается так, а не иначе? И как в голову попадают мысли, которых там не было ещё полминуты назад? Может, они витают в воздухе и залетают в мозг, как птицы на чердаки через маленькие окошки? Некоторые люди заколачивают эти отверстия – им не нужны лишние видения… А мне от них одна радость! Ведь хоть я и люблю в жизни многое и горжусь своей волшебной силой, но настоящее, тёплое счастье ощущаю только, когда сочиняю очередную историю. И чувствую, что она получается.
- Лучше б ты сначала закончила эту сказку, а потом давала бы мне читать, - проворчал Ваня. – Теперь жди – мучайся!
- Ну, ничего, подождёшь. Я же не робот какой-то и не пишу круглыми сутками. Наш учитель литературы вообще считает, что я не умею писать!
- Он дурак, что ли?
- Ну, дурак-то это точно. Но уверен, что очень умный. Знаешь, кто он? Поэт! Каждый урок он грузит нас своими стишками. И заставляет покупать его книжки. Моя мама пролистала и сказала: примитив. Но попробуй, скажи ему об этом! У него глаза такие страшные, водянистые… Как уставится, не моргая – хоть под парту лезь! Мы с мамой уже разговаривали и о нашем Андрее Викторовиче, и о графоманах вообще… Дело безнадёжное! Ты знал, что графоманы всегда уверены, будто они жутко талантливые?
Ванин вздох заткнул мне рот.
- Хорошо тебе, - протянул он. – Столько людей видишь… Пусть даже дураков! Всё-таки интересней, чем одному тут сидеть.
- А я?! Я же прихожу к тебе!
Но я понимала, как тоскливо ему сидеть целый день взаперти. Даже компьютерные игры надоедают, если, кроме них, ничего нет в жизни. По мне, так они хороши, как семечки – погрызть от нечего делать. Попробуй постоянно питаться одними семечками! Закудахчешь, пожалуй. А Ваня в этом смысле был обречён. Заниматься с ним приходила только старенькая учительница по истории, плохо умевшая пользоваться Интернетом. Остальные предпочитали дистанционное обучение. Я даже не знала, где находится школа, к которой был «прикреплён» Ваня. И он раздражённо отзывался, когда я спрашивала:
- Какая разница? Мне туда не ходить.
Но я-то пыталась выяснить её номер не просто так. Ромка посоветовал бы мне, как можно, не нарушив правил, слегка надавить волшебством на совесть учителей этой школы, ни разу даже не проведавших своего ученика. Неужели не было какого-то способа, чтобы защитить Ваньку от бесконечного одиночества?
Меня и саму мучила совесть, что я стала реже наведываться к соседу с тех пор, как появился Лёшка Орешкин. Но ведь нужно было показать новичку город, раз какое-то время он будет здесь жить! Не ориентируясь, трудно заниматься спасением ребят. А то, что Лёша был сильным волшебником, я поняла в первый же день, когда он пошёл в школу. У нас в гимназии было больше уроков, чем в обычной школе, но Лёшкин класс занимался во вторую смену, и получалось, что я заканчиваю раньше. Поэтому я забежала домой, перекусила и даже сделала математику, которая вечно висела надо мной дамокловым мечом, а потом отправилась повидать своего нового друга.
Кстати, Ромка очень занервничал, когда узнал о его приезде в Кемерово, хоть я и убеждала с пеной у рта, что Лёшка мне как старший брат! Которого у меня, правда, никогда не было, но ведь мог же папа нагулять его в молодости, а теперь он нашёлся. Правда, у Лёши был свой отец, клепающий космические корабли, но версия о старшем брате мне всё равно нравилась. А Ромке – не особенно, поэтому мой телефон ломился от сообщений: «Ты опять нянчишь своего братика?» или «Как погода в Кемерово? Вы ведь гуляете с Лёшей?» Ну, в таком духе. Можно было разозлиться на то, каким он дураком себя показывал, но мне было жалко Ромку. Если б я узнала, что в «Кобру» без меня вступила новенькая девчонка, тоже, наверное, бесилась бы от ревности. Даже представлять не хочется…
В тот день, когда Лёшка первый раз сходил в новую школу, я ответила штук на десять Ромкиных смс. Но всё равно пришла встретить Лёшку, который ничуть не смутился от этого. Некоторые мальчишки стесняются, если их видят с девочками, но Орешкин даже бровью не повёл, хотя мы и не договаривались о встрече.
- Ну как? Не полные идиоты в классе? Учителя не слишком вредные? – я забрасывала его вопросами, пока мы шли по увядающей Весенней к площади Волкова.
И хоть Лёшку нельзя было упрекнуть в излишней разговорчивости, он в двух словах описал и свою соседку по парте, с обгрызенными ногтями, и классную, похожую на подслеповатую кротиху, и запах краски в школе, не выветрившийся после ремонта. Мне так ясно представился его день – как будто я сама сидела с ним за партой.
Но пока я любовалась живыми картинками своего воображения, Лёшка вдруг резко остановился и взгляд его заметался по фасаду дома через дорогу. Не успела я даже уловить тревогу, просыпавшуюся перед тем, как с кем-то из детей могло случиться несчастье, а он уже рванулся вперёд и, сорвав с плеча школьный рюкзак, изо всех сил швырнул его куда-то в крону карагача. Мелькнувшая мысль, будто Лёша попытался сбить застрявший воланчик, сразу же мне самой показалась глупой. К тому же, чёрный ранец так ловко обогнул ещё зелёные ветви дерева, что без волшебства здесь обойтись не могло.
Точно летающая тарелка причудливой формы, он взвился к балкону пятого этажа, с которого в тот же миг сорвался котёнок. Я ещё успела заметить, как его любопытная мордочка только высунулась между металлических прутьев, и вот он уже, растопырив лапки летит вниз. У меня оборвалось сердце, но Лёшкин ранец уже оказался прямо под котёнком. Приземлившись на передний карман, малыш замер, наверняка изо всех сил вцепившись коготками.
И только я хотела перевести дух, как заметила мальчишку лет трёх, перегнувшегося через перила того же балкона. Он забрался на табурет и смотрел вниз полными ужаса глазами. Ведь мальчик видел, как котёнок сорвался вниз… Ещё секунда и он сам кувыркнулся бы следом, но летающий рюкзак уже стремительной ракетой спикировал на балкон. Ребёнок спрыгнул с табурета и схватил своего любимца, а я чуть не села на клумбу. Прижав котёнка к животу, мальчик убежал в комнату, а Лёшка устало процедил:
- Ну, супер. Теперь придётся ещё тащиться на пятый этаж.
- Зачем? – я совсем плохо соображала от испуга.
Он посмотрел на меня с недоумением, потом усмехнулся:
- За рюкзаком, конечно. Думаешь, мои родители – миллионеры, чтоб каждый день новый покупать?
Когда мы дотащились с ним до верхнего этажа, обессиленные – он от того, что выложился на волшебство, а я просто от стресса и угрызений совести – дозвониться в квартиру, которую высчитал Лёшка, оказалось не так-то просто. Нам открыла совсем старенькая бабушка, упрекать которую в недосмотре за малышом ни у кого язык не повернулся бы. Как сама-то жива была… Мы с Лёшкой переглянулись, и он проорал на весь подъезд, что уронил рюкзак с крыши на их балкон. Она сочувственно покивала и закрыла перед нами дверь. Мы так и остолбенели…
- И что теперь делать?
Лёшка простонал:
- Придётся тебе поднапрячься. Вроде как мне помогаешь. Я сам не могу, ты же знаешь.
Не успела я ещё придумать, каким же образом мне поднапрячься и забраться на балкон пятого этажа, как дверь снова отворилась, и всё та же старушка протянула Лёше его рюкзак. Высунувшийся из-за её спины знакомый мальчишка прошептал таинственным тоном:
- А он летает!
Как будто проверяя замки ранца, Лёшка присел перед ребёнком и едва слышно предупредил:
- Если кому-нибудь об этом расскажешь, я скажу твоей маме, что ты без спроса вышел на балкон. Ясно?
Надувшись, малыш неохотно кивнул, и Лёшка улыбнулся ему. Но напоследок всё же сказал:
- Только попробуй ещё раз выпустить котёнка на балкон или сам выйти! Прилетит чёрный рюкзак и так даст тебе в лобешник – мало не покажется!
Это страшное видение отразилось в серых глазах ребёнка неподдельным ужасом. Моя заискивающая улыбка уже не смягчила его. С громким топотом мальчик убежал в комнату и наверняка забился в безопасный уголок.
- А мы имеем право запугивать детей? – поинтересовалась я, пока мы спускались по лестнице.
Лёшка пожал плечами:
- По мне, так все средства хороши, чтобы уберечь этих дурачков от беды. Зато теперь он даже к балконной двери не подойдёт!
****
Скучать по Королёву и своим зелёным Подлипкам было некогда. Собственно, Лёша всегда был человеком действия, а, когда ты занят по горло, нет времени ностальгировать. Сейчас он был поглощён идеей создания в Кемерово нового отряда «Волнореза», ведь город-то был куда больше Королёва, но почему-то до сих пор не вошёл в организацию, хотя происшествий здесь хватало с лихвой. А полтора человека всерьёз нельзя считать силой… Пробегающая у него подмышкой Настя Ильина на целого человека никак не тянула.
Но считаться с собой она заставляла. А порой даже пыталась взять инициативу на себя, как в тот день, когда потащила его в бор на правом берегу. О происшествии с таксистом Лёша решил ей не рассказывать – ещё не хватало, чтобы маленькая девочка бросилась разыскивать эту банду подростков!
- Ты должен побывать в бору, если собираешься здесь жить! – убеждала она.
И хотя Лёшка в сотый раз повторил, что в этом городе он временно, Настя не сдавалась, повторяя избитую истину: нет ничего более постоянного, чем временное. Но его такая перспектива пугала, и не хотелось даже задумываться о том, чтобы навсегда распрощаться с Подмосковьем.
И всё же, пока он находился в Кемерово, нужно было сделать всё, чтобы после него тут остался боеспособная команда. Настя не могла этим заняться: она сама была волшебницей без году неделя и не имела права самовольно делиться силой с другими ребятами. А Лёша мог себе это позволить, ведь стаж у него был вполне приличный.
От того, что он автоматически станет командиром будущего отряда, голова у него не кружилась. Чего-чего, а власти его душа не жаждала никогда. То ли дело - экстрим и ощущение скорости! Это было по нему, и Лёшка дождаться не мог, когда же ему исполнится восемнадцать и он сядет за руль не карта, а настоящего автомобиля. Правда, перед этим ему предстояло пережить расставание с «Волнорезом», но Лёша точно знал, что хорошие гонки компенсируют любую утрату. Он, конечно же, мечтал о спортивной машине, в идеале – BMW или даже «Феррари»… Но в том, что их семье даже четыре года спустя это будет по карману, Лёша сильно сомневался. Хватало на занятия в школе картинга в Медведково и конно-спортивном клубе в Королёве – и то хорошо!
Приключения, которые часто шли в связке с волшебством, были сродни экстриму, потому Лёша и торопился с подбором ребят, которые заслуживали волшебной силы, ведь в одиночку на большое дело не пойдёшь. Но, как назло, стоящих кандидатов пока не встречалось. В школе Лёша, конечно, общался с одноклассниками, но даже подружиться ни с кем не удавалось, не то, что доверить главную тайну.
Как ни смешно, его единственным другом в этом городе оставалась маленькая Настя Ильина! Сперва Лёшка опасался, что с ней и поговорить-то будет не о чем… Ну, не о тряпках же болтать! Но быстро выяснил: эта девчонка вполне себе разумный человек. И даже прогулку среди сосен, которую другая выдала бы за свидание, Настя воспринимала очень даже адекватно – как разведку на местности.
Отломив возле корня высохший стебель длиннющего дудника, Лёшка потряс им, как копьём:
- Спасайся! Охота!
Подхватив игру, Настя метнулась в заросли папоротника, тоже напоминавшего о первобытных временах. Безвредное копьё пролетело мимо её уха и ударилось в извилистую кору сосны. Успев поймать, девочка отломила часть стебля и поднесла к губам:
- Это свирель! Сейчас я созову лесных духов.
- Зачем?
- Чтоб они закопали тебя под этими папоротниками. Может, там и мамонты погребены? Говорят, они вовсю по Сибири бегали! Составишь им компанию.
- Да ты не сумеешь сыграть, - поддразнил он её.
Но Настя неожиданно сдалась и опустила дудочку:
- Точно. Мне, знаешь, медведь на ухо наступил. В Новосибе меня даже в школьный хор ставили только, чтоб я «лицом играла». А голос подавать запрещали – всё мимо нот!
- Не всем же быть музыкантами, - попытался утешить Лёша.
Но понял, что Настя и не расстроилась вовсе. Она уже вовсю размахивала руками, выбираясь на тропинку:
- Кстати, о дудках! Папа рассказывал, что раньше в этом бору был пионерский лагерь. Ну, то есть он и сейчас есть… Видишь вон там корпуса? Только пионеров больше нет. Знаешь, это совсем не такая тоска, как я думала! У них даже весело было. Хоть и подъём в семь утра – это в каникулы! Думаешь, их будильник поднимал? Не поверишь – горнист! Это такой пацан, который играет на небольшой трубе. Это она – горн, - Настя на секунду умолкла. – Нелепо звучит, да? Она – горн. Хотя горн - это он. А ещё в этом бору живёт Тутичка, - без перехода сообщила она. – Вместе с Подражаловкой. Они обе – внучки Бабы-Яги.
- Кого?! – задохнулся он. – Я не понял… Это уже сказка пошла?
- История, - невозмутимо поправила Настя. – Я каждому другу дарю свою историю. Ты против?
Лёшка замешкался с ответом. Для сказок он считал себя слишком взрослым, но если это просто история… Даже и про Бабу-Ягу… Но истории же можно слушать в любом возрасте?
- Да нет, - отозвался он неуверенно. – Давай, рассказывай.
Настя доверчиво призналась:
- Почему-то, когда я пишу, у меня как-то взрослее всё получается. А вслух рассказываю по-детски… И говорю также. Почему это, а?
Но Лёшка понятия не имел, отчего так получается. Он никогда ничего не писал, кроме обязательных школьных сочинений, с которыми ему обычно помогала мама. Да и мастером устного творчества себя не считал. Зато послушать, что насочиняла эта необычная девчонка, было интересно. Очень уже забавной она казалась!
Настя вдруг остановилась, точно увидела призрак, и вытянутые глаза её в ужасе округлились. Лёша поспешно огляделся – откуда опасность? Но лес был как лес – сосны, кусты…
- Чего ты?
- Я не подарила Ромке никакой истории, - у неё даже губы побледнели.
Переведя дух, Лёшка уже спокойно спросил:
- Это какому Ромке?
- Филиппову. Из Новосиба. Я же тебе рассказывала про него! Он – мой лучший друг, а я не придумала для него ничего особенного. Всё как-то некогда было…
Она схватилась за голову и начала раскачиваться:
- Ой, стыд какой!
- Да ладно тебе, - начал Лёшка.
Но ничего больше не успел добавить, потому что на лесную дорожку, по которой они шли, со стороны лагеря выбежали ребята в спортивной форме. Их было человек шесть, и среди них оказались две девочки: одна круглолицая и смуглая, другая наоборот худенькая и белокожая.
- Привет! – крикнула последняя. – Присоединяйтесь!
- Привет! – отозвался Лёшка удивлённо. – Да мы просто… гуляем. У вас какая-то секция тут?
- Лыжная. Пока снега нет, так бегаем, - ответила круглолицая.
Ребята уже пробежали вперёд, не вступив в разговор, и Настя скорчила им вслед гримаску. Ей не нравилось, когда её не замечали. Догнав остальных, девочки махнули на прощанье рукой, но ещё не успели скрыться из вида, когда сзади раздалось рычание мотора, и большой чёрный джип «Тойота» промчался мимо. Лёшка едва успел рвануть Настю к обочине.
- Здесь запрещено ездить на машинах! – вскрикнула она сердито.
- А этим уродам плевать, - коротко отозвался Лёша.
И тут они увидели, как джип, который спокойно мог проехать по правой стороне дороги, решительно забрал влево и нацелился на лыжников. Один из мальчиков оглянулся, успел крикнуть остальным, и они спрыгнули в кусты, ещё не просохшие после утреннего дождя. Машина пронеслась в полуметре от них, обдав грязными брызгами от лужи.
«Вот уроды! Развлекаются!» - разозлился Лёша и, не удержавшись, мысленно послал им вслед такую молнию, что двигатель заглох мгновенно. Заюзив на мокрой дороге, джип сполз с дороги и зарылся в кустах. Лыжники бросились бежать, а Настя с Лёшкой в голос расхохотались.
- Извини, - выдавила она, - не удержалась!
- Ты? И я тоже! Значит, мы его на пару обработали…
- А не будет людей пугать!
Оправдание было подходящим, но не действующим, как они убедились уже спустя несколько минут, когда услышали за спиной рычание знакомого мотора.
- Быстро завелись! – удивился Лёша.
Подпихнув Настю к обочине, он на всякий случай загородил её собой, и обернулся к парням, выпрыгнувшим из машины.
- Ну, что, сопляки, весело было?
- Сейчас повеселимся!
Одинаковые кожаные куртки и спортивные стрижки делали их похожими на членов банды. А, может, они ими и были… В руке одного из них, Лёша заметил монтировку, но страха не возникло, ведь он был вправе использовать волшебство, защищая Настю. А она – его, если уж на то пошло, хоть ему и не хотелось считать себя ребёнком.
Он уже представил, как вытянется физиономия у того, кому монтировка сама двинет по лбу, а остальные внезапно перепугаются до того, что будут хныкать, точно малыши, торопливо прячась в «Тойоте», и настроился на работу. Но не успел даже вызвать к жизни волшебную молнию, прятавшуюся внутри него, как и Настя не щёлкнула ещё своим фонарём, когда за их спинами раздался непонятный шум.
Быстро обернувшись, Лёшка увидел, как из леса на тропинку выбираются трое всадников, среди которых самой младшей была девочка его возраста. Вроде и некогда было разглядывать друг друга, но его поразило, какой синевой светятся её глаза и сколько солнца в кудрявых длинных волосах. Она взглянула на него сверху и улыбнулась. Лёшке показалось, что никогда в жизни он ещё не видел такой открытой и светлой улыбки, и почему-то ослабел от радости. Если б сейчас ему предложили совершить даже самое простейшее волшебство, у него не хватило бы сил…
К счастью, взрослые всадники, с которыми была девочка, и не рассчитывали на иные силы, кроме своих собственных. Направив лошадей прямо на парней в кожанках, они начали теснить тех к машине. Старший мужчина заставил своего вороного встать на дыбы, и водитель джипа тут же юркнул за руль. Остальные тоже быстро осознали, что неохота получать копытом в лоб, и спрятались в салоне. Дав задний ход, «Тойота» понеслась по лесной дорожке в обратную сторону.
- И вообще здесь запрещено ездить на машинах! – прокричала Настя им вслед, и все рассмеялись.
- Что им от вас понадобилось? – спросил молодой наездник, чем-то неуловимо похожий на синеглазую девочку. Только вместо кудрей у него топорщился тёмный ёжик. И всё же, если б он оказался не её родным братом, Лёшка сильно удивился бы.
Решив умолчать о том, как они с Настей расхохотались, загнав джип в кусты, он пожал плечами:
- Да просто уроды – приключений ищут.
И уверенно протянул руку к гнедой лошади, на которой сидела девочка. Её нога, обтянутая узкими джинсами, показалась Лёшке бесконечно длинной: «И бывают же такие!» Придержав за узду, он погладил крупную лошадиную морду:
- Вы из какого-то клуба? Я тоже занимался. Дома.
- Это где - дома? – девочка чуть склонилась к нему, готовая спрыгнуть с лошади.
Свесившиеся волосы пушисто скользнули по его руке, и Лёша еле удержался, чтобы не отдёрнуть её – так пронзило насквозь что-то незнакомое:
- В Королёве. Это рядом с Москвой – шесть километров.
- Эк, тебя занесло-то! - старший взглянул на часы. - Оля, догонишь! Мне возвращаться надо.
- Остаться с тобой? – спросил её брат, но Оля мотнула головой:
- Зачем? Я и сама дорогу знаю! С Вэнди меня никто не тронет.
- Вэнди, - повторила Настя шёпотом и опомнилась. - Спасибо вам! Вы нас спасли.
И бросила на Лёшку хитрый взгляд, явно говоривший: «Вот уж не думала, что обычным людям придётся спасать нас с тобой!» Из-под копыт лошадей, пустившихся вскачь, полетели влажные комки, и Настя быстро спряталась за его спину.
- Вы брат с сестрой? – спросила Оля, всё ещё не решив, стоит ли спускаться на землю.
Настя обиженно фыркнула:
- Почему меня все принимают за чью-то сестру? Я, между прочим, сама по себе.
- Как кошка, - подтвердил Лёша. – Дикая сибирская кошка.
Синие глаза улыбнулись Насте, на миг напомнив Ромкин взгляд:
- Так ты местная?
- Наполовину.
В двух словах она поведала, как оказалась в Кемерово, и отметила про себя: Олю не порадовало, что они оба живут в центре города, а она на Радуге – так здесь называли Рудничный район, где был бор. Настя знала с детства, а Лёшке пришлось объяснять, что «Радугой» назывался известный на всю область магазин, в котором в советские времена частенько продавали дефицитные продукты. Раньше Ильины тоже закупались там перед возвращением в Новосибирск, где прилавки были пусты. Того источника изобилия давно не существовало, а название осталось и приросло ко всему району, поэтому жители говорили попросту: «Живу на Радуге».
Там и выросла Оля Логова, явившаяся им в минуту опасности, как добрая лесная фея.
****
Никакой феей Оля себя даже в детских играх не воображала. Ей больше нравились роли ковбоев, ведь старший брат посадил её на лошадь в пять лет, или суперменов, совершающих чудеса. Поскольку среди настоящих героев были сплошь мужчины, ей приходилось прятать длинные волосы под шляпой или бейсболкой. А лучшая Олина подружка со времён игр в песочнице, Наташа Цветкова обычно исполняла роль прекрасной, но невезучей принцессы, вечно попадавшей в передряги, из которых её необходимо было вытаскивать. Им было так интересно придумывать и разыгрывать всё новые приключения несчастной красавицы и неунывающего героя, что девочки клялись не отказываться от игр до окончания школы.
Но два года назад родители увезли Наташу в Краснодар, потому что её мама тосковала по тёплым краям, а сетевые игры у подруг как-то не заладились. Хотя остальные в их классе не отрывались от компьютеров. Но Оля всегда считала: виртуальные стрелялки - это совсем не то, что картофельная бомбёжка главаря банды, сделанного на погребах из старого пальто, найденного на помойке. Им здорово повезло с двором, в зелени которого было полно мест, где можно спрятаться и сделать тайник. Если б они росли не на окраине города, и детство было бы не таким ярким и полным событий. Частенько Оля набирала отряд из соседских малышей, готовых следовать за синеглазой атаманшей хоть на край света, ведь ей действительно было интересно с ними. А они чувствовали, что старшая подруга не прикидывается, и ценили это.
Правда, без Наташи ей стало как-то неловко носиться с ними по двору в одиночку. А нового настоящего друга у неё не появилось… И Оля стала больше времени проводить в конно-спортивном клубе «Буцефал», куда Саша доставлял её на своей машине, не позволяя младшей сестре добираться самостоятельно. Ему мерещилось, будто девочку похитят прямо из автобуса, если его не будет рядом. Сейчас он уже убедился в том, что Оля способна постоять за себя, особенно, если она верхом, и знает, как спровоцировать лошадь дать обидчику копытом. Применять это умение ей до сих пор не приходилось, но кто может угадать, какая передряга ожидает за следующим поворотом?
Вот и сегодня они с Сашей и тренером-инструктором Юрием Васильевичем наткнулись на происшествие, которое могло стать трагическим, если б они не появились вовремя. Конечно, Лёша Орешкин, с которым она потом познакомилась, не выглядел слабаком, но не мог же он справиться с троими мужиками в одиночку! Маленькая Настя была не в счёт… Как-то сразу поверилось, что эти двое – просто друзья, ведь особенным, завороженным взглядом Лёшка смотрел только на неё, Олю. И ей трудно было не замечать, какие у него необыкновенно чёрные, влажные глаза, неуловимо напоминающие лошадиные, которые она так любила. И какие сильные плечи… И как подрагивают губы, когда он поглядывает на неё будто бы мельком.
Разговаривать с ними обоими оказалось легко, и даже Настя, хоть и была младше на два года, держалась на уровне, как будто только прикидывалась маленькой. Спешившись, Оля шла с ними рядом и рассказывала о сеансе иппотерапии, который утром они проводили на территории городской больницы.
- Я знаю этот больничный сад, - откликнулась Настя, но почему-то помрачнела.
- А кого вы катаете? – заинтересовался Лёша.
- В бор погнали, - удивился таксист. – Ну, там он их высадить должен. По лесу проезд запрещён. Если только заплатят хорошо. Но там же пацаны, так? Вряд ли у них карманы оттопыриваются…
«Зачем он везёт их в лес? – лихорадочно соображал Лёшка. – Ясно, что на расправу… Но почему они не пытаются выпрыгнуть? Сейчас совсем медленно едем. Лучше руку сломать, чем жизни лишиться… Или он распылил в салоне баллончик, а сам противогаз надел?»
Он заранее положил сотню на переднее сиденье, готовый в любую минуту выпрыгнуть из машины и броситься на помощь. Покосившись на деньги, таксист поинтересовался:
- Девчонка твоя там, что ли? Я чего-то не заметил… Вроде одни пацаны садились.
- Ага, пацаны.
- Спёрли у тебя что?
- Нет, - удивился Лёшка. – Попробовали бы! Мне просто… Я… Я не могу сказать. Дело к ним есть.
«Морж» хмыкнул:
- Деловые все! От горшка два вершка, а уже дела! Ну-ну…
- Куда же он их везёт? – пробормотал Лёша и встретил в зеркале заднего вида удивлённый взгляд.
- Как это – куда? Куда заказали, туда и везёт! Степан своё дело знает.
Лёшка подскочил на сиденье:
- Степан? Так вы его знаете?!
- А то! Мы же в одной фирме работаем.
- А почему марки машин разные?
- А каждый на своей, - пояснил таксист. – Не шибко богатый у нас хозяин, чтоб всех ещё машинами обеспечивать.
Боясь обидеть, Лёша осторожно поинтересовался:
- А он… этот Степан… Он – нормальный мужик? Он ничего им не сделает?
- Да что он им может сделать? – опешил «морж». – Чего ты несёшь? У него самого пацан и дочка в школе учатся!
«Прокол, - обомлел Лёшка. – Я ошибся? Никакой угрозы и нет? Но я же чувствую! И всё сильнее…»
Он виновато откашлялся:
- Остановите. На сотню я уже накатал. А больше у меня нет.
Водитель оглянулся с сочувствующим видом:
- А назад как? У пацанов займёшь?
- Ну… Да. Займу.
Прижавшись к обочине, «Шкода» остановилась, и Лёшка выбрался прямо на дорогу. Не похоже было, что здесь часто проходят машины, но он всё же оглянулся. Длинная улица частных домиков была пуста, только рыжий пёс чуть бочком резво трусил вдоль канавы.
«Выбраться бы отсюда, - он с трудом удержал вздох. – Да ладно… Как-нибудь».
Когда его такси уехало, Лёша быстро пошёл к повороту, за которым скрылась «Шевроле». Потом не выдержал и побежал – очень уж сильным стал сигнал беды. Мало ли что говорил «морж» про этого Степана! Все пойманные серийные убийцы казались окружающим приятными, тихими людьми, которые мухи не обидят. У некоторых тоже были дети…
- Сейчас, ребята, сейчас, - шептал он, работая ногами изо всех сил.
Вылетев из-за поворота, Лёшка первым делом увидел ту самую машину, за которой столько гнался. Салон был пуст, а все дверцы – распахнуты. В нескольких метрах от машины, среди пожелтевших кустов, шла отчаянная возня, наверное, ребята сопротивлялись из последних сил. Лёша бросился на помощь и… застыл, поражённый увиденным. Водитель и не думал причинять мальчишкам вред. Это они, спрятавшись под натянутыми на брови чёрными вязаными шапками, избивали его, прижав к сосне. Точнее, били трое, матерясь от удовольствия, а один, с лицом кефирного цвета, вытаскивал деньги из портмоне, явно принадлежавшего таксисту.
Не издав ни звука, Лёшка метнул свой энергетический мячик, который бил без промаха. Один, второй, третий… Когда приятели, как подкошенные, свалились к его ногам, четвёртый грабитель выронил и кошелёк, и деньги, которые разлетелись осенними листьями и, плавно кружась, опустились на хвойный настил. Когда он взмахнул руками, шапка слетела с него, и рыжие волосы пламенем вырвались наружу.
- Ублюдки, чего делаете?! – выкрикнул Лёшка. – Он пашет целый день, а вы его грабите? Думаете, легко часами за рулём сидеть? Геморр зарабатывать? А ну, пошли вон!
Хотелось выразиться покрепче, но было противно уподобляться этим уродам. А они уже расползались между крепкими сосновыми корнями кто куда, как мерзкие пресмыкающиеся, признающие только силу. Если б они сейчас бросились на Лёшку всем скопом, ему здорово перепало бы, ведь защищать себя с помощью волшебства он права не имел. Но сработал эффект шоковой терапии: мальчишки не поняли, что произошло, и это напугало их до смерти. Если б он махал кулаками, они справились бы с ним в два счёта, но ведь Лёша Орешкин к ним даже не приближался! Как же он свалил их с ног?!
Бросив деньги, они дали стрекача и, ни разу не оглянувшись, скрылись в лесу. Лёшка поддержал таксиста, сползающего по стволу:
- Давайте я вас до машины доведу.
Тот только кивнул – губы у него были разбиты и уже начали опухать. Из носа вытекала красная струйка. Лёшка нашарил в кармане салфетки и промокнул кровь.
- Чем ты их так? – прохрипел таксист, цепляясь за мальчика.
- Камнями, - не моргнув глазом, соврал Лёшка. – Чем же ещё? Я гандболом занимаюсь, у меня бросок знаете какой!
И вдруг увидел, как из-за поворота вылетела знакомая белая «Шкода». Резко взвизгнули тормоза, и «морж», вскочив из машины, тяжело, но бодро побежал навстречу.
- Стёпка, это кто тебя?! Он?
Избитый таксист только вяло махнул рукой, отметая обвинение против Лёши. И его приятель сразу смягчился:
- А я и думаю: неужто так ошибся в парне? Те гадёныши, что ли? Опять грабили?
- Опять? – ухватился Лёшка. – Такое уже бывало?
- Сколько раз, - проворчал «морж» и подхватил Степана с другой стороны. – Отпускайся, я доведу. Банда подростков работает. Никак поймать не можем этих козлёнышей!
Вернувшись к сосне, Лёша собрал деньги и аккуратно сложил их в портмоне. На миг закрыв глаза, он убедился, что в памяти отпечатались лица всех четверых. Теперь предстояло только отыскать их в большом городе. Пока они не нашли его…
«Почему я подумал, что беда случится с ребятами? – размышлял Лёшка, возвращаясь к машинам. – А разве уже не случилась? Они же превратились в бандитов… Ещё шаг, и окажутся за решёткой. Беда. Ещё какая беда!»
Предчувствие не обмануло.
****
Последний листок ещё плавно пикировал на пол, а Ваня уже вонзил в меня взгляд:
- Ну! А что будет дальше?
Я пожала плечами:
- Откуда я знаю? Дальше я ещё не написала.
Он даже головой затряс, отказываясь принять мою правду:
- Стоп-стоп! Ты хочешь сказать, что не знаешь, как будет развиваться эта история?! И чем закончится?
- Ну… Да, - призналась я. – Именно так это и происходит. Садишься за ноутбук, и в голове сразу проясняется. А пока ты не пишешь, даже не представляешь, что будет в следующей главе.
- Обалдеть… - прошептал Ваня, глядя на меня, как Атенаис на ящерицу.
Я поспешила его утешить:
- Но есть и другие истории! Рассказывательные. Как та – про Элиота. Я её всю жизнь сочиняю для сестры. А твоя – эта.
- Почему? – он требовательно нахмурился.
Но ответа у меня не было. Откуда я знаю, почему с моими историями и героями всё складывается так, а не иначе? И как в голову попадают мысли, которых там не было ещё полминуты назад? Может, они витают в воздухе и залетают в мозг, как птицы на чердаки через маленькие окошки? Некоторые люди заколачивают эти отверстия – им не нужны лишние видения… А мне от них одна радость! Ведь хоть я и люблю в жизни многое и горжусь своей волшебной силой, но настоящее, тёплое счастье ощущаю только, когда сочиняю очередную историю. И чувствую, что она получается.
- Лучше б ты сначала закончила эту сказку, а потом давала бы мне читать, - проворчал Ваня. – Теперь жди – мучайся!
- Ну, ничего, подождёшь. Я же не робот какой-то и не пишу круглыми сутками. Наш учитель литературы вообще считает, что я не умею писать!
- Он дурак, что ли?
- Ну, дурак-то это точно. Но уверен, что очень умный. Знаешь, кто он? Поэт! Каждый урок он грузит нас своими стишками. И заставляет покупать его книжки. Моя мама пролистала и сказала: примитив. Но попробуй, скажи ему об этом! У него глаза такие страшные, водянистые… Как уставится, не моргая – хоть под парту лезь! Мы с мамой уже разговаривали и о нашем Андрее Викторовиче, и о графоманах вообще… Дело безнадёжное! Ты знал, что графоманы всегда уверены, будто они жутко талантливые?
Ванин вздох заткнул мне рот.
- Хорошо тебе, - протянул он. – Столько людей видишь… Пусть даже дураков! Всё-таки интересней, чем одному тут сидеть.
- А я?! Я же прихожу к тебе!
Но я понимала, как тоскливо ему сидеть целый день взаперти. Даже компьютерные игры надоедают, если, кроме них, ничего нет в жизни. По мне, так они хороши, как семечки – погрызть от нечего делать. Попробуй постоянно питаться одними семечками! Закудахчешь, пожалуй. А Ваня в этом смысле был обречён. Заниматься с ним приходила только старенькая учительница по истории, плохо умевшая пользоваться Интернетом. Остальные предпочитали дистанционное обучение. Я даже не знала, где находится школа, к которой был «прикреплён» Ваня. И он раздражённо отзывался, когда я спрашивала:
- Какая разница? Мне туда не ходить.
Но я-то пыталась выяснить её номер не просто так. Ромка посоветовал бы мне, как можно, не нарушив правил, слегка надавить волшебством на совесть учителей этой школы, ни разу даже не проведавших своего ученика. Неужели не было какого-то способа, чтобы защитить Ваньку от бесконечного одиночества?
Меня и саму мучила совесть, что я стала реже наведываться к соседу с тех пор, как появился Лёшка Орешкин. Но ведь нужно было показать новичку город, раз какое-то время он будет здесь жить! Не ориентируясь, трудно заниматься спасением ребят. А то, что Лёша был сильным волшебником, я поняла в первый же день, когда он пошёл в школу. У нас в гимназии было больше уроков, чем в обычной школе, но Лёшкин класс занимался во вторую смену, и получалось, что я заканчиваю раньше. Поэтому я забежала домой, перекусила и даже сделала математику, которая вечно висела надо мной дамокловым мечом, а потом отправилась повидать своего нового друга.
Кстати, Ромка очень занервничал, когда узнал о его приезде в Кемерово, хоть я и убеждала с пеной у рта, что Лёшка мне как старший брат! Которого у меня, правда, никогда не было, но ведь мог же папа нагулять его в молодости, а теперь он нашёлся. Правда, у Лёши был свой отец, клепающий космические корабли, но версия о старшем брате мне всё равно нравилась. А Ромке – не особенно, поэтому мой телефон ломился от сообщений: «Ты опять нянчишь своего братика?» или «Как погода в Кемерово? Вы ведь гуляете с Лёшей?» Ну, в таком духе. Можно было разозлиться на то, каким он дураком себя показывал, но мне было жалко Ромку. Если б я узнала, что в «Кобру» без меня вступила новенькая девчонка, тоже, наверное, бесилась бы от ревности. Даже представлять не хочется…
В тот день, когда Лёшка первый раз сходил в новую школу, я ответила штук на десять Ромкиных смс. Но всё равно пришла встретить Лёшку, который ничуть не смутился от этого. Некоторые мальчишки стесняются, если их видят с девочками, но Орешкин даже бровью не повёл, хотя мы и не договаривались о встрече.
- Ну как? Не полные идиоты в классе? Учителя не слишком вредные? – я забрасывала его вопросами, пока мы шли по увядающей Весенней к площади Волкова.
И хоть Лёшку нельзя было упрекнуть в излишней разговорчивости, он в двух словах описал и свою соседку по парте, с обгрызенными ногтями, и классную, похожую на подслеповатую кротиху, и запах краски в школе, не выветрившийся после ремонта. Мне так ясно представился его день – как будто я сама сидела с ним за партой.
Но пока я любовалась живыми картинками своего воображения, Лёшка вдруг резко остановился и взгляд его заметался по фасаду дома через дорогу. Не успела я даже уловить тревогу, просыпавшуюся перед тем, как с кем-то из детей могло случиться несчастье, а он уже рванулся вперёд и, сорвав с плеча школьный рюкзак, изо всех сил швырнул его куда-то в крону карагача. Мелькнувшая мысль, будто Лёша попытался сбить застрявший воланчик, сразу же мне самой показалась глупой. К тому же, чёрный ранец так ловко обогнул ещё зелёные ветви дерева, что без волшебства здесь обойтись не могло.
Точно летающая тарелка причудливой формы, он взвился к балкону пятого этажа, с которого в тот же миг сорвался котёнок. Я ещё успела заметить, как его любопытная мордочка только высунулась между металлических прутьев, и вот он уже, растопырив лапки летит вниз. У меня оборвалось сердце, но Лёшкин ранец уже оказался прямо под котёнком. Приземлившись на передний карман, малыш замер, наверняка изо всех сил вцепившись коготками.
И только я хотела перевести дух, как заметила мальчишку лет трёх, перегнувшегося через перила того же балкона. Он забрался на табурет и смотрел вниз полными ужаса глазами. Ведь мальчик видел, как котёнок сорвался вниз… Ещё секунда и он сам кувыркнулся бы следом, но летающий рюкзак уже стремительной ракетой спикировал на балкон. Ребёнок спрыгнул с табурета и схватил своего любимца, а я чуть не села на клумбу. Прижав котёнка к животу, мальчик убежал в комнату, а Лёшка устало процедил:
- Ну, супер. Теперь придётся ещё тащиться на пятый этаж.
- Зачем? – я совсем плохо соображала от испуга.
Он посмотрел на меня с недоумением, потом усмехнулся:
- За рюкзаком, конечно. Думаешь, мои родители – миллионеры, чтоб каждый день новый покупать?
Когда мы дотащились с ним до верхнего этажа, обессиленные – он от того, что выложился на волшебство, а я просто от стресса и угрызений совести – дозвониться в квартиру, которую высчитал Лёшка, оказалось не так-то просто. Нам открыла совсем старенькая бабушка, упрекать которую в недосмотре за малышом ни у кого язык не повернулся бы. Как сама-то жива была… Мы с Лёшкой переглянулись, и он проорал на весь подъезд, что уронил рюкзак с крыши на их балкон. Она сочувственно покивала и закрыла перед нами дверь. Мы так и остолбенели…
- И что теперь делать?
Лёшка простонал:
- Придётся тебе поднапрячься. Вроде как мне помогаешь. Я сам не могу, ты же знаешь.
Не успела я ещё придумать, каким же образом мне поднапрячься и забраться на балкон пятого этажа, как дверь снова отворилась, и всё та же старушка протянула Лёше его рюкзак. Высунувшийся из-за её спины знакомый мальчишка прошептал таинственным тоном:
- А он летает!
Как будто проверяя замки ранца, Лёшка присел перед ребёнком и едва слышно предупредил:
- Если кому-нибудь об этом расскажешь, я скажу твоей маме, что ты без спроса вышел на балкон. Ясно?
Надувшись, малыш неохотно кивнул, и Лёшка улыбнулся ему. Но напоследок всё же сказал:
- Только попробуй ещё раз выпустить котёнка на балкон или сам выйти! Прилетит чёрный рюкзак и так даст тебе в лобешник – мало не покажется!
Это страшное видение отразилось в серых глазах ребёнка неподдельным ужасом. Моя заискивающая улыбка уже не смягчила его. С громким топотом мальчик убежал в комнату и наверняка забился в безопасный уголок.
- А мы имеем право запугивать детей? – поинтересовалась я, пока мы спускались по лестнице.
Лёшка пожал плечами:
- По мне, так все средства хороши, чтобы уберечь этих дурачков от беды. Зато теперь он даже к балконной двери не подойдёт!
****
Скучать по Королёву и своим зелёным Подлипкам было некогда. Собственно, Лёша всегда был человеком действия, а, когда ты занят по горло, нет времени ностальгировать. Сейчас он был поглощён идеей создания в Кемерово нового отряда «Волнореза», ведь город-то был куда больше Королёва, но почему-то до сих пор не вошёл в организацию, хотя происшествий здесь хватало с лихвой. А полтора человека всерьёз нельзя считать силой… Пробегающая у него подмышкой Настя Ильина на целого человека никак не тянула.
Но считаться с собой она заставляла. А порой даже пыталась взять инициативу на себя, как в тот день, когда потащила его в бор на правом берегу. О происшествии с таксистом Лёша решил ей не рассказывать – ещё не хватало, чтобы маленькая девочка бросилась разыскивать эту банду подростков!
- Ты должен побывать в бору, если собираешься здесь жить! – убеждала она.
И хотя Лёшка в сотый раз повторил, что в этом городе он временно, Настя не сдавалась, повторяя избитую истину: нет ничего более постоянного, чем временное. Но его такая перспектива пугала, и не хотелось даже задумываться о том, чтобы навсегда распрощаться с Подмосковьем.
И всё же, пока он находился в Кемерово, нужно было сделать всё, чтобы после него тут остался боеспособная команда. Настя не могла этим заняться: она сама была волшебницей без году неделя и не имела права самовольно делиться силой с другими ребятами. А Лёша мог себе это позволить, ведь стаж у него был вполне приличный.
От того, что он автоматически станет командиром будущего отряда, голова у него не кружилась. Чего-чего, а власти его душа не жаждала никогда. То ли дело - экстрим и ощущение скорости! Это было по нему, и Лёшка дождаться не мог, когда же ему исполнится восемнадцать и он сядет за руль не карта, а настоящего автомобиля. Правда, перед этим ему предстояло пережить расставание с «Волнорезом», но Лёша точно знал, что хорошие гонки компенсируют любую утрату. Он, конечно же, мечтал о спортивной машине, в идеале – BMW или даже «Феррари»… Но в том, что их семье даже четыре года спустя это будет по карману, Лёша сильно сомневался. Хватало на занятия в школе картинга в Медведково и конно-спортивном клубе в Королёве – и то хорошо!
Приключения, которые часто шли в связке с волшебством, были сродни экстриму, потому Лёша и торопился с подбором ребят, которые заслуживали волшебной силы, ведь в одиночку на большое дело не пойдёшь. Но, как назло, стоящих кандидатов пока не встречалось. В школе Лёша, конечно, общался с одноклассниками, но даже подружиться ни с кем не удавалось, не то, что доверить главную тайну.
Как ни смешно, его единственным другом в этом городе оставалась маленькая Настя Ильина! Сперва Лёшка опасался, что с ней и поговорить-то будет не о чем… Ну, не о тряпках же болтать! Но быстро выяснил: эта девчонка вполне себе разумный человек. И даже прогулку среди сосен, которую другая выдала бы за свидание, Настя воспринимала очень даже адекватно – как разведку на местности.
Отломив возле корня высохший стебель длиннющего дудника, Лёшка потряс им, как копьём:
- Спасайся! Охота!
Подхватив игру, Настя метнулась в заросли папоротника, тоже напоминавшего о первобытных временах. Безвредное копьё пролетело мимо её уха и ударилось в извилистую кору сосны. Успев поймать, девочка отломила часть стебля и поднесла к губам:
- Это свирель! Сейчас я созову лесных духов.
- Зачем?
- Чтоб они закопали тебя под этими папоротниками. Может, там и мамонты погребены? Говорят, они вовсю по Сибири бегали! Составишь им компанию.
- Да ты не сумеешь сыграть, - поддразнил он её.
Но Настя неожиданно сдалась и опустила дудочку:
- Точно. Мне, знаешь, медведь на ухо наступил. В Новосибе меня даже в школьный хор ставили только, чтоб я «лицом играла». А голос подавать запрещали – всё мимо нот!
- Не всем же быть музыкантами, - попытался утешить Лёша.
Но понял, что Настя и не расстроилась вовсе. Она уже вовсю размахивала руками, выбираясь на тропинку:
- Кстати, о дудках! Папа рассказывал, что раньше в этом бору был пионерский лагерь. Ну, то есть он и сейчас есть… Видишь вон там корпуса? Только пионеров больше нет. Знаешь, это совсем не такая тоска, как я думала! У них даже весело было. Хоть и подъём в семь утра – это в каникулы! Думаешь, их будильник поднимал? Не поверишь – горнист! Это такой пацан, который играет на небольшой трубе. Это она – горн, - Настя на секунду умолкла. – Нелепо звучит, да? Она – горн. Хотя горн - это он. А ещё в этом бору живёт Тутичка, - без перехода сообщила она. – Вместе с Подражаловкой. Они обе – внучки Бабы-Яги.
- Кого?! – задохнулся он. – Я не понял… Это уже сказка пошла?
- История, - невозмутимо поправила Настя. – Я каждому другу дарю свою историю. Ты против?
Лёшка замешкался с ответом. Для сказок он считал себя слишком взрослым, но если это просто история… Даже и про Бабу-Ягу… Но истории же можно слушать в любом возрасте?
- Да нет, - отозвался он неуверенно. – Давай, рассказывай.
Настя доверчиво призналась:
- Почему-то, когда я пишу, у меня как-то взрослее всё получается. А вслух рассказываю по-детски… И говорю также. Почему это, а?
Но Лёшка понятия не имел, отчего так получается. Он никогда ничего не писал, кроме обязательных школьных сочинений, с которыми ему обычно помогала мама. Да и мастером устного творчества себя не считал. Зато послушать, что насочиняла эта необычная девчонка, было интересно. Очень уже забавной она казалась!
Настя вдруг остановилась, точно увидела призрак, и вытянутые глаза её в ужасе округлились. Лёша поспешно огляделся – откуда опасность? Но лес был как лес – сосны, кусты…
- Чего ты?
- Я не подарила Ромке никакой истории, - у неё даже губы побледнели.
Переведя дух, Лёшка уже спокойно спросил:
- Это какому Ромке?
- Филиппову. Из Новосиба. Я же тебе рассказывала про него! Он – мой лучший друг, а я не придумала для него ничего особенного. Всё как-то некогда было…
Она схватилась за голову и начала раскачиваться:
- Ой, стыд какой!
- Да ладно тебе, - начал Лёшка.
Но ничего больше не успел добавить, потому что на лесную дорожку, по которой они шли, со стороны лагеря выбежали ребята в спортивной форме. Их было человек шесть, и среди них оказались две девочки: одна круглолицая и смуглая, другая наоборот худенькая и белокожая.
- Привет! – крикнула последняя. – Присоединяйтесь!
- Привет! – отозвался Лёшка удивлённо. – Да мы просто… гуляем. У вас какая-то секция тут?
- Лыжная. Пока снега нет, так бегаем, - ответила круглолицая.
Ребята уже пробежали вперёд, не вступив в разговор, и Настя скорчила им вслед гримаску. Ей не нравилось, когда её не замечали. Догнав остальных, девочки махнули на прощанье рукой, но ещё не успели скрыться из вида, когда сзади раздалось рычание мотора, и большой чёрный джип «Тойота» промчался мимо. Лёшка едва успел рвануть Настю к обочине.
- Здесь запрещено ездить на машинах! – вскрикнула она сердито.
- А этим уродам плевать, - коротко отозвался Лёша.
И тут они увидели, как джип, который спокойно мог проехать по правой стороне дороги, решительно забрал влево и нацелился на лыжников. Один из мальчиков оглянулся, успел крикнуть остальным, и они спрыгнули в кусты, ещё не просохшие после утреннего дождя. Машина пронеслась в полуметре от них, обдав грязными брызгами от лужи.
«Вот уроды! Развлекаются!» - разозлился Лёша и, не удержавшись, мысленно послал им вслед такую молнию, что двигатель заглох мгновенно. Заюзив на мокрой дороге, джип сполз с дороги и зарылся в кустах. Лыжники бросились бежать, а Настя с Лёшкой в голос расхохотались.
- Извини, - выдавила она, - не удержалась!
- Ты? И я тоже! Значит, мы его на пару обработали…
- А не будет людей пугать!
Оправдание было подходящим, но не действующим, как они убедились уже спустя несколько минут, когда услышали за спиной рычание знакомого мотора.
- Быстро завелись! – удивился Лёша.
Подпихнув Настю к обочине, он на всякий случай загородил её собой, и обернулся к парням, выпрыгнувшим из машины.
- Ну, что, сопляки, весело было?
- Сейчас повеселимся!
Одинаковые кожаные куртки и спортивные стрижки делали их похожими на членов банды. А, может, они ими и были… В руке одного из них, Лёша заметил монтировку, но страха не возникло, ведь он был вправе использовать волшебство, защищая Настю. А она – его, если уж на то пошло, хоть ему и не хотелось считать себя ребёнком.
Он уже представил, как вытянется физиономия у того, кому монтировка сама двинет по лбу, а остальные внезапно перепугаются до того, что будут хныкать, точно малыши, торопливо прячась в «Тойоте», и настроился на работу. Но не успел даже вызвать к жизни волшебную молнию, прятавшуюся внутри него, как и Настя не щёлкнула ещё своим фонарём, когда за их спинами раздался непонятный шум.
Быстро обернувшись, Лёшка увидел, как из леса на тропинку выбираются трое всадников, среди которых самой младшей была девочка его возраста. Вроде и некогда было разглядывать друг друга, но его поразило, какой синевой светятся её глаза и сколько солнца в кудрявых длинных волосах. Она взглянула на него сверху и улыбнулась. Лёшке показалось, что никогда в жизни он ещё не видел такой открытой и светлой улыбки, и почему-то ослабел от радости. Если б сейчас ему предложили совершить даже самое простейшее волшебство, у него не хватило бы сил…
К счастью, взрослые всадники, с которыми была девочка, и не рассчитывали на иные силы, кроме своих собственных. Направив лошадей прямо на парней в кожанках, они начали теснить тех к машине. Старший мужчина заставил своего вороного встать на дыбы, и водитель джипа тут же юркнул за руль. Остальные тоже быстро осознали, что неохота получать копытом в лоб, и спрятались в салоне. Дав задний ход, «Тойота» понеслась по лесной дорожке в обратную сторону.
- И вообще здесь запрещено ездить на машинах! – прокричала Настя им вслед, и все рассмеялись.
- Что им от вас понадобилось? – спросил молодой наездник, чем-то неуловимо похожий на синеглазую девочку. Только вместо кудрей у него топорщился тёмный ёжик. И всё же, если б он оказался не её родным братом, Лёшка сильно удивился бы.
Решив умолчать о том, как они с Настей расхохотались, загнав джип в кусты, он пожал плечами:
- Да просто уроды – приключений ищут.
И уверенно протянул руку к гнедой лошади, на которой сидела девочка. Её нога, обтянутая узкими джинсами, показалась Лёшке бесконечно длинной: «И бывают же такие!» Придержав за узду, он погладил крупную лошадиную морду:
- Вы из какого-то клуба? Я тоже занимался. Дома.
- Это где - дома? – девочка чуть склонилась к нему, готовая спрыгнуть с лошади.
Свесившиеся волосы пушисто скользнули по его руке, и Лёша еле удержался, чтобы не отдёрнуть её – так пронзило насквозь что-то незнакомое:
- В Королёве. Это рядом с Москвой – шесть километров.
- Эк, тебя занесло-то! - старший взглянул на часы. - Оля, догонишь! Мне возвращаться надо.
- Остаться с тобой? – спросил её брат, но Оля мотнула головой:
- Зачем? Я и сама дорогу знаю! С Вэнди меня никто не тронет.
- Вэнди, - повторила Настя шёпотом и опомнилась. - Спасибо вам! Вы нас спасли.
И бросила на Лёшку хитрый взгляд, явно говоривший: «Вот уж не думала, что обычным людям придётся спасать нас с тобой!» Из-под копыт лошадей, пустившихся вскачь, полетели влажные комки, и Настя быстро спряталась за его спину.
- Вы брат с сестрой? – спросила Оля, всё ещё не решив, стоит ли спускаться на землю.
Настя обиженно фыркнула:
- Почему меня все принимают за чью-то сестру? Я, между прочим, сама по себе.
- Как кошка, - подтвердил Лёша. – Дикая сибирская кошка.
Синие глаза улыбнулись Насте, на миг напомнив Ромкин взгляд:
- Так ты местная?
- Наполовину.
В двух словах она поведала, как оказалась в Кемерово, и отметила про себя: Олю не порадовало, что они оба живут в центре города, а она на Радуге – так здесь называли Рудничный район, где был бор. Настя знала с детства, а Лёшке пришлось объяснять, что «Радугой» назывался известный на всю область магазин, в котором в советские времена частенько продавали дефицитные продукты. Раньше Ильины тоже закупались там перед возвращением в Новосибирск, где прилавки были пусты. Того источника изобилия давно не существовало, а название осталось и приросло ко всему району, поэтому жители говорили попросту: «Живу на Радуге».
Там и выросла Оля Логова, явившаяся им в минуту опасности, как добрая лесная фея.
****
Никакой феей Оля себя даже в детских играх не воображала. Ей больше нравились роли ковбоев, ведь старший брат посадил её на лошадь в пять лет, или суперменов, совершающих чудеса. Поскольку среди настоящих героев были сплошь мужчины, ей приходилось прятать длинные волосы под шляпой или бейсболкой. А лучшая Олина подружка со времён игр в песочнице, Наташа Цветкова обычно исполняла роль прекрасной, но невезучей принцессы, вечно попадавшей в передряги, из которых её необходимо было вытаскивать. Им было так интересно придумывать и разыгрывать всё новые приключения несчастной красавицы и неунывающего героя, что девочки клялись не отказываться от игр до окончания школы.
Но два года назад родители увезли Наташу в Краснодар, потому что её мама тосковала по тёплым краям, а сетевые игры у подруг как-то не заладились. Хотя остальные в их классе не отрывались от компьютеров. Но Оля всегда считала: виртуальные стрелялки - это совсем не то, что картофельная бомбёжка главаря банды, сделанного на погребах из старого пальто, найденного на помойке. Им здорово повезло с двором, в зелени которого было полно мест, где можно спрятаться и сделать тайник. Если б они росли не на окраине города, и детство было бы не таким ярким и полным событий. Частенько Оля набирала отряд из соседских малышей, готовых следовать за синеглазой атаманшей хоть на край света, ведь ей действительно было интересно с ними. А они чувствовали, что старшая подруга не прикидывается, и ценили это.
Правда, без Наташи ей стало как-то неловко носиться с ними по двору в одиночку. А нового настоящего друга у неё не появилось… И Оля стала больше времени проводить в конно-спортивном клубе «Буцефал», куда Саша доставлял её на своей машине, не позволяя младшей сестре добираться самостоятельно. Ему мерещилось, будто девочку похитят прямо из автобуса, если его не будет рядом. Сейчас он уже убедился в том, что Оля способна постоять за себя, особенно, если она верхом, и знает, как спровоцировать лошадь дать обидчику копытом. Применять это умение ей до сих пор не приходилось, но кто может угадать, какая передряга ожидает за следующим поворотом?
Вот и сегодня они с Сашей и тренером-инструктором Юрием Васильевичем наткнулись на происшествие, которое могло стать трагическим, если б они не появились вовремя. Конечно, Лёша Орешкин, с которым она потом познакомилась, не выглядел слабаком, но не мог же он справиться с троими мужиками в одиночку! Маленькая Настя была не в счёт… Как-то сразу поверилось, что эти двое – просто друзья, ведь особенным, завороженным взглядом Лёшка смотрел только на неё, Олю. И ей трудно было не замечать, какие у него необыкновенно чёрные, влажные глаза, неуловимо напоминающие лошадиные, которые она так любила. И какие сильные плечи… И как подрагивают губы, когда он поглядывает на неё будто бы мельком.
Разговаривать с ними обоими оказалось легко, и даже Настя, хоть и была младше на два года, держалась на уровне, как будто только прикидывалась маленькой. Спешившись, Оля шла с ними рядом и рассказывала о сеансе иппотерапии, который утром они проводили на территории городской больницы.
- Я знаю этот больничный сад, - откликнулась Настя, но почему-то помрачнела.
- А кого вы катаете? – заинтересовался Лёша.