– Макс, ты натуральный дебил! – зашипела я. – Мы же по работе!
Максим ернически покивал: мол, мели, Емеля, твоя неделя! Я воровато покосилась на Кристину. Лицо – ледяное, но пальцы лупят по клавиатуре так, словно она с каждой клавишей втыкает иголку в куклу вуду имени меня. Я поежилась. И ведь не объяснишь, что все не так, как показалось... И пришли мы с Артемом раздельно (в смысле, из разных домов), и вовсе не отношения сейчас выясняли, а мой последующий провал со следующим проектом.
Уйду, неожиданно решила я, хотя ни разу за этот год об увольнении не думала. Хватит позориться и Черкасова позорить! Ну ясно же, что не потяну я.
Просто ни-че-го не потяну.
* * *
Целый день пыталась перехватить-зажать Артема в укромном уголке, причем с совершенно не романтической целью – поговорить о работе. И увы мне: наш адский ведущий, как матерый волк, уверенно избегал всех моих ловушек. Потому я окончательно пала духом и принялась ожесточенно, но украдкой искать вакансии в других архитектурных фирмах. Подходящего варианта, как водится, не нашлось, но хотя бы душу отвела: ничего-ничего, работа по городу есть, не пропаду, если что!
К вечеру нам злодейски позвонили-озадачили из головного офиса: мол, бились мы, бились, теперь вся надежда на вас (перевод: ваша очередь мучиться). Случай практически анекдотичный, но совсем не смешной. Когда-то для одного периодического долгостроя закупили плитку и даже успели частично выложить холлы первых этажей; пора продолжать строительство, но никто не в курсе, сколько ее закупили, документы частично утеряны, плитка (наверняка) частично разворована, а частично уже уложена. Сметчики и бухгалтеры уже все волосы у себя на голове повырывали, за чужие взялись: никак не удается постфактум просчитать в программе, сколько было, сколько есть и сколько еще нужно! Приходится вручную.
Раз за разом посылали стажеров, в последнее время – уже в компании специалистов, но у всех постоянно получается разное количество. И тут наших дорогих головных коллег осенило: а чего это некоторые отдельчики отдельно прохлаждаются, не участвуя в общем кипише? И потому в конце рабочего дня (и рабочей недели!) спустили указание: сверить с документами, сколько плитки есть на складе – не убыло ли с визита последнего счетчика-учетчика, проверить на месте, сколько уложено и – кстати, заодно! – сколько требуется заменить уже разрушенной.
И, как водится: к понедельнику чтоб усе було!
Страсти разгорелись не на шутку. Все разом пожалели, что не удрали сегодня пораньше – на курируемый объект, на встречу с застройщиком, на... Да просто куда подальше! Не архитекторское это дело, кричал Макс, разыскивать пропавшие материалы, это дело строителей и бухгалтеров-материалистов. Или студентов-стажеров. И конечно, совершенно не дело визуа-
лизаторов, кивала Кристина. А мне завтра дочку в платную клинику вести на полное обследование, целый месяц очередь ждали, специально в нерабочий день записывалась, причитала Юлька. Только опытный Алексей Алексеевич традиционно помалкивал, лишь иногда похмыкивая и побуркивая в знак солидарности: просто ждал, пока молодые сотрудники довозмущаются до хрипоты и смирятся с неизбежностью того, что все равно кому-то придется жертвовать выходным.
– Так, – наконец взяла дело в свои решительные руки наша Снежная королева. – Мы можем обсуждать это хоть до ночи, но кому-то придется пойти. Юля отпадает...
Хоть и с недовольными вздохами и мысленным ворчанием, мы все же согласились: дети – святое!
– У меня, как вы знаете, визуалка горит – с этими вашими бесконечными переделками, элементарно не можете с заказчиками справиться! Все тоже должно быть готово к понедельнику. Так что я тоже отпадаю.
Ткнув нас носом в нашу профнепригодность, Лазарева уставилась выжидающе. Я молчала. Только-только позвонил Стас: мол, наконец-то разгреб свои завалы на работе, готов со мной встретиться. Когда именно? Сегодня совсем без сил, в субботу или воскресенье, там видно будет... Вроде и хорошая новость, нужно кричать «ура!» и в воздух чепчики бросать, но как представишь, что все выходные будешь сидеть на телефоне, ожидая его звонка, а потом вдруг окажется, что планы переменились, всплыло что-то неотложное, а меня ведь всегда можно задвинуть на полку – и такое бывало...
– Разделиться, – наконец подал голос «домовой». – Один на склад. Другой на площадку.
– Да-да, хорошая идея, – с облегчением затараторила уже ничем не рискующая Юлия, – чего вам целых два выходных дня терять!
– Я на склад. Только в субботу, – продолжил Алексеич. – В воскресенье тещин юбилей. Пропустить никак.
– Теща – это святое! – согласился Максим.
Хорошо бы срочно завести таких же лояльных ко мне родственников. А то представляю, что сказала бы мама, попроси я ее отмазать меня от работы в выходные! «Надо постараться, хорошо зарекомендовать себя в коллективе, потом отдохнешь, на пенсии!» До пенсии еще дожить надо! Если она вообще у нас будет.
Хорошо, конечно, что Алексеич взял на себя склад: ворочать коробки, а некоторые еще и потрошить – дело спиноломательное. Но и уже уложенную плиточку пересчитывать – мягко говоря, устанешь.
Мы с Гончаровым глядели друг на друга без всякого энтузиазма: у него тоже был дефицит понимающей родни, а другую убедительную отмазку придумать он просто не успел.
– Жребий? – предложил Макс.
Я неохотно кивнула: ни в карты, ни в любви, ни в лотерею мне традиционно не везет. Но вдруг наконец?..
Никакого чуда не случилось, и теперь я уныло смотрела на крестик, которым была помечена вытянутая мною бумажка: символический знак на одном из моих выходных дней...
– Во что играете? – поинтересовался возмутительно безмятежный Черкасов, вышедший из своего кабинета: все наши «думские» дебаты он, как ведущий специалист, преспокойно пропустил.
– Да так, кто из нас пойдет плиточку считать...
– А, ту самую? Ну и кто же этот счастливчик?
Кристина кинула на меня взгляд, который иначе как злорадным назвать было нельзя.
– Да вот наша Женя вызвалась!
«Вызвалась», как же!
– И я, – буркнул Алексеич, таща перед собой портфель, словно пропуск на выход. – На складе буду.
– Ай, молодцы! – одобрил нас обоих Черкасов, поправляя шарф. – И в какой день займешься этим богоугодным делом?
Поскольку наш «домовой» уже испарился, вопрос был адресован исключительно мне. Я глянула в мобильник и успела прочесть сообщение, пришедшее вовремя, как подсказка стоящему у доски: «Давай все-таки в субботу, часам к трем-четырем». Ну, значит...
– В воскресенье.
Ведущий архитектор потрепал меня отечески по плечу:
– Самохина, ты справишься! Я в тебя верю.
И продефилировал расслабленной походкой из офиса вон.
Злодей.
СУББОТА
Все-таки главное для женской красоты – долгий здоровый сон! В этом я еще раз убедилась, открыв глаза в одиннадцать утра субботы. Пятничный вечер прошел мирно, без запоев и за-едов, и потому немного припухшее лицо – ото сна, а не от излишеств. Но зато какое свежее и розовое! Неспешно расправившись с бутербродом (прогресс по сравнению с рабочими днями, когда мой завтрак состоит из одного кофе), я лениво заглянула в холодильник. Прикинула, что можно приготовить на обед без особого напряга, ибо после сорвавшегося прошлого свидания шевелиться лишний раз не хотелось. А не накормить ли мне моего долгожданного глазуньей из двух яиц? А что, полная тарелка животного белка плюс соленая капустка с лучком, натуральные овощи! Чем не здоровое питание?
Я вздохнула: жаль, Стас не оценит. Ладно, сделаем ход конем: закажу мясное в соседней кафешке, рис, так и быть, отварю, да какой-нибудь интересный легкий салатик настрогаю. Алкоголь Стас обычно приносит сам, как и обязательный шоколад. Темный, хотя я каждый раз напоминаю, что люблю молочный, – мне все время втолковывают, что нужно исправлять свой вкус, ибо горький гораздо полезней...
Взгляд остановился на бутылке из-под джина, до сих пор торчащей на сушке. А Стас-то не знает... Потянулась выкинуть, но, видя закрученную крышку, передумала. Имеется у нас с подружками давняя традиция: кому достаются последние капли алкоголя, шепчет заветное желание в опустевшую бутылку, накрепко затыкает пробкой (закручивает крышкой) и хранит до исполнения. Совершенно не помню, чтό я загадала, но что точно загадала – уверена на сто процентов. Ладно, если просто миллиард долларов или суперуспешный будущий проект, а вдруг что-то другое?! Нет, надо припрятать, пусть лучше постоит дома от греха подальше!
Так же неспешно, в ритме вальса, убрала разбросанные вещи, смахнула скопившуюся за неделю пыль, прищурила свои прекрасные (накрашенные), лишь немножко близорукие глаза и решила, что дома у меня чисто и уютно.
К трем часам я последний раз заглянула в духовку, полюбовалась на сервировку стола, проинспектировала в зеркале макияж. Все готово, все отлично, сейчас и Стас подъедет...
О, звонок! Но не в дверь.
Уже понимая, что это значит, но все же надеясь, что мой молодой человек названивает, чтобы узнать, какое именно вино я хочу к обеду, схватила мобильник и затараторила:
– Алло? Стасик, ты где? Уже близко?
– Знаешь, – расслабленно заявил любимый мужчина, – я тут только недавно проснулся, еще в кровати валяюсь, неохота одеваться и тащиться к тебе через весь город. Так что давай все переносить на завтра...
– Но как же? – растерялась я, машинально показывая на накрытый стол. – Я уже все приготовила, как ты любишь, жду тебя, жду...
– Ну, так засунь еду в холодильник, – порекомендовал сонный голос. – Завтра и опробую.
– Но завтра я не смогу...
– Что, опять сборище твоих подружек? Да гони ты их всех в шею, сколько раз тебе говорить! Вот присосались! Семейные пусть лучше вон своими семьями занимаются, а с безмужними нечего компанию водить, сама старой девой останешься!
Я поджала губы.
– Похоже, ты уже вполне проснулся, раз опять за моих подруг взялся! Так что поднимайся, одевайся и приезжай! Я подожду.
– Я же сказал, что устал за неделю до чертиков, хочу сегодня дома поваляться, тебе что, совсем меня не жалко? Все, давай, до завтра!
– Завтра я не могу, – повторила я ровно, хотя внутри уже все кипело. – Я работаю.
Пауза.
– Ты мне это назло, что ли? – задумчиво вопросил мой мужчина. – Раз не по-твоему, пусть будет вообще никак?
Я задохнулась от возмущения:
– «По-моему»? Стас, ты же сам первый предложил субботу! И я не вру, мне завтра и правда надо работать...
– Да конечно! – с сарказмом прокомментировал тот. – Ты же у нас просто незаменимый специалист, на тебе вся фирма держится! Знаю я эту твою работу, сама рассказывала – принеси-подай!
Да, имела я глупость пару раз ему пожаловаться, что меня в бюро грузят все кому не лень! Ну а с кем поделиться, как не с близкими людьми?
За что теперь и огребаю.
– Но я реально завтра... – попыталась снова, но меня не слушали.
Не слышали.
– Я ведь давно предупреждал, что давить на меня совершенно бесполезно! Нечего тут свои претензии выкатывать и меня для собственного удобства переделывать! Не хочешь видеться – это твое решение, только потом не жалуйся и не приставай: «Ста-ас, я так соскучилась! Ста-ас, ну когда мы увидимся?» – передразнил мой мужчина противным тонким голоском. – Значит, у меня теперь и воскресенье свободный день? Отлично!
И в мобильнике – глухое молчание, равнозначное в прошлом гневному швырянию трубки на телефонный аппарат...
* * *
Слезы уже подкатывали к глазам, но я их загнала назад, решительно шмыгнув носом: еще одна моя привычная детская реакция на обидную несправедливость.
...Легче и проще всего нас достают самые близкие люди, досконально знающие наши слабости, страхи, сомнения: мы-то к ним, своим, поворачиваемся доверчиво незащищенным мягким брюшком...
Стас, конечно, здорово устал за неделю и спросонья, наверное, не понял, что я ему пытаюсь объяснить. Не...
Нет.
Это не первый раз. Далеко не первый. Почему-то в последнее время постоянно оказывается, что я в чем-то виновата: даже когда хочу увидеться, поболтать, приласкаться, просто провести с ним несколько часов или – о, ужас! – целую ночь. Раздражаю, отвлекаю, всегда не вовремя, говорю глупости, не тем тоном, не так смотрю, не так выгляжу... Почему-то, прежде чем позвонить или встретиться, я теперь долго собираюсь с духом, подыскиваю слова, репетирую интонации, планирую свою реакцию и поведение на случай, когда он занят, когда раздражен, а когда, наоборот, игрив и весел: будто готовлюсь вести боевые действия с давним противником, а не общаться с любимым мужчиной...
Да точно ли с любимым? И точно ли его любимая – я?
Я кинула телефон на стол – хорошо, еще посуду не разбила! Сильно потерла лицо, забыв про макияж – да и пофиг уже! Глядела с отвращением на накрытый стол, испытывая огромное желание одним движением смахнуть все на пол, а потом еду и осколки загрузить в большой мешок – и на помойку вместе со своей обидой и не сбывшимися опять планами.
Ну уж нет!
Выудив мобильный из салата, отряхнула, ожесточенно отполировала подолом майки и решительно надиктовала голосовое сообщение в группу «Няшки и кудряшки» (наша с подругами группа регулярно переименовывается в зависимости от ситуации, например в «Загнанные лошади» или «Колобковые коровы»):
– Девки, жду вас у себя, и немедленно! С вас
спиртное и сладкое.
Машка откликнулась моментально, будто только и ждала моего сообщения:
– Буду через полчаса! Есть новости!
– И у меня, наверное, тоже... – пробормотала я.
– Чего брать? Водку? Вино? Шампунь?
– Только не джин!
Ольга, живущая от меня через два дома, прислала сообщение: «Не обещаю, если сейчас малого уложу и Дениса уговорю посидеть...»
– Ну и не надо! – прокомментировала Машка бодрым голосом. – Нам больше достанется, а ты все пропустишь, бе-бе-бе!
Тут же прилетело следующее сообщение: «Ну уж нет, теперь назло тебе приду!»
И ведь правда пришла, еще и раньше нашей мобильной Марии! Скинула наброшенное поверх спортивного костюма пальто, стряхнула с короткой стрижки капли дождя и сразу направилась на кухню на запах:
– М-м-м, ты чего это сегодня расстаралась? Своего, наверное, ждала? Что, опять не смог?
– Купленное, – коротко ответила я. – А что, я уже и с подругами не могу просто посидеть?
– Для подруг ты так не напрягаешься, – заметила дотошная Ольга. – Что там у вас опять случилось?
От колебаний – пожалиться или просто забыться в дружеской болтовне – меня спас длинный прерывистый звонок в дверь: это уж точно Машка! Прилетела – кудрявая, розовая от холода, улыбающаяся, с двумя бутылками в руках: шампанское и вино.
– И куда столько? – принимая стеклотару, построжилась я.
– А, завтра все равно выходной! – легкомысленно отмахнулась подруга.
– У кого как... – проворчала я.
– И вообще, у меня есть что отпраздновать! Собиралась завтра вас собрать, но ты уже... О, сколько наготовила! Олюсик, а ты тортик спекла?
– Конечно-конечно, – в свою очередь пробурчала подруга, – прямо всю ночь не спала, для тебя, обжоры, готовила! Обойдетесь магазинным!
Лучше всего нам удаются именно такие спонтанные вечеринки: если заранее запланируешь, обязательно или у Ольки какой-нить деть заболеет, или у нас с Машкой обстоятельства поменяются... Попробовать, что ли, такой же вариант и со Стасом? Не пройдет: мой молчел постоянно твердит, что он человек плановый... Ага, а потом легко меняет планы! Свои и чужие...
Опять начала?!
– Так, быстро за стол, все уже остывает! Машка, сама открывай свое шампанское, я его боюсь до смерти, сейчас бокалы достану... Оль, торт пока в холодильник?
Выпили за встречу по полной: давно не собирались. Пока мы с Олей нагребали салата, Маруся без передышки налила следующую порцию.
Сказала, многозначительно улыбаясь:
– А теперь выпьем за крутые изменения в моей жизни!
– Ты поменяла работу? Ты беременна? – одновременно спросили мы.
Машка с обиженным стуком поставила бокал:
– Ну вы чего?! Вот типунов вам обеим на языки! Мы с Ильей съезжаемся!
Оля поглядела на меня:
– Илья?
– Новый. Блогер, – кратко изложила я. – Маш... а зачем?
– Ну как зачем? Позвал! Говорит, столько на тебя времени трачу, блог совсем запустил, давай уже просто перебирайся ко мне!
– Как романтично! – заметила я.
Маруся сарказма не заметила, закивала всеми своими кудряшками, засияла глазами, зубами и ямочками на щеках.
– Ага! Мне первый раз такое предложение делают, вы же знаете! Так-то все норовят ко мне присоседиться.
Это правда: новые знакомцы, видя перед собой яркую блондинку с машиной и квартирой, постоянно пытаются проникнуть не только Машке в душу, но и на ее жилплощадь. Хорошо, у подруги терпения надолго не хватает...
– Сколько ты его знаешь хоть? – осторожно поинтересовалась Ольга.
– Уже второй месяц! – гордо ответствовала Машка, и мы с Олей хором пропели:
– О да-а, это сро-ок!
Выпили за срок. Сиявшая от удовольствия и новизны ситуации Маруся поведала, что они уже ведут канал вдвоем, подписчиков прибавилось, Илья говорит, у нее талант...
– А ты не сильно торопишься сходиться? – спросила Оля.
– Да время тут никакой роли не играет! – махнула рукой Машка. – Вон некоторые годами встречаются, а до дела все никак не дойдет... Ой! – хлопнула она себя по губам и вытаращилась на меня: – Жень, я не вас сейчас имела в виду, честно-честно!
Извинялась она и правда искренне, но делала только хуже. В прошлом году я сначала намекала, а потом уже прямо предложила своему парню: может, попробуем жить вместе? Все равно через день то ты ко мне, то я к тебе (да-да, было когда-то и такое!). Намеков Стас упорно не замечал, а на заданный конкретный вопрос ответил: пока не время. «Пока» – это же ведь не отказ, правда? Это задел на будущее?
Вот только это «будущее» никак не наступит.
Надо бы радоваться за подругу, а в душе нудит вопрос: вот почему она? почему не я, а?
Притихшая Машка гоняла вилкой по тарелке салат, поглядывала исподлобья то на меня, то на успокаивающе кивающую Олю. Не портить же настроение и событие подруге, раз у меня самой все сикось-накось складывается.
Прервав благоразумную Ольгу, советовавшую ей не спешить, узнать друг друга получше, привычки там, взгляды на жизнь, на быт, я решительно подняла свой бокал:
– Вот и узна́ют всё сразу на месте! Машка, за сбычу твоих планов! – И, не удержавшись, добавила: – Не получится – разъедетесь, делов-то!
Взбодрившаяся подруга подкола не заметила, благодарно закивала:
– Да-да, я тоже так подумала! Спасибо, девчонки! А давайте, я еще за вином сгоняю?
– Мне завтра на работу... – честно начала я, но всегдашняя трезвенница Оля неожиданно поддержала Марийку:
– Давай, только живо, пока мой Иванов добрый! Когда он еще согласится один с детьми посидеть.
– Дети-то и его тоже, – заметила я.
Теперь отмахнулась Оля:
– А толку? Ой, девчонки, не торопитесь ни съезжаться, ни замуж, насладитесь свободой по полной!
– Какие речи! Ольга, ты ли это?
Подруга спохватилась:
– Но и надолго все равно не засиживайтесь! Наши ровесники вовсю на двадцатилеток глядят, мы им уже перестарки! Хотя, знаешь, одна моя приятельница – кстати, ее тоже Женей зовут – аж в сорок лет себе тако-ого парня отхватила, пальчики оближешь! Может, и...
– ...и я тоже? Ты что мне, своей любимой подруге, желаешь – сороковника дожидаться?! Слушай, как же легко у Машки это получается – решения принимать! Завидую люто!
И ведь реально легко! Каждое событие или изменение в жизни, даже крушение планов, Маруся принимает не как нечто тревожное или катастрофическое, а как новое-интересное. Не то что я – опасливо, на семь раз отмерив и все равно лишку отрезав, а уж накручиваю себя каждый раз выше крыши...
Оля пожала плечами, заметив философски:
– Потому что вы разные. И ей не так уж легко, как нам кажется, и тебе не так уж трудно...
Очередную попытку рассказать, как мне все-таки тяжело, в очередной раз прервало появление Машки со «снарядами».
– Вот! – выставила она на стол пару бутылок вина. – Чтобы третий раз не бежать!
– Ма-аш, – простонала я, – мне же завтра на работу!
– Ты с ума сошла! Какая работа, завтра воскресенье!
– А у блогеров, если что, выходных и отпусков вообще не бывает, так что готовься! – злорадно заметила я.
Маруся тут же мне отомстила, многозначительно поинтересовавшись: будет ли завтра на работе «мой Черкасов»?
– Что еще за Черкасов? – оживилась Оля. – Я что-то пропустила?
– Да все ты пропустила!
Машкин вариант нашей с Артемом ночной неизвестно-про-что-беседы получился таким занимательным, что даже я заслушалась. У Ольги блестели и без того уже хмельные глаза.
– Что, правда?!
Я отмахнулась:
– Да слушай ты ее больше! Что ты, Машку не знаешь?
Вышеупомянутая Машка уже наливала следующий бокал.
– Давайте выпьем за то, чтобы у Женечки наконец случилось что-нибудь внезапно приятное... А то уже два года только «Стасик» да «Стасик» слышим, а толку от него как... от козла молока!
– Мария! – одернула Иванова.
– Что, Ольга? – уперлась та. – Не, ну правда, сколько можно-то?!
Я со стуком поставила бокал, и девчонки тут же виновато притихли.
– Ты права, – сказала я, – сколько можно? Кто добавки хочет? Мясо хоть и покупное, но вкусное.
Я уже выпила достаточно, чтобы фыркнуть на два одновременно раздавшихся возгласа:
– Жень, ты чего?!
– Женька, вы правда разбегаетесь?!
– Никто никуда не разбегается! Но вот впервые об этом задумалась...
– Так еще подумай! – с нажимом сказала Оля. – Станислав далеко не самый худший вариант...
А наша «блогерша» аж в ладони захлопала:
– Ну и молодец! Девчонки, давайте выпьем за правильные мысли!
И понесло-ось! В три голоса делились тяготами жизни с любимыми мужиками и на работе. Уже два раза звонил Ольгин Иванов с напоминанием, что та «отпрашивалась на часок», а прошло целых пять, а муж еще не кормлен, а дети сирые и сопливые... Мы с трудом удержали Марусю от следующего похода за «снарядами», а потом в четыре руки с великим трудом запихнули в такси: Машка требовала «продолжения банкета» или хотя бы ночевки с любимыми подружками, мы ведь так редко видимся...
Я пыталась застегнуть на Ольге пальто: простынет ведь, далеко идти – пятиэтажка и еще одна о-очень длинная девятиэтажка! Жаркая подруга отталкивала мои руки и все внушала не торопиться, сто раз хорошенько подумать, отношения легкими не бывают, проходят разные стадии охлаждения и раздражения, думаешь, в семейной жизни все так радужно, а мужиками вообще лучше не разбрасываться, даже такими...
Я кивала и легонько подталкивала подругу в сторону дома: сама уже задрыгла в одной наброшенной поверх открытого платья куртке.
Ольга окончательно распрощалась, но внезапно вернулась с распахнутыми руками:
– Дай-ка обниму тебя на дорожку!
Я засмеялась. Обремененная семейством, Иванова с отвычки совсем расклеилась: хоть и продолжала рассуждать практично, но формулировала свои мысли уже не совсем связно.
Подруга покачала меня в крепких объятьях и произнесла неожиданно трезвым голосом – только излишне громким и медлительным:
– Жень, не слушай меня, дуру! Гони ты этого Стаса, пока не поздно. Он же к нашей Маруське заявился по зиме, приставал грязно, еле отбилась и из дома выперла! Только тс-с-с! Она мне по секрету, не говори ей, хорошо? Спокойной
ночи!
– Спокойной... – машинально ответила я, провожая взглядом тающий в мокром осеннем сумраке силуэт подруги.
Лифт несколько раз призывно распахивал двери на мое машинальное нажимание кнопки и разочарованно закрывал, прежде чем я догадалась совершить следующее действие – в него войти. Так же зависая на каждом движении, вставляла ключ в замок – несколько раз, пока не поняла, что он от другого замка – нижнего. Оглядела послепосиделковый беспорядок, но, испытав почти физическое отвращение к любому возможному усилию, просто погасила свет на кухне и шлепнулась в гостиной на диван. Уставилась на темный телевизор.
Вот так вот, значит.
Вот и вся загадка странной неприязни между моей подругой и моим же молодым человеком!
Я, конечно, уже взрослая девочка и в курсе, как часто парни, а то и мужья подруг и знакомых подкатывают к свободным девушкам, прощупывая почву: а вдруг обломится? Кто намеками, кто прямым предложением, а кто и визитами, как, видимо, случилось и с Машей. Просто говорить об этом не принято, ведь в любом случае останется виноватой женщина: кокетничала, соблазняла!
Маруся, видимо, исходила из тех же соображений, потому и молчала.
Максим ернически покивал: мол, мели, Емеля, твоя неделя! Я воровато покосилась на Кристину. Лицо – ледяное, но пальцы лупят по клавиатуре так, словно она с каждой клавишей втыкает иголку в куклу вуду имени меня. Я поежилась. И ведь не объяснишь, что все не так, как показалось... И пришли мы с Артемом раздельно (в смысле, из разных домов), и вовсе не отношения сейчас выясняли, а мой последующий провал со следующим проектом.
Уйду, неожиданно решила я, хотя ни разу за этот год об увольнении не думала. Хватит позориться и Черкасова позорить! Ну ясно же, что не потяну я.
Просто ни-че-го не потяну.
* * *
Целый день пыталась перехватить-зажать Артема в укромном уголке, причем с совершенно не романтической целью – поговорить о работе. И увы мне: наш адский ведущий, как матерый волк, уверенно избегал всех моих ловушек. Потому я окончательно пала духом и принялась ожесточенно, но украдкой искать вакансии в других архитектурных фирмах. Подходящего варианта, как водится, не нашлось, но хотя бы душу отвела: ничего-ничего, работа по городу есть, не пропаду, если что!
К вечеру нам злодейски позвонили-озадачили из головного офиса: мол, бились мы, бились, теперь вся надежда на вас (перевод: ваша очередь мучиться). Случай практически анекдотичный, но совсем не смешной. Когда-то для одного периодического долгостроя закупили плитку и даже успели частично выложить холлы первых этажей; пора продолжать строительство, но никто не в курсе, сколько ее закупили, документы частично утеряны, плитка (наверняка) частично разворована, а частично уже уложена. Сметчики и бухгалтеры уже все волосы у себя на голове повырывали, за чужие взялись: никак не удается постфактум просчитать в программе, сколько было, сколько есть и сколько еще нужно! Приходится вручную.
Раз за разом посылали стажеров, в последнее время – уже в компании специалистов, но у всех постоянно получается разное количество. И тут наших дорогих головных коллег осенило: а чего это некоторые отдельчики отдельно прохлаждаются, не участвуя в общем кипише? И потому в конце рабочего дня (и рабочей недели!) спустили указание: сверить с документами, сколько плитки есть на складе – не убыло ли с визита последнего счетчика-учетчика, проверить на месте, сколько уложено и – кстати, заодно! – сколько требуется заменить уже разрушенной.
И, как водится: к понедельнику чтоб усе було!
Страсти разгорелись не на шутку. Все разом пожалели, что не удрали сегодня пораньше – на курируемый объект, на встречу с застройщиком, на... Да просто куда подальше! Не архитекторское это дело, кричал Макс, разыскивать пропавшие материалы, это дело строителей и бухгалтеров-материалистов. Или студентов-стажеров. И конечно, совершенно не дело визуа-
лизаторов, кивала Кристина. А мне завтра дочку в платную клинику вести на полное обследование, целый месяц очередь ждали, специально в нерабочий день записывалась, причитала Юлька. Только опытный Алексей Алексеевич традиционно помалкивал, лишь иногда похмыкивая и побуркивая в знак солидарности: просто ждал, пока молодые сотрудники довозмущаются до хрипоты и смирятся с неизбежностью того, что все равно кому-то придется жертвовать выходным.
– Так, – наконец взяла дело в свои решительные руки наша Снежная королева. – Мы можем обсуждать это хоть до ночи, но кому-то придется пойти. Юля отпадает...
Хоть и с недовольными вздохами и мысленным ворчанием, мы все же согласились: дети – святое!
– У меня, как вы знаете, визуалка горит – с этими вашими бесконечными переделками, элементарно не можете с заказчиками справиться! Все тоже должно быть готово к понедельнику. Так что я тоже отпадаю.
Ткнув нас носом в нашу профнепригодность, Лазарева уставилась выжидающе. Я молчала. Только-только позвонил Стас: мол, наконец-то разгреб свои завалы на работе, готов со мной встретиться. Когда именно? Сегодня совсем без сил, в субботу или воскресенье, там видно будет... Вроде и хорошая новость, нужно кричать «ура!» и в воздух чепчики бросать, но как представишь, что все выходные будешь сидеть на телефоне, ожидая его звонка, а потом вдруг окажется, что планы переменились, всплыло что-то неотложное, а меня ведь всегда можно задвинуть на полку – и такое бывало...
– Разделиться, – наконец подал голос «домовой». – Один на склад. Другой на площадку.
– Да-да, хорошая идея, – с облегчением затараторила уже ничем не рискующая Юлия, – чего вам целых два выходных дня терять!
– Я на склад. Только в субботу, – продолжил Алексеич. – В воскресенье тещин юбилей. Пропустить никак.
– Теща – это святое! – согласился Максим.
Хорошо бы срочно завести таких же лояльных ко мне родственников. А то представляю, что сказала бы мама, попроси я ее отмазать меня от работы в выходные! «Надо постараться, хорошо зарекомендовать себя в коллективе, потом отдохнешь, на пенсии!» До пенсии еще дожить надо! Если она вообще у нас будет.
Хорошо, конечно, что Алексеич взял на себя склад: ворочать коробки, а некоторые еще и потрошить – дело спиноломательное. Но и уже уложенную плиточку пересчитывать – мягко говоря, устанешь.
Мы с Гончаровым глядели друг на друга без всякого энтузиазма: у него тоже был дефицит понимающей родни, а другую убедительную отмазку придумать он просто не успел.
– Жребий? – предложил Макс.
Я неохотно кивнула: ни в карты, ни в любви, ни в лотерею мне традиционно не везет. Но вдруг наконец?..
Никакого чуда не случилось, и теперь я уныло смотрела на крестик, которым была помечена вытянутая мною бумажка: символический знак на одном из моих выходных дней...
– Во что играете? – поинтересовался возмутительно безмятежный Черкасов, вышедший из своего кабинета: все наши «думские» дебаты он, как ведущий специалист, преспокойно пропустил.
– Да так, кто из нас пойдет плиточку считать...
– А, ту самую? Ну и кто же этот счастливчик?
Кристина кинула на меня взгляд, который иначе как злорадным назвать было нельзя.
– Да вот наша Женя вызвалась!
«Вызвалась», как же!
– И я, – буркнул Алексеич, таща перед собой портфель, словно пропуск на выход. – На складе буду.
– Ай, молодцы! – одобрил нас обоих Черкасов, поправляя шарф. – И в какой день займешься этим богоугодным делом?
Поскольку наш «домовой» уже испарился, вопрос был адресован исключительно мне. Я глянула в мобильник и успела прочесть сообщение, пришедшее вовремя, как подсказка стоящему у доски: «Давай все-таки в субботу, часам к трем-четырем». Ну, значит...
– В воскресенье.
Ведущий архитектор потрепал меня отечески по плечу:
– Самохина, ты справишься! Я в тебя верю.
И продефилировал расслабленной походкой из офиса вон.
Злодей.
СУББОТА
Все-таки главное для женской красоты – долгий здоровый сон! В этом я еще раз убедилась, открыв глаза в одиннадцать утра субботы. Пятничный вечер прошел мирно, без запоев и за-едов, и потому немного припухшее лицо – ото сна, а не от излишеств. Но зато какое свежее и розовое! Неспешно расправившись с бутербродом (прогресс по сравнению с рабочими днями, когда мой завтрак состоит из одного кофе), я лениво заглянула в холодильник. Прикинула, что можно приготовить на обед без особого напряга, ибо после сорвавшегося прошлого свидания шевелиться лишний раз не хотелось. А не накормить ли мне моего долгожданного глазуньей из двух яиц? А что, полная тарелка животного белка плюс соленая капустка с лучком, натуральные овощи! Чем не здоровое питание?
Я вздохнула: жаль, Стас не оценит. Ладно, сделаем ход конем: закажу мясное в соседней кафешке, рис, так и быть, отварю, да какой-нибудь интересный легкий салатик настрогаю. Алкоголь Стас обычно приносит сам, как и обязательный шоколад. Темный, хотя я каждый раз напоминаю, что люблю молочный, – мне все время втолковывают, что нужно исправлять свой вкус, ибо горький гораздо полезней...
Взгляд остановился на бутылке из-под джина, до сих пор торчащей на сушке. А Стас-то не знает... Потянулась выкинуть, но, видя закрученную крышку, передумала. Имеется у нас с подружками давняя традиция: кому достаются последние капли алкоголя, шепчет заветное желание в опустевшую бутылку, накрепко затыкает пробкой (закручивает крышкой) и хранит до исполнения. Совершенно не помню, чтό я загадала, но что точно загадала – уверена на сто процентов. Ладно, если просто миллиард долларов или суперуспешный будущий проект, а вдруг что-то другое?! Нет, надо припрятать, пусть лучше постоит дома от греха подальше!
Так же неспешно, в ритме вальса, убрала разбросанные вещи, смахнула скопившуюся за неделю пыль, прищурила свои прекрасные (накрашенные), лишь немножко близорукие глаза и решила, что дома у меня чисто и уютно.
К трем часам я последний раз заглянула в духовку, полюбовалась на сервировку стола, проинспектировала в зеркале макияж. Все готово, все отлично, сейчас и Стас подъедет...
О, звонок! Но не в дверь.
Уже понимая, что это значит, но все же надеясь, что мой молодой человек названивает, чтобы узнать, какое именно вино я хочу к обеду, схватила мобильник и затараторила:
– Алло? Стасик, ты где? Уже близко?
– Знаешь, – расслабленно заявил любимый мужчина, – я тут только недавно проснулся, еще в кровати валяюсь, неохота одеваться и тащиться к тебе через весь город. Так что давай все переносить на завтра...
– Но как же? – растерялась я, машинально показывая на накрытый стол. – Я уже все приготовила, как ты любишь, жду тебя, жду...
– Ну, так засунь еду в холодильник, – порекомендовал сонный голос. – Завтра и опробую.
– Но завтра я не смогу...
– Что, опять сборище твоих подружек? Да гони ты их всех в шею, сколько раз тебе говорить! Вот присосались! Семейные пусть лучше вон своими семьями занимаются, а с безмужними нечего компанию водить, сама старой девой останешься!
Я поджала губы.
– Похоже, ты уже вполне проснулся, раз опять за моих подруг взялся! Так что поднимайся, одевайся и приезжай! Я подожду.
– Я же сказал, что устал за неделю до чертиков, хочу сегодня дома поваляться, тебе что, совсем меня не жалко? Все, давай, до завтра!
– Завтра я не могу, – повторила я ровно, хотя внутри уже все кипело. – Я работаю.
Пауза.
– Ты мне это назло, что ли? – задумчиво вопросил мой мужчина. – Раз не по-твоему, пусть будет вообще никак?
Я задохнулась от возмущения:
– «По-моему»? Стас, ты же сам первый предложил субботу! И я не вру, мне завтра и правда надо работать...
– Да конечно! – с сарказмом прокомментировал тот. – Ты же у нас просто незаменимый специалист, на тебе вся фирма держится! Знаю я эту твою работу, сама рассказывала – принеси-подай!
Да, имела я глупость пару раз ему пожаловаться, что меня в бюро грузят все кому не лень! Ну а с кем поделиться, как не с близкими людьми?
За что теперь и огребаю.
– Но я реально завтра... – попыталась снова, но меня не слушали.
Не слышали.
– Я ведь давно предупреждал, что давить на меня совершенно бесполезно! Нечего тут свои претензии выкатывать и меня для собственного удобства переделывать! Не хочешь видеться – это твое решение, только потом не жалуйся и не приставай: «Ста-ас, я так соскучилась! Ста-ас, ну когда мы увидимся?» – передразнил мой мужчина противным тонким голоском. – Значит, у меня теперь и воскресенье свободный день? Отлично!
И в мобильнике – глухое молчание, равнозначное в прошлом гневному швырянию трубки на телефонный аппарат...
* * *
Слезы уже подкатывали к глазам, но я их загнала назад, решительно шмыгнув носом: еще одна моя привычная детская реакция на обидную несправедливость.
...Легче и проще всего нас достают самые близкие люди, досконально знающие наши слабости, страхи, сомнения: мы-то к ним, своим, поворачиваемся доверчиво незащищенным мягким брюшком...
Стас, конечно, здорово устал за неделю и спросонья, наверное, не понял, что я ему пытаюсь объяснить. Не...
Нет.
Это не первый раз. Далеко не первый. Почему-то в последнее время постоянно оказывается, что я в чем-то виновата: даже когда хочу увидеться, поболтать, приласкаться, просто провести с ним несколько часов или – о, ужас! – целую ночь. Раздражаю, отвлекаю, всегда не вовремя, говорю глупости, не тем тоном, не так смотрю, не так выгляжу... Почему-то, прежде чем позвонить или встретиться, я теперь долго собираюсь с духом, подыскиваю слова, репетирую интонации, планирую свою реакцию и поведение на случай, когда он занят, когда раздражен, а когда, наоборот, игрив и весел: будто готовлюсь вести боевые действия с давним противником, а не общаться с любимым мужчиной...
Да точно ли с любимым? И точно ли его любимая – я?
Я кинула телефон на стол – хорошо, еще посуду не разбила! Сильно потерла лицо, забыв про макияж – да и пофиг уже! Глядела с отвращением на накрытый стол, испытывая огромное желание одним движением смахнуть все на пол, а потом еду и осколки загрузить в большой мешок – и на помойку вместе со своей обидой и не сбывшимися опять планами.
Ну уж нет!
Выудив мобильный из салата, отряхнула, ожесточенно отполировала подолом майки и решительно надиктовала голосовое сообщение в группу «Няшки и кудряшки» (наша с подругами группа регулярно переименовывается в зависимости от ситуации, например в «Загнанные лошади» или «Колобковые коровы»):
– Девки, жду вас у себя, и немедленно! С вас
спиртное и сладкое.
Машка откликнулась моментально, будто только и ждала моего сообщения:
– Буду через полчаса! Есть новости!
– И у меня, наверное, тоже... – пробормотала я.
– Чего брать? Водку? Вино? Шампунь?
– Только не джин!
Ольга, живущая от меня через два дома, прислала сообщение: «Не обещаю, если сейчас малого уложу и Дениса уговорю посидеть...»
– Ну и не надо! – прокомментировала Машка бодрым голосом. – Нам больше достанется, а ты все пропустишь, бе-бе-бе!
Тут же прилетело следующее сообщение: «Ну уж нет, теперь назло тебе приду!»
И ведь правда пришла, еще и раньше нашей мобильной Марии! Скинула наброшенное поверх спортивного костюма пальто, стряхнула с короткой стрижки капли дождя и сразу направилась на кухню на запах:
– М-м-м, ты чего это сегодня расстаралась? Своего, наверное, ждала? Что, опять не смог?
– Купленное, – коротко ответила я. – А что, я уже и с подругами не могу просто посидеть?
– Для подруг ты так не напрягаешься, – заметила дотошная Ольга. – Что там у вас опять случилось?
От колебаний – пожалиться или просто забыться в дружеской болтовне – меня спас длинный прерывистый звонок в дверь: это уж точно Машка! Прилетела – кудрявая, розовая от холода, улыбающаяся, с двумя бутылками в руках: шампанское и вино.
– И куда столько? – принимая стеклотару, построжилась я.
– А, завтра все равно выходной! – легкомысленно отмахнулась подруга.
– У кого как... – проворчала я.
– И вообще, у меня есть что отпраздновать! Собиралась завтра вас собрать, но ты уже... О, сколько наготовила! Олюсик, а ты тортик спекла?
– Конечно-конечно, – в свою очередь пробурчала подруга, – прямо всю ночь не спала, для тебя, обжоры, готовила! Обойдетесь магазинным!
Лучше всего нам удаются именно такие спонтанные вечеринки: если заранее запланируешь, обязательно или у Ольки какой-нить деть заболеет, или у нас с Машкой обстоятельства поменяются... Попробовать, что ли, такой же вариант и со Стасом? Не пройдет: мой молчел постоянно твердит, что он человек плановый... Ага, а потом легко меняет планы! Свои и чужие...
Опять начала?!
– Так, быстро за стол, все уже остывает! Машка, сама открывай свое шампанское, я его боюсь до смерти, сейчас бокалы достану... Оль, торт пока в холодильник?
Выпили за встречу по полной: давно не собирались. Пока мы с Олей нагребали салата, Маруся без передышки налила следующую порцию.
Сказала, многозначительно улыбаясь:
– А теперь выпьем за крутые изменения в моей жизни!
– Ты поменяла работу? Ты беременна? – одновременно спросили мы.
Машка с обиженным стуком поставила бокал:
– Ну вы чего?! Вот типунов вам обеим на языки! Мы с Ильей съезжаемся!
Оля поглядела на меня:
– Илья?
– Новый. Блогер, – кратко изложила я. – Маш... а зачем?
– Ну как зачем? Позвал! Говорит, столько на тебя времени трачу, блог совсем запустил, давай уже просто перебирайся ко мне!
– Как романтично! – заметила я.
Маруся сарказма не заметила, закивала всеми своими кудряшками, засияла глазами, зубами и ямочками на щеках.
– Ага! Мне первый раз такое предложение делают, вы же знаете! Так-то все норовят ко мне присоседиться.
Это правда: новые знакомцы, видя перед собой яркую блондинку с машиной и квартирой, постоянно пытаются проникнуть не только Машке в душу, но и на ее жилплощадь. Хорошо, у подруги терпения надолго не хватает...
– Сколько ты его знаешь хоть? – осторожно поинтересовалась Ольга.
– Уже второй месяц! – гордо ответствовала Машка, и мы с Олей хором пропели:
– О да-а, это сро-ок!
Выпили за срок. Сиявшая от удовольствия и новизны ситуации Маруся поведала, что они уже ведут канал вдвоем, подписчиков прибавилось, Илья говорит, у нее талант...
– А ты не сильно торопишься сходиться? – спросила Оля.
– Да время тут никакой роли не играет! – махнула рукой Машка. – Вон некоторые годами встречаются, а до дела все никак не дойдет... Ой! – хлопнула она себя по губам и вытаращилась на меня: – Жень, я не вас сейчас имела в виду, честно-честно!
Извинялась она и правда искренне, но делала только хуже. В прошлом году я сначала намекала, а потом уже прямо предложила своему парню: может, попробуем жить вместе? Все равно через день то ты ко мне, то я к тебе (да-да, было когда-то и такое!). Намеков Стас упорно не замечал, а на заданный конкретный вопрос ответил: пока не время. «Пока» – это же ведь не отказ, правда? Это задел на будущее?
Вот только это «будущее» никак не наступит.
Надо бы радоваться за подругу, а в душе нудит вопрос: вот почему она? почему не я, а?
Притихшая Машка гоняла вилкой по тарелке салат, поглядывала исподлобья то на меня, то на успокаивающе кивающую Олю. Не портить же настроение и событие подруге, раз у меня самой все сикось-накось складывается.
Прервав благоразумную Ольгу, советовавшую ей не спешить, узнать друг друга получше, привычки там, взгляды на жизнь, на быт, я решительно подняла свой бокал:
– Вот и узна́ют всё сразу на месте! Машка, за сбычу твоих планов! – И, не удержавшись, добавила: – Не получится – разъедетесь, делов-то!
Взбодрившаяся подруга подкола не заметила, благодарно закивала:
– Да-да, я тоже так подумала! Спасибо, девчонки! А давайте, я еще за вином сгоняю?
– Мне завтра на работу... – честно начала я, но всегдашняя трезвенница Оля неожиданно поддержала Марийку:
– Давай, только живо, пока мой Иванов добрый! Когда он еще согласится один с детьми посидеть.
– Дети-то и его тоже, – заметила я.
Теперь отмахнулась Оля:
– А толку? Ой, девчонки, не торопитесь ни съезжаться, ни замуж, насладитесь свободой по полной!
– Какие речи! Ольга, ты ли это?
Подруга спохватилась:
– Но и надолго все равно не засиживайтесь! Наши ровесники вовсю на двадцатилеток глядят, мы им уже перестарки! Хотя, знаешь, одна моя приятельница – кстати, ее тоже Женей зовут – аж в сорок лет себе тако-ого парня отхватила, пальчики оближешь! Может, и...
– ...и я тоже? Ты что мне, своей любимой подруге, желаешь – сороковника дожидаться?! Слушай, как же легко у Машки это получается – решения принимать! Завидую люто!
И ведь реально легко! Каждое событие или изменение в жизни, даже крушение планов, Маруся принимает не как нечто тревожное или катастрофическое, а как новое-интересное. Не то что я – опасливо, на семь раз отмерив и все равно лишку отрезав, а уж накручиваю себя каждый раз выше крыши...
Оля пожала плечами, заметив философски:
– Потому что вы разные. И ей не так уж легко, как нам кажется, и тебе не так уж трудно...
Очередную попытку рассказать, как мне все-таки тяжело, в очередной раз прервало появление Машки со «снарядами».
– Вот! – выставила она на стол пару бутылок вина. – Чтобы третий раз не бежать!
– Ма-аш, – простонала я, – мне же завтра на работу!
– Ты с ума сошла! Какая работа, завтра воскресенье!
– А у блогеров, если что, выходных и отпусков вообще не бывает, так что готовься! – злорадно заметила я.
Маруся тут же мне отомстила, многозначительно поинтересовавшись: будет ли завтра на работе «мой Черкасов»?
– Что еще за Черкасов? – оживилась Оля. – Я что-то пропустила?
– Да все ты пропустила!
Машкин вариант нашей с Артемом ночной неизвестно-про-что-беседы получился таким занимательным, что даже я заслушалась. У Ольги блестели и без того уже хмельные глаза.
– Что, правда?!
Я отмахнулась:
– Да слушай ты ее больше! Что ты, Машку не знаешь?
Вышеупомянутая Машка уже наливала следующий бокал.
– Давайте выпьем за то, чтобы у Женечки наконец случилось что-нибудь внезапно приятное... А то уже два года только «Стасик» да «Стасик» слышим, а толку от него как... от козла молока!
– Мария! – одернула Иванова.
– Что, Ольга? – уперлась та. – Не, ну правда, сколько можно-то?!
Я со стуком поставила бокал, и девчонки тут же виновато притихли.
– Ты права, – сказала я, – сколько можно? Кто добавки хочет? Мясо хоть и покупное, но вкусное.
Я уже выпила достаточно, чтобы фыркнуть на два одновременно раздавшихся возгласа:
– Жень, ты чего?!
– Женька, вы правда разбегаетесь?!
– Никто никуда не разбегается! Но вот впервые об этом задумалась...
– Так еще подумай! – с нажимом сказала Оля. – Станислав далеко не самый худший вариант...
А наша «блогерша» аж в ладони захлопала:
– Ну и молодец! Девчонки, давайте выпьем за правильные мысли!
И понесло-ось! В три голоса делились тяготами жизни с любимыми мужиками и на работе. Уже два раза звонил Ольгин Иванов с напоминанием, что та «отпрашивалась на часок», а прошло целых пять, а муж еще не кормлен, а дети сирые и сопливые... Мы с трудом удержали Марусю от следующего похода за «снарядами», а потом в четыре руки с великим трудом запихнули в такси: Машка требовала «продолжения банкета» или хотя бы ночевки с любимыми подружками, мы ведь так редко видимся...
Я пыталась застегнуть на Ольге пальто: простынет ведь, далеко идти – пятиэтажка и еще одна о-очень длинная девятиэтажка! Жаркая подруга отталкивала мои руки и все внушала не торопиться, сто раз хорошенько подумать, отношения легкими не бывают, проходят разные стадии охлаждения и раздражения, думаешь, в семейной жизни все так радужно, а мужиками вообще лучше не разбрасываться, даже такими...
Я кивала и легонько подталкивала подругу в сторону дома: сама уже задрыгла в одной наброшенной поверх открытого платья куртке.
Ольга окончательно распрощалась, но внезапно вернулась с распахнутыми руками:
– Дай-ка обниму тебя на дорожку!
Я засмеялась. Обремененная семейством, Иванова с отвычки совсем расклеилась: хоть и продолжала рассуждать практично, но формулировала свои мысли уже не совсем связно.
Подруга покачала меня в крепких объятьях и произнесла неожиданно трезвым голосом – только излишне громким и медлительным:
– Жень, не слушай меня, дуру! Гони ты этого Стаса, пока не поздно. Он же к нашей Маруське заявился по зиме, приставал грязно, еле отбилась и из дома выперла! Только тс-с-с! Она мне по секрету, не говори ей, хорошо? Спокойной
ночи!
– Спокойной... – машинально ответила я, провожая взглядом тающий в мокром осеннем сумраке силуэт подруги.
Лифт несколько раз призывно распахивал двери на мое машинальное нажимание кнопки и разочарованно закрывал, прежде чем я догадалась совершить следующее действие – в него войти. Так же зависая на каждом движении, вставляла ключ в замок – несколько раз, пока не поняла, что он от другого замка – нижнего. Оглядела послепосиделковый беспорядок, но, испытав почти физическое отвращение к любому возможному усилию, просто погасила свет на кухне и шлепнулась в гостиной на диван. Уставилась на темный телевизор.
Вот так вот, значит.
Вот и вся загадка странной неприязни между моей подругой и моим же молодым человеком!
Я, конечно, уже взрослая девочка и в курсе, как часто парни, а то и мужья подруг и знакомых подкатывают к свободным девушкам, прощупывая почву: а вдруг обломится? Кто намеками, кто прямым предложением, а кто и визитами, как, видимо, случилось и с Машей. Просто говорить об этом не принято, ведь в любом случае останется виноватой женщина: кокетничала, соблазняла!
Маруся, видимо, исходила из тех же соображений, потому и молчала.