Олег Сафонов
В одном городе, конечно, не в столице, но все-таки в довольно крупном городе с развитой системой образования, произошел труднообъяснимый, можно даже сказать, загадочный случай.
Ну вот, еще один выискался, скорчит мину скептически настроенный читатель, ленивым взглядом пробежав по первым строчкам. Что в наш век всеобщей компьютеризации и цифровизации может быть загадочного? Скривится, зевнет да и швырнет эти записи одним нажатием пальца в корзину. Однако тот, кто подольше потоптался и пообтерся на белом свете, повертелся, так сказать, в разных позах, в какие немилостиво ставила его судьба, не будет столь категоричен. Он, этот тертый калач, знает: в мире гораздо больше непредсказуемого, чем кажется, и не сомневается, что в наше время тоже имеют место быть удивительные, непонятные истории. Причем в основе их зачастую лежат причины отнюдь не глобальные, а, наоборот, самые что ни на есть ничтожные. Действительно, кто всерьез рискнет утверждать, что какая-нибудь досадная мелочь, глупейшее недоразумение не способны порой оказать решающее влияние на весь ход жизни человека, а то и взбаламутить, выбить из колеи весьма достойное, высококультурное общество?
Итак, в одном городе, в абсолютно средней школе, а именно в школе номер тринадцать, на ничем не примечательном уроке физкультуры дети затеяли игру. Играть решили на спортплощадке, потому как май, молодая травка, солнышко. Желания носиться сломя голову от ворот до ворот у юного поколения не возникло – соответственно, остановились на волейболе. Физрук Деев, мужчина крепкий и налитой, как спелое яблочко, дал возможность образовательному процессу течь свободно. Дети потихоньку перекидывали мяч через сетку, педагог тем временем с хорошей, светлой улыбкой развалился на лавочке. Возможно, перед ним всплывали образы фигуристых дамочек, выполняющих в тренажерном зале упражнения для улучшения формы ягодичных мышц, с одной из которых он даже договорился о променаде. Впрочем, к нашему делу это не имеет отношения.
В общем, кругом все было спокойно, но вдруг... Оно обычно и выскакивает, это «вдруг», как только расслабишься и начнешь подозревать, что жизнь совсем неплохая штука, забыв о всевидящем оке и занесенной над головой карающей длани. Так вот, вдруг ни с того ни с сего Вова Кот, не совладав со своей молодецкой удалью, заорал дурнинушкой и с разбегу, по-вратарски, запустил мяч в небесную синеву. Приложился, так сказать, от души. И ладно бы обиделся из-за проигрыша или игра надоела (подобный всплеск эмоций нормален для неокрепшей детской психики), а то взял и выдал без видимых причин. Потом, когда все завертелось и его спрашивали раз за разом: «Зачем ты, Вова, по ручному мячику ногой-то пнул?» – он неизменно отвечал, что тот сам напросился. Спровоцировал, потянул к себе своим лощеным боком и даже будто бы произнес: «Вдарь мне, Кот, да посильнее». Дальше случилась вещь еще более странная. Мяч, вместо того чтобы благополучно приземлиться где-нибудь на стадионе, неожиданно изменил траекторию полета и упал на крышу школы, причем не просто упал, а буквально воткнулся в какое-то углубление на скате, в аккурат над кабинетом директора. Восторгу детей да и самого Кота не было предела. Однако совсем скоро бурная радость уступила место некоторой досаде. По всему было видно, что мяч засел крепко и возвращаться в игру не собирается.
Первым стал расстраиваться физрук. Он полгода просил у директора деньги на спортинвентарь и наконец вчера, получив добро, выбрал в магазине за полторы тысячи вполне себе приличный светло-перламутровый кожаный экземпляр от неизвестного производителя. Утром подкачал его, вынес на урок и строго предупредил: «Ногами не пинать!»
– Ты бы лучше башку свою туда закинул, футболист несчастный! Чем теперь нормальные дети в волейбол играть будут?
– А в самом деле, Кот, ты чего сбрендил? Что теперь делать будем? – поддержали физрука ребята.
– Да вы меня на крышу пусти́те, я его враз сниму. Тут дело-то плевое! – предложил Вова.
В его словах был свой резон. Стоило вылезти из ближайшего к мячу слухового окошка, аккуратно пройти от него немного вправо, потом немного вниз по совсем неопасному уклону, тем более для такого персонажа, как Кот, и проблема решена. Однако это только в фильмах про корсаров и флибустьеров несовершеннолетние юнги шныряют по реям раскачивающихся на волнах кораблей и вытворяют прочую дикость. А в наше время позволить дитю выйти на крышу, чтобы скинуть залетевший туда мячик, может только человек, потерявший последний рассудок. Деев здравого смысла не терял, а потому Коту в его благородном порыве отказал и по окончании урока направился к заму по безопасной жизнедеятельности Упорову.
Упоров был на должности не первый год. Он немало наполучал щелчков и затрещин, не успевая вовремя реагировать на вечно меняющиеся инструкции и распоряжения сверху. В конце концов на него снизошло озарение. «За что же страдаю? – возопил он. – Надо хотя бы разобраться. Имеющий глаза да увидит!» В итоге всем чертям назло он решил изучить законодательство по безопасности: пожарные правила, нормы по охране труда, антитеррору, а также разного рода СанПиНы, СНиПы, рекомендации для пунктов выдачи противогазов, ну и так далее. А дальше просто жить по закону, предвидя все нападения контролирующих органов, и, как говорится, в ус не дуть. Ухмылка судьбы состояла в том, что физрук обратился к заму по БЖ с просьбой выпустить его на крышу как раз в тот период, когда Упоров только начал осуществлять свой грандиозный замысел.
Меланхолично выслушав рассказ о мяче, заместитель директора сказал даже не без некоторого злорадства:
– По закону появляться на крыше образовательного учреждения могут только представители специализированных организаций, прошедшие специальное обучение, при наличии страховочного, скалолазного снаряжения.
– И что ты предлагаешь? Новый мяч на солнышке греться оставить, когда детям играть нечем?
– Предлагаю пойти к директору и найти способ решения вопроса в рамках правового поля. Потому как, если ты с крыши навернешься, мне отвечать.
Через полчаса в кабинете Шарова собралось летучее совещание, на которое физрук также притащил за шиворот Кота. Нашкодившего ученика, конечно, распекли, но Вова сильно не волновался, потому что в принципе чувствительной натурой не являлся. По правде говоря, ему этот словесный дождь вообще был как с гуся вода, он только недоумевал, зачем столько шума, когда можно просто выпустить его на чердак – и через пять минут все будет в ажуре.
Вторая часть совещания прошла сумбурно. Физрук орал, чтобы ему разрешили забрать мяч, ведь он нужен не забавы ради, а для выполнения раздела учебной программы «Спортивные игры». Зам по БЖ глядел исподлобья и выдвигал мощный контраргумент: «А вдруг, пока Деев лазит по кровле, нарушая все мыслимые и немыслимые нормы, его снимут на телефон доброжелательные жители близлежащих домов и выставят куда надо?» Один напирал, другой стоял стеной и отбивался строчками из правовых актов. Нашла, значит, коса на камень. Спросили вызванную на всякий случай завхозиху. Та, будучи дамой рассудительной, рассмотрела вопрос в перспективе. «Специализированные организации с альпинистским снаряжением, конечно, есть, – заметила она, перебирая ключи на связке, – но появляются они, только если школам выделяют бюджетные средства на ремонт кровель. По слухам, такое событие возможно года через три, однако тот, кто хоть мало-мальски ориентируется в вопросах финансирования образования, знает, что деньги дают в двух случаях: когда жареный петух в мягкое место клюнет, ну, или кто-то там, высоко, должен торги выиграть и большой заказ получить. Опять же, – продолжила она, – народ у нас, действительно, пошел принципиальный – снимают и стучат на каждом шагу. То сосульки зафотографируют, то мусор возле бачка, когда его из-за долгов не вывозят. Тем не менее срывать учебный процесс тоже нельзя, а потому не лучше ли пойти по самому простому пути – вызвать родителей этого провинившегося субъекта и взять у них полторы тысячи на покупку нового мяча?»
Директор, лысая голова которого соответствовала его фамилии, находился в раздумье. Шаров был руководителем того возраста, который незаслуженно обойден поэтами, но воспет средствами массовой информации, – то есть возраста предпенсионного. Говорят, люди в это время находятся на пике интеллектуальной активности и вообще работоспособности. Вот и Шаров был в апогее своих сил, то есть походил на перегруженного верблюда, которому не хватает последней соломинки. И он боялся этой соломинки, потому что кому нужен предпенсионный верблюд со сломанной спиной?
К моменту спонтанного собрания состояние его было нервознее обычного. Последнюю неделю Шарова беспокоил один неприятный факт. На недавнем чаепитии, которое устроила заврайоно в честь своих именин, ему не хватило ложечки. А ведь у нас на официальных мероприятиях просто так без ложечки не оставляют. Возможно, отсутствие столового прибора – первый признак начинающейся опалы. В самом деле, месяц тому назад он позволил себе лишнее, не зачислив в класс тридцать пятого ребенка. Не взял, сославшись на установленную законом норму в двадцать пять учеников. А ведь к нему обращались по особой просьбе. После ложечки он, конечно, уже пожалел и думал, что черт бы с ним, с тридцать пятым, но, как говорится, поезд ушел. И вот теперь директор, вероятно, рассуждал следующим образом: «Если я в одном случае поступил по закону, то почему же должен нарушать его из-за какого-то там мяча?» Разумеется, путь, предложенный завхозихой, тоже имел подводные камни, но здесь можно было надеяться, во-первых, на то, что родитель испугается, во-вторых, что у него проснется совесть. Посему, протерев платочком красную лысину, он взял телефон и вызвал в школу маму Кота, которую, в отличие от папы, найти оказалось проще.
Валентина Ивановна Кот, женщина среднего возраста и средней же полноты, была типичной мамашкой типичного лоботряса и, соответственно, никакой совестью не страдала. А вот некоторую неуверенность в кабинете директора обнаружила. Проще говоря, немного струхнула. Поэтому, выслушав предложение Шарова возместить ущерб, она не пошла с места вразнос, а сослалась на отсутствие в кошельке на данный момент требуемой суммы, хотя и согласилась, что вопрос, безусловно, решать надо.
По пути домой взволнованная женщина встретила подружку Людмилу Зудину, с которой поделилась своим несчастьем. Следует отметить, что до этой встречи они с Зудиной уже три месяца не общались из-за взаимной обиды. Кошка между ними пробежала после того, как их общая приятельница, рассорившись с обеими, благополучно пересказала каждой мнение о ней другой стороны. Однако не зря говорится: друзья познаются в беде. Жажда справедливости тут же объединила их, вызвала бурный прилив самых теплых чувств и даже довела до магазина, где Валентина Кот купила пива и закуски на полторы тысячи, чтобы продолжить общение у нее дома.
– Да какое он имеет право деньги с меня трясти? – ерепенилась, размахивая пивной кружкой, пострадавшая от директора. – Ну, подумаешь, пнул ребенок мяч. Он для того и создан, чтобы его пинать.
– Все они только и норовят в наш карман залезть, крохоборы, – поддержала подруга. – Бедными овечками прикидываются, дескать, средств им не выделяют. Да у нас на каждом углу талдычат, что школы всем обеспечены и никакой директор ничего с родителей дергать не должен.
– А физрук на что? – продолжала возмущенная мать. – Его прямая обязанность следить за детьми, находить к ним педагогический подход. Я так понимаю: случай произошел у него на уроке, вот пусть с него и высчитывают. А то нашли дурочку.
– Ты о чем говоришь? Какой подход? Плевать они хотели на наших детей. Моей Леночке русичка тройку по литературе за год выставила. Ничего не читает, говорит, она у вас. А кто должен замотивировать, увлечь ребенка?
– Хорошо устроились. И зарплата, и отпуск на все лето. Еще и полтора рубля им подавай за здорово живешь...
Не будем здесь приводить весь разговор давних подруг, нашедших общего врага, обозначим лишь его итог, о котором проницательный читатель, конечно, уже и сам догадался. Устав переливать из пустого в порожнее и почувствовав жгучее желание перейти к реальным действиям, Кот с Зудиной решили писать жалобу. Правда, поначалу перед ними возникло небольшое препятствие, а именно: ни та ни другая не владела эпистолярным жанром. Однако разве когда-нибудь неумение двух слов связать останавливало личность, отстаивающую свою правоту? Во все времена находились разного рода бумагомараки и приказные чернильницы, готовые состряпать для оскорбленного человека любую кляузу, а нынче дело и вовсе упростилось до невозможности. Набираешь в интернете что-нибудь вроде «жалоба на директора школы» – и выбирай варианты. Собственно, только и остается, что вписать фамилию руководителя, номер школы да подредактировать содержательную часть. Видимо, и в нашем случае не обошлось без использования вышеуказанного сервиса. Так или иначе, после тридцати минут упорного труда двух представительниц прекрасного пола на свет появилось следующее творение.
«Прошу защитить мои права как родителя и законного представителя несовершеннолетнего ребенка от ничем не обоснованных злостных посягательств со стороны директора школы номер тринадцать Шарова Е. С. Шаров Е. С., посягая на мою честь и достоинство, требует с меня деньги по причине мяча, случайно залетевшего на крышу. Мой ребенок, находясь на уроке учителя физкультуры Деева С. В., совершенно непреднамеренно ударил по нестандартному мячу ногой во время игры в волейбол, при этом даже слегка зашиб себе палец. Следует отметить, что Деев С. В. недобросовестно относится к исполнению своих должностных обязанностей. Он не объяснил детям правила безопасности при игре с мячом, не показал основные ошибки, которые можно допустить во время этой игры, и даже не довел до их сведения, что в волейбол играют прежде всего руками. Далее, вместо того чтобы оказать моему ребенку квалифицированную медицинскую помощь, его подвергли грубому психологическому давлению. С ним разговаривали на повышенных тонах и всячески намекали ему на то, что он должен снять мяч с крыши, но в то же время постоянно озвучивали, что на крышу не пустят, а потому предлагали договориться с родителями о замене якобы утраченного мяча деньгами в сумме одна тысяча пятьсот рублей. Прошу разобраться также, в каком состоянии находится кровля образовательного учреждения, если в ней даже мячи застревают. Ни для кого не секрет, что на третьем этаже школы во многих местах с потолка сыплется отмокшая после протечек штукатурка, хотя взносы на ремонт с родителей собирают регулярно. На самом деле никто ничего не ремонтирует, просто понамажут пожароопасной краской, и все. Куда уходят средства, неизвестно. Также сообщаю, что в школе отвратительное санитарное состояние. Я сама лично, проходя мимо столовой к кабинету директора, видела таракана. Но, похоже, руководителю нет дела до того, что вверенное ему учреждение кишит насекомыми – переносчиками заразы, ему вообще совершенно безразлична жизнь и здоровье детей. Шаров Е. С. даже не может поставить на входе в школу нормальную охрану, ограничившись бабушкой в камуфляже. Оно и понятно: его интересуют только поборы. В связи со сказанным требую защитить меня и моего ребенка от административного беспредела. В противном случае оставляю за собой право обращаться во все вышестоящие инстанции.
В. И. Кот».
– Ловко получилось, – порадовалась Зудина, перечитав бумагу.
– Только про таракана, наверное, лишнее. Ведь не видела я его, – все еще сомневалась Кот.
– Да какая разница! Видела, не видела. Кто докажет? Поверь мне, этот таракан очень даже к месту. Директор еще из-за него повертится, как вошь на гребешке.
– А и действительно, пусть почувствует, почем фунт лиха, меньше будет рот разевать на слабую женщину.
– Эх, Валя, зря ты третьего не родила. Была бы многодетная мать. Ей вообще можно любые двери пинком открывать. Тогда бы уж он вовек не оправдался.
С отправкой письма проблем не возникло. Это в дремучем двадцатом веке подача жалобы сопровождалась покупкой конверта, походом на почту и прочими неудобствами. Сегодня в данном вопросе также произошел решительный поворот к людям. Каждое ведомство теперь имеет свой сайт, куда могут излить душу все униженные и оскорбленные. Послав куда следует созданный в соавторстве шедевр, подруги с чувством глубокого удовлетворения продолжили беседу. Правда, беседа их в какой-то момент перешла с банального хвастовства на выяснение отношений по поводу прошлых обид и приобрела совсем недружественный характер. При этом слабый пол перешел на такие сильные выражения, которые могли бы смутить даже завсегдатаев питейных заведений. Кончилось тем, что дамы разбежались буквально в шаге от того, чтобы вцепиться друг другу в волосы, и поклялись враждовать до гроба.
Теперь оставим наших героинь, которые сделали свое дело, породив в порыве вдохновения столь великолепное и, главное, жизнеспособное детище. Тем более что через день они уже и забыли о нем, окунувшись в гущу других, не менее серьезных забот. Настало время сказать несколько слов о стороне, которой мы еще не касались в нашей истории, а именно о стороне контролирующей.
Думаю, каждый согласится, что само слово «контроль» вызывает в нас отнюдь не лучшие чувства. Мало кто, услышав его, вспомнит какую-нибудь идиллическую картинку, например, первую учительницу, которая поправляет нетвердую руку малыша, высунувшего от напряжения язык, или внимательного седого наставника на производстве, помогающего молодому рабочему разобраться с непослушным станком. Скорее, контроль для нормального члена общества есть некая злая прелюдия перед неизбежным наказанием, и проверяющий, таким образом, представляется ему лицом значительным, обладающим властью определять меру этого наказания от простого тыканья носом до весьма чувствительной порки у позорного столба и денежного штрафа. Данный подход делает фигуру контролера в наших глазах глубоко уважаемой и достойной благоговения. Тем не менее и его работу нельзя считать совсем уж легкой и беззаботной. Для служащего надзорного ведомства тоже существуют свои постулаты, строгое следование которым позволяет ему избежать многих неприятностей.
В первую очередь, и это главное, надо знать, кого проверяешь. Следует не полениться и поинтересоваться связями попавшей на проверку личности, чтобы заранее определиться с уровнем принципиальности. Здесь, я думаю, и пояснять ничего не надо, поскольку все мы, лишь только вылезем из пеленок, начинаем различать: кто должен титьку дать, а кто может и по попе шлепнуть – и в зависимости от этого строим линию своего поведения.
Во-вторых, надо раз и навсегда отказаться от иллюзий, что существуют организации без нарушений, и не выносить мягкотелых вердиктов, что, мол, у проверяемого все хорошо. Во всяком случае, если контрольные мероприятия ведутся по жалобе. А уж тем более когда вопрос касается детей. Жалобщик – он ведь может и до самого верха достучаться. Ему у нас везде зеленый свет. Вот тогда-то придет вышестоящая инстанция и обязательно чего-нибудь найдет. И обвинит предыдущего инспектора в отсутствии рвения, некомпетентности, а то, чего доброго, в несоответствии занимаемой должности. Оно и справедливо. Нельзя есть свой хлеб даром!
Имеются, конечно, и другие правила, например, что инспектировать комиссией лучше, чем в одиночку, там уж ответственного за решение точно не найдешь, однако, дабы не утомлять читателя, ограничимся перечисленными.
«Постойте, а как же честь мундира? – возразят некоторые. – Разве не дело тех же органов управления образованием защищать свои учреждения? Предоставлять в помощь директорам квалифицированных юристов, экономистов и прочих специалистов?» На это возразим, что мундиры в современной школе не носят, а потому и слово «честь» применительно к педагогическим работникам уже давно не употребляется. Но нельзя сказать, что руководящие структуры совсем отсиживаются. Наоборот, случись какой запал, они чаще всего первые и обнаружат все нарушения нерадивого директора и быстренько вынесут ему взыскание, так что другим органам, по большому счету, и проверять-то будет нечего.
Шаров серьезными знакомствами не обладал, покровительством вышестоящих похвастаться не мог, а был трудягой, который всю жизнь пахал, избегал интриг и даже сам не понял, как его занесло в директора. Иными словами, являлся оптимальным объектом контроля. Поэтому получившие жалобу ведомства взялись за дело усердно, без проволочек, что называется, засучив рукава.
Ночь после досадного эпизода с мячом прошла для Шарова относительно спокойно. Признаться, и сам случай совсем вылетел у него из головы. Мало ли у руководителя других забот, кроме залетевших на крышу предметов? Правда, все утро его сопровождало непонятное мрачное предчувствие, однако вызвать его мог какой угодно факт. Ну, например, нежелание химички работать после шестидесяти семи. И ежедневное капанье на нервы: ищите, мол, специалиста, не сегодня завтра напишу заявление. А где его найдешь, хорошего химика, да и нехорошего тоже? Или тот же приказ районо номер четыреста двадцать пять, в котором предписывается срочно вывезти с территорий образовательных учреждений весь собранный на субботнике мусор. А на чем его вывозить, когда ни машины, ни талонов на утилизацию школе не дают? В общем, Шаров находился в том самом расположении духа, когда от человека можно ожидать какого угодно необдуманного поступка.
Вот на такую-то подготовленную почву и попал звонок из отдела образования. Заврайоно Локтева, женщина, высохшая на своем посту, в нелицеприятных выражениях напомнила Шарову, что его в свое время чрезвычайно облагодетельствовали, назначив на должность, а потому ожидают от него в качестве благодарности, чтобы все конфликты с учениками, их родителями да и просто с окрестными жителями решались в пределах учреждения, не доставляя хлопот начальству. И в первую очередь не должно быть заявлений, что директор чего-то там требует в плане денежных взносов. В том числе и спортивный инвентарь необходимо приобретать без малейшего давления на родителей и уж тем более без ходатайств о выделении бюджетных средств. Также и здание школы, по идее, должно ремонтироваться само собой. Ну и, наконец, запрашиваемую информацию надо предоставлять вовремя. Поэтому от Шарова требуется как можно быстрее написать подробную объяснительную по жалобе, затем пообщаться с Валентиной Ивановной Кот и решить все вопросы миром, а главное, снять с крыши мяч, ликвидировав, таким образом, источник конфликта. В перспективе же починить и саму крышу.
Дальше следовало бы ожидать, что наша история начнет развиваться наподобие скучной шахматной партии, где один игрок, будучи значительно сильнее, легко рубит пешку за пешкой и в скором времени ставит своему незадачливому сопернику мат. Однако в дело вмешался очередной непонятный факт, а именно: Шаров неожиданно взбрыкнул. Как потом, вздыхая, вспоминала секретарша, шеф, поговорив с Локтевой, впал в странную неподвижную задумчивость, чего раньше с ним не случалось. Взгляд его стал невидящим, как у лунатика, а выражение лица отстраненным от мира сего. Вдруг он вскочил, схватил лист бумаги и в сильном волнении написал на нем послание. После того с кривой улыбкой попросил его напечатать, дать ему на подпись и послать в районо.
Представляем читателю содержание данного письма.
«Я, Шаров Егор Семенович, находясь в здравом уме и твердой памяти, по поводу жалобы Кот Валентины Ивановны могу пояснить следующее.
Оправдываться не желаю, потому как к денежным взносам данную гражданку не принуждал, а лишь просил ее добровольно пожертвовать школе новый мяч, причем хотел оформить передачу товарно-материальной ценности в установленном законом порядке. Если принимать подобные пожертвования запрещено, прошу пояснить, каким именно актом или распоряжением установлен соответствующий запрет.
Учитель физкультуры Деев С. В. действительно не объяснял детям, что в волейбол играют руками. Но он также не объяснял им, что в футбол играют ногами, в хоккей – клюшкой, на лыжах катаются по снегу, на коньках – по льду, а плавают в воде.
Ученик Владимир Кот не травмировал себе конечность, так как зашибленной ногой по дверям в туалете не пинают.
Крыша у меня давно течет, однако если мяч я могу купить на свои личные деньги, то на ремонт кровли директорской зарплаты все равно не хватит. Даже если мне ее выплатят за десять лет вперед.
Пожарные сертификаты на краску, конечно, имеются, и даются они на основе лабораторных исследований, против которых даже умозаключение человека, написавшего жалобу, будет не очень эффективно.
«Ну, что же, – скажут, прочитав все вышеизложенное, критически настроенные люди, – история, конечно, занятная, не каждый день директора школ с крыши падают, но в целом все в ней легко объяснимо с рациональных позиций. То, что иные руководители из-за какой-нибудь мелочи сходят с ума, не новость. Да и может ли быть иначе, если при назначении бедолаги на должность не учтут самого главного – толщины его кожи. Он, может, и умный, и талантливый, но системе-то нужен не мыслящий тростник, а ломающие бетон дубы. В общем, нет в рассмотренной драме ничего загадочного и таинственного».
Однако в том-то и дело, любезный мой читатель, что история эта имела весьма бурное продолжение. И виной тому какой-то совсем мелкий чиновник из отдела образования, которого сейчас уже и фамилии-то никто не вспомнит, тем более что их там быстрее, чем перчатки, меняют. Когда первоначальная шумиха стихла и о Шарове, как в свое время предрек его друг, на самом деле, стали забывать, он, этот незаметный человечишка, решил, что надо на всякий случай подстраховаться. И однажды утром в почте образовательных организаций города появилось следующее указание: «Всем учреждениям еженедельно сдавать отчет о наличии на кровле посторонних круглых предметов с полостью внутри». Отсюда и пошло. Только отчитается директор о том, что у него все хорошо и ничего порочащего репутацию школы на крыше не наблюдается, и тут же на сайт городской администрации неизвестно откуда приходят фотографии той самой крыши, на которой в насмешку над всеми красуется круглый полый предмет. Сплошное издевательство: отчет – мяч, еще отчет – и снова мяч! Дошло до широкой общественности. Стали говорить, что скоро все директора в городе с крыш попрыгают, а городское начальство и в ус не дует, не контролирует, так сказать, ситуацию. В подтверждение этих слов часть директоров, не дожидаясь своей участи, написали заявления об увольнении, и, к удивлению районо, желающих на их место не наблюдалось. Опять же, и дети стали бояться ходить в школу. Некоторые родители, оправдывая регулярные прогулы своих чад, так прямо и отвечали классным руководителям в порыве негодования: «Сперва уберите с крыши монстра, а потом уже нам выговаривайте!»
Сенсационное заявление сделала ревизору повариха одного детского сада. Оказывается, голодный мяч в конце рабочего дня пролез на продуктовый склад и, напугав всю смену, стащил три палки колбасы и прихватил упаковку мороженой рыбы в придачу. Завхозы стали наперегонки писать ходатайства в районо, чтобы им выделили деньги на ремонт крыш, потому что на них мячи уже живого места не оставили. Грызут, проклятые! Обнаглевшие полые предметы прокусывали трубы в подвалах школ, ломали старые датчики пожарной сигнализации, провоцируя вызов пожарной бригады, забивались в стояки канализации, вызывая заторы, приводили в негодность замки в кабинетах, писали нецензурные слова в туалетах и занимались прочим мелким вредительством. В газетах и интернете появились объявления: «Сниму мячную порчу», «Сделаю кармическую защиту от мяча», «Подложу мяч несправедливому начальнику». Средства массовой информации тоже не могли остаться в стороне и всерьез обсуждали версию, что на крышах школ никакие не мячи, а специально разработанные вражескими странами роботы, которые занимаются сбором информации о передовых разработках отечественной системы образования и сводят с ума ее руководителей. Однако всех переплюнул профессор паранормальных наук Огурцов, который в прямом эфире во всеуслышание объявил, что круглые полые предметы есть не что иное, как прорвавшиеся в наш мир из другого измерения головы пленников майя, которых принесли в жертву после ритуальной игры в мяч. И они, без сомнения, являются провозвестниками начинающегося конца света. То есть, как мы видим, не только образовательная среда, но и все общество достаточно большого города было крайне взбудоражено.
Понятно, что в такой ситуации от властей требовались грамотные, решительные действия. Поэтому, во-первых, в школы по госконтракту поставили импортные конструкторы, из которых дети на уроках труда могли самостоятельно собрать квадрокоптеры и впоследствии использовать их для видеофиксации обстановки над учреждением. Во-вторых, администрация города нашла весьма значительные бюджетные средства, чтобы работники проверенной, хорошо ей знакомой специализированной организации смогли наконец подняться на школьные крыши и очистить их от мячей.
Однако принятые меры не помогали, и круглые полые предметы росли на кровлях как грибы после дождя. Тогда среди вконец растерявшихся чиновников нашлась-таки умная голова. И мне искренне приятно, что нашлась она именно в образовании. Администратором, предложившим правильный выход из сложившейся ситуации, был не кто иной, как уже известная нам Локтева. «Откровенно говоря, что же мы так суетимся? – высказалась она на совещании при главе города. – Проблема есть у того, кто хочет ее видеть. А если проблему игнорировать, то она сама по себе исчезнет. Во всяком случае, директора найдут, как ее решить». В итоге наутро по всем школам разослали следующую методическую рекомендацию для заполнения отчетов по мячам: «Круглые полые предметы, отмеченные в предыдущих отчетах, во второй раз не учитывать и, соответственно, в графе “наличие” писать “отсутствуют”».
Ну, против такого подхода, разумеется, не устоит никакая нечистая сила. И постепенно вся эта мячная лихорадка сошла на нет. Только в отдельных школах в редких случаях появлялись еще на крышах непонятные предметы, но теперь уже данные факты свидетельствовали лишь о нерадивости отдельных директоров и ни в коей мере не говорили о недостатках системы в целом.
Некоторое время после описанных событий в городе имело место жуткое явление. Темными дождливыми ночами по его пустынным улицам метался безумный лысый человек с мячом в руках. Человек кричал, наводя ужас на сонных обывателей: «Ищу здравый смысл!»
Ну вот, еще один выискался, скорчит мину скептически настроенный читатель, ленивым взглядом пробежав по первым строчкам. Что в наш век всеобщей компьютеризации и цифровизации может быть загадочного? Скривится, зевнет да и швырнет эти записи одним нажатием пальца в корзину. Однако тот, кто подольше потоптался и пообтерся на белом свете, повертелся, так сказать, в разных позах, в какие немилостиво ставила его судьба, не будет столь категоричен. Он, этот тертый калач, знает: в мире гораздо больше непредсказуемого, чем кажется, и не сомневается, что в наше время тоже имеют место быть удивительные, непонятные истории. Причем в основе их зачастую лежат причины отнюдь не глобальные, а, наоборот, самые что ни на есть ничтожные. Действительно, кто всерьез рискнет утверждать, что какая-нибудь досадная мелочь, глупейшее недоразумение не способны порой оказать решающее влияние на весь ход жизни человека, а то и взбаламутить, выбить из колеи весьма достойное, высококультурное общество?
Итак, в одном городе, в абсолютно средней школе, а именно в школе номер тринадцать, на ничем не примечательном уроке физкультуры дети затеяли игру. Играть решили на спортплощадке, потому как май, молодая травка, солнышко. Желания носиться сломя голову от ворот до ворот у юного поколения не возникло – соответственно, остановились на волейболе. Физрук Деев, мужчина крепкий и налитой, как спелое яблочко, дал возможность образовательному процессу течь свободно. Дети потихоньку перекидывали мяч через сетку, педагог тем временем с хорошей, светлой улыбкой развалился на лавочке. Возможно, перед ним всплывали образы фигуристых дамочек, выполняющих в тренажерном зале упражнения для улучшения формы ягодичных мышц, с одной из которых он даже договорился о променаде. Впрочем, к нашему делу это не имеет отношения.
В общем, кругом все было спокойно, но вдруг... Оно обычно и выскакивает, это «вдруг», как только расслабишься и начнешь подозревать, что жизнь совсем неплохая штука, забыв о всевидящем оке и занесенной над головой карающей длани. Так вот, вдруг ни с того ни с сего Вова Кот, не совладав со своей молодецкой удалью, заорал дурнинушкой и с разбегу, по-вратарски, запустил мяч в небесную синеву. Приложился, так сказать, от души. И ладно бы обиделся из-за проигрыша или игра надоела (подобный всплеск эмоций нормален для неокрепшей детской психики), а то взял и выдал без видимых причин. Потом, когда все завертелось и его спрашивали раз за разом: «Зачем ты, Вова, по ручному мячику ногой-то пнул?» – он неизменно отвечал, что тот сам напросился. Спровоцировал, потянул к себе своим лощеным боком и даже будто бы произнес: «Вдарь мне, Кот, да посильнее». Дальше случилась вещь еще более странная. Мяч, вместо того чтобы благополучно приземлиться где-нибудь на стадионе, неожиданно изменил траекторию полета и упал на крышу школы, причем не просто упал, а буквально воткнулся в какое-то углубление на скате, в аккурат над кабинетом директора. Восторгу детей да и самого Кота не было предела. Однако совсем скоро бурная радость уступила место некоторой досаде. По всему было видно, что мяч засел крепко и возвращаться в игру не собирается.
Первым стал расстраиваться физрук. Он полгода просил у директора деньги на спортинвентарь и наконец вчера, получив добро, выбрал в магазине за полторы тысячи вполне себе приличный светло-перламутровый кожаный экземпляр от неизвестного производителя. Утром подкачал его, вынес на урок и строго предупредил: «Ногами не пинать!»
– Ты бы лучше башку свою туда закинул, футболист несчастный! Чем теперь нормальные дети в волейбол играть будут?
– А в самом деле, Кот, ты чего сбрендил? Что теперь делать будем? – поддержали физрука ребята.
– Да вы меня на крышу пусти́те, я его враз сниму. Тут дело-то плевое! – предложил Вова.
В его словах был свой резон. Стоило вылезти из ближайшего к мячу слухового окошка, аккуратно пройти от него немного вправо, потом немного вниз по совсем неопасному уклону, тем более для такого персонажа, как Кот, и проблема решена. Однако это только в фильмах про корсаров и флибустьеров несовершеннолетние юнги шныряют по реям раскачивающихся на волнах кораблей и вытворяют прочую дикость. А в наше время позволить дитю выйти на крышу, чтобы скинуть залетевший туда мячик, может только человек, потерявший последний рассудок. Деев здравого смысла не терял, а потому Коту в его благородном порыве отказал и по окончании урока направился к заму по безопасной жизнедеятельности Упорову.
Упоров был на должности не первый год. Он немало наполучал щелчков и затрещин, не успевая вовремя реагировать на вечно меняющиеся инструкции и распоряжения сверху. В конце концов на него снизошло озарение. «За что же страдаю? – возопил он. – Надо хотя бы разобраться. Имеющий глаза да увидит!» В итоге всем чертям назло он решил изучить законодательство по безопасности: пожарные правила, нормы по охране труда, антитеррору, а также разного рода СанПиНы, СНиПы, рекомендации для пунктов выдачи противогазов, ну и так далее. А дальше просто жить по закону, предвидя все нападения контролирующих органов, и, как говорится, в ус не дуть. Ухмылка судьбы состояла в том, что физрук обратился к заму по БЖ с просьбой выпустить его на крышу как раз в тот период, когда Упоров только начал осуществлять свой грандиозный замысел.
Меланхолично выслушав рассказ о мяче, заместитель директора сказал даже не без некоторого злорадства:
– По закону появляться на крыше образовательного учреждения могут только представители специализированных организаций, прошедшие специальное обучение, при наличии страховочного, скалолазного снаряжения.
– И что ты предлагаешь? Новый мяч на солнышке греться оставить, когда детям играть нечем?
– Предлагаю пойти к директору и найти способ решения вопроса в рамках правового поля. Потому как, если ты с крыши навернешься, мне отвечать.
Через полчаса в кабинете Шарова собралось летучее совещание, на которое физрук также притащил за шиворот Кота. Нашкодившего ученика, конечно, распекли, но Вова сильно не волновался, потому что в принципе чувствительной натурой не являлся. По правде говоря, ему этот словесный дождь вообще был как с гуся вода, он только недоумевал, зачем столько шума, когда можно просто выпустить его на чердак – и через пять минут все будет в ажуре.
Вторая часть совещания прошла сумбурно. Физрук орал, чтобы ему разрешили забрать мяч, ведь он нужен не забавы ради, а для выполнения раздела учебной программы «Спортивные игры». Зам по БЖ глядел исподлобья и выдвигал мощный контраргумент: «А вдруг, пока Деев лазит по кровле, нарушая все мыслимые и немыслимые нормы, его снимут на телефон доброжелательные жители близлежащих домов и выставят куда надо?» Один напирал, другой стоял стеной и отбивался строчками из правовых актов. Нашла, значит, коса на камень. Спросили вызванную на всякий случай завхозиху. Та, будучи дамой рассудительной, рассмотрела вопрос в перспективе. «Специализированные организации с альпинистским снаряжением, конечно, есть, – заметила она, перебирая ключи на связке, – но появляются они, только если школам выделяют бюджетные средства на ремонт кровель. По слухам, такое событие возможно года через три, однако тот, кто хоть мало-мальски ориентируется в вопросах финансирования образования, знает, что деньги дают в двух случаях: когда жареный петух в мягкое место клюнет, ну, или кто-то там, высоко, должен торги выиграть и большой заказ получить. Опять же, – продолжила она, – народ у нас, действительно, пошел принципиальный – снимают и стучат на каждом шагу. То сосульки зафотографируют, то мусор возле бачка, когда его из-за долгов не вывозят. Тем не менее срывать учебный процесс тоже нельзя, а потому не лучше ли пойти по самому простому пути – вызвать родителей этого провинившегося субъекта и взять у них полторы тысячи на покупку нового мяча?»
Директор, лысая голова которого соответствовала его фамилии, находился в раздумье. Шаров был руководителем того возраста, который незаслуженно обойден поэтами, но воспет средствами массовой информации, – то есть возраста предпенсионного. Говорят, люди в это время находятся на пике интеллектуальной активности и вообще работоспособности. Вот и Шаров был в апогее своих сил, то есть походил на перегруженного верблюда, которому не хватает последней соломинки. И он боялся этой соломинки, потому что кому нужен предпенсионный верблюд со сломанной спиной?
К моменту спонтанного собрания состояние его было нервознее обычного. Последнюю неделю Шарова беспокоил один неприятный факт. На недавнем чаепитии, которое устроила заврайоно в честь своих именин, ему не хватило ложечки. А ведь у нас на официальных мероприятиях просто так без ложечки не оставляют. Возможно, отсутствие столового прибора – первый признак начинающейся опалы. В самом деле, месяц тому назад он позволил себе лишнее, не зачислив в класс тридцать пятого ребенка. Не взял, сославшись на установленную законом норму в двадцать пять учеников. А ведь к нему обращались по особой просьбе. После ложечки он, конечно, уже пожалел и думал, что черт бы с ним, с тридцать пятым, но, как говорится, поезд ушел. И вот теперь директор, вероятно, рассуждал следующим образом: «Если я в одном случае поступил по закону, то почему же должен нарушать его из-за какого-то там мяча?» Разумеется, путь, предложенный завхозихой, тоже имел подводные камни, но здесь можно было надеяться, во-первых, на то, что родитель испугается, во-вторых, что у него проснется совесть. Посему, протерев платочком красную лысину, он взял телефон и вызвал в школу маму Кота, которую, в отличие от папы, найти оказалось проще.
Валентина Ивановна Кот, женщина среднего возраста и средней же полноты, была типичной мамашкой типичного лоботряса и, соответственно, никакой совестью не страдала. А вот некоторую неуверенность в кабинете директора обнаружила. Проще говоря, немного струхнула. Поэтому, выслушав предложение Шарова возместить ущерб, она не пошла с места вразнос, а сослалась на отсутствие в кошельке на данный момент требуемой суммы, хотя и согласилась, что вопрос, безусловно, решать надо.
По пути домой взволнованная женщина встретила подружку Людмилу Зудину, с которой поделилась своим несчастьем. Следует отметить, что до этой встречи они с Зудиной уже три месяца не общались из-за взаимной обиды. Кошка между ними пробежала после того, как их общая приятельница, рассорившись с обеими, благополучно пересказала каждой мнение о ней другой стороны. Однако не зря говорится: друзья познаются в беде. Жажда справедливости тут же объединила их, вызвала бурный прилив самых теплых чувств и даже довела до магазина, где Валентина Кот купила пива и закуски на полторы тысячи, чтобы продолжить общение у нее дома.
– Да какое он имеет право деньги с меня трясти? – ерепенилась, размахивая пивной кружкой, пострадавшая от директора. – Ну, подумаешь, пнул ребенок мяч. Он для того и создан, чтобы его пинать.
– Все они только и норовят в наш карман залезть, крохоборы, – поддержала подруга. – Бедными овечками прикидываются, дескать, средств им не выделяют. Да у нас на каждом углу талдычат, что школы всем обеспечены и никакой директор ничего с родителей дергать не должен.
– А физрук на что? – продолжала возмущенная мать. – Его прямая обязанность следить за детьми, находить к ним педагогический подход. Я так понимаю: случай произошел у него на уроке, вот пусть с него и высчитывают. А то нашли дурочку.
– Ты о чем говоришь? Какой подход? Плевать они хотели на наших детей. Моей Леночке русичка тройку по литературе за год выставила. Ничего не читает, говорит, она у вас. А кто должен замотивировать, увлечь ребенка?
– Хорошо устроились. И зарплата, и отпуск на все лето. Еще и полтора рубля им подавай за здорово живешь...
Не будем здесь приводить весь разговор давних подруг, нашедших общего врага, обозначим лишь его итог, о котором проницательный читатель, конечно, уже и сам догадался. Устав переливать из пустого в порожнее и почувствовав жгучее желание перейти к реальным действиям, Кот с Зудиной решили писать жалобу. Правда, поначалу перед ними возникло небольшое препятствие, а именно: ни та ни другая не владела эпистолярным жанром. Однако разве когда-нибудь неумение двух слов связать останавливало личность, отстаивающую свою правоту? Во все времена находились разного рода бумагомараки и приказные чернильницы, готовые состряпать для оскорбленного человека любую кляузу, а нынче дело и вовсе упростилось до невозможности. Набираешь в интернете что-нибудь вроде «жалоба на директора школы» – и выбирай варианты. Собственно, только и остается, что вписать фамилию руководителя, номер школы да подредактировать содержательную часть. Видимо, и в нашем случае не обошлось без использования вышеуказанного сервиса. Так или иначе, после тридцати минут упорного труда двух представительниц прекрасного пола на свет появилось следующее творение.
«Прошу защитить мои права как родителя и законного представителя несовершеннолетнего ребенка от ничем не обоснованных злостных посягательств со стороны директора школы номер тринадцать Шарова Е. С. Шаров Е. С., посягая на мою честь и достоинство, требует с меня деньги по причине мяча, случайно залетевшего на крышу. Мой ребенок, находясь на уроке учителя физкультуры Деева С. В., совершенно непреднамеренно ударил по нестандартному мячу ногой во время игры в волейбол, при этом даже слегка зашиб себе палец. Следует отметить, что Деев С. В. недобросовестно относится к исполнению своих должностных обязанностей. Он не объяснил детям правила безопасности при игре с мячом, не показал основные ошибки, которые можно допустить во время этой игры, и даже не довел до их сведения, что в волейбол играют прежде всего руками. Далее, вместо того чтобы оказать моему ребенку квалифицированную медицинскую помощь, его подвергли грубому психологическому давлению. С ним разговаривали на повышенных тонах и всячески намекали ему на то, что он должен снять мяч с крыши, но в то же время постоянно озвучивали, что на крышу не пустят, а потому предлагали договориться с родителями о замене якобы утраченного мяча деньгами в сумме одна тысяча пятьсот рублей. Прошу разобраться также, в каком состоянии находится кровля образовательного учреждения, если в ней даже мячи застревают. Ни для кого не секрет, что на третьем этаже школы во многих местах с потолка сыплется отмокшая после протечек штукатурка, хотя взносы на ремонт с родителей собирают регулярно. На самом деле никто ничего не ремонтирует, просто понамажут пожароопасной краской, и все. Куда уходят средства, неизвестно. Также сообщаю, что в школе отвратительное санитарное состояние. Я сама лично, проходя мимо столовой к кабинету директора, видела таракана. Но, похоже, руководителю нет дела до того, что вверенное ему учреждение кишит насекомыми – переносчиками заразы, ему вообще совершенно безразлична жизнь и здоровье детей. Шаров Е. С. даже не может поставить на входе в школу нормальную охрану, ограничившись бабушкой в камуфляже. Оно и понятно: его интересуют только поборы. В связи со сказанным требую защитить меня и моего ребенка от административного беспредела. В противном случае оставляю за собой право обращаться во все вышестоящие инстанции.
В. И. Кот».
– Ловко получилось, – порадовалась Зудина, перечитав бумагу.
– Только про таракана, наверное, лишнее. Ведь не видела я его, – все еще сомневалась Кот.
– Да какая разница! Видела, не видела. Кто докажет? Поверь мне, этот таракан очень даже к месту. Директор еще из-за него повертится, как вошь на гребешке.
– А и действительно, пусть почувствует, почем фунт лиха, меньше будет рот разевать на слабую женщину.
– Эх, Валя, зря ты третьего не родила. Была бы многодетная мать. Ей вообще можно любые двери пинком открывать. Тогда бы уж он вовек не оправдался.
С отправкой письма проблем не возникло. Это в дремучем двадцатом веке подача жалобы сопровождалась покупкой конверта, походом на почту и прочими неудобствами. Сегодня в данном вопросе также произошел решительный поворот к людям. Каждое ведомство теперь имеет свой сайт, куда могут излить душу все униженные и оскорбленные. Послав куда следует созданный в соавторстве шедевр, подруги с чувством глубокого удовлетворения продолжили беседу. Правда, беседа их в какой-то момент перешла с банального хвастовства на выяснение отношений по поводу прошлых обид и приобрела совсем недружественный характер. При этом слабый пол перешел на такие сильные выражения, которые могли бы смутить даже завсегдатаев питейных заведений. Кончилось тем, что дамы разбежались буквально в шаге от того, чтобы вцепиться друг другу в волосы, и поклялись враждовать до гроба.
Теперь оставим наших героинь, которые сделали свое дело, породив в порыве вдохновения столь великолепное и, главное, жизнеспособное детище. Тем более что через день они уже и забыли о нем, окунувшись в гущу других, не менее серьезных забот. Настало время сказать несколько слов о стороне, которой мы еще не касались в нашей истории, а именно о стороне контролирующей.
Думаю, каждый согласится, что само слово «контроль» вызывает в нас отнюдь не лучшие чувства. Мало кто, услышав его, вспомнит какую-нибудь идиллическую картинку, например, первую учительницу, которая поправляет нетвердую руку малыша, высунувшего от напряжения язык, или внимательного седого наставника на производстве, помогающего молодому рабочему разобраться с непослушным станком. Скорее, контроль для нормального члена общества есть некая злая прелюдия перед неизбежным наказанием, и проверяющий, таким образом, представляется ему лицом значительным, обладающим властью определять меру этого наказания от простого тыканья носом до весьма чувствительной порки у позорного столба и денежного штрафа. Данный подход делает фигуру контролера в наших глазах глубоко уважаемой и достойной благоговения. Тем не менее и его работу нельзя считать совсем уж легкой и беззаботной. Для служащего надзорного ведомства тоже существуют свои постулаты, строгое следование которым позволяет ему избежать многих неприятностей.
В первую очередь, и это главное, надо знать, кого проверяешь. Следует не полениться и поинтересоваться связями попавшей на проверку личности, чтобы заранее определиться с уровнем принципиальности. Здесь, я думаю, и пояснять ничего не надо, поскольку все мы, лишь только вылезем из пеленок, начинаем различать: кто должен титьку дать, а кто может и по попе шлепнуть – и в зависимости от этого строим линию своего поведения.
Во-вторых, надо раз и навсегда отказаться от иллюзий, что существуют организации без нарушений, и не выносить мягкотелых вердиктов, что, мол, у проверяемого все хорошо. Во всяком случае, если контрольные мероприятия ведутся по жалобе. А уж тем более когда вопрос касается детей. Жалобщик – он ведь может и до самого верха достучаться. Ему у нас везде зеленый свет. Вот тогда-то придет вышестоящая инстанция и обязательно чего-нибудь найдет. И обвинит предыдущего инспектора в отсутствии рвения, некомпетентности, а то, чего доброго, в несоответствии занимаемой должности. Оно и справедливо. Нельзя есть свой хлеб даром!
Имеются, конечно, и другие правила, например, что инспектировать комиссией лучше, чем в одиночку, там уж ответственного за решение точно не найдешь, однако, дабы не утомлять читателя, ограничимся перечисленными.
«Постойте, а как же честь мундира? – возразят некоторые. – Разве не дело тех же органов управления образованием защищать свои учреждения? Предоставлять в помощь директорам квалифицированных юристов, экономистов и прочих специалистов?» На это возразим, что мундиры в современной школе не носят, а потому и слово «честь» применительно к педагогическим работникам уже давно не употребляется. Но нельзя сказать, что руководящие структуры совсем отсиживаются. Наоборот, случись какой запал, они чаще всего первые и обнаружат все нарушения нерадивого директора и быстренько вынесут ему взыскание, так что другим органам, по большому счету, и проверять-то будет нечего.
Шаров серьезными знакомствами не обладал, покровительством вышестоящих похвастаться не мог, а был трудягой, который всю жизнь пахал, избегал интриг и даже сам не понял, как его занесло в директора. Иными словами, являлся оптимальным объектом контроля. Поэтому получившие жалобу ведомства взялись за дело усердно, без проволочек, что называется, засучив рукава.
Ночь после досадного эпизода с мячом прошла для Шарова относительно спокойно. Признаться, и сам случай совсем вылетел у него из головы. Мало ли у руководителя других забот, кроме залетевших на крышу предметов? Правда, все утро его сопровождало непонятное мрачное предчувствие, однако вызвать его мог какой угодно факт. Ну, например, нежелание химички работать после шестидесяти семи. И ежедневное капанье на нервы: ищите, мол, специалиста, не сегодня завтра напишу заявление. А где его найдешь, хорошего химика, да и нехорошего тоже? Или тот же приказ районо номер четыреста двадцать пять, в котором предписывается срочно вывезти с территорий образовательных учреждений весь собранный на субботнике мусор. А на чем его вывозить, когда ни машины, ни талонов на утилизацию школе не дают? В общем, Шаров находился в том самом расположении духа, когда от человека можно ожидать какого угодно необдуманного поступка.
Вот на такую-то подготовленную почву и попал звонок из отдела образования. Заврайоно Локтева, женщина, высохшая на своем посту, в нелицеприятных выражениях напомнила Шарову, что его в свое время чрезвычайно облагодетельствовали, назначив на должность, а потому ожидают от него в качестве благодарности, чтобы все конфликты с учениками, их родителями да и просто с окрестными жителями решались в пределах учреждения, не доставляя хлопот начальству. И в первую очередь не должно быть заявлений, что директор чего-то там требует в плане денежных взносов. В том числе и спортивный инвентарь необходимо приобретать без малейшего давления на родителей и уж тем более без ходатайств о выделении бюджетных средств. Также и здание школы, по идее, должно ремонтироваться само собой. Ну и, наконец, запрашиваемую информацию надо предоставлять вовремя. Поэтому от Шарова требуется как можно быстрее написать подробную объяснительную по жалобе, затем пообщаться с Валентиной Ивановной Кот и решить все вопросы миром, а главное, снять с крыши мяч, ликвидировав, таким образом, источник конфликта. В перспективе же починить и саму крышу.
Дальше следовало бы ожидать, что наша история начнет развиваться наподобие скучной шахматной партии, где один игрок, будучи значительно сильнее, легко рубит пешку за пешкой и в скором времени ставит своему незадачливому сопернику мат. Однако в дело вмешался очередной непонятный факт, а именно: Шаров неожиданно взбрыкнул. Как потом, вздыхая, вспоминала секретарша, шеф, поговорив с Локтевой, впал в странную неподвижную задумчивость, чего раньше с ним не случалось. Взгляд его стал невидящим, как у лунатика, а выражение лица отстраненным от мира сего. Вдруг он вскочил, схватил лист бумаги и в сильном волнении написал на нем послание. После того с кривой улыбкой попросил его напечатать, дать ему на подпись и послать в районо.
Представляем читателю содержание данного письма.
«Я, Шаров Егор Семенович, находясь в здравом уме и твердой памяти, по поводу жалобы Кот Валентины Ивановны могу пояснить следующее.
Оправдываться не желаю, потому как к денежным взносам данную гражданку не принуждал, а лишь просил ее добровольно пожертвовать школе новый мяч, причем хотел оформить передачу товарно-материальной ценности в установленном законом порядке. Если принимать подобные пожертвования запрещено, прошу пояснить, каким именно актом или распоряжением установлен соответствующий запрет.
Учитель физкультуры Деев С. В. действительно не объяснял детям, что в волейбол играют руками. Но он также не объяснял им, что в футбол играют ногами, в хоккей – клюшкой, на лыжах катаются по снегу, на коньках – по льду, а плавают в воде.
Ученик Владимир Кот не травмировал себе конечность, так как зашибленной ногой по дверям в туалете не пинают.
Крыша у меня давно течет, однако если мяч я могу купить на свои личные деньги, то на ремонт кровли директорской зарплаты все равно не хватит. Даже если мне ее выплатят за десять лет вперед.
Пожарные сертификаты на краску, конечно, имеются, и даются они на основе лабораторных исследований, против которых даже умозаключение человека, написавшего жалобу, будет не очень эффективно.
«Ну, что же, – скажут, прочитав все вышеизложенное, критически настроенные люди, – история, конечно, занятная, не каждый день директора школ с крыши падают, но в целом все в ней легко объяснимо с рациональных позиций. То, что иные руководители из-за какой-нибудь мелочи сходят с ума, не новость. Да и может ли быть иначе, если при назначении бедолаги на должность не учтут самого главного – толщины его кожи. Он, может, и умный, и талантливый, но системе-то нужен не мыслящий тростник, а ломающие бетон дубы. В общем, нет в рассмотренной драме ничего загадочного и таинственного».
Однако в том-то и дело, любезный мой читатель, что история эта имела весьма бурное продолжение. И виной тому какой-то совсем мелкий чиновник из отдела образования, которого сейчас уже и фамилии-то никто не вспомнит, тем более что их там быстрее, чем перчатки, меняют. Когда первоначальная шумиха стихла и о Шарове, как в свое время предрек его друг, на самом деле, стали забывать, он, этот незаметный человечишка, решил, что надо на всякий случай подстраховаться. И однажды утром в почте образовательных организаций города появилось следующее указание: «Всем учреждениям еженедельно сдавать отчет о наличии на кровле посторонних круглых предметов с полостью внутри». Отсюда и пошло. Только отчитается директор о том, что у него все хорошо и ничего порочащего репутацию школы на крыше не наблюдается, и тут же на сайт городской администрации неизвестно откуда приходят фотографии той самой крыши, на которой в насмешку над всеми красуется круглый полый предмет. Сплошное издевательство: отчет – мяч, еще отчет – и снова мяч! Дошло до широкой общественности. Стали говорить, что скоро все директора в городе с крыш попрыгают, а городское начальство и в ус не дует, не контролирует, так сказать, ситуацию. В подтверждение этих слов часть директоров, не дожидаясь своей участи, написали заявления об увольнении, и, к удивлению районо, желающих на их место не наблюдалось. Опять же, и дети стали бояться ходить в школу. Некоторые родители, оправдывая регулярные прогулы своих чад, так прямо и отвечали классным руководителям в порыве негодования: «Сперва уберите с крыши монстра, а потом уже нам выговаривайте!»
Сенсационное заявление сделала ревизору повариха одного детского сада. Оказывается, голодный мяч в конце рабочего дня пролез на продуктовый склад и, напугав всю смену, стащил три палки колбасы и прихватил упаковку мороженой рыбы в придачу. Завхозы стали наперегонки писать ходатайства в районо, чтобы им выделили деньги на ремонт крыш, потому что на них мячи уже живого места не оставили. Грызут, проклятые! Обнаглевшие полые предметы прокусывали трубы в подвалах школ, ломали старые датчики пожарной сигнализации, провоцируя вызов пожарной бригады, забивались в стояки канализации, вызывая заторы, приводили в негодность замки в кабинетах, писали нецензурные слова в туалетах и занимались прочим мелким вредительством. В газетах и интернете появились объявления: «Сниму мячную порчу», «Сделаю кармическую защиту от мяча», «Подложу мяч несправедливому начальнику». Средства массовой информации тоже не могли остаться в стороне и всерьез обсуждали версию, что на крышах школ никакие не мячи, а специально разработанные вражескими странами роботы, которые занимаются сбором информации о передовых разработках отечественной системы образования и сводят с ума ее руководителей. Однако всех переплюнул профессор паранормальных наук Огурцов, который в прямом эфире во всеуслышание объявил, что круглые полые предметы есть не что иное, как прорвавшиеся в наш мир из другого измерения головы пленников майя, которых принесли в жертву после ритуальной игры в мяч. И они, без сомнения, являются провозвестниками начинающегося конца света. То есть, как мы видим, не только образовательная среда, но и все общество достаточно большого города было крайне взбудоражено.
Понятно, что в такой ситуации от властей требовались грамотные, решительные действия. Поэтому, во-первых, в школы по госконтракту поставили импортные конструкторы, из которых дети на уроках труда могли самостоятельно собрать квадрокоптеры и впоследствии использовать их для видеофиксации обстановки над учреждением. Во-вторых, администрация города нашла весьма значительные бюджетные средства, чтобы работники проверенной, хорошо ей знакомой специализированной организации смогли наконец подняться на школьные крыши и очистить их от мячей.
Однако принятые меры не помогали, и круглые полые предметы росли на кровлях как грибы после дождя. Тогда среди вконец растерявшихся чиновников нашлась-таки умная голова. И мне искренне приятно, что нашлась она именно в образовании. Администратором, предложившим правильный выход из сложившейся ситуации, был не кто иной, как уже известная нам Локтева. «Откровенно говоря, что же мы так суетимся? – высказалась она на совещании при главе города. – Проблема есть у того, кто хочет ее видеть. А если проблему игнорировать, то она сама по себе исчезнет. Во всяком случае, директора найдут, как ее решить». В итоге наутро по всем школам разослали следующую методическую рекомендацию для заполнения отчетов по мячам: «Круглые полые предметы, отмеченные в предыдущих отчетах, во второй раз не учитывать и, соответственно, в графе “наличие” писать “отсутствуют”».
Ну, против такого подхода, разумеется, не устоит никакая нечистая сила. И постепенно вся эта мячная лихорадка сошла на нет. Только в отдельных школах в редких случаях появлялись еще на крышах непонятные предметы, но теперь уже данные факты свидетельствовали лишь о нерадивости отдельных директоров и ни в коей мере не говорили о недостатках системы в целом.
Некоторое время после описанных событий в городе имело место жуткое явление. Темными дождливыми ночами по его пустынным улицам метался безумный лысый человек с мячом в руках. Человек кричал, наводя ужас на сонных обывателей: «Ищу здравый смысл!»
| Далее