Виктор Арнаутов
Мы были друзьями. С двадцатипятилетним стажем.
Владимир Шумилов – преданный и верный товарищ, добропорядочный семьянин, прямой, честный (и при этом деликатный!) человек; отставной морской офицер-подводник. Разноплановый и разножанровый писатель – поэт, прозаик, мемуарист…
Что касается «черной пилотки» – тут попадание стопроцентное. Для офицера-подводника во время морских походов черная пилотка – обязательный атрибут. А избороздил Шумилов на подлодках мировой океан преизрядно. Хотя и не очень любил распространяться на эту тему. К примеру, о том, что его служба проходила в том числе и на военной базе в бухте Камрань Южно-Китайского моря вьетнамской провинции Кхань Хоа, я узнал лишь из его стихотворения.
А вот насчет «стальных глаз» – это уже в большей степени метафора песенного Юрия Визбора. Глаза у Владимира были небесно-голубые, подкрашенные цветом морской волны. И в зависимости от обстоятельств – приветливые, искристые, добрые, грустные, строгие. Только во время боевых дежурств и дальних морских походов они наверняка становились серьезными и даже со сталистым отливом. Пожалуй, этот взгляд можно усмотреть и на обложке одного из последних его сборников – «Не быть прохожим на земле». Правда, на этой фотографии его голова не увенчана черной пилоткой.
Судьба не баловала Владимира Александровича Шумилова.
Родился он в середине пятидесятых годов прошлого века на Дальнем Востоке, в деревушке Фроловка. Еще малолетним был перевезен родителями в Кузбасс, в село Борисово Крапивинского района. Здесь он вырос, окончил школу. И сюда он будет возвращаться всю оставшуюся жизнь – во снах, в воспоминаниях, в стихах и прозе. Кстати, одна из его книг названа «Были и легенды села Борисово». А сколько песен посвящено этому селу!
Здесь же – и его последний приют, по завещанию…
Затрудняюсь сказать, что послужило основным мотивом того, что Владимира, выросшего среди полей и лесов, поманила морская романтика. Но как бы то ни было, после окончания школы Шумилов опять попал на Дальний Восток. Он становится курсантом высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова, по специальности «Военный инженер радиосвязи». О тех годах Володя вспоминал в своих «флотских былинках» чаще всего с юмором. Чего уж греха таить, балагурили и бедокурили в молодости не только студенты гражданских вузов!
А после окончания военного училища распределился лейтенант Владимир Шумилов на подводную лодку Краснознаменного Тихоокеанского флота, с припиской на Камчатке. И в каких только морях Тихого и Индийского океанов не довелось ему побывать!
Правда, через какое-то время по заключению медицинской комиссии был признан лейтенант Шумилов непригодным по состоянию здоровья к дальнейшему несению воинской службы. Несколько лет пришлось провести моряку на суше. Однако молодой организм сумел справиться с недугом. И снова старший лейтенант Шумилов был призван военкоматом. И, пройдя все процедуры проверки строгой медкомиссии, он снова на службе по своей воинской специальности, и снова на подводном флоте.
Увы, не заладилось со здоровьем у Володи и на этот раз. И уже окончательно капитан-лейтенант Шумилов был списан на берег. То есть уволен в запас из состава ВФМ.
Только никто не мог уволить его из внутреннего состояния моряка.
Свидетельствовала об этом и его любимая форма офицера военного флота с золотыми погонами, на каждом из которых красовались по четыре звездочки. И, разумеется, фуражка с золотым «крабом». А еще кортик – как без него?! Володя надевал эту форму, увешанную медалями, по праздничным дням. Фотографировался в ней. И очень эффектно появлялся при всем параде во втором отделении своих творческих встреч. Под бурные аплодисменты!
«Каплей» – так сокращенно звучало в его стихах и прозе обращение к себе вместо местоимения. И с гордостью, и с грустинкой. С гордостью – за принадлежность к военно-морскому флоту. С грустинкой сожаления – из-за того, что не дослужился до более высокого звания. Его-то сокурсники уже в «кавторангах» хаживали, а отдельные и адмиралами стали. Да ведь не его в том вина – судьба так распорядилась.
Я это знал и чувствовал: худо ли, бедно ли, но и сам причислял себя к военным морякам (правда, к морским пехотинцам), на военных «коробках» БДК и СДК приходилось и мне бывать во время учений. Я пытался утешить Володю: ну, и что с того, что ты один из всего выпуска сошел на берег каплеем; зато никто из твоих собратьев не дослужился до звания «Член Союза писателей России»!
Как младший по званию, я всегда первым звонил и поздравлял его с праздниками, особенно с Днем ВМФ. Обращался к нему неизменно уставными словами: «Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант!» Завершал поздравление тоже по-флотски четко: «Старшина второй статьи Арнаутов». И как искреннее напутствие воспринимал его ответное пожелание:
«Всегда попутных, друг, тебе ветров
И сколько надо – глубины под килем!»
Познакомились мы в самом конце девяностых. Уже и не припомню, как. Скорее всего, свел нас наш общий друг поэт Володя Иванов, еще и крапивинский земляк Шумилова. В стройном, сухощавом Владимире я увидел слегка застенчивого, скромного, но приветливого человека. А когда почитал его стихи и прозу, да еще и выяснилось, что нам часто приходилось бывать в одних и тех же местах, вообще проникся к нему теплотой и доверительностью. Как, уверен, и он ко мне тоже.
А лицезреть нам обоим приходилось не только одни и те же дальневосточные сопки и бухты, но и тропические виды далекой вьетнамской провинции. Вот как писал о них Володя:
«Опять встаю в такую рань.
Дух прошлого в тиши летает.
Мне снова видится Камрань,
Она со мной рассвет встречает.
Побаловала нас судьба.
Не раз бывал на этой базе
И не понять, где что, мне сразу.
Витаю в думах о былом».
В Кемерове семья Шумиловых обосновалась после долгих странствий, казалось, весьма основательно. А до этого побывали и на Дону, и на Енисее, и на стройках БАМа. Это хорошо видно по автобиографической повести Володи «Прости меня, мать».
В столице Кузбасса у него была хорошо оплачиваемая (хотя и небезопасная) работа. При деле оказалась и верная жена Татьяна. Подрастали и вырастали сыновья Андрей и Александр. Имелась хорошая трехкомнатная современная квартира.
Только вот простора в этом городе и этой квартире бывшему моряку казалось маловато. Дышалось не так вольготно, как того требовала душа. И не только у Владимира. Татьяну тоже тянуло поближе к своей малой родине – Береговому.
«Жизнь свою сполна познал,
Лет полста налаживал.
Где я только не бывал,
По земле не хаживал.
Жил в Ростове, был в Москве,
Жил в Приморском крае,
Океаны и моря
Не по карте знаю…»
И они решились, уже в солидном возрасте: продать городскую квартиру и приобрести земельный участок в Смолино, что в двадцати верстах от Кемерова, выше по Томи. И начались тяготы строительства. Да не просто абы какой хибарки – полноценного дома коттеджного образца в два этажа, с просторной мансардой и приличным приусадебным участком. И это при не самом крепком Володином здоровье. Выручал оптимизм Татьяны с ее всё умеющими руками! Да и Володя обустройству нового жилья по мере сил всячески содействовал. И ведь построили!
На темно-зеленую крышу и бежевые сайдинговые стены их дома я ориентировался всякий раз, приезжая зимой и летом в Смолино на рыбалку. И не только на рыбалку. Бывали у них мы с женой и в гостях неоднократно, с ночевой. Останавливались там и когда затевали сплав на надувных лодках вниз по Томи…
Сорок три года прожили вместе Владимир и Татьяна Шумиловы, вырастив детей, а потом и помогая растить внуков.
Случалось, что после собраний и посиделок в нашем Доме литераторов Володя опаздывал на последний автобус до Смолино. Тогда он сообщал об этом жене и оставался ночевать у нас дома. Про дни рождения и юбилеи – уж и не говорю…
Частенько в таких ситуациях дело доходило до песен. Я брал в руки гитару и, уловив даже не произнесенную просьбу Володи, начинал его любимую визборовскую, с припева в которой подключался уже и сам Шумилов:
«Задраены верхние люки,
Штурвала блестит колесо.
Ввиду долгосрочной разлуки
Всем выдан «Абрау-Дюрсо».
Прощайте, красотки, прощай, небосвод,
Подводная лодка уходит под лед.
Подводная лодка – морская гроза,
Под черной пилоткой стальные глаза!»
Володя был щедрым на подарки! Книги – это само собой, с дружескими теплыми автографами. А однажды он подарил мне бутылку марочного коньяка «BLACK STORK» французского производства, в великолепной ярко-красочной жестяной коробке. Содержимое, как водится, вскоре было употреблено по назначению. А вот упаковка красуется в моем коллекционном баре, принимая время от времени в себя уже иные напитки.
С гордостью принял я от Володи и увесистый знак из чистого черненого серебра «100 лет радиосвязи ВМФ» – как человек, некогда причастный и к военной связи. Ему этот знак вручили в Москве, едва ли не в Штабе флота. А он – от чистого и щедрого сердца – мне…
Как память о Шумилове (тоже его подарок) в моей комнате на тоненьком «древке» стоит символ российского флота – Андреевский флаг. Ну, не флаг – флажок (или, по-морскому, гюйс) размером в лист формата А4. Этот гюйс каждое лето, во время сплавов по Томи, уже лет десять подряд я беру с собой и креплю на «форштевне» своего «флагманского судна»…
Будучи моложе меня на три года, заниматься литературным творчеством Владимир Шумилов начал гораздо раньше. По крайней мере, к моменту моего приема в Союз писателей России (2001 год) у него было издано уже пять книг – стихов и прозы. И с членством в Союзе писателей он опередил меня на три года.
Да и осознание себя как писателя пришло к нему еще тогда, когда в наших писательских кругах (начиная с верхов) чинились смута и брожение.
«Поэт не хлебом жив единым,
Он дорожит своей строкой.
Она собой неповторима,
Порой ведет поэта в бой.
Поэт живет не для себя,
Не ради повседневной славы.
Поэт живет, народ любя,
Он для народа пишет главы…»
Случались у него порой и минуты сомнения в своей нужности, полезности. А кого из пишущих не посещали такие мысли?
«Неужели напрасен мой труд,
Невостребован и бесполезен?
Если что-то однажды прочтут,
Бросят вслед – все равно, мол, не вечен…»
Уж это точно: в веках остаются лишь единицы. Классики. Тем более в наше время, когда пишущих людей становится едва ли не больше, чем читающих.
Чем же все-таки так примечательна и притягательна лира поэта Владимира Шумилова? Мне думается, что его друг, поэт, председатель Союза писателей Кузбасса Борис Бурмистров в предисловиях к поэтическим сборникам Володи объяснил это очень лаконично, образно и емко:
«Паруса жизни поэта не были алого цвета, они были в большей степени цвета хаки, цвета суровой военной, флотской обыденности и повседневности. Звезда его судьбы была беспокойной. Она то падала, то взлетала. Эта путеводная звезда вернула однажды лирического героя к мирной жизни, паруса превратились в цвета походной холщовой робы. И эта непростая судьба определила творчество поэта, его стиль. Но все же лирические стихи о природе, о родной деревне, о малой родине прорываются на первый план, становясь основной темой его творчества. Неслучайно на стихи поэта написано более трех десятков песен, которые нашли своего слушателя».
И еще: «Однажды в его адрес было уже сказано: «Поэт с сильным чувством жизни, поэт со своим вкусом к жизни». Жизненный опыт не устает утверждать торжество идеалов добра и справедливости. Его стихи просты и понятны читателю».
Сёла Борисово и Смолино (как и море) – неиссякаемые источники творческого вдохновения Володи. По признанию его самого, «намоленные места». И совсем не случайно пару лет назад библиотеке села Борисово было присвоено имя поэта Владимира Шумилова!
Теперь несколько слов об иных его писательских ипостасях.
Лет пятнадцать назад я стал обладателем книги под названием «Помнить – значит жить!» Это был прекрасно изданный сборник-альбом мемуаров выпускников военно-морского училища имени Макарова – однокурсников Владимира. Со множеством фотографий хорошего качества. Несколько десятков авторов органично вплелись своими воспоминаниями в эту книгу, инициированную и подготовленную каплеем Шумиловым. Материалы для нее собирались им по крупицам, чаще всего эпистолярно. Володя сам разыскивал сокурсников, списывался с ними. И те, как правило, не отказывали ему в просьбе. А как восторженно эта книга воспринималась потом на разных уровнях флотских инстанций! И вполне заслуженно капитан-лейтенант Шумилов получал за нее знаки почести и уважения.
Прочитал ее я едва ли не взахлеб, не отрываясь! Да так разволновался, что не мог заснуть до утра. Вот тогда-то, под впечатлением этой книги, у меня и возникла идея: а не написать ли и нам что-то подобное, коллективное? О самом первом наборе студентов Кемеровского института культуры, в числе коих оказался и я в 1969 году. И такая книга была подготовлена и издана в 2011-м! С названием, родившимся из строчки поэта Михаила Светлова: «О тех, кто шел в передовом ряду». Так что к появлению этой нашей книги косвенно причастен и мой друг Володя Шумилов. А вот его книга-альбом у меня не сохранилась: дал одному знакомому, да так и «зачитали» ее… И это – самый лучший комплимент автору. Плохую книгу «зачитывать» не станут…
Теперь о прозе Владимира Шумилова.
Мне доводилось читать ее не только уже изданную в виде книг, но и в рукописных вариантах, предлагаемых журналу «Огни Кузбасса». И я считаю не без основания, что и тут писатель Шумилов вполне на высоте!
Правда, проза его, в отличие от поэзии, имеет иную основу. Здесь в сюжетах – самые настоящие житейские истории и случаи, зачастую курьезные. По сути, это байки из еще курсантской и ранне-офицерской жизни автора. Сам он обозначал их как «флотские былинки». Их невозможно читать без смеха! Назову навскидку хотя бы такие рассказы, как «Инструкция», «Пиллерс», «Кокарда», «Усы», «Корова», «Формула успеха». Последняя «былинка» в этом плане особенно показательна. В центре повествования – один из незадачливых младших офицеров, который хочет доказать свою значимость. И вот, будучи дежурным, он послал в штаб округа шифротелеграмму якобы из самого Генштаба Вооруженных сил такого вот содержания: «17 июля прибывает комиссия Генерального штаба с проверкой мобилизационной готовности армии по вопросам использования почтовых голубей и ручных чаек в качестве резервного канала связи. Принять меры по оказанию помощи в ее работе». Представляете, что началось после такой шифротелеграммы на местах?!
Помимо рассказов, носящих чаще всего юмористическую окраску, в активе писателя Шумилова и несколько повестей. Их сюжеты – уже из гражданской жизни. И тоже не без курьезов. Они вошли в его полновесную книгу под названием «И жить весело, и помирать не скучно…», изданную в кемеровском «Кузбассвузиздате» в 2009 году.
Повести «Прости меня, мать» и «Пойми мою боль» во многом автобиографичны, а композиционно и содержательно напоминают пестрые лоскутные накидки с оригинальными орнаментами. И в них проявилась сущность Шумилова-миниатюриста. Несмотря на своеобразную логическую «сшитость», эпизоды из них могут существовать и самостоятельно, автономно. А насколько драматична судьба Валентины – главной героини повести «Пойми мою боль»! Ни один читатель не останется равнодушным и внутренне безучастным!
Когда я прочитал эту книгу, от души порадовался за Володю. И посоветовал ему направить ее куда-нибудь на литературный конкурс. И книга эта стала лауреатом Всероссийской литературной Премии им. В. И. Политова за 2011 год.
Вообще разными наградами (вполне заслуженными) писатель Владимир Шумилов обделен не был. Он – лауреат многих литературных областных, общероссийских, ведомственных конкурсов, премий «Энергия творчества», имени В. И. Воробьева, журнала «Огни Кузбасса». Назову и еще одну уникальную награду – премию за создание песни-гимна атомной подводной лодки «Кузбасс».
Уже упоминалось, что на стихи Шумилова было написано разными композиторами более тридцати песен. Особенно плодотворным оказался творческий тандем двух Владимиров: поэта Шумилова и композитора Пипекина. Это именно их приглашали даже на Камчатку, на презентацию гимна АПЛ «Кузбасс».
Песни на стихи Шумилова исполнялись на различных концертах и творческих вечерах – и не только в Кемерове, других городах и весях Кузбасса, но и в столичных залах – как самодеятельными, так и профессиональными певцами. Неоднократно и мне доводилось слышать эти песни – и со сцены, и в записях.
Встречаясь с Володей, я не переставал удивляться его оптимизму и жизнелюбию, ведь на протяжении всех лет нашего знакомства я практически не видел его совершенно здоровым – болезни по всем фронтам атаковали его постоянно. Но он крепился и держался как мог, сопротивляясь им и не сдаваясь.
15 авторских книг оставил после себя писатель Владимир Шумилов. Порядка десяти литературных журналов печатали его стихи и прозу. И он почти до самого конца находился в творческом состоянии! На «девятинах» его жена Татьяна показала мне записную книжку Володи. На ее страницах слева отмечались приемы лекарственных препаратов, а справа красивым ровным почерком были записаны новые его стихи. И под каждым из них – дата создания, в основном ноябрьская и даже декабрьская.
Умирал Володя в тяжелейших муках, сердце его остановилось рано утром 2 января 2024 года. Полгода не дотянул он до своих семидесяти лет.
А я-то всё названивал ему по мобильнику, пытаясь поздравить с Новым годом. Не дозвонился…
Похоронили Владимира Александровича Шумилова по его завещанию в селе Борисово, рядом с могилой отца. Похоронили в его любимой форме капитан-лейтенанта ВМФ. Правда, без кортика…
Оптимистично-светлым прожил нелегкую жизнь писатель Владимир Шумилов. Пусть же и память о нем будет светла! И останется она в многочисленных книгах, песенных дисках, фотографиях, видеозаписях, воспоминаниях родных и близких, друзей и собратьев по перу.
Господи, воздай ему по заслугам.
г. Кемерово
Владимир Шумилов – преданный и верный товарищ, добропорядочный семьянин, прямой, честный (и при этом деликатный!) человек; отставной морской офицер-подводник. Разноплановый и разножанровый писатель – поэт, прозаик, мемуарист…
Что касается «черной пилотки» – тут попадание стопроцентное. Для офицера-подводника во время морских походов черная пилотка – обязательный атрибут. А избороздил Шумилов на подлодках мировой океан преизрядно. Хотя и не очень любил распространяться на эту тему. К примеру, о том, что его служба проходила в том числе и на военной базе в бухте Камрань Южно-Китайского моря вьетнамской провинции Кхань Хоа, я узнал лишь из его стихотворения.
А вот насчет «стальных глаз» – это уже в большей степени метафора песенного Юрия Визбора. Глаза у Владимира были небесно-голубые, подкрашенные цветом морской волны. И в зависимости от обстоятельств – приветливые, искристые, добрые, грустные, строгие. Только во время боевых дежурств и дальних морских походов они наверняка становились серьезными и даже со сталистым отливом. Пожалуй, этот взгляд можно усмотреть и на обложке одного из последних его сборников – «Не быть прохожим на земле». Правда, на этой фотографии его голова не увенчана черной пилоткой.
Судьба не баловала Владимира Александровича Шумилова.
Родился он в середине пятидесятых годов прошлого века на Дальнем Востоке, в деревушке Фроловка. Еще малолетним был перевезен родителями в Кузбасс, в село Борисово Крапивинского района. Здесь он вырос, окончил школу. И сюда он будет возвращаться всю оставшуюся жизнь – во снах, в воспоминаниях, в стихах и прозе. Кстати, одна из его книг названа «Были и легенды села Борисово». А сколько песен посвящено этому селу!
Здесь же – и его последний приют, по завещанию…
Затрудняюсь сказать, что послужило основным мотивом того, что Владимира, выросшего среди полей и лесов, поманила морская романтика. Но как бы то ни было, после окончания школы Шумилов опять попал на Дальний Восток. Он становится курсантом высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова, по специальности «Военный инженер радиосвязи». О тех годах Володя вспоминал в своих «флотских былинках» чаще всего с юмором. Чего уж греха таить, балагурили и бедокурили в молодости не только студенты гражданских вузов!
А после окончания военного училища распределился лейтенант Владимир Шумилов на подводную лодку Краснознаменного Тихоокеанского флота, с припиской на Камчатке. И в каких только морях Тихого и Индийского океанов не довелось ему побывать!
Правда, через какое-то время по заключению медицинской комиссии был признан лейтенант Шумилов непригодным по состоянию здоровья к дальнейшему несению воинской службы. Несколько лет пришлось провести моряку на суше. Однако молодой организм сумел справиться с недугом. И снова старший лейтенант Шумилов был призван военкоматом. И, пройдя все процедуры проверки строгой медкомиссии, он снова на службе по своей воинской специальности, и снова на подводном флоте.
Увы, не заладилось со здоровьем у Володи и на этот раз. И уже окончательно капитан-лейтенант Шумилов был списан на берег. То есть уволен в запас из состава ВФМ.
Только никто не мог уволить его из внутреннего состояния моряка.
Свидетельствовала об этом и его любимая форма офицера военного флота с золотыми погонами, на каждом из которых красовались по четыре звездочки. И, разумеется, фуражка с золотым «крабом». А еще кортик – как без него?! Володя надевал эту форму, увешанную медалями, по праздничным дням. Фотографировался в ней. И очень эффектно появлялся при всем параде во втором отделении своих творческих встреч. Под бурные аплодисменты!
«Каплей» – так сокращенно звучало в его стихах и прозе обращение к себе вместо местоимения. И с гордостью, и с грустинкой. С гордостью – за принадлежность к военно-морскому флоту. С грустинкой сожаления – из-за того, что не дослужился до более высокого звания. Его-то сокурсники уже в «кавторангах» хаживали, а отдельные и адмиралами стали. Да ведь не его в том вина – судьба так распорядилась.
Я это знал и чувствовал: худо ли, бедно ли, но и сам причислял себя к военным морякам (правда, к морским пехотинцам), на военных «коробках» БДК и СДК приходилось и мне бывать во время учений. Я пытался утешить Володю: ну, и что с того, что ты один из всего выпуска сошел на берег каплеем; зато никто из твоих собратьев не дослужился до звания «Член Союза писателей России»!
Как младший по званию, я всегда первым звонил и поздравлял его с праздниками, особенно с Днем ВМФ. Обращался к нему неизменно уставными словами: «Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант!» Завершал поздравление тоже по-флотски четко: «Старшина второй статьи Арнаутов». И как искреннее напутствие воспринимал его ответное пожелание:
«Всегда попутных, друг, тебе ветров
И сколько надо – глубины под килем!»
Познакомились мы в самом конце девяностых. Уже и не припомню, как. Скорее всего, свел нас наш общий друг поэт Володя Иванов, еще и крапивинский земляк Шумилова. В стройном, сухощавом Владимире я увидел слегка застенчивого, скромного, но приветливого человека. А когда почитал его стихи и прозу, да еще и выяснилось, что нам часто приходилось бывать в одних и тех же местах, вообще проникся к нему теплотой и доверительностью. Как, уверен, и он ко мне тоже.
А лицезреть нам обоим приходилось не только одни и те же дальневосточные сопки и бухты, но и тропические виды далекой вьетнамской провинции. Вот как писал о них Володя:
«Опять встаю в такую рань.
Дух прошлого в тиши летает.
Мне снова видится Камрань,
Она со мной рассвет встречает.
Побаловала нас судьба.
Не раз бывал на этой базе
И не понять, где что, мне сразу.
Витаю в думах о былом».
В Кемерове семья Шумиловых обосновалась после долгих странствий, казалось, весьма основательно. А до этого побывали и на Дону, и на Енисее, и на стройках БАМа. Это хорошо видно по автобиографической повести Володи «Прости меня, мать».
В столице Кузбасса у него была хорошо оплачиваемая (хотя и небезопасная) работа. При деле оказалась и верная жена Татьяна. Подрастали и вырастали сыновья Андрей и Александр. Имелась хорошая трехкомнатная современная квартира.
Только вот простора в этом городе и этой квартире бывшему моряку казалось маловато. Дышалось не так вольготно, как того требовала душа. И не только у Владимира. Татьяну тоже тянуло поближе к своей малой родине – Береговому.
«Жизнь свою сполна познал,
Лет полста налаживал.
Где я только не бывал,
По земле не хаживал.
Жил в Ростове, был в Москве,
Жил в Приморском крае,
Океаны и моря
Не по карте знаю…»
И они решились, уже в солидном возрасте: продать городскую квартиру и приобрести земельный участок в Смолино, что в двадцати верстах от Кемерова, выше по Томи. И начались тяготы строительства. Да не просто абы какой хибарки – полноценного дома коттеджного образца в два этажа, с просторной мансардой и приличным приусадебным участком. И это при не самом крепком Володином здоровье. Выручал оптимизм Татьяны с ее всё умеющими руками! Да и Володя обустройству нового жилья по мере сил всячески содействовал. И ведь построили!
На темно-зеленую крышу и бежевые сайдинговые стены их дома я ориентировался всякий раз, приезжая зимой и летом в Смолино на рыбалку. И не только на рыбалку. Бывали у них мы с женой и в гостях неоднократно, с ночевой. Останавливались там и когда затевали сплав на надувных лодках вниз по Томи…
Сорок три года прожили вместе Владимир и Татьяна Шумиловы, вырастив детей, а потом и помогая растить внуков.
Случалось, что после собраний и посиделок в нашем Доме литераторов Володя опаздывал на последний автобус до Смолино. Тогда он сообщал об этом жене и оставался ночевать у нас дома. Про дни рождения и юбилеи – уж и не говорю…
Частенько в таких ситуациях дело доходило до песен. Я брал в руки гитару и, уловив даже не произнесенную просьбу Володи, начинал его любимую визборовскую, с припева в которой подключался уже и сам Шумилов:
«Задраены верхние люки,
Штурвала блестит колесо.
Ввиду долгосрочной разлуки
Всем выдан «Абрау-Дюрсо».
Прощайте, красотки, прощай, небосвод,
Подводная лодка уходит под лед.
Подводная лодка – морская гроза,
Под черной пилоткой стальные глаза!»
Володя был щедрым на подарки! Книги – это само собой, с дружескими теплыми автографами. А однажды он подарил мне бутылку марочного коньяка «BLACK STORK» французского производства, в великолепной ярко-красочной жестяной коробке. Содержимое, как водится, вскоре было употреблено по назначению. А вот упаковка красуется в моем коллекционном баре, принимая время от времени в себя уже иные напитки.
С гордостью принял я от Володи и увесистый знак из чистого черненого серебра «100 лет радиосвязи ВМФ» – как человек, некогда причастный и к военной связи. Ему этот знак вручили в Москве, едва ли не в Штабе флота. А он – от чистого и щедрого сердца – мне…
Как память о Шумилове (тоже его подарок) в моей комнате на тоненьком «древке» стоит символ российского флота – Андреевский флаг. Ну, не флаг – флажок (или, по-морскому, гюйс) размером в лист формата А4. Этот гюйс каждое лето, во время сплавов по Томи, уже лет десять подряд я беру с собой и креплю на «форштевне» своего «флагманского судна»…
Будучи моложе меня на три года, заниматься литературным творчеством Владимир Шумилов начал гораздо раньше. По крайней мере, к моменту моего приема в Союз писателей России (2001 год) у него было издано уже пять книг – стихов и прозы. И с членством в Союзе писателей он опередил меня на три года.
Да и осознание себя как писателя пришло к нему еще тогда, когда в наших писательских кругах (начиная с верхов) чинились смута и брожение.
«Поэт не хлебом жив единым,
Он дорожит своей строкой.
Она собой неповторима,
Порой ведет поэта в бой.
Поэт живет не для себя,
Не ради повседневной славы.
Поэт живет, народ любя,
Он для народа пишет главы…»
Случались у него порой и минуты сомнения в своей нужности, полезности. А кого из пишущих не посещали такие мысли?
«Неужели напрасен мой труд,
Невостребован и бесполезен?
Если что-то однажды прочтут,
Бросят вслед – все равно, мол, не вечен…»
Уж это точно: в веках остаются лишь единицы. Классики. Тем более в наше время, когда пишущих людей становится едва ли не больше, чем читающих.
Чем же все-таки так примечательна и притягательна лира поэта Владимира Шумилова? Мне думается, что его друг, поэт, председатель Союза писателей Кузбасса Борис Бурмистров в предисловиях к поэтическим сборникам Володи объяснил это очень лаконично, образно и емко:
«Паруса жизни поэта не были алого цвета, они были в большей степени цвета хаки, цвета суровой военной, флотской обыденности и повседневности. Звезда его судьбы была беспокойной. Она то падала, то взлетала. Эта путеводная звезда вернула однажды лирического героя к мирной жизни, паруса превратились в цвета походной холщовой робы. И эта непростая судьба определила творчество поэта, его стиль. Но все же лирические стихи о природе, о родной деревне, о малой родине прорываются на первый план, становясь основной темой его творчества. Неслучайно на стихи поэта написано более трех десятков песен, которые нашли своего слушателя».
И еще: «Однажды в его адрес было уже сказано: «Поэт с сильным чувством жизни, поэт со своим вкусом к жизни». Жизненный опыт не устает утверждать торжество идеалов добра и справедливости. Его стихи просты и понятны читателю».
Сёла Борисово и Смолино (как и море) – неиссякаемые источники творческого вдохновения Володи. По признанию его самого, «намоленные места». И совсем не случайно пару лет назад библиотеке села Борисово было присвоено имя поэта Владимира Шумилова!
Теперь несколько слов об иных его писательских ипостасях.
Лет пятнадцать назад я стал обладателем книги под названием «Помнить – значит жить!» Это был прекрасно изданный сборник-альбом мемуаров выпускников военно-морского училища имени Макарова – однокурсников Владимира. Со множеством фотографий хорошего качества. Несколько десятков авторов органично вплелись своими воспоминаниями в эту книгу, инициированную и подготовленную каплеем Шумиловым. Материалы для нее собирались им по крупицам, чаще всего эпистолярно. Володя сам разыскивал сокурсников, списывался с ними. И те, как правило, не отказывали ему в просьбе. А как восторженно эта книга воспринималась потом на разных уровнях флотских инстанций! И вполне заслуженно капитан-лейтенант Шумилов получал за нее знаки почести и уважения.
Прочитал ее я едва ли не взахлеб, не отрываясь! Да так разволновался, что не мог заснуть до утра. Вот тогда-то, под впечатлением этой книги, у меня и возникла идея: а не написать ли и нам что-то подобное, коллективное? О самом первом наборе студентов Кемеровского института культуры, в числе коих оказался и я в 1969 году. И такая книга была подготовлена и издана в 2011-м! С названием, родившимся из строчки поэта Михаила Светлова: «О тех, кто шел в передовом ряду». Так что к появлению этой нашей книги косвенно причастен и мой друг Володя Шумилов. А вот его книга-альбом у меня не сохранилась: дал одному знакомому, да так и «зачитали» ее… И это – самый лучший комплимент автору. Плохую книгу «зачитывать» не станут…
Теперь о прозе Владимира Шумилова.
Мне доводилось читать ее не только уже изданную в виде книг, но и в рукописных вариантах, предлагаемых журналу «Огни Кузбасса». И я считаю не без основания, что и тут писатель Шумилов вполне на высоте!
Правда, проза его, в отличие от поэзии, имеет иную основу. Здесь в сюжетах – самые настоящие житейские истории и случаи, зачастую курьезные. По сути, это байки из еще курсантской и ранне-офицерской жизни автора. Сам он обозначал их как «флотские былинки». Их невозможно читать без смеха! Назову навскидку хотя бы такие рассказы, как «Инструкция», «Пиллерс», «Кокарда», «Усы», «Корова», «Формула успеха». Последняя «былинка» в этом плане особенно показательна. В центре повествования – один из незадачливых младших офицеров, который хочет доказать свою значимость. И вот, будучи дежурным, он послал в штаб округа шифротелеграмму якобы из самого Генштаба Вооруженных сил такого вот содержания: «17 июля прибывает комиссия Генерального штаба с проверкой мобилизационной готовности армии по вопросам использования почтовых голубей и ручных чаек в качестве резервного канала связи. Принять меры по оказанию помощи в ее работе». Представляете, что началось после такой шифротелеграммы на местах?!
Помимо рассказов, носящих чаще всего юмористическую окраску, в активе писателя Шумилова и несколько повестей. Их сюжеты – уже из гражданской жизни. И тоже не без курьезов. Они вошли в его полновесную книгу под названием «И жить весело, и помирать не скучно…», изданную в кемеровском «Кузбассвузиздате» в 2009 году.
Повести «Прости меня, мать» и «Пойми мою боль» во многом автобиографичны, а композиционно и содержательно напоминают пестрые лоскутные накидки с оригинальными орнаментами. И в них проявилась сущность Шумилова-миниатюриста. Несмотря на своеобразную логическую «сшитость», эпизоды из них могут существовать и самостоятельно, автономно. А насколько драматична судьба Валентины – главной героини повести «Пойми мою боль»! Ни один читатель не останется равнодушным и внутренне безучастным!
Когда я прочитал эту книгу, от души порадовался за Володю. И посоветовал ему направить ее куда-нибудь на литературный конкурс. И книга эта стала лауреатом Всероссийской литературной Премии им. В. И. Политова за 2011 год.
Вообще разными наградами (вполне заслуженными) писатель Владимир Шумилов обделен не был. Он – лауреат многих литературных областных, общероссийских, ведомственных конкурсов, премий «Энергия творчества», имени В. И. Воробьева, журнала «Огни Кузбасса». Назову и еще одну уникальную награду – премию за создание песни-гимна атомной подводной лодки «Кузбасс».
Уже упоминалось, что на стихи Шумилова было написано разными композиторами более тридцати песен. Особенно плодотворным оказался творческий тандем двух Владимиров: поэта Шумилова и композитора Пипекина. Это именно их приглашали даже на Камчатку, на презентацию гимна АПЛ «Кузбасс».
Песни на стихи Шумилова исполнялись на различных концертах и творческих вечерах – и не только в Кемерове, других городах и весях Кузбасса, но и в столичных залах – как самодеятельными, так и профессиональными певцами. Неоднократно и мне доводилось слышать эти песни – и со сцены, и в записях.
Встречаясь с Володей, я не переставал удивляться его оптимизму и жизнелюбию, ведь на протяжении всех лет нашего знакомства я практически не видел его совершенно здоровым – болезни по всем фронтам атаковали его постоянно. Но он крепился и держался как мог, сопротивляясь им и не сдаваясь.
15 авторских книг оставил после себя писатель Владимир Шумилов. Порядка десяти литературных журналов печатали его стихи и прозу. И он почти до самого конца находился в творческом состоянии! На «девятинах» его жена Татьяна показала мне записную книжку Володи. На ее страницах слева отмечались приемы лекарственных препаратов, а справа красивым ровным почерком были записаны новые его стихи. И под каждым из них – дата создания, в основном ноябрьская и даже декабрьская.
Умирал Володя в тяжелейших муках, сердце его остановилось рано утром 2 января 2024 года. Полгода не дотянул он до своих семидесяти лет.
А я-то всё названивал ему по мобильнику, пытаясь поздравить с Новым годом. Не дозвонился…
Похоронили Владимира Александровича Шумилова по его завещанию в селе Борисово, рядом с могилой отца. Похоронили в его любимой форме капитан-лейтенанта ВМФ. Правда, без кортика…
Оптимистично-светлым прожил нелегкую жизнь писатель Владимир Шумилов. Пусть же и память о нем будет светла! И останется она в многочисленных книгах, песенных дисках, фотографиях, видеозаписях, воспоминаниях родных и близких, друзей и собратьев по перу.
Господи, воздай ему по заслугам.
г. Кемерово