Виктор Кирюшин
* * *
По возрасту давно не призывной,
Но чувствую невольную вину:
Товарищ мой прощается со мной,
Товарищ мой уходит на войну.
Туда, где степь до края сожжена,
Где солнца окровавленный клинок...
А у него молодушка-жена,
А у него кровиночка-сынок.
Вот он ступил на огненный причал,
Свою судьбу доверил небесам...
Никто ему повестку не вручал,
Но он мужик – он выбирает сам.
Какой придётся заплатить ценой
За всё, что ныне снова на кону?
Товарищ мой прощается со мной,
Товарищ мой уходит на войну.
КОГДА ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ…
Однажды в родительском доме
проснёшься,
Покажутся странными мирные сны,
Когда ты вернёшься,
Когда ты вернёшься,
Ещё до конца не остыв от войны.
Черёмуха вновь расцветёт над обрывом,
Развесит над речкой туман пелену…
Солдату непросто привыкнуть к разрывам,
А после непросто принять тишину.
Поздравят с приездом, а ты усмехнёшься –
Дорога оттуда, как память, длинна…
Когда ты вернёшься,
Когда ты вернёшься,
Сестрой-неразлучницей станет война.
Укроют воронки цветы полевые,
Подсолнухи ветер устанет качать…
Когда за столом соберутся живые,
Им с мёртвыми будет о чём помолчать.
ПОД ЛУГАНСКОМ
Март. Ещё далеко до прополки,
Но старушка идёт по меже
И в ведро собирает осколки –
Вон их сколько набралось уже!
Здесь недавно бои грохотали,
Всюду чёрные меты войны.
На зазубренном ржавом металле
Иноземные знаки видны.
Всё ты стерпишь, землица сырая,
Как и эта вот старая мать…
Дом разрушен,
Ютится в сарае
И готовится грядки копать.
ГОРОД
Среди обугленного хлама
Картины призрачного быта:
Разбит снарядом купол храма,
Дорога вдребезги разбита.
Дома сгоревшие, руины,
Подбитый танк в одной из арок –
От незалежной Украины
Никем не прошенный подарок.
Мрачны войны приметы эти,
Незабываемы, поверьте…
А во дворах играют дети,
И жизнь опять сильнее смерти.
БОЕЦ
Пусть тяжела в бою броня –
Куда деваться?
Всего-то двадцать разменял,
Всего-то двадцать.
В Донбасс был призван от своих
Тверских околиц.
Но он поправил в тот же миг:
– Я – доброволец!
Молчал на проводах отец,
В родне рыдали.
По виду
Позывной «Малец»
Парнишке дали.
Вот крестик, что надела мать
На тонкой шее…
Не сладко землю обнимать
В сырой траншее,
Когда разносит всё в труху?
Война не шутка…
И он сказал, как на духу:
«Бывает жутко».
Вдруг по лицу скользнула тень.
Шутить пытался…
И я уехал в тот же день,
А он остался.
РАЗГОВОР
Автоматы, «броники», подсумки
Да нехитрый скарб на стеллаже.
Детские наивные рисунки,
Как иконы, в каждом блиндаже.
Вот в цветах некошеное поле,
Женщина ступает по крыльцу,
Свет в окне
И это всё до боли
Дорого усталому бойцу.
Коротка на фронте передышка:
День-другой и снова надо в бой…
«Нарисуй мне Родину, сынишка,
С родниковой речкой голубой.
С той дорогой, что приводит к храму,
Где дождём размыта колея…
Нарисуй весёлой нашу маму,
Золотая доченька моя».
Автоматы, «броники», подсумки –
Для бойца давно привычный быт,
А когда посмотрит на рисунки,
Будто бы с детьми поговорит.
ПОЗЫВНЫЕ
В рост ещё не встала вся Россия
Свору бить, сошедшую с ума,
Но звучат в эфире позывные –
«Барнаул», «Калуга», «Кострома».
Мы не затевали эту драку,
А случилась – твёрже, чем кремень,
Встали рядом
И идут в атаку
«Кемерово», «Астрахань», «Тюмень».
Враг у нас коварный и серьёзный
Подлый враг.
Такие, брат, дела…
Боевому позывному «Грозный»
Поскорей ответь «Махачкала»!
Не сдадутся чёрной вражьей силе
Русские высокие слова:
Позывной незыблемый – Россия,
Позывной немеркнущий – Москва..
СТАРОЕ ДЕРЕВО
Красное зарево, логово зверево,
Вороны в чёрном на мёртвом суку…
Старое дерево, старое дерево,
Всё повидало на долгом веку.
Радость – негаданна, горе – непрошено.
В небе растаяли дни-журавли.
Как тебя гнули ветра заполошные!
Гнули, да только сломать не смогли.
Варится варево, мелется мелево –
Вечности неистощимая снедь.
Старое дерево, старое дерево
Снова надеется зазеленеть.
Свежей корой затянуло отметину
Молнии, плоть опалившей твою.
Слышишь, за речкой кукушка ответила
Юному, в неге любви, соловью?
Кроне густой благодарны, как терему,
Птицы, птенцов сберегая в дупле.
Старому дереву, старому дереву,
Господи, дай устоять на земле!
* * *
В небе осеннем свинец
И в реке.
Глянешь:
И сердце сожмётся от боли.
Чёрная птица
Летит вдалеке
Через остывшее
Чёрное поле.
Тёмной водою набрякла межа.
Дикого хмеля оборваны плети.
И замирает, как поле, душа,
Жить без тепла привыкая на свете.
МОГИЛА ПОЭТА
Памяти Н. И. Тряпкина
Люди не ходят,
А травы к поэту пришли,
Следуя зову приятельства и простодушья.
Немудрено украшенье могильной земли –
Мята, кипрей, одуванчик
да сумка пастушья.
Ты укрощал табуны полудиких словес
И приручал своевольную птицу гагару…
Что там теперь
с неулыбчивых видно небес?
Тяжко ль молчания вынести вечную кару?
Крест потемневший
доверчиво обнял вьюнок.
В гуще крапивы
дождя мимолётного блёстки.
Славный поэту природа
соткала венок –
Хвощ да осот,
Сон-трава да кукушкины слёзки.
Люди больны,
Времена безнадёжно глухи.
Я бы и сам не поверил в наивные сказки,
Если б не знал,
Как растут из забвенья стихи –
Чертополох, василёк и анютины глазки.
По возрасту давно не призывной,
Но чувствую невольную вину:
Товарищ мой прощается со мной,
Товарищ мой уходит на войну.
Туда, где степь до края сожжена,
Где солнца окровавленный клинок...
А у него молодушка-жена,
А у него кровиночка-сынок.
Вот он ступил на огненный причал,
Свою судьбу доверил небесам...
Никто ему повестку не вручал,
Но он мужик – он выбирает сам.
Какой придётся заплатить ценой
За всё, что ныне снова на кону?
Товарищ мой прощается со мной,
Товарищ мой уходит на войну.
КОГДА ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ…
Однажды в родительском доме
проснёшься,
Покажутся странными мирные сны,
Когда ты вернёшься,
Когда ты вернёшься,
Ещё до конца не остыв от войны.
Черёмуха вновь расцветёт над обрывом,
Развесит над речкой туман пелену…
Солдату непросто привыкнуть к разрывам,
А после непросто принять тишину.
Поздравят с приездом, а ты усмехнёшься –
Дорога оттуда, как память, длинна…
Когда ты вернёшься,
Когда ты вернёшься,
Сестрой-неразлучницей станет война.
Укроют воронки цветы полевые,
Подсолнухи ветер устанет качать…
Когда за столом соберутся живые,
Им с мёртвыми будет о чём помолчать.
ПОД ЛУГАНСКОМ
Март. Ещё далеко до прополки,
Но старушка идёт по меже
И в ведро собирает осколки –
Вон их сколько набралось уже!
Здесь недавно бои грохотали,
Всюду чёрные меты войны.
На зазубренном ржавом металле
Иноземные знаки видны.
Всё ты стерпишь, землица сырая,
Как и эта вот старая мать…
Дом разрушен,
Ютится в сарае
И готовится грядки копать.
ГОРОД
Среди обугленного хлама
Картины призрачного быта:
Разбит снарядом купол храма,
Дорога вдребезги разбита.
Дома сгоревшие, руины,
Подбитый танк в одной из арок –
От незалежной Украины
Никем не прошенный подарок.
Мрачны войны приметы эти,
Незабываемы, поверьте…
А во дворах играют дети,
И жизнь опять сильнее смерти.
БОЕЦ
Пусть тяжела в бою броня –
Куда деваться?
Всего-то двадцать разменял,
Всего-то двадцать.
В Донбасс был призван от своих
Тверских околиц.
Но он поправил в тот же миг:
– Я – доброволец!
Молчал на проводах отец,
В родне рыдали.
По виду
Позывной «Малец»
Парнишке дали.
Вот крестик, что надела мать
На тонкой шее…
Не сладко землю обнимать
В сырой траншее,
Когда разносит всё в труху?
Война не шутка…
И он сказал, как на духу:
«Бывает жутко».
Вдруг по лицу скользнула тень.
Шутить пытался…
И я уехал в тот же день,
А он остался.
РАЗГОВОР
Автоматы, «броники», подсумки
Да нехитрый скарб на стеллаже.
Детские наивные рисунки,
Как иконы, в каждом блиндаже.
Вот в цветах некошеное поле,
Женщина ступает по крыльцу,
Свет в окне
И это всё до боли
Дорого усталому бойцу.
Коротка на фронте передышка:
День-другой и снова надо в бой…
«Нарисуй мне Родину, сынишка,
С родниковой речкой голубой.
С той дорогой, что приводит к храму,
Где дождём размыта колея…
Нарисуй весёлой нашу маму,
Золотая доченька моя».
Автоматы, «броники», подсумки –
Для бойца давно привычный быт,
А когда посмотрит на рисунки,
Будто бы с детьми поговорит.
ПОЗЫВНЫЕ
В рост ещё не встала вся Россия
Свору бить, сошедшую с ума,
Но звучат в эфире позывные –
«Барнаул», «Калуга», «Кострома».
Мы не затевали эту драку,
А случилась – твёрже, чем кремень,
Встали рядом
И идут в атаку
«Кемерово», «Астрахань», «Тюмень».
Враг у нас коварный и серьёзный
Подлый враг.
Такие, брат, дела…
Боевому позывному «Грозный»
Поскорей ответь «Махачкала»!
Не сдадутся чёрной вражьей силе
Русские высокие слова:
Позывной незыблемый – Россия,
Позывной немеркнущий – Москва..
СТАРОЕ ДЕРЕВО
Красное зарево, логово зверево,
Вороны в чёрном на мёртвом суку…
Старое дерево, старое дерево,
Всё повидало на долгом веку.
Радость – негаданна, горе – непрошено.
В небе растаяли дни-журавли.
Как тебя гнули ветра заполошные!
Гнули, да только сломать не смогли.
Варится варево, мелется мелево –
Вечности неистощимая снедь.
Старое дерево, старое дерево
Снова надеется зазеленеть.
Свежей корой затянуло отметину
Молнии, плоть опалившей твою.
Слышишь, за речкой кукушка ответила
Юному, в неге любви, соловью?
Кроне густой благодарны, как терему,
Птицы, птенцов сберегая в дупле.
Старому дереву, старому дереву,
Господи, дай устоять на земле!
* * *
В небе осеннем свинец
И в реке.
Глянешь:
И сердце сожмётся от боли.
Чёрная птица
Летит вдалеке
Через остывшее
Чёрное поле.
Тёмной водою набрякла межа.
Дикого хмеля оборваны плети.
И замирает, как поле, душа,
Жить без тепла привыкая на свете.
МОГИЛА ПОЭТА
Памяти Н. И. Тряпкина
Люди не ходят,
А травы к поэту пришли,
Следуя зову приятельства и простодушья.
Немудрено украшенье могильной земли –
Мята, кипрей, одуванчик
да сумка пастушья.
Ты укрощал табуны полудиких словес
И приручал своевольную птицу гагару…
Что там теперь
с неулыбчивых видно небес?
Тяжко ль молчания вынести вечную кару?
Крест потемневший
доверчиво обнял вьюнок.
В гуще крапивы
дождя мимолётного блёстки.
Славный поэту природа
соткала венок –
Хвощ да осот,
Сон-трава да кукушкины слёзки.
Люди больны,
Времена безнадёжно глухи.
Я бы и сам не поверил в наивные сказки,
Если б не знал,
Как растут из забвенья стихи –
Чертополох, василёк и анютины глазки.