1.
Где-то в начале нулевых годов вышел у меня небольшой спор с очень уважаемым мною градоначальником Кемерова о возрасте города. Тогда велась подготовка к 85-летию областного центра. А мне доводилось копаться в архивах. Документы утверждали, что поселение, даже группа поселений, уже существовала на месте города несколько сотен лет назад.
Об этом мы накануне поговорили с археологом, доктором наук, профессором Кемеровского госуниверситета Анатолием Михайловичем Кулемзиным, который уверял, что не следует искусственно омолаживать города. Исчислять возраст надлежит, исходя из полной истории поселения, а не от даты, когда ему был присвоен тот или иной статус. И я с ним полностью согласился. Даже несколько статей и заметок по этому поводу опубликовал в областной газете «Кузбасс».
Вот после этого мне, тогда начальнику управления по работе со СМИ администрации Кемеровской области, и позвонил кемеровский мэр Владимир Васильевич Михайлов. Разговор получился довольно острым. «Наш город рожден Октябрем! – твердо произнес он. – Это устоявшаяся традиция. И мы ее ломать не станем…» Так над нами новокузнечане смеются, попытался я привести еще один аргумент, они-то от первого «колышка» Кузнецка ведут отсчет возраста города. Что же мы-то?! Но Владимир Васильевич стоял на своем…
Было, конечно, досадно, что руководство города не хочет считаться с фактами, что так, видите ли, удобнее. И что с этим поделать?! Но буквально на следующий день ко мне заглянул журналист Володя Сухацкий. «Знаю, – говорит, – что ты тоже против упрощенного подхода к городскому возрасту. Мы, историки (он окончил исторический факультет КемГУ), знаем, что это – не научный подход. Но чем больше будем об этом говорить, тем быстрее появится критическая масса знаний. И прорвет, наконец! Придет время, начнут отсчет дня рождения города от самого начала истории поселения, а не от бюрократического решения…»
Несколько десятилетий Владимир Александрович Сухацкий активно, скрупулезно изучал и отстаивал подлинную историю Кемерова. Спорил, открыто доказывал и в прессе, и на различных публичных площадках, и на разных мероприятиях, что такие ученые, как доктора наук А. М. Кулемзин, И. В. Ковтун, кандидат наук И. Ю. Усков и другие, правы, говоря, что по настоящему-то Кемерово намного старше тех лет, которые ему приписывают.
Изучению непростой судьбы поселения, которому посчастливилось стать столицей Кузбасса, Сухацкий, без преувеличения, отдал жизнь. Он не боялся защищать свою точку зрения, потому что умел разобраться в той или иной проблеме до конца, до нужной глубины. Был ершистым, несогласным, если твердо знал, как надо поступить властям, чтобы городу и горожанам жилось лучше. Журналистики уровня Владимира Сухацкого, на мой взгляд, сумели достичь немногие из коллег, с кем он когда-то начинал делать первые шаги в этой профессии.
2.
В мае 2014 года в Кемерове прошел творческий вечер автора и ведущего краеведческих программ «От Щегловска до Кемерова», «Кузбасс от А до Я» Владимира Сухацкого – лауреата фестивалей документальных фильмов в России, Франции, Голландии и Германии, автора исторических книг, научного сотрудника музея «Красная Горка».
Много интересного рассказал о своей жизни и труде Владимир Александрович. Там же прозвучало и это шутливое признание:
«Из историка в журналиста меня превратила «алчность»… В 1981 году я написал статью о модном чтиве и получил за это огромный для того времени гонорар – 20 рублей. И тогда решил, что пойду в журналистику – начал сотрудничать с областным радио…»
К его работе на облрадио мы еще вернемся. А пока вспомним подробности жизни будущего журналиста и краеведа.
Володя родился 10 марта 1956 года в Ленинске-Кузнецком Кемеровской области.
Немало знаменитых россиян дал стране этот пятый по величине угольный город Кузбасса. Среди них Мария Филатова – двукратная олимпийская чемпионка по гимнастике, Сергей Солоух – российский прозаик, Сергей Нетесов – молекулярный биолог, доктор биологических наук, профессор, академик РАН, Николай Михайлович Бармин – советский и российский актер театра и кино, Спартак Куликов – русский поэт.
И много еще – несть им числа. Потому что история славного города Ленинска-Кузнецкого – Ленино (в 1922–1925 годах) – Кольчугино (до 1922 года) уходит в далекое прошлое. Первое упоминание о заимке Кольчугино Колыванской губернии Томского уезда относится к 1759 году. В 1791 году выясняется, что Кольчугино находится у самого ложа угленосных пластов, что потом сыграет большую роль в развитии деревни. При создании Томской губернии с 1804-го по 1912 год Кольчугино относилось к ее Кузнецкому уезду, Касьминской волости. В 1834 году здесь проживало 350 человек.
В 1836 году сюда приезжают первые переселенцы из Польши (не отсюда ли тянутся родовые корни фамилии Владимира Александровича?), которые уже в 1859–1861 годах построят в селе церковь. Позже Покровский приход станет Серафимо-Покровским женским монастырем – первым монастырем в Кузбассе.
В 1883 году в Кольчугине открывают шахту «Успех», после чего деревня становится угледобывающей столицей Алтайского горного округа (в составе Томской губернии). Запасы «черного золота» на местном руднике исчисляются миллиардами тонн. В январе 1913 года Кольчугинский рудник переходит под управление акционерного общества Кузнецких каменноугольных копей – Копикуз, закладывается шахта «Капитальная», которой суждено стать крупнейшей шахтой в Российской империи.
В начале XX века Кольчугино стало центром Кольчугинского уезда и Кузнецкого округа Сибирского края. В 1914 году в город приходит Томская железная дорога, выделенная в отдельную, Кольчугинскую, железную дорогу. И все – ради добычи угля. Угольная промышленность и сегодня является основным видом экономической деятельности на территории города и занимает более 77 процентов в общем объеме выпускаемой продукции.
Словом, узнавание особенной истории родного города вызывало особый интерес и гордость у таких активных ребят, каким был Володя Сухацкий. Высокий, стройный, красивый парень баловнем судьбы не считался. В школе учился хорошо. Много читал, особенно любил классику, русскую и зарубежную, историческую литературу. А когда пришел срок учиться дальше, вполне осознанно выбрал исторический факультет Кемеровского государственного университета.
Выбору профессии способствовали и его близкие. Так, известный ленинск-кузнечанин, педагог, участник Великой Отечественной войны Александр Борисович Сухацкий, заслуженный учитель РФ, работал директором детского дома, потом – школы-интерната, не раз водил ребятню в незабываемые многодневные походы по родному краю с ночевками в деревнях вдоль Томи. В 1968 году А. Б. Сухацкий перешел на работу в школу № 38 учителем истории. И основал здесь полноценный музей боевой славы 376-й стрелковой Кузбасско-Псковской Краснознаменной дивизии…
Итак, Владимир поступил на истфак КемГУ. Потом были лекции и семинары, летняя практика после окончания каждого из курсов. Особенно запомнились археологические раскопки, осенние выезды всей группой в село на уборку урожая, безалкогольные и небезалкогольные посиделки в общаге, что и сегодня расположена на улице Васильева, 20б, где вели споры о преподавателях и предметах, о политике и экономике и о многом другом.
Владимир отличался от многих активностью и на занятиях, и во внеучебное время. Говорил грамотно, напористо, умело изъяснялся на хорошем литературном. Еще в студенчестве начал писать заметки в одну из кемеровских газет. Кто-то из однокашников – то ли в шутку, то ли всерьез – однажды посоветовал: «Тебе бы на радио выступать!»
3.
С областным радио (ныне «Радио России-Кузбасс») Сухацкий начал сотрудничать, когда учился еще на втором курсе. В 1982-м стал внештатным редактором. Очень скоро у него начали получаться хорошие репортажи, интервью.
В 1980-х годах облрадио возглавлял директор Алексей Николаевич Калинин, которого коллеги и всерьез, и в шутку называли «олицетворением трудовой дисциплины». Директору понравился молодой энергичный парень, он принял его редактором в штат своего дружного коллектива. В это время на радио действовали несколько редакций: сельского хозяйства и промышленности, литературная, музыкальная, пропаганды, молодежная, детская, последних известий, писем.
Сначала Владимир работал в редакции, занятой новостями и передачами о культуре. Сидел в одном кабинете с редактором Мариной Александровой. Готовил выпуски о литературе Кузбасса, рассказывал о новинках поэзии и прозы. Вспоминаются его передачи о В. Федорове, В. Мазаеве, В. Конькове… Но постепенно стал подключаться к другим, более основательным и острым темам.
А. Н. Калинин особое внимание уделял работе с письмами радиослушателей. С его приходом на радио, как рассказывали бывалые члены коллектива, удалось навести порядок в письменном хозяйстве редакций областного радио. Нередко именно письма с просьбами о помощи, наведении порядка в той или иной сфере ложились в основу журналистских расследований таких опытных журналистов-ветеранов, как Н. Сухинина, Т. Зиндович, В. Кропотов и другие. Не остался в стороне от работы с обращениями слушателей и В. Сухацкий. Коллеги отмечали, что острые передачи, подготовленные Владимиром, вызывали буквально шквал откликов!
Очень скоро голос радиожурналиста Сухацкого стал популярным и узнаваемым. Так что по окончании КемГУ в 1985 году Владимир стал уже старшим редактором облрадио. В 1986-м его приняли в Союз журналистов СССР.
Вот что вспоминает о совместной с ним работе Тамара Алиева, которая пришла на облрадио в 1980 году, с 1998-го стала здесь директором, затем с 2000-го по 2016-й работала председателем ГТРК «Кузбасс»:
– Это было в то время, когда во главе руководства СССР стоял Михаил Горбачев. (Он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС в 1985-м). В стране объявили перестройку, развернули гласность... Наш директор Алексей Николаевич Калинин решил усилить радиоредакцию пропаганды. А, по сути, сменил ее состав полностью. Места ветеранов (таких как Василий Дятлов, Тамара Зиндович, Валерий Кропотов) заняла молодежь – Женя Забелина, Федор Кривошеев. И меня Калинин перевел сюда из молодежной редакции. И, конечно, Вову Сухацкого. Его забрали сюда из «культуры». Наш директор считал, что мы выросли, набрались на других участках журналистского опыта и сможем «двигать вперед новое время».
Сухацкий среди нас сильно выделялся. И не только ростом, умением модно одеваться и рассказами про свои необычные кулинарные изыски. Он был необыкновенно начитанным. Умел цитировать классиков огромными кусками, прекрасно знал историю... В те годы самое рейтинговое время, когда слушали наше радио, было утро: с 7 до 8 часов. Люди собирались на работу, студенты на «пары» – и все это происходило под голос из радиоточки, которая традиционно располагалась на кухне. В этот отрезок и выходил на «Радио Кузбасса» в эфир «Прожектор перестройки».
В нем поднимались самые острые темы: невыплаты зарплат, коррупция, борьба за трезвый образ жизни, партийные привилегии, кумовство, торговля из-под полы «нужным» людям, блат, спекуляция дефицитом, – все это наш радийный «Прожектор» высвечивал ярко и мощно. Сухацкий брался за самые трудные темы. Писал остро, я бы даже сказала, лихо. Рассуждал смело, умно, всегда следуя правде факта.
Помню его радиоочерк про нахрапистого и хамовитого начальника, который людей ни во что не ставил, и на которого пожаловалась в редакцию рабочая бригада. Фамилия у него была, кажется, Орел. Одно название передачи о нем, придуманное Володей, чего стоило: «Всех заклюю!». Когда передача прозвучала утром по радио, о ней заговорили все: люди обсуждали в транспорте, магазинах, на остановках. Защитил тогда Владимир людей, добился увольнения негодника... И таких примеров его острых программ – десятки.
А как умел работать у микрофона! Будто бы не заранее написанный текст читал, а своими словами рассказывал. Спокойно, толково, словно обращался через радио прямо только к тебе. Мешками приходили к нам письма после каждого его выступления. Люди доверяли ему, просили помощи, благодарили за результат...
– Помню, мы тогда редакцией ходили обедать в столовую Дома политпросвещения на улице Красной, – продолжает Тамара Владимировна. – Так вот, пообедать с Сухацким спокойно часто было проблематично. Люди за соседними столиками узнавали его по голосу и «подкидывали» темы для репортажей и проблемных сюжетов. Сделал он их сотни. И практически каждый его сюжет отмечался коллегами на летучках как лучший. А потом Володя увлекся историей АИК...
Вот что рассказывает о нем еще одна коллега по работе на облрадио – Татьяна Микельсон, которая трудилась здесь редактором в 1985–2004 годах:
– Владимир Сухацкий был незаурядной личностью. Работая на радио, он еще и редактировал писательскую газету «Благовест». Заинтересовавшись историей АИК «Кузбасс», приглашал в студию доцента исторического факультета Кемеровского государственного университета Е. А. Кривошееву, в поле научных интересов которой тоже была Автономная индустриальная колония «Кузбасс». Тогда же появилась его передача, посвященная самому старому дому Кемерова – дому семьи Губкиных. И мы, его коллеги, поняли, что Владимир Александрович расширил круг своих изысканий по истории города.
Время от времени он читал лекции об этом и многом другом. Выступал в музее, библиотеках. Откликался на приглашения коллективов. Одна из его лекций – «Что такое кузбасская кухня» в рамках проекта «Интеллектуальный салон на Красной горке» привлекла мое внимание. Помнится, в самом начале лекции, приветствуя слушателей, он представил меня персонально: «Вижу свою коллегу по областному радио. Таня Микельсон пришла…»
Я сама родом из Кемерова, с Рудника. Как-то в разговоре жена известного кузбасского поэта и публициста Г. Е. Юрова Наталья Петровна Захарчук заметила: «Я обратила внимание – те кемеровчане, что родом отсюда, с большой теплотой отзываются о Рудничном районе». Но Владимир Александрович Сухацкий родом был из Ленинска-Кузнецкого. И надо же полюбить так Кемерово, что и кемеровчане, благодаря его изысканиям, проявили большой интерес к истории своей малой родины!
Во всяком случае, так произошло со мной. Детство я провела среди домов, построенных по проектам голландских архитекторов, ходила в детский сад на улице Суворова, рядом с которым в доме № 14 жила семья моего дяди – директора стадиона шахты «Северная». Когда-то в том двухэтажном деревянном доме жили колонисты. После их отъезда большие квартиры переформатировали в маленькие и заселили кемеровчанами. Вот в такой уплотненной квартире и жила семья дяди.
Запомнилась другая встреча. Вышла солидная книга, посвященная АИК «Кузбасс», автором проекта которой был он. Я попросила Владимира прийти в гимназию, в четвертый класс, где училась моя внучка. И он сразу же откликнулся, пришел, провел урок по краеведению. Гимназия, как и Красная горка, на правом берегу Томи. Оттого интерес к содержанию книги у детей был заметен. Впечатлили ребятишек и фотографии колонистов, и Кемерова той поры. Один экземпляр книги В. А. Сухацкий подарил школьной библиотеке.
4.
Да, «первый звоночек» увлечения Сухацким историей Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» прозвучал именно в середине 1980-х. Вот как сам Владимир сообщает об этом в одном из интервью:
«В 1980-е годы я работал на областном радио редактором отдела пропаганды. Поскольку, кроме пропаганды коммунистических идей, в обязанности редактора вменялось заниматься и контрпропагандой, то есть дискредитацией буржуазных ценностей, мне довольно часто приходилось встречаться с иностранными гостями страны Советов.
В 1984 году в Кемерово прибыл «Поезд дружбы» из ФРГ. В те годы это стало популярно – западноевропейские коммунисты, профсоюзные активисты приезжали в СССР, чтобы познакомиться с нашими достижениями. Предполагалось, что, вернувшись домой, они будут пропагандировать идеи коммунизма в своих странах.
В числе делегатов поезда был голландец с русским именем Владимир Фис. Оказалось, его родители – голландские коммунисты Коос и Нэл Фис – в начале 1920-х годов жили и работали в Кемерове, строили «новый мир». Именно от потомка колонистов я услышал впервые рассказ о том, как Советы, пригласив иностранцев в Сибирь, спустя некоторое время устроили над ними расправу. Десятки колонистов, пожелавшие остаться в СССР, погибли в ГУЛАГе…
Так я познакомился с «не советской» историей Автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Историей, которая, как мне кажется, определила мою дальнейшую судьбу».
Напомним, после ликвидации колонии руководством страны в 1927 году об АИК в СССР было принято или ничего не говорить, или говорить, как о «вражеском иностранном центре». Например, в сентябре 1927 года в Новосибирске издали книжку о горняках Кузбасса, но в ней нет даже упоминания об АИК. Хотя прошло всего-то несколько месяцев после закрытия колонии, а АИК уже вычеркнули из официальной печати.
Еще одной важной датой для Владимира стал 1987 год, когда в Кузбасс приехали два голландских журналиста – Герард Якобс и Ханс Олинк. Они сделали серию репортажей для голландского радио и несколько публикаций для своих газет о колонии в Сибири. От них он и узнал, что еще живы некоторые колонисты и они охотно дают интервью о «сибирской утопии».
«Коллеги пригласили меня в Голландию, – вспоминал наш герой. – Но воспользоваться этим приглашением я смог только спустя три года. Советских граждан на Запад еще не пускали».
Весной 1990 года у Владимира Сухацкого родилась идея совершить необычное путешествие из Кемерова в столицу Голландии город Амстердам:
«Это было в День дурака, 1 апреля 1990 года. Мы шли с коллегой, журналистом облрадио Федором Кривошеевым на работу. На улице грязь и слякоть. А хотелось чего-то светлого и необычного. Мой приятель сказал, что не прочь куда-нибудь поехать.
– Может, быть в Голландию? – спросил я, вспомнив о приглашении голландцев.
– Да, – ответил мой приятель, – в Голландию! И – на велосипеде!
Идея казалось фантастической. Но мы тут же поняли, что именно благодаря такому необычному для России способу путешествовать мы получим разрешение властей поехать на Запад. Буквально на следующий день мы купили два обычных велосипеда по 60 рублей каждый. А спустя пять недель уже отправились в путь.
Идея велопробега: поехать в Голландию, встретиться с бывшими колонистами, их родственниками, собрать материал о Себальде Рутгерсе (создателе АИК «Кузбасс»), – нашла поддержку в Кемеровском обкоме партии. Там один крупный партийный чиновник сам был заядлым велосипедистом и увлекался историей. Он помог оформить визы, получить валюту и благословил нас словами: «Go west! Идите на запад».
И они стартовали. Путешествие в общей сложности заняло два месяца. Обычно, после 2–3 дней езды, они брали день отдыха. Останавливались во многих городах СССР. В Германии Владимир вновь встретился со своим старым знакомым Владимиром Фисом. А в Нидерландах – с сыном Себальда Рутгерса Яном.
Из этой первой командировки путешественники привезли множество документов, связанных с историей колонии, радиоинтервью, фотографии. Все это было передано в Кемеровский обком КПСС, поскольку он значился куратором поездки. Но и потом эти документы не затерялись – вошли в фонды музея «Красная Горка».
После велопробега для Сухацкого стало очевидным: надо делать документальный фильм об АИК «Кузбасс». Но в тот момент это было еще невозможным ни по финансово-техническим, ни по личным причинам.
5.
Вот так в начале смутных 1990-х годов Владимир решил всерьез заняться АИК, чтобы окончательно «стереть белое пятно» на исторической карте нашего региона, восстановить справедливость, рассказать правду о тех, кто в 20-е годы прошлого века, увлекшись коммунистической идеей, из разных частей света прибыл на территорию современного Кузбасса, чтобы освоить ее и построить новую жизнь для людей.
Прежде всего, он решил оставить работу на радио, чтобы развязать себе руки, заняться другим, более интересным делом:
«В марте 1991-го я уволился из телерадиокомпании, разочаровавшись не только в государственной службе, но и в коммунистической партии, в которой состоял», – так он прокомментировал свое непростое решение.
Для Сухацкого последующие годы стали временем путешествий, активного сотрудничества с зарубежными коллегами, увлечения кино- и видеосъемкой, производством фильмов. Параллельно он собирал материал об индустриальной колонии и колонистах.
Во время велопробега в Амстердам, где начал накапливать факты об АИК, он был поражен почти идеальной чистотой и порядком в Голландии. Досадовал: «Почему же мы так не можем?!» Готового ответа на это не было. И тогда появилась идея провести журналистскую экологическую экспедицию по Западной Сибири.
Он поделился своими мыслями с голландским журналистом Герардом Якобсом. Тому предложение сибиряка понравилось. И летом 1991 года он приехал в Кузбасс с международными экологами, голландскими и американскими журналистами из газет «The Wall Street Journal» и «The New York Times».
В этом не было ничего удивительного: после шахтерских забастовок 1989 года познакомиться с жизнью Кузбасса приезжали десятки зарубежных газетчиков и телевизионщиков из многих ведущих зарубежных изданий и телекомпаний. Автору этих строк в те годы, по роду своей работы, приходилось неоднократно принимать делегации прессы из США, Японии, Западной Европы, которые ездили по городам Кузбасса, спускались в шахты, изучали экологию региона, жизнь и быт…
Путешествие Владимира Сухацкого с зарубежными коллегами началось в Горной Шории, а закончилось… на берегу Северного Ледовитого океана. Экологи сделали мониторинг качества воды в реках Сибири, результат которого был неутешительным.
Были и другие проекты, которыми в начале девяностых годов он активно занялся. Так, вместе с голландскими журналистами Тео Ойттенбогаардом и Герардом Якобсом он отправился на Колыму. Там они приступили к съемкам документального фильма «Gold Lost in Siberia» (Золото, потерянное в Сибири). В 1994 году этот фильм был отмечен на кинофестивале во Франции.
«Я занимался исследовательской работой для сценария и был исполнительным продюсером, – вспоминал Владимир позднее, – занимался вопросами организации съемок, транспортировки, решал различные бытовые проблемы съемочной группы. Работая над фильмом, я получил уникальный опыт, который воодушевил меня и Якобса заняться новым проектом».
Документальный фильм «Stalin Promised to Build a Bridge» (Сталин пообещал построить мост) они снимали в Сургуте и Нижневартовске. В нем рассказывается о судьбе обычных людей, живущих на берегах полноводной Оби лесорубах, геологах, оленеводах, которые продолжают ждать, когда же власть выполнит обещание Сталина построить мост через реку. Фильм получил в 1996 году сразу две награды: на ежегодном кинофестивале в Утрехте (Нидерланды) – одну из престижных голландских премий в области документального кино «Золотой теленок», а также – награду на фестивале документального кино в Мюнхене.
Кроме того, в 1994-м Владимир организовал российскую журналистскую экспедицию в Австралию, тоже продюсировал там съемки документальных телефильмов о «Зеленом континенте».
Этот опыт все чаще наталкивал на мысль сделать правдивое документальное кино про АИК. А для этого надо было снова отправиться в дальнюю дорогу. Он выяснил, что из всех аиковцев, которые осваивали Сибирь, в живых осталось только пять человек. Чтобы пообщаться с живыми свидетелями далеких событий, взять у них интервью, он поехал на Украину, затем в США и Нидерланды.
Досадовал, считая, что надо было гораздо раньше заняться этим фильмом об очевидцах «самого успешного утопического проекта ХХ века»:
– Когда в Сан-Франциско я брал интервью у колониста Макса Мандела, ему был 101 год. Он был глух и слеп. Анна Прейкшас, которая еще ребенком приехала с родителями в Кузбасс из США, тяжело болела. Она жила на Украине и едва сводила концы с концами, получая мизерную пенсию. Через два года после нашей встречи она умерла…
В Голландии он записал интервью с 95-летним Яном Рутгерсом – сыном Себальда Юстинуса Рутгерса. Спустя пару лет не стало и его. Печальная действительность. Но он радовался как ребенок, что застал их живыми. Из собранного материала Владимир Сухацкий сделал документальный фильм, который получил название «Остров». Вот как он сам рассказывал об этом в одной из публикаций в середине нулевых годов: «Это была грустная история о том, как 700 американцев, голландцев, финнов, бельгийцев пытались построить коммунизм в Сибири и что у них из этого вышло. Основная часть фильма – интервью с колонистами. Но хроникальные кадры, использованные в «Острове», были ассоциативными. Они отражали эпоху, но подлинных кадров о жизни колонии не было. Вы видели строительство домов, но к АИК они не имели никакого отношения. Шахтеры из «Острова» на самом деле замещались кинокадрами горняков с донецких шахт. Эта хроника была иллюстрацией, а не кинодокументом.
В середине 1990-х в российских архивах царили разруха и хаос. Уникальный фонд кинопленки 1920–1930-х годов, который хранился на Западно-Сибирской студии кинохроники в Новосибирске, погиб от канализационных вод во время аварии. Киноматериалы Кемеровской телестудии и вовсе сгорели».
Но у этой киноработы Сухацкого было счастливое продолжение. В 1996 году «Остров» был показан по областному телевидению и получил золотую медаль на Сибирской ярмарке в Новосибирске. Автор посчитал, что тема АИК для него исчерпана и не предполагал возвращаться к ней.
Однако вскоре после презентации «Острова» в Кемерово прибыла Рудольфина Эххинк, ученый из Голландии, которая работала над диссертацией о своем соотечественнике, архитекторе И. Б. ван Лохеме. Когда-то тот проектировал дома для колонистов в Кузбассе.
Вместе с гостьей Владимир поработал в Государственном архиве Кузбасса. И вот Рудольфина случайно натолкнулась на переписку между Нью-Йоркским бюро АИКа и Кемеровским руководством колонии. В этих письмах упоминалась американская съемочная группа, которая приехала в Сибирь для съемок фильма об АИК. С помощью этих писем бюро в Нью-Йорке пыталось выяснить: куда исчезла внушительная часть отснятого материала?
Оказывается, у группы было 60 тысяч футов пленки (около 18,3 тысячи метров), но в Америку вернулось только 40 тысяч. Из них и был в 1923 году сделан фильм, который успешно демонстрировался в кинотеатрах Нью-Йорка.
«Несколько лет мои друзья в Америке и Англии пытались разыскать эту ленту, но безрезультатно, – делился потом Владимир Александрович. – Нам так и не удалось найти американский фильм. Зато совершенно случайно в Государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске я нашел ту часть пленки, которая «потерялась» в России.
Оказывается, в 1922 году один из работников советской кинокомпании «Кино-правда» забрал у американцев 20 тысяч футов отснятой пленки и не вернул. Попросту говоря, украл. Именно этот украденный кусок хроники и сохранился до наших дней…
Когда отыскался такой уникальный кинодокумент, у меня и у председателя голландского Фонда анализа архитектуры «STAG» Питера Ван дер Тоорна Врайтхоффа возникла идея создать новый фильм о колонии под названием «For a New World» (Ради нового мира). Фильм сделан на английском языке. А это значит, что он предназначен, главным образом, для западного зрителя. И я, и продюсер Питер Ван дер Тоорн хотели бы, чтобы зритель воспринимал Россию не только как страну нефти и газа…»
Где-то в начале нулевых годов вышел у меня небольшой спор с очень уважаемым мною градоначальником Кемерова о возрасте города. Тогда велась подготовка к 85-летию областного центра. А мне доводилось копаться в архивах. Документы утверждали, что поселение, даже группа поселений, уже существовала на месте города несколько сотен лет назад.
Об этом мы накануне поговорили с археологом, доктором наук, профессором Кемеровского госуниверситета Анатолием Михайловичем Кулемзиным, который уверял, что не следует искусственно омолаживать города. Исчислять возраст надлежит, исходя из полной истории поселения, а не от даты, когда ему был присвоен тот или иной статус. И я с ним полностью согласился. Даже несколько статей и заметок по этому поводу опубликовал в областной газете «Кузбасс».
Вот после этого мне, тогда начальнику управления по работе со СМИ администрации Кемеровской области, и позвонил кемеровский мэр Владимир Васильевич Михайлов. Разговор получился довольно острым. «Наш город рожден Октябрем! – твердо произнес он. – Это устоявшаяся традиция. И мы ее ломать не станем…» Так над нами новокузнечане смеются, попытался я привести еще один аргумент, они-то от первого «колышка» Кузнецка ведут отсчет возраста города. Что же мы-то?! Но Владимир Васильевич стоял на своем…
Было, конечно, досадно, что руководство города не хочет считаться с фактами, что так, видите ли, удобнее. И что с этим поделать?! Но буквально на следующий день ко мне заглянул журналист Володя Сухацкий. «Знаю, – говорит, – что ты тоже против упрощенного подхода к городскому возрасту. Мы, историки (он окончил исторический факультет КемГУ), знаем, что это – не научный подход. Но чем больше будем об этом говорить, тем быстрее появится критическая масса знаний. И прорвет, наконец! Придет время, начнут отсчет дня рождения города от самого начала истории поселения, а не от бюрократического решения…»
Несколько десятилетий Владимир Александрович Сухацкий активно, скрупулезно изучал и отстаивал подлинную историю Кемерова. Спорил, открыто доказывал и в прессе, и на различных публичных площадках, и на разных мероприятиях, что такие ученые, как доктора наук А. М. Кулемзин, И. В. Ковтун, кандидат наук И. Ю. Усков и другие, правы, говоря, что по настоящему-то Кемерово намного старше тех лет, которые ему приписывают.
Изучению непростой судьбы поселения, которому посчастливилось стать столицей Кузбасса, Сухацкий, без преувеличения, отдал жизнь. Он не боялся защищать свою точку зрения, потому что умел разобраться в той или иной проблеме до конца, до нужной глубины. Был ершистым, несогласным, если твердо знал, как надо поступить властям, чтобы городу и горожанам жилось лучше. Журналистики уровня Владимира Сухацкого, на мой взгляд, сумели достичь немногие из коллег, с кем он когда-то начинал делать первые шаги в этой профессии.
2.
В мае 2014 года в Кемерове прошел творческий вечер автора и ведущего краеведческих программ «От Щегловска до Кемерова», «Кузбасс от А до Я» Владимира Сухацкого – лауреата фестивалей документальных фильмов в России, Франции, Голландии и Германии, автора исторических книг, научного сотрудника музея «Красная Горка».
Много интересного рассказал о своей жизни и труде Владимир Александрович. Там же прозвучало и это шутливое признание:
«Из историка в журналиста меня превратила «алчность»… В 1981 году я написал статью о модном чтиве и получил за это огромный для того времени гонорар – 20 рублей. И тогда решил, что пойду в журналистику – начал сотрудничать с областным радио…»
К его работе на облрадио мы еще вернемся. А пока вспомним подробности жизни будущего журналиста и краеведа.
Володя родился 10 марта 1956 года в Ленинске-Кузнецком Кемеровской области.
Немало знаменитых россиян дал стране этот пятый по величине угольный город Кузбасса. Среди них Мария Филатова – двукратная олимпийская чемпионка по гимнастике, Сергей Солоух – российский прозаик, Сергей Нетесов – молекулярный биолог, доктор биологических наук, профессор, академик РАН, Николай Михайлович Бармин – советский и российский актер театра и кино, Спартак Куликов – русский поэт.
И много еще – несть им числа. Потому что история славного города Ленинска-Кузнецкого – Ленино (в 1922–1925 годах) – Кольчугино (до 1922 года) уходит в далекое прошлое. Первое упоминание о заимке Кольчугино Колыванской губернии Томского уезда относится к 1759 году. В 1791 году выясняется, что Кольчугино находится у самого ложа угленосных пластов, что потом сыграет большую роль в развитии деревни. При создании Томской губернии с 1804-го по 1912 год Кольчугино относилось к ее Кузнецкому уезду, Касьминской волости. В 1834 году здесь проживало 350 человек.
В 1836 году сюда приезжают первые переселенцы из Польши (не отсюда ли тянутся родовые корни фамилии Владимира Александровича?), которые уже в 1859–1861 годах построят в селе церковь. Позже Покровский приход станет Серафимо-Покровским женским монастырем – первым монастырем в Кузбассе.
В 1883 году в Кольчугине открывают шахту «Успех», после чего деревня становится угледобывающей столицей Алтайского горного округа (в составе Томской губернии). Запасы «черного золота» на местном руднике исчисляются миллиардами тонн. В январе 1913 года Кольчугинский рудник переходит под управление акционерного общества Кузнецких каменноугольных копей – Копикуз, закладывается шахта «Капитальная», которой суждено стать крупнейшей шахтой в Российской империи.
В начале XX века Кольчугино стало центром Кольчугинского уезда и Кузнецкого округа Сибирского края. В 1914 году в город приходит Томская железная дорога, выделенная в отдельную, Кольчугинскую, железную дорогу. И все – ради добычи угля. Угольная промышленность и сегодня является основным видом экономической деятельности на территории города и занимает более 77 процентов в общем объеме выпускаемой продукции.
Словом, узнавание особенной истории родного города вызывало особый интерес и гордость у таких активных ребят, каким был Володя Сухацкий. Высокий, стройный, красивый парень баловнем судьбы не считался. В школе учился хорошо. Много читал, особенно любил классику, русскую и зарубежную, историческую литературу. А когда пришел срок учиться дальше, вполне осознанно выбрал исторический факультет Кемеровского государственного университета.
Выбору профессии способствовали и его близкие. Так, известный ленинск-кузнечанин, педагог, участник Великой Отечественной войны Александр Борисович Сухацкий, заслуженный учитель РФ, работал директором детского дома, потом – школы-интерната, не раз водил ребятню в незабываемые многодневные походы по родному краю с ночевками в деревнях вдоль Томи. В 1968 году А. Б. Сухацкий перешел на работу в школу № 38 учителем истории. И основал здесь полноценный музей боевой славы 376-й стрелковой Кузбасско-Псковской Краснознаменной дивизии…
Итак, Владимир поступил на истфак КемГУ. Потом были лекции и семинары, летняя практика после окончания каждого из курсов. Особенно запомнились археологические раскопки, осенние выезды всей группой в село на уборку урожая, безалкогольные и небезалкогольные посиделки в общаге, что и сегодня расположена на улице Васильева, 20б, где вели споры о преподавателях и предметах, о политике и экономике и о многом другом.
Владимир отличался от многих активностью и на занятиях, и во внеучебное время. Говорил грамотно, напористо, умело изъяснялся на хорошем литературном. Еще в студенчестве начал писать заметки в одну из кемеровских газет. Кто-то из однокашников – то ли в шутку, то ли всерьез – однажды посоветовал: «Тебе бы на радио выступать!»
3.
С областным радио (ныне «Радио России-Кузбасс») Сухацкий начал сотрудничать, когда учился еще на втором курсе. В 1982-м стал внештатным редактором. Очень скоро у него начали получаться хорошие репортажи, интервью.
В 1980-х годах облрадио возглавлял директор Алексей Николаевич Калинин, которого коллеги и всерьез, и в шутку называли «олицетворением трудовой дисциплины». Директору понравился молодой энергичный парень, он принял его редактором в штат своего дружного коллектива. В это время на радио действовали несколько редакций: сельского хозяйства и промышленности, литературная, музыкальная, пропаганды, молодежная, детская, последних известий, писем.
Сначала Владимир работал в редакции, занятой новостями и передачами о культуре. Сидел в одном кабинете с редактором Мариной Александровой. Готовил выпуски о литературе Кузбасса, рассказывал о новинках поэзии и прозы. Вспоминаются его передачи о В. Федорове, В. Мазаеве, В. Конькове… Но постепенно стал подключаться к другим, более основательным и острым темам.
А. Н. Калинин особое внимание уделял работе с письмами радиослушателей. С его приходом на радио, как рассказывали бывалые члены коллектива, удалось навести порядок в письменном хозяйстве редакций областного радио. Нередко именно письма с просьбами о помощи, наведении порядка в той или иной сфере ложились в основу журналистских расследований таких опытных журналистов-ветеранов, как Н. Сухинина, Т. Зиндович, В. Кропотов и другие. Не остался в стороне от работы с обращениями слушателей и В. Сухацкий. Коллеги отмечали, что острые передачи, подготовленные Владимиром, вызывали буквально шквал откликов!
Очень скоро голос радиожурналиста Сухацкого стал популярным и узнаваемым. Так что по окончании КемГУ в 1985 году Владимир стал уже старшим редактором облрадио. В 1986-м его приняли в Союз журналистов СССР.
Вот что вспоминает о совместной с ним работе Тамара Алиева, которая пришла на облрадио в 1980 году, с 1998-го стала здесь директором, затем с 2000-го по 2016-й работала председателем ГТРК «Кузбасс»:
– Это было в то время, когда во главе руководства СССР стоял Михаил Горбачев. (Он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС в 1985-м). В стране объявили перестройку, развернули гласность... Наш директор Алексей Николаевич Калинин решил усилить радиоредакцию пропаганды. А, по сути, сменил ее состав полностью. Места ветеранов (таких как Василий Дятлов, Тамара Зиндович, Валерий Кропотов) заняла молодежь – Женя Забелина, Федор Кривошеев. И меня Калинин перевел сюда из молодежной редакции. И, конечно, Вову Сухацкого. Его забрали сюда из «культуры». Наш директор считал, что мы выросли, набрались на других участках журналистского опыта и сможем «двигать вперед новое время».
Сухацкий среди нас сильно выделялся. И не только ростом, умением модно одеваться и рассказами про свои необычные кулинарные изыски. Он был необыкновенно начитанным. Умел цитировать классиков огромными кусками, прекрасно знал историю... В те годы самое рейтинговое время, когда слушали наше радио, было утро: с 7 до 8 часов. Люди собирались на работу, студенты на «пары» – и все это происходило под голос из радиоточки, которая традиционно располагалась на кухне. В этот отрезок и выходил на «Радио Кузбасса» в эфир «Прожектор перестройки».
В нем поднимались самые острые темы: невыплаты зарплат, коррупция, борьба за трезвый образ жизни, партийные привилегии, кумовство, торговля из-под полы «нужным» людям, блат, спекуляция дефицитом, – все это наш радийный «Прожектор» высвечивал ярко и мощно. Сухацкий брался за самые трудные темы. Писал остро, я бы даже сказала, лихо. Рассуждал смело, умно, всегда следуя правде факта.
Помню его радиоочерк про нахрапистого и хамовитого начальника, который людей ни во что не ставил, и на которого пожаловалась в редакцию рабочая бригада. Фамилия у него была, кажется, Орел. Одно название передачи о нем, придуманное Володей, чего стоило: «Всех заклюю!». Когда передача прозвучала утром по радио, о ней заговорили все: люди обсуждали в транспорте, магазинах, на остановках. Защитил тогда Владимир людей, добился увольнения негодника... И таких примеров его острых программ – десятки.
А как умел работать у микрофона! Будто бы не заранее написанный текст читал, а своими словами рассказывал. Спокойно, толково, словно обращался через радио прямо только к тебе. Мешками приходили к нам письма после каждого его выступления. Люди доверяли ему, просили помощи, благодарили за результат...
– Помню, мы тогда редакцией ходили обедать в столовую Дома политпросвещения на улице Красной, – продолжает Тамара Владимировна. – Так вот, пообедать с Сухацким спокойно часто было проблематично. Люди за соседними столиками узнавали его по голосу и «подкидывали» темы для репортажей и проблемных сюжетов. Сделал он их сотни. И практически каждый его сюжет отмечался коллегами на летучках как лучший. А потом Володя увлекся историей АИК...
Вот что рассказывает о нем еще одна коллега по работе на облрадио – Татьяна Микельсон, которая трудилась здесь редактором в 1985–2004 годах:
– Владимир Сухацкий был незаурядной личностью. Работая на радио, он еще и редактировал писательскую газету «Благовест». Заинтересовавшись историей АИК «Кузбасс», приглашал в студию доцента исторического факультета Кемеровского государственного университета Е. А. Кривошееву, в поле научных интересов которой тоже была Автономная индустриальная колония «Кузбасс». Тогда же появилась его передача, посвященная самому старому дому Кемерова – дому семьи Губкиных. И мы, его коллеги, поняли, что Владимир Александрович расширил круг своих изысканий по истории города.
Время от времени он читал лекции об этом и многом другом. Выступал в музее, библиотеках. Откликался на приглашения коллективов. Одна из его лекций – «Что такое кузбасская кухня» в рамках проекта «Интеллектуальный салон на Красной горке» привлекла мое внимание. Помнится, в самом начале лекции, приветствуя слушателей, он представил меня персонально: «Вижу свою коллегу по областному радио. Таня Микельсон пришла…»
Я сама родом из Кемерова, с Рудника. Как-то в разговоре жена известного кузбасского поэта и публициста Г. Е. Юрова Наталья Петровна Захарчук заметила: «Я обратила внимание – те кемеровчане, что родом отсюда, с большой теплотой отзываются о Рудничном районе». Но Владимир Александрович Сухацкий родом был из Ленинска-Кузнецкого. И надо же полюбить так Кемерово, что и кемеровчане, благодаря его изысканиям, проявили большой интерес к истории своей малой родины!
Во всяком случае, так произошло со мной. Детство я провела среди домов, построенных по проектам голландских архитекторов, ходила в детский сад на улице Суворова, рядом с которым в доме № 14 жила семья моего дяди – директора стадиона шахты «Северная». Когда-то в том двухэтажном деревянном доме жили колонисты. После их отъезда большие квартиры переформатировали в маленькие и заселили кемеровчанами. Вот в такой уплотненной квартире и жила семья дяди.
Запомнилась другая встреча. Вышла солидная книга, посвященная АИК «Кузбасс», автором проекта которой был он. Я попросила Владимира прийти в гимназию, в четвертый класс, где училась моя внучка. И он сразу же откликнулся, пришел, провел урок по краеведению. Гимназия, как и Красная горка, на правом берегу Томи. Оттого интерес к содержанию книги у детей был заметен. Впечатлили ребятишек и фотографии колонистов, и Кемерова той поры. Один экземпляр книги В. А. Сухацкий подарил школьной библиотеке.
4.
Да, «первый звоночек» увлечения Сухацким историей Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» прозвучал именно в середине 1980-х. Вот как сам Владимир сообщает об этом в одном из интервью:
«В 1980-е годы я работал на областном радио редактором отдела пропаганды. Поскольку, кроме пропаганды коммунистических идей, в обязанности редактора вменялось заниматься и контрпропагандой, то есть дискредитацией буржуазных ценностей, мне довольно часто приходилось встречаться с иностранными гостями страны Советов.
В 1984 году в Кемерово прибыл «Поезд дружбы» из ФРГ. В те годы это стало популярно – западноевропейские коммунисты, профсоюзные активисты приезжали в СССР, чтобы познакомиться с нашими достижениями. Предполагалось, что, вернувшись домой, они будут пропагандировать идеи коммунизма в своих странах.
В числе делегатов поезда был голландец с русским именем Владимир Фис. Оказалось, его родители – голландские коммунисты Коос и Нэл Фис – в начале 1920-х годов жили и работали в Кемерове, строили «новый мир». Именно от потомка колонистов я услышал впервые рассказ о том, как Советы, пригласив иностранцев в Сибирь, спустя некоторое время устроили над ними расправу. Десятки колонистов, пожелавшие остаться в СССР, погибли в ГУЛАГе…
Так я познакомился с «не советской» историей Автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Историей, которая, как мне кажется, определила мою дальнейшую судьбу».
Напомним, после ликвидации колонии руководством страны в 1927 году об АИК в СССР было принято или ничего не говорить, или говорить, как о «вражеском иностранном центре». Например, в сентябре 1927 года в Новосибирске издали книжку о горняках Кузбасса, но в ней нет даже упоминания об АИК. Хотя прошло всего-то несколько месяцев после закрытия колонии, а АИК уже вычеркнули из официальной печати.
Еще одной важной датой для Владимира стал 1987 год, когда в Кузбасс приехали два голландских журналиста – Герард Якобс и Ханс Олинк. Они сделали серию репортажей для голландского радио и несколько публикаций для своих газет о колонии в Сибири. От них он и узнал, что еще живы некоторые колонисты и они охотно дают интервью о «сибирской утопии».
«Коллеги пригласили меня в Голландию, – вспоминал наш герой. – Но воспользоваться этим приглашением я смог только спустя три года. Советских граждан на Запад еще не пускали».
Весной 1990 года у Владимира Сухацкого родилась идея совершить необычное путешествие из Кемерова в столицу Голландии город Амстердам:
«Это было в День дурака, 1 апреля 1990 года. Мы шли с коллегой, журналистом облрадио Федором Кривошеевым на работу. На улице грязь и слякоть. А хотелось чего-то светлого и необычного. Мой приятель сказал, что не прочь куда-нибудь поехать.
– Может, быть в Голландию? – спросил я, вспомнив о приглашении голландцев.
– Да, – ответил мой приятель, – в Голландию! И – на велосипеде!
Идея казалось фантастической. Но мы тут же поняли, что именно благодаря такому необычному для России способу путешествовать мы получим разрешение властей поехать на Запад. Буквально на следующий день мы купили два обычных велосипеда по 60 рублей каждый. А спустя пять недель уже отправились в путь.
Идея велопробега: поехать в Голландию, встретиться с бывшими колонистами, их родственниками, собрать материал о Себальде Рутгерсе (создателе АИК «Кузбасс»), – нашла поддержку в Кемеровском обкоме партии. Там один крупный партийный чиновник сам был заядлым велосипедистом и увлекался историей. Он помог оформить визы, получить валюту и благословил нас словами: «Go west! Идите на запад».
И они стартовали. Путешествие в общей сложности заняло два месяца. Обычно, после 2–3 дней езды, они брали день отдыха. Останавливались во многих городах СССР. В Германии Владимир вновь встретился со своим старым знакомым Владимиром Фисом. А в Нидерландах – с сыном Себальда Рутгерса Яном.
Из этой первой командировки путешественники привезли множество документов, связанных с историей колонии, радиоинтервью, фотографии. Все это было передано в Кемеровский обком КПСС, поскольку он значился куратором поездки. Но и потом эти документы не затерялись – вошли в фонды музея «Красная Горка».
После велопробега для Сухацкого стало очевидным: надо делать документальный фильм об АИК «Кузбасс». Но в тот момент это было еще невозможным ни по финансово-техническим, ни по личным причинам.
5.
Вот так в начале смутных 1990-х годов Владимир решил всерьез заняться АИК, чтобы окончательно «стереть белое пятно» на исторической карте нашего региона, восстановить справедливость, рассказать правду о тех, кто в 20-е годы прошлого века, увлекшись коммунистической идеей, из разных частей света прибыл на территорию современного Кузбасса, чтобы освоить ее и построить новую жизнь для людей.
Прежде всего, он решил оставить работу на радио, чтобы развязать себе руки, заняться другим, более интересным делом:
«В марте 1991-го я уволился из телерадиокомпании, разочаровавшись не только в государственной службе, но и в коммунистической партии, в которой состоял», – так он прокомментировал свое непростое решение.
Для Сухацкого последующие годы стали временем путешествий, активного сотрудничества с зарубежными коллегами, увлечения кино- и видеосъемкой, производством фильмов. Параллельно он собирал материал об индустриальной колонии и колонистах.
Во время велопробега в Амстердам, где начал накапливать факты об АИК, он был поражен почти идеальной чистотой и порядком в Голландии. Досадовал: «Почему же мы так не можем?!» Готового ответа на это не было. И тогда появилась идея провести журналистскую экологическую экспедицию по Западной Сибири.
Он поделился своими мыслями с голландским журналистом Герардом Якобсом. Тому предложение сибиряка понравилось. И летом 1991 года он приехал в Кузбасс с международными экологами, голландскими и американскими журналистами из газет «The Wall Street Journal» и «The New York Times».
В этом не было ничего удивительного: после шахтерских забастовок 1989 года познакомиться с жизнью Кузбасса приезжали десятки зарубежных газетчиков и телевизионщиков из многих ведущих зарубежных изданий и телекомпаний. Автору этих строк в те годы, по роду своей работы, приходилось неоднократно принимать делегации прессы из США, Японии, Западной Европы, которые ездили по городам Кузбасса, спускались в шахты, изучали экологию региона, жизнь и быт…
Путешествие Владимира Сухацкого с зарубежными коллегами началось в Горной Шории, а закончилось… на берегу Северного Ледовитого океана. Экологи сделали мониторинг качества воды в реках Сибири, результат которого был неутешительным.
Были и другие проекты, которыми в начале девяностых годов он активно занялся. Так, вместе с голландскими журналистами Тео Ойттенбогаардом и Герардом Якобсом он отправился на Колыму. Там они приступили к съемкам документального фильма «Gold Lost in Siberia» (Золото, потерянное в Сибири). В 1994 году этот фильм был отмечен на кинофестивале во Франции.
«Я занимался исследовательской работой для сценария и был исполнительным продюсером, – вспоминал Владимир позднее, – занимался вопросами организации съемок, транспортировки, решал различные бытовые проблемы съемочной группы. Работая над фильмом, я получил уникальный опыт, который воодушевил меня и Якобса заняться новым проектом».
Документальный фильм «Stalin Promised to Build a Bridge» (Сталин пообещал построить мост) они снимали в Сургуте и Нижневартовске. В нем рассказывается о судьбе обычных людей, живущих на берегах полноводной Оби лесорубах, геологах, оленеводах, которые продолжают ждать, когда же власть выполнит обещание Сталина построить мост через реку. Фильм получил в 1996 году сразу две награды: на ежегодном кинофестивале в Утрехте (Нидерланды) – одну из престижных голландских премий в области документального кино «Золотой теленок», а также – награду на фестивале документального кино в Мюнхене.
Кроме того, в 1994-м Владимир организовал российскую журналистскую экспедицию в Австралию, тоже продюсировал там съемки документальных телефильмов о «Зеленом континенте».
Этот опыт все чаще наталкивал на мысль сделать правдивое документальное кино про АИК. А для этого надо было снова отправиться в дальнюю дорогу. Он выяснил, что из всех аиковцев, которые осваивали Сибирь, в живых осталось только пять человек. Чтобы пообщаться с живыми свидетелями далеких событий, взять у них интервью, он поехал на Украину, затем в США и Нидерланды.
Досадовал, считая, что надо было гораздо раньше заняться этим фильмом об очевидцах «самого успешного утопического проекта ХХ века»:
– Когда в Сан-Франциско я брал интервью у колониста Макса Мандела, ему был 101 год. Он был глух и слеп. Анна Прейкшас, которая еще ребенком приехала с родителями в Кузбасс из США, тяжело болела. Она жила на Украине и едва сводила концы с концами, получая мизерную пенсию. Через два года после нашей встречи она умерла…
В Голландии он записал интервью с 95-летним Яном Рутгерсом – сыном Себальда Юстинуса Рутгерса. Спустя пару лет не стало и его. Печальная действительность. Но он радовался как ребенок, что застал их живыми. Из собранного материала Владимир Сухацкий сделал документальный фильм, который получил название «Остров». Вот как он сам рассказывал об этом в одной из публикаций в середине нулевых годов: «Это была грустная история о том, как 700 американцев, голландцев, финнов, бельгийцев пытались построить коммунизм в Сибири и что у них из этого вышло. Основная часть фильма – интервью с колонистами. Но хроникальные кадры, использованные в «Острове», были ассоциативными. Они отражали эпоху, но подлинных кадров о жизни колонии не было. Вы видели строительство домов, но к АИК они не имели никакого отношения. Шахтеры из «Острова» на самом деле замещались кинокадрами горняков с донецких шахт. Эта хроника была иллюстрацией, а не кинодокументом.
В середине 1990-х в российских архивах царили разруха и хаос. Уникальный фонд кинопленки 1920–1930-х годов, который хранился на Западно-Сибирской студии кинохроники в Новосибирске, погиб от канализационных вод во время аварии. Киноматериалы Кемеровской телестудии и вовсе сгорели».
Но у этой киноработы Сухацкого было счастливое продолжение. В 1996 году «Остров» был показан по областному телевидению и получил золотую медаль на Сибирской ярмарке в Новосибирске. Автор посчитал, что тема АИК для него исчерпана и не предполагал возвращаться к ней.
Однако вскоре после презентации «Острова» в Кемерово прибыла Рудольфина Эххинк, ученый из Голландии, которая работала над диссертацией о своем соотечественнике, архитекторе И. Б. ван Лохеме. Когда-то тот проектировал дома для колонистов в Кузбассе.
Вместе с гостьей Владимир поработал в Государственном архиве Кузбасса. И вот Рудольфина случайно натолкнулась на переписку между Нью-Йоркским бюро АИКа и Кемеровским руководством колонии. В этих письмах упоминалась американская съемочная группа, которая приехала в Сибирь для съемок фильма об АИК. С помощью этих писем бюро в Нью-Йорке пыталось выяснить: куда исчезла внушительная часть отснятого материала?
Оказывается, у группы было 60 тысяч футов пленки (около 18,3 тысячи метров), но в Америку вернулось только 40 тысяч. Из них и был в 1923 году сделан фильм, который успешно демонстрировался в кинотеатрах Нью-Йорка.
«Несколько лет мои друзья в Америке и Англии пытались разыскать эту ленту, но безрезультатно, – делился потом Владимир Александрович. – Нам так и не удалось найти американский фильм. Зато совершенно случайно в Государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске я нашел ту часть пленки, которая «потерялась» в России.
Оказывается, в 1922 году один из работников советской кинокомпании «Кино-правда» забрал у американцев 20 тысяч футов отснятой пленки и не вернул. Попросту говоря, украл. Именно этот украденный кусок хроники и сохранился до наших дней…
Когда отыскался такой уникальный кинодокумент, у меня и у председателя голландского Фонда анализа архитектуры «STAG» Питера Ван дер Тоорна Врайтхоффа возникла идея создать новый фильм о колонии под названием «For a New World» (Ради нового мира). Фильм сделан на английском языке. А это значит, что он предназначен, главным образом, для западного зрителя. И я, и продюсер Питер Ван дер Тоорн хотели бы, чтобы зритель воспринимал Россию не только как страну нефти и газа…»
| Далее