Игорь Назаров. Жанна де Арк: «ведьма» Христова. Научно-популярная повесть ч. 9

А вот перед нами главнокомандующий сэр Вильям де ла Поль. Ему 35 лет, из них двадцать он воюет во Франции. Воюет дольше, чем Жанна на свете живёт! В двадцатилетнем возрасте он прославился мужеством при осаде Арфлёра и в битве при Азенкуре. Что с ним случилось под Орлеаном? Он сам, очевидно, не очень это понимал. Отступив от города, де ла Поль ещё долго будет шататься со своей армией вдоль Луары, всё пытаясь напасть на Жанну, проводившей в то время Луарскую кампанию. Но так и не решится! Сдаст и всю Луару без боя, как сдал Орлеан. А потом и сам в плен попадёт.
И, наконец, перед нами сэр Джон Тальбот. На этой войне с 1412 года. Уж точно не юнец желторотый и не трус. «Британский Ахиллес» - так величали его и британцы и французы. Уважение к нему было столь велико, что, когда Жанна поймает быстро удирающего от неё «Ахиллеса», дофин Карл отпустит того без всякого выкупа. Тальбот будет воевать до самого конца войны. Он погибнет в самой последней битве Столетней войны, 17 июля 1453 года. Будучи командующим английскими войсками, сэр Тальбот одержит 48 побед в сражениях.
Английский историк Сэквилл Уэст, подробно изучившая историю осады Орлеана, подводит такой итог:
«Весь образ действия наших земляков, участвовавших в тех событиях, кажется мне до такой степени странным и медлительным, что это можно объяснить только сверхъестественными причинами. Причинами, о которых мы в свете нашей науки двадцатого столетия – или, может быть, во тьме нашей науки двадцатого столетия? – ничего не знаем».
Ну, а если попробовать объяснить поражение англичан без вмешательства сверхъестественного? По-материалистически?
Нам надо попробовать отказаться от мироощущения современного человека, рационального, хотя тоже немного потрёпанного религиозностью, и попробовать почувствовать мироощущение человека средневекового. А мироощущение это полностью религиозное. Оно пока ещё не затронуто научной картиной мира.
Веру средневекового человека в Бога даже трудно верой-то назвать. Это не вера, а абсолютная убеждённость в его существовании. Как и в существование Дьявола. Ибо вера в Дьявола неотъемлемая часть веры в Бога.
Зная это, что же мы должны понять о мыслях и ощущениях англичан (впрочем, и французов тоже), когда Жанна появилась в Орлеане? Они все уже знали пророчества о явлении Девы. А теперь им очень быстро внушили, что Дева явилась. Вот она! Перед вами!
Тем, кто это внушал, трудиться много не пришлось. Религиозное сознание, то есть сознание, не ведающее, что такое критическое мышление, очень легко внушаемо. Верит во всё что угодно быстро и сразу. Причём порой в прямо противоположное, даже не замечая эту противоположность. Религиозное сознание, абсолютная вера дала силы одним и забрала у других.
Ну, что ж, нам с вами осталось совсем немного до конца Орлеанской мистерии. В день 8 мая по инициативе епископа Орлеана был устроен грандиозный крестный ход вокруг города. Разумеется, Жанна приняла в нём участие. Правда, из-за ран не шла, а ехала на своём белом коне. Во главе крестного хода. Священники с иконами занимали второй эшелон этого шествия. Вслед за Жанной. Ну, а уж дальше – воины и горожане.
После шествия Жанна с небольшим эскортом из телохранителей и своих верных апостолов – головорезов, не дав себе отдохнуть и невзирая на две раны, поскакала в Блуа. К дофину Карлу. Она намеревалась сразу же вести его в Реймс на коронацию.
Мы с вами за ней не последуем. И, прежде чем опустить занавес над сценой у Орлеана, полезно, я думаю, будет посмотреть и эпилог её.

ИНТЕРЛЮДИЯ ШЕСТАЯ: Жанна и Вольтер

Орлеанцы доказали свою глубокую признательность Жанне. Ей была назначена щедрая пожизненная пенсия от города, которая исправно выплачивалась (даже слишком исправно, как мы в дальнейшем увидим).
День 8 мая с 1429 года - самый главный праздник в Орлеане. Называется День Освобождения Города (именно так – все три слова с большой буквы). Сначала он был только религиозным, а потом стал и светским.
Даже сейчас орлеанцы наиболее пышно празднуют 8 мая как День Освобождения Города, а не окончания Второй мировой. Шествие, впервые состоявшееся вот уже скоро шесть веков назад, - непременный и самый главный атрибут праздника.
В 1435 году праздник ознаменовался первой постановкой «Орлеанской мистерии». Выше уже говорилось, что организовал её на свои деньги Жиль де Ре. Она довольно точно воспроизводила сцены битвы у Орлеана. Это было нечто вроде современных исторических реконструкций, только в более грандиозном исполнении.
В год, когда Жанну реабилитировали, все участники шествия, читай, все орлеанцы, получили в качестве подарка индульгенции на 100 дней. Полагаю, успели ими широко воспользоваться. Срок достаточный, чтоб всласть нагрешиться. Что творилось в эти 100 дней в Орлеане и окрестностях, предлагаю читателям вообразить самим. Насколько фантазии хватит.
Интересная деталь. Аж целых пять веков роль Жанны на Празднике Освобождения Города играли мальчики. Отцы города выбирали наиболее миловидного юношу и обряжали его в ту одежду, которую Жанна носила в Орлеане. Красно-зелёная короткая мужская курточка, красные чулки и круглая красная шапочка с двумя зелёными перьями.
Этот юноша и считался весь праздник Орлеанской Девой. И называли его… ох, даже не знаю, как это по-русски-то сказать. Дело в том, что во французском языке у слова «Дева» есть ещё и мужской род. Вот этим-то мужским родом слова «Дева» тех мальчиков и называли. А по-русски как? «Дев», что ли? Или девочко-мальчик?
Конечно, нам это может показаться странным. С какой стати девушку играет мальчик? Почему нельзя было подобрать девушку? Да потому, что её пришлось бы в мужской костюм облачать! Это же грех! В Библии, как мы уже знаем, есть прямой и однозначный запрет на ношение женщиной мужского костюма.
Во всём Средневековье, пожалуй, только Жанна открыто в мужском щеголяла. Но она-то Посланница Божья, для неё ничего не грех.
И только в 1912 году впервые Жанну изображала девушка. В начале 20 века женщина наконец-то могла появиться на публике в мужском одеянии, не боясь церковного наказания и людских пересудов. Звали эту девушку Жанна Боро. Разумеется, ей было семнадцать лет. С тех пор и по наши дни Жанну на Празднике Освобождения Города изображают семнадцатилетние девушки.
В веке осьмнадцатом, веке просвещённом, решили, что как-то неудобно, когда Жанну изображает только юноша. Надо бы как то и женский пол ввести. И ввели. Рядом с Девой мужского рода появляется девушка, называемая Скромница. Её выбирали из самых целомудренных девушек Орлеана. Она символизировала Скромность и Чистоту Орлеанской Девы.
И с тех же времён было постановлено, что каждое 8 мая город даёт приданое аж в 1200 золотых ливров одной девушке. Она непременно должна была отвечать следующим условиям: быть скромна и целомудренна, из бедной семьи и рождена в стенах Орлеана.
Теперь мы подошли к чёрным страницам в праздновании Дня Освобождения Города. Это годы Великой Французской революции.
Революция воистину великая, и те блага, что она принесла цивилизации, переоценить невозможно.
Но ведь «большое видится на расстоянии». На расстоянии Французская революция – Великая, а вблизи, в подробностях – такая мерзость.
Чтобы отречься от старого мира и отряхнуть его прах с ног, надо разрушить и испоганить знаковые черты старого мира. А что может быть для Франции знаковей, чем образ Жанны? Поэтому Жанна и вызывала наибольшее раздражение революционно настроенных французов. И глумиться над ней начали ещё за несколько лет до самой революции.
Занялся этим делом ни кто иной, как сам Вольтер. Оглядывая окрестности, великий Вольтер не сумел разглядеть ни в современной ему Франции, ни в её истории ничего хорошего, а только одну сплошную мерзость. Оказывается, наряду с великим Вольтером во Франции существует монархия какая-то, церковь зачем-то. И всё из-за Жанны. Да как же осмелилась эта бесстыжая девка спасать Францию, не спросясь его, великого Вольтера?
Чего там было Францию спасать? Нехорошо это. Так решил великий Вольтер, и не закрался в его великую голову простой вопрос: а если бы не Жанна, то где бы тогда он, великий Вольтер, вольтерьянством занимался-то?
В общем, великий Вольтер берётся за перо и пишет комедию(!!!) «Орлеанская девственница». В ней Жанна выведена алкоголичкой и развратницей. Она пьянствует и занимается любовью с солдатами и полководцами. Но только с французскими. Дело в том, что между ног у неё хранится «Честь Франции», и она отбивает все попытки англичан туда забраться.
Если вы полагаете, что французы за такое произведение порвали на клочки автора или хотя бы заставили его публично сожрать свою пьесу, ну, или, на самый худой конец, общественной обструкции подвергли и перестали руки подавать, то сильно заблуждаетесь. Франция приняла пьесу с восторгом! Даже при дворе её читали и чуть ли не поставить на сцене Версаля собирались (вот там уж точно скоты неблагодарные сидели, сами себе гильотину усердно зарабатывали, в том числе и этим).
А возмутились этой пьесой (надо отдать им должное) англичане. Сама мысль о том, что их армию могла разбить алкоголичка и развратница, показалась джентльменам в высшей степени неостроумной. О чём они и не замедлили уведомить великого Вольтера в частности и Францию вообще, сказав, что они думают и о французской драматургии на современном этапе её развития, и о французской благодарности.
Хочу сказать: Вольтер действительно великий человек. Вклад его в европейскую историю переоценить невозможно. Что же на него нашло, когда он набросился на Жанну, на один из самых светлых образов во всем европейском Средневековье? Полагаю, что так повлияла на Вольтера общественная атмосфера предреволюционной ситуации, сложившейся тогда во Франции. Ведь в преддверии революции общество немного, а порой и сильно сходит с ума (кто застал перестройку в СССР, должен хорошо помнить эти странные психологические явления).
Справедливости ради скажем, что во всей Франции нашёлся-таки один достойный человек, решившийся вступиться за честь страны. Это был королевский прокурор Сегье. Он приговорил к публичному сожжению… нет, не Вольтера, а его «Орлеанскую девственницу» и ещё несколько произведений.
Странно, но данная акция потребовало от королевского прокурора изрядного мужества. Вот какое не вполне понятное письмо он написал по этому поводу своей жене:
«Я не скрываю от тебя, какой ненависти подвергаюсь, осмеливаясь привлечь к ответственности клику столь же предприимчивую, сколь и многочисленную. Но каким бы ни был риск, связанный с моим решением, я с бесстрашием доведу дело до конца».
И довёл. Труды Вольтера были-таки публично сожжены. И королевскому прокурору ничего за это не было. Ну, почти ничего. Просто король Людовик Шестнадцатый Гильотинированный выгнал его с должности королевского прокурора. Чтоб не смел, мракобес этакий, стоять на пути прогресса.
Ну, а дальше грянула революция. И началось. Из гробниц были вышвырнуты тела французских королей, разорваны на части и сброшены в нечистоты. Мумифицированное тело кардинала Ришелье также исторгли из гробницы, оторвали голову и ногами гоняли её по площади (вот, наверное, кто футбол изобрёл, а совсем не англичане). А какой-то революционно настроенный лавочник взял голову Ришелье в руки и зачем-то откусил у неё нос и уши. Разжевал и проглотил.
Тело Жанны не досталось прогрессивной французской общественности. Над ним поглумились задолго до того. И что же теперь делать прогрессивной общественности? Как ей продемонстрировать всё своё презрение к негодяйке, посмевшей спасти французскую монархию? Ведь именно это, на полном серьёзе, ставили Жанне в вину французские революционеры.
В Орлеане стояла много веков статуя Девы. Раздолбать её! И раздолбали.
В Орлеане трепетно хранилась в соборе прядь волос Жанны, которую она по обычаю того времени втиснула в свою печать на одном из писем. Прогрессивная общественность Орлеана сожгла эту прядь волос! Будет знать, как наш город спасать!
Что же ещё сделать? Ага, идея! В соборе находится гроб с телом орлеанского епископа Гийома. Того самого, что был в Орлеане всю осаду, деля со своей её тягости. Этот епископ и провёл описанный нами крестный ход, положив тем самым начало традиции празднования Дня Освобождения Города. Вот же каналья! Да его за это четвертовать мало! И плевать, что он мёртв!
Гроб выволакивают из собора, останки епископа четвертуют и сбрасывают в Луару. А гроб? Ну, не пропадать же добру! Гроб стали использовать как поилку для скота на рыночной площади
Ну, а затем, так как крушить и осквернять больше стало нечего, отменили празднование Дня Освобождения Города.
Но сколько пьянке ни длиться, а трезветь придётся. Роль вытрезвителя для французов сыграл Наполеон. В 1803 году, ещё будучи не императором, а первым консулом, он распорядился глумление над историей прекратить, всё, что осталось от королей и прочих исторических персон, заново и с почётом захоронить. А в Орлеане восстановить празднование Дня Освобождения Города. И орлеанцы восприняли это с восторгом, так как к тому времени они и прогресса и революции нахлебались досыта и больше.
С тех пор ничего подобного в Орлеане не повторялось и, смею надеяться, не повторится.
10 мая 1920 года день рождения Жанны де Арк был объявлен во Франции национальным праздником. Памятники этой загадочной девушке стоят практически во всех французских городах.
На этом мы опускаем занавес над Орлеанской мистерией.

ЭПИЛОГ

В 1430 году Жанна была предана испугавшимся её влияния на общество и армию королём Карлом Седьмым.
30 мая 1431 года Жанна была сожжена заживо как ведьма и еретичка в городе Руане. Перед казнью её лишили права исповедоваться. Она умерла без покаяния и отпущения грехов.
7 июля 1456 года обвинительный приговор Жанне был аннулирован. Она признана полностью невиновной во всех предъявленных ей обвинениях.
22 июля 1461 года умирает возведённый Жанной на трон король Карл Седьмой. Как и все, кто тесно сталкивался с Жанной, он умер жуткой смертью. Сам себя заморил голодом. Заморил из дикой боязни быть отравленным. Представьте себе силу этого страха. И представьте его предсмертные муки. Правда, страшно?
6 июня 1904 года римский папа Пий Х провозгласил Жанну «преподобной». 13 декабря 1908 года Жанна была провозглашена «блаженной». 9 мая 1920 года в понтификат римского папы Бенедикта XV Жанна была канонизирована и причислена к лику святых. Тогда же была составлена молитва Святой Жанне де Арк. Если кто из вас пожелает помолиться Жанне, вот текст молитвы:
«Дорогая святая Жанна, смиренно прошу тебя помочь мне жить так, как хочет Бог. Я очень хочу иметь хоть частицу той любви и доброты, что ты питала к своим врагам, как и к друзьям. Но больше всего я прошу тебя помочь мне получить у Бога искру твоей великой и бесконечной любви и веры, чтобы мне по-настоящему любить Его, служить Ему и слушаться Его всем сердцем, как ты любила, служила и слушалась до самого конца своей святой жизни. Защищай меня всегда и помоги мне сохранить чистоту разума, тела и духа во веки веков. Аминь».
25 июня 1992 года римский папа Иоанн-Павел II утвердил Катехизис Католической церкви. Из всего многочисленного сонма святых для подтверждения положений Катехизиса были выбраны цитаты из высказываний примерно сотни. В том числе и Жанны.
Так Жанна, казнённая в середине 15 века как ведьма и еретичка, без покаяния и отпущения грехов, в конце 20 века стала одним из столпов христианской веры.
В завершение признаюсь в том, в чём не успел признаться в Прологе. Всё время, пока я изучал жизнь Жанны, постоянно удивляясь её невероятным делам и способностям, всё время, пока я писал эту книгу, пытаясь понять и объяснить невероятные события в её деяниях, меня не оставляла одна мысль: «А что, если Жанна де Арк и впрямь Посланница Божья? В самом прямом смысле этого слова»…
Ведь эта версия объясняет ВСЁ.