Екатерина Спиридонова, г. Санкт-Петербург
***
Сахар звёзд блестит над кронами
Лишь до озера зари.
Ты в глаза мои бездонные
Долгим взглядом не смотри:
В них не руны-иероглифы –
Просто точки да кресты,
И горит огонь уродливой,
Нехорошей красоты.
И могучие беспомощны,
И счастливым счастья нет –
Ищут ведьмины сокровища,
А находят пустоцвет,
Потому что кроме мелочи –
Ничего в моём краю.
Одному тебе, жалеючи,
Эту правду говорю.
Сколько слёз напрасно вылито
Вместо дождичка хвощу…
Руку дам, из леса выведу
Да платочком помашу.
Только ты от карих всполохов
Грустный не отводишь взгляд.
Ну смотри мне – в этот колокол
Больше раза не звонят.
***
Месяц плавает в рассоле
Неба долькой чеснока.
Принесла весна в подоле
Марта первого щенка.
В мутной взвеси трав укропных
Фыркает фонтанный лёд.
По делам своим икорным
Корюшка в Неву идёт.
Преет в сквере до апреля
Снег размякшей пахлавой.
То не город, а похмелье
Со звенящей головой.
***
Приходит Рене Магритт
И говорит:
Я кудесник, бельгийский тать,
Я приученный воровать:
У предметов форму,
У абсурдного норму,
У подножного корма –
Вдохновение и сюжет,
Границ для меня нет,
Я художник, бельгийский Рене,
А треножник мой на ремне –
Кровный брат и живой магнит, –
Так сказал мне Рене Магритт,
Съехав с темы, как будто с перил,
И трубку свою закурил.
Елена Гончарова, г. Новокузнецк
Время в янтарной капле
Ветер кружит насекомых,
Гонит вихри, бьёт в стекло...
Устьем улиц незнакомых
Время быстро утекло.
Вечность равнодушна вечно.
Взмахи крыл, Эффект... Удар.
Бьют часы, и, искалечен,
На песке лежит Икар.
От пэана до намаза –
Миг. И мифом станет быль.
Сплавит жар сетчатку глаза,
На хитин осядет пыль.
Лишь моргни – промчатся годы.
На богатом Алтаре
Бражник жадно ищет воду,
Застывая в янтаре.
Фантазия
Морок пьет немую веру,
Как иссохший жадный вор.
И фантомная химера,
Разрастаясь, застит взор.
Цепи цепки, держат крепко,
Видеть их не всем дано.
Звук – беззвучен, слово – метко...
Выкинуть, отринуть! Но
Сказка входит в дом без стука,
Как стоглавый хищный зверь.
Крылья сложит, вложит в руку
Перья.
Верь!
Пиши и верь.
И неважно, что за дверью.
Позабудь про люд и скот...
Дергай вороные Перья,
Пусть их точит чёрный кот.
Софья Князева, г. Барнаул
***
через пять минут
начинает звонить будильник —
сон будет не завершён,
как ссора, в которой
меня не простили.
летели недели и самолёты –
все в одном направлении.
если я кандидат
на царя вселенной,
когда начнётся моё правление?
то, что прошлое не вернуть,
означает лишь то,
что иссякла гарантия.
я одновременно и Цезарь,
и Брут.
а значит, армия будет
скорбеть и праздновать.
через пять минут
начинает звонить будильник.
тот, кто больше всех отрешён,
тот и будет в конце победителем –
(победителем быть хорошо).
***
сильные девочки
идут на линейку в капронках,
даже если снег в сентябре.
сильные девочки
отвечают на биологии
про пестики не смеясь.
сильные девочки
приходят домой вовремя,
хотя мама их вовсе не ждёт.
сильные девочки
дают списывать математику
девочкам послабее.
сильные девочки
получают золотую медаль,
чтобы поступить в институт
подальше от дома.
сильные девочки
путешествуют в одиночестве
по стране и за ее приделами.
сильные девочки
пережили бы
Помпеи и Армагеддон.
сильные девочки
рождаются 17 сентября.
***
огреть бы себя
по щеке рукой,
чтобы стройность мысли
и строгость слога
не разбавить было
водой, тобой.
чтобы не вступать
в реакцию
словно золото,
не играющее
в разложение,
замещение.
делимое
только
молотом.
***
переломанные слова –
вряд ли срастутся,
никакого теперь графоманства
и словоблудства.
ни стишка, ни песенки –
упаси бог.
ни стишка. ни песенки.
ни тревог.
Андрей Ледащев, г. Томск
БЛАГОСЛОВЕННАЯ МАСКСЕТОЧКА
На фронте то война, то – тренировки,
Нет времени черкну́ть письмо домой.
А мамки вяжут сети маскировки,
Чтоб чей-то сын остался здесь живой…
Беседуя о жизни и о ценах,
О детях, о заботах бытовых,
О бабушкиных кухонных рецептах,
Они плетут нам сеть для боевых.
Вручную раскроив обрезки ткани
На «галстучки» и нацепив очки,
По сетке наплетает баба Таня
Умелыми руками «паучки».
В Отечественной потеряла брата –
Его у Тани отняла война.
И детство под плакатом: «Всё для фронта,
Всё для победы!» помнила она.
Масксеть сняла, беззвучно окрестила.
А завтра снова подвиг трудовой.
Мы повоюем, были б только силы
У нас да у ребят с передовой.
Я аккуратно отодвинул сетку:
Дрон улетел – сегодня без огня.
Ведь от коварной аэроразведки,
Спасибо, защитила ты меня!
От снайперской меня укрыла пули
Масксеть, согрета теплотою рук.
С поклоном до земли тебе, бабуля,
Твой неродной,
твой незнакомый внук.
Юлия Стешенко, пгт. Бачатский
***
Тонкая рябина нервно плачет
Ягодой, звенящей, как стекло,
И теперь я знаю: это значит,
Что прощаться время подошло.
Говорил однажды: «Я заезжий,
Моего ты сердца не проймёшь.
Не живи напрасною надеждой –
Я скажу “люблю”, но это ложь».
И прошла зима весёлая бураном;
Озорная девочка-весна
Прибежала в поле слишком рано,
Прямо в снег бросая семена.
А потом хмельное было лето,
И с ума сошедшая сирень,
Умудряясь опьянять полсвета,
Унималась только на заре.
Но о том, что было много после,
Я, позвольте, лучше умолчу.
И, не проводив последний поезд,
Не одну сожгу ещё свечу.
***
Пыль дорог на сандалиях стертых,
Пыль веков на душе нетленной...
Ты устал, ты из царства мертвых,
Я стою за тебя на коленях.
Принимаешь ли жалость, нежность?
Что еще? Нет другого: нищи...
С океанского побережья
Нынче ветер холодный свищет...
И такой же, как серый камень,
Серый профиль и взгляд пустынный.
Неколеблющимися руками
Кто-то сердце живое вынул...
Я прошу за тебя на коленях
Бога, черта – кого угодно! –
Лишь тебя б отпустили тени,
И мы стали опять свободны!
Анна Звёздкина, г. Нижний Новгород
***
Стало трудно мне с людьми отчего-то.
Всё хочу бежать от них я куда-то.
Непролазные леса да болота –
Вот где для меня покой и отрада.
Как вписаться в мир людей – я не знаю.
Всё, куда ни глянь, – абсурд, всё чужое.
Мне осталось наблюдать, сидя с краю:
Мелкое там выдают за большое,
Свет за темень, смерть за жизнь, ложь
за правду.
А полюбишь, так в ответ лишь молчанье.
Постучишься в дом – тебе там не рады.
Разве так хотели жить изначально?
Я беру с собой рюкзак – и в дорогу,
В глушь лесную, что свежа и космата.
Оживаю в тишине понемногу…
Что-то стало мне с людьми жутковато.
Владислав Попов, г. Ленинск-Кузнецкий
***
Время шагнуло за полночь.
Веки упали в бессилии.
Поезд за окнами – сволочь –
Уши уснувших насилует.
Пара кварталов объята
Гулким, ужаснейшим топотом.
Люди, молясь на Плеяды:
«Поезд, потише, шёпотом».
Скрыть бы его недостатки.
Слушайте, изобретатели,
Сделайте поезду тапки!
Станет и жизнь замечательной.
Анна Зорина, г. Новосибирск
***
Сны настаивать на травах
Терпких с горечью, пророческих.
Риск выстраивать на шрамах –
Тонкой сетке бледных росчерков.
Застеклить прозрачность взгляда
Сквозь листву оранжерейную.
Понабрать фонарных ягод
Путевы́ми ожерельями.
Подорожное — лекарством,
Облака – игрушки странника.
Искривляется пространство
В цепких кольцах подстаканника.
***
Машки, Людки да Светики
Хоронили секретики,
Хоронили – не плакали,
Засыпали быльём.
Зарывали постылое,
Запивали пустырником,
А сердечки с заплатками
Кружевали бельём.
Заметали боль юбками,
Затыкали-баюкали,
Прорывалась истерикой
Из души белизна —
Подавали на паперти,
Напивались без памяти,
Чтоб никто не поверил им
И никто не узнал.
Алина Вишневская, г. Кемерово
***
В детстве хранятся вишнёвые сны,
Крыша, сосульки и блики весны,
Лето в обвертке зеленого дня
И облепиха близ речки Иня,
Из одуванчиков желтый венок
И недоеденный сладкий пирог.
Прячутся в детстве потерянный мяч,
В белом халате приехавший врач,
Ласковый голос, чириканье птиц,
Холод, застывший на взмахе ресниц.
Выпал из детства малиновый снег.
В мире рутинном грустит человек.
***
Отцвели на полях васильки –
Нацепили на ножки пуанты
И в потоке цветочной реки
Заплетаются в синие банты.
Я в гостях у вишневых дождей
Возмущаю случайных прохожих.
На ступеньке у ласковых дней
Я совью утром гнездышко тоже…
И свечусь, и дышу, и живу,
И лечу в васильковом потоке.
Я спешу побывать наяву.
Рандеву… на лучистом востоке!
***
Сахар звёзд блестит над кронами
Лишь до озера зари.
Ты в глаза мои бездонные
Долгим взглядом не смотри:
В них не руны-иероглифы –
Просто точки да кресты,
И горит огонь уродливой,
Нехорошей красоты.
И могучие беспомощны,
И счастливым счастья нет –
Ищут ведьмины сокровища,
А находят пустоцвет,
Потому что кроме мелочи –
Ничего в моём краю.
Одному тебе, жалеючи,
Эту правду говорю.
Сколько слёз напрасно вылито
Вместо дождичка хвощу…
Руку дам, из леса выведу
Да платочком помашу.
Только ты от карих всполохов
Грустный не отводишь взгляд.
Ну смотри мне – в этот колокол
Больше раза не звонят.
***
Месяц плавает в рассоле
Неба долькой чеснока.
Принесла весна в подоле
Марта первого щенка.
В мутной взвеси трав укропных
Фыркает фонтанный лёд.
По делам своим икорным
Корюшка в Неву идёт.
Преет в сквере до апреля
Снег размякшей пахлавой.
То не город, а похмелье
Со звенящей головой.
***
Приходит Рене Магритт
И говорит:
Я кудесник, бельгийский тать,
Я приученный воровать:
У предметов форму,
У абсурдного норму,
У подножного корма –
Вдохновение и сюжет,
Границ для меня нет,
Я художник, бельгийский Рене,
А треножник мой на ремне –
Кровный брат и живой магнит, –
Так сказал мне Рене Магритт,
Съехав с темы, как будто с перил,
И трубку свою закурил.
Елена Гончарова, г. Новокузнецк
Время в янтарной капле
Ветер кружит насекомых,
Гонит вихри, бьёт в стекло...
Устьем улиц незнакомых
Время быстро утекло.
Вечность равнодушна вечно.
Взмахи крыл, Эффект... Удар.
Бьют часы, и, искалечен,
На песке лежит Икар.
От пэана до намаза –
Миг. И мифом станет быль.
Сплавит жар сетчатку глаза,
На хитин осядет пыль.
Лишь моргни – промчатся годы.
На богатом Алтаре
Бражник жадно ищет воду,
Застывая в янтаре.
Фантазия
Морок пьет немую веру,
Как иссохший жадный вор.
И фантомная химера,
Разрастаясь, застит взор.
Цепи цепки, держат крепко,
Видеть их не всем дано.
Звук – беззвучен, слово – метко...
Выкинуть, отринуть! Но
Сказка входит в дом без стука,
Как стоглавый хищный зверь.
Крылья сложит, вложит в руку
Перья.
Верь!
Пиши и верь.
И неважно, что за дверью.
Позабудь про люд и скот...
Дергай вороные Перья,
Пусть их точит чёрный кот.
Софья Князева, г. Барнаул
***
через пять минут
начинает звонить будильник —
сон будет не завершён,
как ссора, в которой
меня не простили.
летели недели и самолёты –
все в одном направлении.
если я кандидат
на царя вселенной,
когда начнётся моё правление?
то, что прошлое не вернуть,
означает лишь то,
что иссякла гарантия.
я одновременно и Цезарь,
и Брут.
а значит, армия будет
скорбеть и праздновать.
через пять минут
начинает звонить будильник.
тот, кто больше всех отрешён,
тот и будет в конце победителем –
(победителем быть хорошо).
***
сильные девочки
идут на линейку в капронках,
даже если снег в сентябре.
сильные девочки
отвечают на биологии
про пестики не смеясь.
сильные девочки
приходят домой вовремя,
хотя мама их вовсе не ждёт.
сильные девочки
дают списывать математику
девочкам послабее.
сильные девочки
получают золотую медаль,
чтобы поступить в институт
подальше от дома.
сильные девочки
путешествуют в одиночестве
по стране и за ее приделами.
сильные девочки
пережили бы
Помпеи и Армагеддон.
сильные девочки
рождаются 17 сентября.
***
огреть бы себя
по щеке рукой,
чтобы стройность мысли
и строгость слога
не разбавить было
водой, тобой.
чтобы не вступать
в реакцию
словно золото,
не играющее
в разложение,
замещение.
делимое
только
молотом.
***
переломанные слова –
вряд ли срастутся,
никакого теперь графоманства
и словоблудства.
ни стишка, ни песенки –
упаси бог.
ни стишка. ни песенки.
ни тревог.
Андрей Ледащев, г. Томск
БЛАГОСЛОВЕННАЯ МАСКСЕТОЧКА
На фронте то война, то – тренировки,
Нет времени черкну́ть письмо домой.
А мамки вяжут сети маскировки,
Чтоб чей-то сын остался здесь живой…
Беседуя о жизни и о ценах,
О детях, о заботах бытовых,
О бабушкиных кухонных рецептах,
Они плетут нам сеть для боевых.
Вручную раскроив обрезки ткани
На «галстучки» и нацепив очки,
По сетке наплетает баба Таня
Умелыми руками «паучки».
В Отечественной потеряла брата –
Его у Тани отняла война.
И детство под плакатом: «Всё для фронта,
Всё для победы!» помнила она.
Масксеть сняла, беззвучно окрестила.
А завтра снова подвиг трудовой.
Мы повоюем, были б только силы
У нас да у ребят с передовой.
Я аккуратно отодвинул сетку:
Дрон улетел – сегодня без огня.
Ведь от коварной аэроразведки,
Спасибо, защитила ты меня!
От снайперской меня укрыла пули
Масксеть, согрета теплотою рук.
С поклоном до земли тебе, бабуля,
Твой неродной,
твой незнакомый внук.
Юлия Стешенко, пгт. Бачатский
***
Тонкая рябина нервно плачет
Ягодой, звенящей, как стекло,
И теперь я знаю: это значит,
Что прощаться время подошло.
Говорил однажды: «Я заезжий,
Моего ты сердца не проймёшь.
Не живи напрасною надеждой –
Я скажу “люблю”, но это ложь».
И прошла зима весёлая бураном;
Озорная девочка-весна
Прибежала в поле слишком рано,
Прямо в снег бросая семена.
А потом хмельное было лето,
И с ума сошедшая сирень,
Умудряясь опьянять полсвета,
Унималась только на заре.
Но о том, что было много после,
Я, позвольте, лучше умолчу.
И, не проводив последний поезд,
Не одну сожгу ещё свечу.
***
Пыль дорог на сандалиях стертых,
Пыль веков на душе нетленной...
Ты устал, ты из царства мертвых,
Я стою за тебя на коленях.
Принимаешь ли жалость, нежность?
Что еще? Нет другого: нищи...
С океанского побережья
Нынче ветер холодный свищет...
И такой же, как серый камень,
Серый профиль и взгляд пустынный.
Неколеблющимися руками
Кто-то сердце живое вынул...
Я прошу за тебя на коленях
Бога, черта – кого угодно! –
Лишь тебя б отпустили тени,
И мы стали опять свободны!
Анна Звёздкина, г. Нижний Новгород
***
Стало трудно мне с людьми отчего-то.
Всё хочу бежать от них я куда-то.
Непролазные леса да болота –
Вот где для меня покой и отрада.
Как вписаться в мир людей – я не знаю.
Всё, куда ни глянь, – абсурд, всё чужое.
Мне осталось наблюдать, сидя с краю:
Мелкое там выдают за большое,
Свет за темень, смерть за жизнь, ложь
за правду.
А полюбишь, так в ответ лишь молчанье.
Постучишься в дом – тебе там не рады.
Разве так хотели жить изначально?
Я беру с собой рюкзак – и в дорогу,
В глушь лесную, что свежа и космата.
Оживаю в тишине понемногу…
Что-то стало мне с людьми жутковато.
Владислав Попов, г. Ленинск-Кузнецкий
***
Время шагнуло за полночь.
Веки упали в бессилии.
Поезд за окнами – сволочь –
Уши уснувших насилует.
Пара кварталов объята
Гулким, ужаснейшим топотом.
Люди, молясь на Плеяды:
«Поезд, потише, шёпотом».
Скрыть бы его недостатки.
Слушайте, изобретатели,
Сделайте поезду тапки!
Станет и жизнь замечательной.
Анна Зорина, г. Новосибирск
***
Сны настаивать на травах
Терпких с горечью, пророческих.
Риск выстраивать на шрамах –
Тонкой сетке бледных росчерков.
Застеклить прозрачность взгляда
Сквозь листву оранжерейную.
Понабрать фонарных ягод
Путевы́ми ожерельями.
Подорожное — лекарством,
Облака – игрушки странника.
Искривляется пространство
В цепких кольцах подстаканника.
***
Машки, Людки да Светики
Хоронили секретики,
Хоронили – не плакали,
Засыпали быльём.
Зарывали постылое,
Запивали пустырником,
А сердечки с заплатками
Кружевали бельём.
Заметали боль юбками,
Затыкали-баюкали,
Прорывалась истерикой
Из души белизна —
Подавали на паперти,
Напивались без памяти,
Чтоб никто не поверил им
И никто не узнал.
Алина Вишневская, г. Кемерово
***
В детстве хранятся вишнёвые сны,
Крыша, сосульки и блики весны,
Лето в обвертке зеленого дня
И облепиха близ речки Иня,
Из одуванчиков желтый венок
И недоеденный сладкий пирог.
Прячутся в детстве потерянный мяч,
В белом халате приехавший врач,
Ласковый голос, чириканье птиц,
Холод, застывший на взмахе ресниц.
Выпал из детства малиновый снег.
В мире рутинном грустит человек.
***
Отцвели на полях васильки –
Нацепили на ножки пуанты
И в потоке цветочной реки
Заплетаются в синие банты.
Я в гостях у вишневых дождей
Возмущаю случайных прохожих.
На ступеньке у ласковых дней
Я совью утром гнездышко тоже…
И свечусь, и дышу, и живу,
И лечу в васильковом потоке.
Я спешу побывать наяву.
Рандеву… на лучистом востоке!