Другого варианта для сбора не смогла предложить и Настя, за руку притащившая Ромку Филиппова. Оле он показался слишком беленьким и каким-то домашним для настоящего волшебника. Но раз Настя ему доверяла, значит, он того стоил. С Лёшкой они поздоровались за руку, и Оле показалось, что мальчишки просканировали друг друга за короткий миг. Неужели она тоже сможет чувствовать людей, едва прикасаясь к ним? Это очень пригодилось бы в жизни… Ей тут же вспомнилось, что в корыстных целях применять волшебство нельзя. Но разве выяснить тайные помыслы человека, с которым предстоит иметь дело, - это значит работать на себя? Впрочем, во всём этом ещё предстояло разобраться.
- Я всему научу тебя, - пообещал Лёшка, пока они шли к Дому угольных генералов. – Чтобы не получилось так: сила есть, ума не надо!
То и дело оборачиваясь на щебечущую позади Настю, которая торопилась пересказать Ромке все события последних двух месяцев, Оля думала, что учиться придётся в ускоренном темпе. Если Лёшка будет вынужден вернуться в Королёв, девочки останутся одни на весь город. Впрочем, уже – вдвоём! Ещё не так давно Настя была тут совсем одна изо всей команды. И не пала духом! Удивительная девчонка…
Пока они добирались до заветного дома, пошёл снег, и Оле это показалось добрым знаком. Она любила зиму и всё, что с ней связано – чистоту, ясное небо, сказочные деревья в инее, лыжи, горки. Казалось, ещё недавно они с Наташкой Цветковой из первого снега лепили фигурки животных или, на худой конец, снеговиков. А когда подруга уехала, Оля не сразу заметила, что никто больше не украшает двор к Новому году. Однажды утром это открылось ей как-то вдруг, и в морозном воздухе прозвенело: детство кончилось…
- Стойте! – крикнула Оля, когда они вышли на улицу Дарвина. – Вот он – номер шесть. Видите? Летом его деревья закрывают, не найдёшь.
За облетевшими старыми тополями и крепкими лиственницами из последних сил розовел уже облупившийся от времени одноэтажный особнячок с колоннами и чернеющим круглым оконцем под остроугольной крышей. Остальные окна были закрыты металлическими ставнями, а на дверях виднелись решётки. Оля подумала, что попасть туда будет не так просто. Но вскоре поняла: кроме неё, все эти преграды никого не смутили.
Ахнув, Настя сжала у груди покрасневшие без перчаток руки:
- Какой он был красивый! Даже сейчас видно… Почему здесь никто не живёт?
- Призраки не пускают, - ухмыльнулся Лёша и быстро огляделся. – Пошли внутрь, пока нас никто не засёк.
От волнения Оля перешла на шёпот:
- Ломать будем?
- Зачем? – Ромка улыбнулся. – А руки у нас на что?
Подойдя к центральным деревянным дверям, он приложил ладонь к тяжёлому на вид висячему замку. Несколько секунд Рома стоял неподвижно, потом убрал руку, и замок сам свалился на крыльцо, уже припорошенное снегом. У Оли перехватило дыхание:
- Как ты…
- Ты тоже научишься, - Настя взяла её за руку. – Пойдём, пока никого нет. Лучше, чтоб никто не видел, как мы сюда входим.
И заглянув в побледневшее Олино лицо, тихо добавила, сжав её ладонь:
- Это не больно, когда в тебя входит сила, не бойся.
По привычке Оля хотела огрызнуться, мол, ничего не боится, но обнаружила, что не может ничего сказать. Сердце её стало гигантским и стучало разом во всём теле, заглушая все звуки мира.
«Сейчас я стану другой… Перестану принадлежать себе… Я должна буду думать только о других… Я смогу?» - она нервно облизала ссохшиеся от мороза губы и следом за Настей шагнула в дом.
Здесь было тихо и гулко. Мальчишки уже разбежались по комнатам, и с разных концов доносились их возгласы – то изумлённые, то полные отвращения. Видимо, дом всё же не был полностью необитаем.
- Тут даже камин был! – прокричал откуда-то Ромка. – То есть, он никуда не делся, только разрушился совсем.
Пробираясь между останками стульев и грудами кирпичей, Настя медленно прошла по холлу, осматривая стены.
- Когда-то они были покрыты гобеленами, - напевно проговорила она, словно всматриваясь сквозь время в ту жизнь, что когда-то кипела в этом доме.
- Откуда ты знаешь? – удивилась Оля.
- Знаю. Здесь было много цветов. То есть растений. Знаешь, которые в горшках растут… В этом доме стояла очень красивая мебель, - Настя поддела носком ботинка деревянный обломок. – Дети тут бегали… И ничего, совсем ничего не осталось! Почему?
Оля пожала плечами: почему такое происходит сплошь да рядом? Может, и найдётся человек, способный дать ответ, но это точно не она. У неё находилось только одно объяснение – всем плевать.
- А нам нет, - быстро ответила Настя, обернувшись.
Оля так и обмерла:
- Ты что – мысли читаешь?
- Нам не наплевать. И мы суём нос не в своё дело. И нам больше всех надо. Это всё про нас! Люди обычно таких не любят… Ты с нами? Ещё не поздно отказаться и жить спокойно.
****
Впервые я наблюдала обряд посвящения со стороны, и это выглядело совсем иначе, чем когда силой делились со мной. Хорошо, что приехал Ромка – втроём мы составили полноценный круг. Худенькое Олино личико стало совсем белым от волнения, и я начала побаиваться, что она просто грохнется в обморок. Меня-то не так давно посвящали, я отлично помнила, как сама умирала от страха.
А теперь мне предстояло поделиться своей силой, которой я сама ещё не научилась толком пользоваться. По дороге Ромка объяснил, что мы не станем слабее, отдав часть силы, она восстановится ещё быстрее, чем кровь после ранения. Он притащил несколько шоколадных батончиков, чтобы мы подкрепились после обряда, ну и отпраздновали заодно. Мне уже сейчас не терпелось откусить хоть немножко, чтобы заглушить волнение, нараставшее с каждой секундой. Оказывается, переживать не за себя можно ничуть не меньше!
Окружив Олю, мы разом улыбнулись ей, хотя это не было обязательной составляющей обряда, но нужно же было настроить её на волну радости. Она тоже попыталась выдавить улыбку, но губы не послушались. Было просто больно смотреть на неё, и я утешалась только воспоминаниями о том восторге, который пережила, когда моё тело напиталось магической силой. Оле предстояло пережить то же самое.
Лёша как самый старший кивнул, и мы сосредоточились на том образе, в котором заключалась энергия каждого из нас. У меня это был фонарик, который я умела включать и выключать по собственному желанию. Направив его луч в сложенные «лодочкой» ладони, я набрала святящийся прозрачный шарик и вытянула руки. Легко отделившись, шарик медленно поплыл к Оле, встретился и слился с двумя такими же, превратившись в довольно большой шар, замерцавший голубым светом.
Дрожащие Олины ладони приняли его и прижали к груди. И всё её тело разом точно засветилось изнутри, голубые глаза засияли, а кудри распушились, как от тёплого ветра. Она стала такой красивой в этот момент – просто с ума сойти! Я невольно взглянула на Лёшку: он смотрел на Олю такими глазами, точно хотел упасть перед ней на колени. Но всё же удержался, ведь рядом были мы с Ромкой. Надеюсь, Оля хотя бы уловила это его желание, чтобы согреваться воспоминанием в минуты тоски. Правда, боюсь, она была слишком сосредоточена на том, что происходило внутри неё, и не замечала ничего вокруг. И я её понимала…
Теперь улыбка её сияла так широко, точно все опасения и страхи разом осыпались с души, и больше ничто не мешало Оле ощутить самое настоящее счастье. «А ведь мы – счастливые люди!» – подумала я с благодарностью к тому неведомому волшебнику, который поделился своей силой с первым подростком. У Ромки с Лёшкой были такие лица, словно мы делили одну мысль на троих. И мне почему-то стало весело от этого…
Мой сдавленный смешок привёл их в чувство, и, смутившись, они разом заговорили, начали поздравлять Олю и болтать всякие глупости вроде того: «А ты боялась!» А мне захотелось просто обнять её… Что я и сделала на зависть Лёшке, который не решился на такое.
- Теперь у нас настоящая кемеровская команда, - я обвела взглядом ребят, хотя к Ромке это никак не относилось. Через несколько дней он уедет в Новосибирск…
Но пока он чувствовал себя своим в нашем маленьком отряде и даже первым загорелся:
- Надо придумать название!
У каждого подросткового отряда волшебников из разных городов название было своё. Наш новосибирский назывался «Кобра», что расшифровывалось как «КОманда доБРА». Под волосами за ухом у меня была набита крошечная змейка, точно такая же, как у других ребят. Так мы сможем узнать друг друга, сколько бы лет не прошло…
И хоть в Кемерово нас пока было только трое, да и то Лёше скоро предстояло вернуться в Подмосковье, нужно было отнестись к нашему отряду всерьёз. Бродя по дому и жуя шоколадки, мы начали подыскивать подходящее название. Наверное, всем, не только мне, ужасно хотелось придумать его первым, чтобы при случае можно было как бы невзначай похвастаться новичкам: «Да, это мне наш отряд обязан своим именем!»
У Оли в сумке нашёлся блокнот и пенал с карандашами. Она всем раздала по листочку, и мы начали придумывать название, составляя его из первых букв разных слов, связанных с волшебством, подростками, помощью и прочими подходящими понятиями. Но каждое предложение кто-то из нас воспринимал с кислой гримасой:
- Не-е… Это фигня какая-то!
Я, например, предложила название «Герда», что означало «ГЕРои ДобрА», но Лёшка заартачился:
- Девчоночье какое-то название! Не буду я никакой Гердой!
- А, может, «Бриз»?! - радостно вскинулась Оля.
- И что это значит? – не поняла я.
Она произнесла с такой торжественностью, что мне стало смешно:
- «БРигада Истребителей Зла».
- «Бригада» звучит по-бандитски, - скептически заметил Ромка. – Сразу сериал вспоминается.
Я не знала, о каком сериала он говорит, но, наверное, был такой. Меня смущало другое:
- Какой в Кемерово бриз? Это ж не приморский город. А если чуть-чуть переделать? В «Лист»! «Лига ИСТребителей зла».
Теперь скривился Лёшка:
- А мне «истребители» не нравятся! Как-то хищно звучит…
- Зато значок с листиком можно найти! Был бы свой опознавательный знак. А как ты бриз изобразишь?
Ромка согласился:
- Никак. Давайте дальше думать.
И вдруг Лёша, который, кажется, предложил меньше всех вариантов, застенчиво произнёс:
- Ключ.
Мы разом повернулись к нему:
- Что? Что ты сказал?
Он откашлялся:
- «Кемеровская Лига Юных Чародеев». «КЛЮЧ».
- Супер! – воскликнула Оля прежде, чем я успела усомниться в последнем слове, показавшемся слишком сказочным. – Вы же любые замки открываете!
- Мы, - поправил Лёшка, и она просияла.
- Не только в замках дело, - заметил Ромка. - Ключ к тайне, ключ к сердцу…
Олю осенило:
- А бывает ещё ключ с чистой водой, который бьёт из-под земли!
- Как это называется? – напрягся Ромка. – Синоним?
- Омоним, - наконец вставила я слово.
Но его уже понесло дальше:
- И символика классная – ключик на цепочке! Серебряный.
- Вроде кулончика, да? – подхватила наша новая волшебница.
- Ну да! В жизни никто ничего не заподозрит!
Мне еле удалось вклиниться в их стрёкот:
- А почему обязательно серебряный?
Все трое уставились на меня так, будто я сморозила несусветную глупость.
- На золотой у нас денег не хватит, - пояснила Оля.
А Ромка добавил:
- И это логично – серебро очищает, обеззараживает. Мы ведь тем же самым занимаемся, разве нет?
- Значит, решено? – с надеждой произнёс Лёша. – Пусть будет «Ключ»?
Наверное, ему будет чертовски приятно вспоминать в своём Королёве, что в Кемерово он создал самостоятельный отряд и даже придумал ему имя. Ну, и хорошо. Мы-то останемся с Олей вместе, а он уедет. Ему будет хуже, чем нам. Должен же Лёшка хоть чем-то утешаться…
- Я выяснил: в Кемерово полмиллиона жителей, - озабоченно поделился он.
Оля фыркнула:
- А то мы не знали!
- Это в три раза больше, чем в Королёве. А отряд у нас там в три раза больше… Надо подбирать ребят! Только у нас в школе ни одного подходящего не нашлось.
И вдруг вспомнив о чём-то, пробормотал:
- Ромка, иди-ка на пару слов… Дело есть.
- Что у них за дело? – спросила Оля, проводив мальчишек встревоженным взглядом.
Я пожала плечами:
- Может, в туалет захотели?
Она рассмеялась:
- С этим у них всё просто! Ладно, пойдём на воздух. Тут всё же подванивает…
Возле дома ещё сохранились остатки клумб, разбитых в незапамятные времена, когда «угольные генералы» жили тут со своими семьями. Чуть запрокинув голову, Оля улыбнулась небу, просветлевшему за то время, что мы проводили обряд. Снег уже прекратился, напоследок порвав облака в клочья, и солнце быстро растопило белую пелену на упрямо зеленеющей траве.
Глубоко вдохнув, Оля с наслаждением проговорила:
- Даже не верится… Это как золотой кубок выиграть в конкуре. Ну, ты понимаешь!
- Наверное, - с сомнением отозвалась я.
В том, что мне когда-нибудь удастся выиграть верхом на лошади соревнования с препятствиями, я была далеко не уверена.
****
Лёша сразу решил не посвящать девочек в подробности того, как он выслеживал банду, грабившую таксистов. Но и заниматься дальше таким делом в одиночку было глупо. Не то, чтоб он трусил, просто бездумно нарываться на опасность не имело смысла: проблему не решишь, только сам получишь. Если вообще жив останешься! В прошлый раз сработал эффект неожиданности, и пацаны струхнули. Но дважды на это рассчитывать не приходится…
Поэтому появление Ромки Филиппова обрадовало его больше, чем Лёша показал при встрече. Но решил про себя, что «на дело» они отправятся лишь после того, как поделятся с Олей силой, чтобы – при самом неблагоприятном исходе - Настя опять не осталась единственной волшебницей в большом городе.
- Значит, они крутятся у драмтеатра? – уточнил Ромка, выслушав всю историю.
- Может, перебрались куда-то после той стычки. Тоже не дураки – нарываться!
Оба понимали, что банду придётся поискать. Но прежде нужно было решить, как поступить в случае, если поиски окажутся успешными. В полицию сдать? Привлечь таксистов в качестве свидетелей не составит труда, Лёшка до сих пор помнил номер чёрной «Шевроле». Только ни он сам, ни Ромка не верил особо в исправительный эффект колонии для несовершеннолетних. Кругом писали, что с «малолетки» выходят уже готовыми рецидивистами, а это был самый нежелательный исход всего дела.
- Нам придётся их «полечить», - серьёзно заявил Ромка, когда они, проводив девочек, устроились за столиком в пиццерии, чтобы в тепле обсудить дела.
- Никогда этим не занимался, - признался Лёша. – Только слышал, что некоторые умеют снимать агрессию. Ну, типа того…
- У нас Жека это хорошо умел…
- Вырос? – уловив тоскливую нотку, поинтересовался Лёшка.
Ромка кивнул:
- И уехал в Москву.
- Ладно бы уехал! В Москве до фига работы для нас… Но он там теперь бесполезен, да?
- Теперь уже – да.
Не делясь друг с другом, они оба внутренне поёжились, подумав о неминуемом. Чтобы отогнать печальные мысли, Лёшка, которому до шестнадцатилетия оставалось чуть больше года, быстро заговорил:
- Надо на вокзал прошвырнуться, там всегда таксисты пасутся.
- Ну да, - подхватил Ромка. – Ещё в аэропорту, но пацаны туда вряд ли поедут!
- Разных точек хватает, - прикинул Лёша. – Но давай всё же с вокзала начнём.
…Прячась за памятником паровозу, они пару часов наблюдали за теми, кто садится в такси, но Лёшке не показался знакомым ни один из пассажиров. Да и подростков среди них не было.
- Прокол, - констатировал он, когда ноги отмёрзли окончательно.
Большой электронный термометр на бирюзовой стене вокзала показывал уже минус восемь, и воздух пах настоящим морозцем. Зима явно не желала больше дожидаться своего часа… Забежав в зал ожидания, ребята долго отогревались, словами рисуя маршрут дальнейших поисков. Но в тот день им не повезло: ни на одной из стоянок такси не встретился никто из банды.
- Мне пора, - вздохнул Ромка после третьего звонка матери. – Наши уже на базе, только меня ждут.
- Да у меня тоже там мама одна, - спохватился Лёша.
Посадив нового друга в маршрутку, он припустил по Весенней к дому, и, уже перебегая Красноармейскую, периферийным зрением заметил знакомое лицо. Лёша замер, едва прыгнув на тротуар: «Это же один из тех!» Он запомнил его лучше других, потому что у него были рыжие волосы, сейчас вовсю торчавшие из-под кожаной кепки, и белая, как у альбиноса, кожа. При других обстоятельствах этого парня можно было принять за клоуна, специально вымазавшего лицо. Правда, рот его казался слишком маленьким, почти незаметным для весёлой маски.
Лёшка оглянулся, как будто взглядом мог развернуть Ромкину маршрутку и притянуть к себе. То есть он, конечно, мог бы… Но это отняло бы слишком много сил, которые могли понадобиться на другое. Только сейчас Лёша решил не предпринимать ничего вообще, а просто последить за рыжим. Ему хотелось обнаружить место сбора всей банды, чтобы завтра вернуться туда с Ромкой Филипповым.
Натянув поглубже шапку, хотя уже стемнело, и вряд ли кто-то мог узнать его издали, Лёша направился следом за рыжим, который возле Дома художников повернул направо. «На «Химик» топает?» - удивился Лёшка, подумав о стадионе, где, как рассказывали в классе, однажды проходил Чемпионат мира по хоккею с мячом. Но следом вспомнил, что среди бандитов много бывших спортсменов, а этот, наверное, всерьёз готовится к криминальной карьере.
Быстро шагая следом, Лёша гадал, каким же видом спорта занимается этот грабитель таксистов. Здоровяком он не выглядел и вряд ли тягал штангу. На хоккеиста тоже не тянул… А для боксёра, даже выступающего в лёгком весе, его физиономия выглядела слишком нетронутой. Может, легкоатлет? Стрекача-то в бору дал – не догнать! Лёшка уже твёрдо решил проникнуть на стадион за ним следом. Он почти не сомневался, что встретит там всех персонажей той памятной сцены.
«А дальше? – уже задыхаясь от быстрой ходьбы и волнения, думал Лёша. – В одиночку я со всеми не справлюсь».
Но Ромка уже был далеко, и с его незнанием города можно было не рассчитывать, что он сможет быстро вернуться. Оля сообразила бы, как примчаться, но она ещё ничего не умела. Оставалась одна Настя… Хоть она и была самой младшей из них, но у неё уже был кое-какой опыт. К тому же она жила в семи минутах ходьбы.
На ходу достав трубку, Лёшка выпалил:
- Бегом к стадиону. Я тебя жду.
Никаких расспросов не последовало. Настя отключила телефон первой, а это могло значить только одно – она бросилась одеваться. Не прошло и десяти минут, как её оранжевая шапочка мелькнула в свете фонаря на Ноградской. Перебежав перекрёсток, девочка бросилась к Лёше:
- Что случилось?
- Потом расскажу в подробностях. Там, - он кивнул на стадион, где скрылся рыжий, - ребята, которые грабят таксистов. Я сам видел. Что будем делать?
Лёша постарался произнести это таким тоном, будто у него самого уже созрело решение, но демократии ради он интересовался и Настиным мнением. Она озорно прикусила губу:
- А ты страх нагонять умеешь? В «Кобре» у нас Жека был – такой классный пацан!
- Слышал, - обронил Лёша.
Ему не очень-то нравилось, когда приводили в пример более умелых ребят, а имя Жеки уже звучало сегодня. Но Настя точно не заметила, как он насупился.
- Он даже одному педофилу охоту отбил всякие пакости делать – напускал на него страх всякий раз, когда тот к приёмной дочке приставал. А Мартин карманника также проучил. Только руку протянет к чьей-нибудь сумочке, так аж трястись от страха начинает! Думаешь, он справился с собой? Сто процентов – бросил это дело!
- Это известный приём, - небрежно заметил Лёшка, сердясь на себя за то, что сам не додумался до такой элементарной вещи.
И добавил с равнодушным видом:
- Ну, можно попробовать. Тогда сейчас мы просто проникнем туда…
- Невидимками? – обрадовалась Настя.
- По-другому нас туда и не пустят, абонементов-то нет! Короче, найдём их там, запомним их морды. Ну, и послушаем, о чём говорят.
Настя схватила его за рукав:
- Подожди! Но они же детей не трогают, так? Только таксистов. Кого же мы будем спасать?
- Их и будем, - пояснил Лёшка и порадовался, что Настя смекнула быстрее, чем он подобрал нужные и длинные слова.
- А, ясно! – откликнулась она с воодушевлением. – Осталось только найти их.
- Мы с Ромычем пытались их на деле застукать, но не нашли.
У Насти радостно округлились глаза:
- Ромка тоже в курсе? Мы возьмём его с собой, когда на месте преступления их ловить будем?
- И Олю возьмём. Их четверо, и нас четверо.
- А она справится? – неуверенно заметила Настя. – Ты ведь ещё не учил её. Хотя… Я же тебе рассказывала, как очнуться не успела после посвящения, когда наш подъезд взорвался? Пришлось на ходу учиться… И знаешь что? Это работает лучше всего!
- Я всему научу тебя, - пообещал Лёшка, пока они шли к Дому угольных генералов. – Чтобы не получилось так: сила есть, ума не надо!
То и дело оборачиваясь на щебечущую позади Настю, которая торопилась пересказать Ромке все события последних двух месяцев, Оля думала, что учиться придётся в ускоренном темпе. Если Лёшка будет вынужден вернуться в Королёв, девочки останутся одни на весь город. Впрочем, уже – вдвоём! Ещё не так давно Настя была тут совсем одна изо всей команды. И не пала духом! Удивительная девчонка…
Пока они добирались до заветного дома, пошёл снег, и Оле это показалось добрым знаком. Она любила зиму и всё, что с ней связано – чистоту, ясное небо, сказочные деревья в инее, лыжи, горки. Казалось, ещё недавно они с Наташкой Цветковой из первого снега лепили фигурки животных или, на худой конец, снеговиков. А когда подруга уехала, Оля не сразу заметила, что никто больше не украшает двор к Новому году. Однажды утром это открылось ей как-то вдруг, и в морозном воздухе прозвенело: детство кончилось…
- Стойте! – крикнула Оля, когда они вышли на улицу Дарвина. – Вот он – номер шесть. Видите? Летом его деревья закрывают, не найдёшь.
За облетевшими старыми тополями и крепкими лиственницами из последних сил розовел уже облупившийся от времени одноэтажный особнячок с колоннами и чернеющим круглым оконцем под остроугольной крышей. Остальные окна были закрыты металлическими ставнями, а на дверях виднелись решётки. Оля подумала, что попасть туда будет не так просто. Но вскоре поняла: кроме неё, все эти преграды никого не смутили.
Ахнув, Настя сжала у груди покрасневшие без перчаток руки:
- Какой он был красивый! Даже сейчас видно… Почему здесь никто не живёт?
- Призраки не пускают, - ухмыльнулся Лёша и быстро огляделся. – Пошли внутрь, пока нас никто не засёк.
От волнения Оля перешла на шёпот:
- Ломать будем?
- Зачем? – Ромка улыбнулся. – А руки у нас на что?
Подойдя к центральным деревянным дверям, он приложил ладонь к тяжёлому на вид висячему замку. Несколько секунд Рома стоял неподвижно, потом убрал руку, и замок сам свалился на крыльцо, уже припорошенное снегом. У Оли перехватило дыхание:
- Как ты…
- Ты тоже научишься, - Настя взяла её за руку. – Пойдём, пока никого нет. Лучше, чтоб никто не видел, как мы сюда входим.
И заглянув в побледневшее Олино лицо, тихо добавила, сжав её ладонь:
- Это не больно, когда в тебя входит сила, не бойся.
По привычке Оля хотела огрызнуться, мол, ничего не боится, но обнаружила, что не может ничего сказать. Сердце её стало гигантским и стучало разом во всём теле, заглушая все звуки мира.
«Сейчас я стану другой… Перестану принадлежать себе… Я должна буду думать только о других… Я смогу?» - она нервно облизала ссохшиеся от мороза губы и следом за Настей шагнула в дом.
Здесь было тихо и гулко. Мальчишки уже разбежались по комнатам, и с разных концов доносились их возгласы – то изумлённые, то полные отвращения. Видимо, дом всё же не был полностью необитаем.
- Тут даже камин был! – прокричал откуда-то Ромка. – То есть, он никуда не делся, только разрушился совсем.
Пробираясь между останками стульев и грудами кирпичей, Настя медленно прошла по холлу, осматривая стены.
- Когда-то они были покрыты гобеленами, - напевно проговорила она, словно всматриваясь сквозь время в ту жизнь, что когда-то кипела в этом доме.
- Откуда ты знаешь? – удивилась Оля.
- Знаю. Здесь было много цветов. То есть растений. Знаешь, которые в горшках растут… В этом доме стояла очень красивая мебель, - Настя поддела носком ботинка деревянный обломок. – Дети тут бегали… И ничего, совсем ничего не осталось! Почему?
Оля пожала плечами: почему такое происходит сплошь да рядом? Может, и найдётся человек, способный дать ответ, но это точно не она. У неё находилось только одно объяснение – всем плевать.
- А нам нет, - быстро ответила Настя, обернувшись.
Оля так и обмерла:
- Ты что – мысли читаешь?
- Нам не наплевать. И мы суём нос не в своё дело. И нам больше всех надо. Это всё про нас! Люди обычно таких не любят… Ты с нами? Ещё не поздно отказаться и жить спокойно.
****
Впервые я наблюдала обряд посвящения со стороны, и это выглядело совсем иначе, чем когда силой делились со мной. Хорошо, что приехал Ромка – втроём мы составили полноценный круг. Худенькое Олино личико стало совсем белым от волнения, и я начала побаиваться, что она просто грохнется в обморок. Меня-то не так давно посвящали, я отлично помнила, как сама умирала от страха.
А теперь мне предстояло поделиться своей силой, которой я сама ещё не научилась толком пользоваться. По дороге Ромка объяснил, что мы не станем слабее, отдав часть силы, она восстановится ещё быстрее, чем кровь после ранения. Он притащил несколько шоколадных батончиков, чтобы мы подкрепились после обряда, ну и отпраздновали заодно. Мне уже сейчас не терпелось откусить хоть немножко, чтобы заглушить волнение, нараставшее с каждой секундой. Оказывается, переживать не за себя можно ничуть не меньше!
Окружив Олю, мы разом улыбнулись ей, хотя это не было обязательной составляющей обряда, но нужно же было настроить её на волну радости. Она тоже попыталась выдавить улыбку, но губы не послушались. Было просто больно смотреть на неё, и я утешалась только воспоминаниями о том восторге, который пережила, когда моё тело напиталось магической силой. Оле предстояло пережить то же самое.
Лёша как самый старший кивнул, и мы сосредоточились на том образе, в котором заключалась энергия каждого из нас. У меня это был фонарик, который я умела включать и выключать по собственному желанию. Направив его луч в сложенные «лодочкой» ладони, я набрала святящийся прозрачный шарик и вытянула руки. Легко отделившись, шарик медленно поплыл к Оле, встретился и слился с двумя такими же, превратившись в довольно большой шар, замерцавший голубым светом.
Дрожащие Олины ладони приняли его и прижали к груди. И всё её тело разом точно засветилось изнутри, голубые глаза засияли, а кудри распушились, как от тёплого ветра. Она стала такой красивой в этот момент – просто с ума сойти! Я невольно взглянула на Лёшку: он смотрел на Олю такими глазами, точно хотел упасть перед ней на колени. Но всё же удержался, ведь рядом были мы с Ромкой. Надеюсь, Оля хотя бы уловила это его желание, чтобы согреваться воспоминанием в минуты тоски. Правда, боюсь, она была слишком сосредоточена на том, что происходило внутри неё, и не замечала ничего вокруг. И я её понимала…
Теперь улыбка её сияла так широко, точно все опасения и страхи разом осыпались с души, и больше ничто не мешало Оле ощутить самое настоящее счастье. «А ведь мы – счастливые люди!» – подумала я с благодарностью к тому неведомому волшебнику, который поделился своей силой с первым подростком. У Ромки с Лёшкой были такие лица, словно мы делили одну мысль на троих. И мне почему-то стало весело от этого…
Мой сдавленный смешок привёл их в чувство, и, смутившись, они разом заговорили, начали поздравлять Олю и болтать всякие глупости вроде того: «А ты боялась!» А мне захотелось просто обнять её… Что я и сделала на зависть Лёшке, который не решился на такое.
- Теперь у нас настоящая кемеровская команда, - я обвела взглядом ребят, хотя к Ромке это никак не относилось. Через несколько дней он уедет в Новосибирск…
Но пока он чувствовал себя своим в нашем маленьком отряде и даже первым загорелся:
- Надо придумать название!
У каждого подросткового отряда волшебников из разных городов название было своё. Наш новосибирский назывался «Кобра», что расшифровывалось как «КОманда доБРА». Под волосами за ухом у меня была набита крошечная змейка, точно такая же, как у других ребят. Так мы сможем узнать друг друга, сколько бы лет не прошло…
И хоть в Кемерово нас пока было только трое, да и то Лёше скоро предстояло вернуться в Подмосковье, нужно было отнестись к нашему отряду всерьёз. Бродя по дому и жуя шоколадки, мы начали подыскивать подходящее название. Наверное, всем, не только мне, ужасно хотелось придумать его первым, чтобы при случае можно было как бы невзначай похвастаться новичкам: «Да, это мне наш отряд обязан своим именем!»
У Оли в сумке нашёлся блокнот и пенал с карандашами. Она всем раздала по листочку, и мы начали придумывать название, составляя его из первых букв разных слов, связанных с волшебством, подростками, помощью и прочими подходящими понятиями. Но каждое предложение кто-то из нас воспринимал с кислой гримасой:
- Не-е… Это фигня какая-то!
Я, например, предложила название «Герда», что означало «ГЕРои ДобрА», но Лёшка заартачился:
- Девчоночье какое-то название! Не буду я никакой Гердой!
- А, может, «Бриз»?! - радостно вскинулась Оля.
- И что это значит? – не поняла я.
Она произнесла с такой торжественностью, что мне стало смешно:
- «БРигада Истребителей Зла».
- «Бригада» звучит по-бандитски, - скептически заметил Ромка. – Сразу сериал вспоминается.
Я не знала, о каком сериала он говорит, но, наверное, был такой. Меня смущало другое:
- Какой в Кемерово бриз? Это ж не приморский город. А если чуть-чуть переделать? В «Лист»! «Лига ИСТребителей зла».
Теперь скривился Лёшка:
- А мне «истребители» не нравятся! Как-то хищно звучит…
- Зато значок с листиком можно найти! Был бы свой опознавательный знак. А как ты бриз изобразишь?
Ромка согласился:
- Никак. Давайте дальше думать.
И вдруг Лёша, который, кажется, предложил меньше всех вариантов, застенчиво произнёс:
- Ключ.
Мы разом повернулись к нему:
- Что? Что ты сказал?
Он откашлялся:
- «Кемеровская Лига Юных Чародеев». «КЛЮЧ».
- Супер! – воскликнула Оля прежде, чем я успела усомниться в последнем слове, показавшемся слишком сказочным. – Вы же любые замки открываете!
- Мы, - поправил Лёшка, и она просияла.
- Не только в замках дело, - заметил Ромка. - Ключ к тайне, ключ к сердцу…
Олю осенило:
- А бывает ещё ключ с чистой водой, который бьёт из-под земли!
- Как это называется? – напрягся Ромка. – Синоним?
- Омоним, - наконец вставила я слово.
Но его уже понесло дальше:
- И символика классная – ключик на цепочке! Серебряный.
- Вроде кулончика, да? – подхватила наша новая волшебница.
- Ну да! В жизни никто ничего не заподозрит!
Мне еле удалось вклиниться в их стрёкот:
- А почему обязательно серебряный?
Все трое уставились на меня так, будто я сморозила несусветную глупость.
- На золотой у нас денег не хватит, - пояснила Оля.
А Ромка добавил:
- И это логично – серебро очищает, обеззараживает. Мы ведь тем же самым занимаемся, разве нет?
- Значит, решено? – с надеждой произнёс Лёша. – Пусть будет «Ключ»?
Наверное, ему будет чертовски приятно вспоминать в своём Королёве, что в Кемерово он создал самостоятельный отряд и даже придумал ему имя. Ну, и хорошо. Мы-то останемся с Олей вместе, а он уедет. Ему будет хуже, чем нам. Должен же Лёшка хоть чем-то утешаться…
- Я выяснил: в Кемерово полмиллиона жителей, - озабоченно поделился он.
Оля фыркнула:
- А то мы не знали!
- Это в три раза больше, чем в Королёве. А отряд у нас там в три раза больше… Надо подбирать ребят! Только у нас в школе ни одного подходящего не нашлось.
И вдруг вспомнив о чём-то, пробормотал:
- Ромка, иди-ка на пару слов… Дело есть.
- Что у них за дело? – спросила Оля, проводив мальчишек встревоженным взглядом.
Я пожала плечами:
- Может, в туалет захотели?
Она рассмеялась:
- С этим у них всё просто! Ладно, пойдём на воздух. Тут всё же подванивает…
Возле дома ещё сохранились остатки клумб, разбитых в незапамятные времена, когда «угольные генералы» жили тут со своими семьями. Чуть запрокинув голову, Оля улыбнулась небу, просветлевшему за то время, что мы проводили обряд. Снег уже прекратился, напоследок порвав облака в клочья, и солнце быстро растопило белую пелену на упрямо зеленеющей траве.
Глубоко вдохнув, Оля с наслаждением проговорила:
- Даже не верится… Это как золотой кубок выиграть в конкуре. Ну, ты понимаешь!
- Наверное, - с сомнением отозвалась я.
В том, что мне когда-нибудь удастся выиграть верхом на лошади соревнования с препятствиями, я была далеко не уверена.
****
Лёша сразу решил не посвящать девочек в подробности того, как он выслеживал банду, грабившую таксистов. Но и заниматься дальше таким делом в одиночку было глупо. Не то, чтоб он трусил, просто бездумно нарываться на опасность не имело смысла: проблему не решишь, только сам получишь. Если вообще жив останешься! В прошлый раз сработал эффект неожиданности, и пацаны струхнули. Но дважды на это рассчитывать не приходится…
Поэтому появление Ромки Филиппова обрадовало его больше, чем Лёша показал при встрече. Но решил про себя, что «на дело» они отправятся лишь после того, как поделятся с Олей силой, чтобы – при самом неблагоприятном исходе - Настя опять не осталась единственной волшебницей в большом городе.
- Значит, они крутятся у драмтеатра? – уточнил Ромка, выслушав всю историю.
- Может, перебрались куда-то после той стычки. Тоже не дураки – нарываться!
Оба понимали, что банду придётся поискать. Но прежде нужно было решить, как поступить в случае, если поиски окажутся успешными. В полицию сдать? Привлечь таксистов в качестве свидетелей не составит труда, Лёшка до сих пор помнил номер чёрной «Шевроле». Только ни он сам, ни Ромка не верил особо в исправительный эффект колонии для несовершеннолетних. Кругом писали, что с «малолетки» выходят уже готовыми рецидивистами, а это был самый нежелательный исход всего дела.
- Нам придётся их «полечить», - серьёзно заявил Ромка, когда они, проводив девочек, устроились за столиком в пиццерии, чтобы в тепле обсудить дела.
- Никогда этим не занимался, - признался Лёша. – Только слышал, что некоторые умеют снимать агрессию. Ну, типа того…
- У нас Жека это хорошо умел…
- Вырос? – уловив тоскливую нотку, поинтересовался Лёшка.
Ромка кивнул:
- И уехал в Москву.
- Ладно бы уехал! В Москве до фига работы для нас… Но он там теперь бесполезен, да?
- Теперь уже – да.
Не делясь друг с другом, они оба внутренне поёжились, подумав о неминуемом. Чтобы отогнать печальные мысли, Лёшка, которому до шестнадцатилетия оставалось чуть больше года, быстро заговорил:
- Надо на вокзал прошвырнуться, там всегда таксисты пасутся.
- Ну да, - подхватил Ромка. – Ещё в аэропорту, но пацаны туда вряд ли поедут!
- Разных точек хватает, - прикинул Лёша. – Но давай всё же с вокзала начнём.
…Прячась за памятником паровозу, они пару часов наблюдали за теми, кто садится в такси, но Лёшке не показался знакомым ни один из пассажиров. Да и подростков среди них не было.
- Прокол, - констатировал он, когда ноги отмёрзли окончательно.
Большой электронный термометр на бирюзовой стене вокзала показывал уже минус восемь, и воздух пах настоящим морозцем. Зима явно не желала больше дожидаться своего часа… Забежав в зал ожидания, ребята долго отогревались, словами рисуя маршрут дальнейших поисков. Но в тот день им не повезло: ни на одной из стоянок такси не встретился никто из банды.
- Мне пора, - вздохнул Ромка после третьего звонка матери. – Наши уже на базе, только меня ждут.
- Да у меня тоже там мама одна, - спохватился Лёша.
Посадив нового друга в маршрутку, он припустил по Весенней к дому, и, уже перебегая Красноармейскую, периферийным зрением заметил знакомое лицо. Лёша замер, едва прыгнув на тротуар: «Это же один из тех!» Он запомнил его лучше других, потому что у него были рыжие волосы, сейчас вовсю торчавшие из-под кожаной кепки, и белая, как у альбиноса, кожа. При других обстоятельствах этого парня можно было принять за клоуна, специально вымазавшего лицо. Правда, рот его казался слишком маленьким, почти незаметным для весёлой маски.
Лёшка оглянулся, как будто взглядом мог развернуть Ромкину маршрутку и притянуть к себе. То есть он, конечно, мог бы… Но это отняло бы слишком много сил, которые могли понадобиться на другое. Только сейчас Лёша решил не предпринимать ничего вообще, а просто последить за рыжим. Ему хотелось обнаружить место сбора всей банды, чтобы завтра вернуться туда с Ромкой Филипповым.
Натянув поглубже шапку, хотя уже стемнело, и вряд ли кто-то мог узнать его издали, Лёша направился следом за рыжим, который возле Дома художников повернул направо. «На «Химик» топает?» - удивился Лёшка, подумав о стадионе, где, как рассказывали в классе, однажды проходил Чемпионат мира по хоккею с мячом. Но следом вспомнил, что среди бандитов много бывших спортсменов, а этот, наверное, всерьёз готовится к криминальной карьере.
Быстро шагая следом, Лёша гадал, каким же видом спорта занимается этот грабитель таксистов. Здоровяком он не выглядел и вряд ли тягал штангу. На хоккеиста тоже не тянул… А для боксёра, даже выступающего в лёгком весе, его физиономия выглядела слишком нетронутой. Может, легкоатлет? Стрекача-то в бору дал – не догнать! Лёшка уже твёрдо решил проникнуть на стадион за ним следом. Он почти не сомневался, что встретит там всех персонажей той памятной сцены.
«А дальше? – уже задыхаясь от быстрой ходьбы и волнения, думал Лёша. – В одиночку я со всеми не справлюсь».
Но Ромка уже был далеко, и с его незнанием города можно было не рассчитывать, что он сможет быстро вернуться. Оля сообразила бы, как примчаться, но она ещё ничего не умела. Оставалась одна Настя… Хоть она и была самой младшей из них, но у неё уже был кое-какой опыт. К тому же она жила в семи минутах ходьбы.
На ходу достав трубку, Лёшка выпалил:
- Бегом к стадиону. Я тебя жду.
Никаких расспросов не последовало. Настя отключила телефон первой, а это могло значить только одно – она бросилась одеваться. Не прошло и десяти минут, как её оранжевая шапочка мелькнула в свете фонаря на Ноградской. Перебежав перекрёсток, девочка бросилась к Лёше:
- Что случилось?
- Потом расскажу в подробностях. Там, - он кивнул на стадион, где скрылся рыжий, - ребята, которые грабят таксистов. Я сам видел. Что будем делать?
Лёша постарался произнести это таким тоном, будто у него самого уже созрело решение, но демократии ради он интересовался и Настиным мнением. Она озорно прикусила губу:
- А ты страх нагонять умеешь? В «Кобре» у нас Жека был – такой классный пацан!
- Слышал, - обронил Лёша.
Ему не очень-то нравилось, когда приводили в пример более умелых ребят, а имя Жеки уже звучало сегодня. Но Настя точно не заметила, как он насупился.
- Он даже одному педофилу охоту отбил всякие пакости делать – напускал на него страх всякий раз, когда тот к приёмной дочке приставал. А Мартин карманника также проучил. Только руку протянет к чьей-нибудь сумочке, так аж трястись от страха начинает! Думаешь, он справился с собой? Сто процентов – бросил это дело!
- Это известный приём, - небрежно заметил Лёшка, сердясь на себя за то, что сам не додумался до такой элементарной вещи.
И добавил с равнодушным видом:
- Ну, можно попробовать. Тогда сейчас мы просто проникнем туда…
- Невидимками? – обрадовалась Настя.
- По-другому нас туда и не пустят, абонементов-то нет! Короче, найдём их там, запомним их морды. Ну, и послушаем, о чём говорят.
Настя схватила его за рукав:
- Подожди! Но они же детей не трогают, так? Только таксистов. Кого же мы будем спасать?
- Их и будем, - пояснил Лёшка и порадовался, что Настя смекнула быстрее, чем он подобрал нужные и длинные слова.
- А, ясно! – откликнулась она с воодушевлением. – Осталось только найти их.
- Мы с Ромычем пытались их на деле застукать, но не нашли.
У Насти радостно округлились глаза:
- Ромка тоже в курсе? Мы возьмём его с собой, когда на месте преступления их ловить будем?
- И Олю возьмём. Их четверо, и нас четверо.
- А она справится? – неуверенно заметила Настя. – Ты ведь ещё не учил её. Хотя… Я же тебе рассказывала, как очнуться не успела после посвящения, когда наш подъезд взорвался? Пришлось на ходу учиться… И знаешь что? Это работает лучше всего!
Назад |