Александр Сигида
Монолог Западенца
Хищный профиль и черные косы под хусткой,
И до смерти не тронула их седина.
Мои корни в Волыни. Не очень я русский...
Я бы съездил туда, если бы не война.
Не поеду к древлянам за памятью предков,
Они схватят меня и привяжут к сосне,
Словно Рюрика сына. И, взяв сигаретку,
Всё припомнят они обязательно мне.
Прадед долгих три года за морем батрачил,
И долАры копил, лес валя в КанадА.
Эта скупость моя от него, не иначе,
Хоть и фамилия пишется Сигида.
Эта скупость, и чёрствость, тупое упрямство,
Волыняки – упрямые словно волы.
Хуторская хитринка и прищур крестьянства,
Что колхоз, что панЫ, – не хотим кабалы.
Сила Нации крепнет в селе и в деревне.
Пехотинцы растут, как бурьян, в хуторах.
Эту старую мудрость, доступную древним,
Их потомки наивные бросили в прах.
Сила Нации портится и увядает
В мегаполисах, в дыме больших городов.
Не воспроизводится. Всё заменяет
Урожай демографии южных садов.
Ничего не осталось. Заброшен очаг.
И стоит на кургане последний Кипчак.
Проклятие пассионарности
Вы мните, пассионарность –
Лучший для Вас комплимент.
Как правило, это – вульгарность.
И Вы для них – инструмент.
Опять истории ветер
В наших степях подул.
Поверьте, для тех и этих
Вы – циркуль и мультитул.
Шахид или Белый Арий,
Разбойник-головорез,
Расходник-пассионарий
Доставлен с Али-Экспресс.
Идей великих фрагменты
Или поднять деньжат...
Сломанные инструменты
На свалке давно лежат.
Ломаем копья и сабли...
Кто же, исподтишка,
Нам подложили грабли
Из Южинского кружка
Мамлеев, профессор Дугин,
Проханов и Головин
Мечтали о Кали-Юге
Пассионарных лавин.
Последняя Аватара,
Или Джихада волна.
Видно, им слаще нектара
Ядерная война.
Похоть и жажда власти,
Первоисточник – пассьон.
Скалят гиены пасти,
Взывая к рэволюсьон.
Гнилым, оккультным экстазом
Пахнет идейный тлен...
Разум, холодный разум,
Лишь он поднимет с колен.
Рифейский Дэстриэ
Он на снабженья острие,
В пустыни и пампасы
Рифейский, верный дэстрие
Везёт боеприпасы.
Везёт и в грязевой прилив,
И в бурю, и в морозы,
Он в путь идёт, неприхотлив,
По Via Dolorosa.
Высокий болевой порог,
И не комфортный просто.
Он торит путь, как носорог,
Ревущий и трёхосный.
И этот шестиногий зверь,
Могучий и солярный,
Спасал и раньше, и теперь
От гибели коварной.
Поводья конь в галопе рвёт,
И так же, трёхмостовый,
Он клич свой боевой ревёт,
В Поход идя Крестовый.
Пленяет юных дев алмаз,
И блеск их ослепляет.
Пленяет юношей «КамАЗ»,
Комфортом соблазняет.
Но я их точно не пойму,
Не подниму забрала.
И не предам я потому
Любимого «Урала».
Зверобои Прерий Приазовья
Елене Заславской
Отбросим пафосные штампы
Про НАТО, БРИКС и Русский Мир.
Мы все – Натаниэли Бампо.
Мы защищаем свой фронтир.
Мы – трапперы, мы – зверобои.
Здесь, в ДНР и ЛНР,
Мы – белой голытьбы ковбои,
А каждый третий – браконьер.
Недаром красные мундиры
Нас унтерменшами зовут.
Убиты наши командиры,
И службы мы несём хомут.
Потомки молодогвардейцев,
Однажды сброшенных в забой,
Нужны в войне против индейцев...
Не так ли, Джонни, мой ковбой?
И мы быкам хвосты крутили,
И в прериях пасли коров.
Отпор укропу-чикатиле
Бывал жесток, бывал суров.
Да, с нас порой снимали скальпы,
С врагов снимали скальпы мы...
О том слагали висы скальды,
Те, что ушли в край вечной тьмы.
Мы не нужны в салонах светских
И в спальнях дорогих квартир;
Для зверобоев постсоветских –
Ночь, техника, БК, фронтир.
Хлеб и Кровь
Кто хочет хлеба, пусть готовится к войне,
Пускай построит ров, сторожевые башни.
И бдительность врага в любезной болтовне
Он должен усыпить, свои удобрив пашни.
Знай, плоть твоих врагов – полезней, чем навоз.
Их падаль для полей послужит удобреньем.
Хлеб, кровь, вода и плоть – лишь цепь метаморфоз,
Что связывает вновь Творца с его твореньем.
Мы каждый год сей груз на сапогах несём,
В сезон дождей, когда, скользя по жиже липкой,
Ныряем в грязеснег, в тот самый чернозём,
Тропою проходя опасною и хлипкой.
Приют в сырой земле здесь обретал тевтон,
Когда разинул рот на свежий сдобный бублик;
Поляк или румын получат свой батон,
Они – лишь перегной непризнанных республик...
Соратник! Наводись, проверь и заряжай.
Сегодня и сейчас ты – жнец. Твой саван – чёрен.
Скорее собери богатый урожай,
Солому отделив от крупных, спелых зёрен!
Троя с Микенами
Орды восточные Трою с Микенами,
Всё, что построено нами, возьмут.
Барби цветные с их сладкими Кенами
Сменят расистов и белых зануд.
Мобилизацией классовой, массовой
Юнгер угрюмый нас в книге пугал;
Мир одноразовый – домик пластмассовый,
Где во главе – ассирийский Нергал.
Семьи распались и стали, как атомы,
Словно фрагменты мозаик в руке:
Люди – рабы для жрецов с зиккуратами,
Дети их – топливо в медном быке.
Бросили библиотеки домашние,
Всё на помойку. Бессмысленный хлам!
Люди воздвигли капище с башнями,
Чтоб поклониться козлам и ослам.
Трою с Микенами ближневосточные
Орды займут, приумножив стада.
Мысли холодные, злые и точные:
Счастливы те, кто не знают стыда!
Доширак Инвиктус
Среди бури, натиска и мрака,
Посреди баталий, ретирад,
Только три пакета доширака
Выручали нас, о мой камрад!
Мы, назло предателям и тварям,
Чей злой дрон пасёт нас вдалеке,
Доширак торжественно заварим
В маленьком и старом котелке.
Потекут беседы о домашнем,
Про солянки, суп харчо, борщи...
Это всё осталось в дне вчерашнем,
Тут еду попробуй поищи.
От де Голля и до Жак Ширака
Всё мельчают гордые пайки...
Завари пакетик доширака!
Выживи ублюдкам вопреки!
Хищный профиль и черные косы под хусткой,
И до смерти не тронула их седина.
Мои корни в Волыни. Не очень я русский...
Я бы съездил туда, если бы не война.
Не поеду к древлянам за памятью предков,
Они схватят меня и привяжут к сосне,
Словно Рюрика сына. И, взяв сигаретку,
Всё припомнят они обязательно мне.
Прадед долгих три года за морем батрачил,
И долАры копил, лес валя в КанадА.
Эта скупость моя от него, не иначе,
Хоть и фамилия пишется Сигида.
Эта скупость, и чёрствость, тупое упрямство,
Волыняки – упрямые словно волы.
Хуторская хитринка и прищур крестьянства,
Что колхоз, что панЫ, – не хотим кабалы.
Сила Нации крепнет в селе и в деревне.
Пехотинцы растут, как бурьян, в хуторах.
Эту старую мудрость, доступную древним,
Их потомки наивные бросили в прах.
Сила Нации портится и увядает
В мегаполисах, в дыме больших городов.
Не воспроизводится. Всё заменяет
Урожай демографии южных садов.
Ничего не осталось. Заброшен очаг.
И стоит на кургане последний Кипчак.
Проклятие пассионарности
Вы мните, пассионарность –
Лучший для Вас комплимент.
Как правило, это – вульгарность.
И Вы для них – инструмент.
Опять истории ветер
В наших степях подул.
Поверьте, для тех и этих
Вы – циркуль и мультитул.
Шахид или Белый Арий,
Разбойник-головорез,
Расходник-пассионарий
Доставлен с Али-Экспресс.
Идей великих фрагменты
Или поднять деньжат...
Сломанные инструменты
На свалке давно лежат.
Ломаем копья и сабли...
Кто же, исподтишка,
Нам подложили грабли
Из Южинского кружка
Мамлеев, профессор Дугин,
Проханов и Головин
Мечтали о Кали-Юге
Пассионарных лавин.
Последняя Аватара,
Или Джихада волна.
Видно, им слаще нектара
Ядерная война.
Похоть и жажда власти,
Первоисточник – пассьон.
Скалят гиены пасти,
Взывая к рэволюсьон.
Гнилым, оккультным экстазом
Пахнет идейный тлен...
Разум, холодный разум,
Лишь он поднимет с колен.
Рифейский Дэстриэ
Он на снабженья острие,
В пустыни и пампасы
Рифейский, верный дэстрие
Везёт боеприпасы.
Везёт и в грязевой прилив,
И в бурю, и в морозы,
Он в путь идёт, неприхотлив,
По Via Dolorosa.
Высокий болевой порог,
И не комфортный просто.
Он торит путь, как носорог,
Ревущий и трёхосный.
И этот шестиногий зверь,
Могучий и солярный,
Спасал и раньше, и теперь
От гибели коварной.
Поводья конь в галопе рвёт,
И так же, трёхмостовый,
Он клич свой боевой ревёт,
В Поход идя Крестовый.
Пленяет юных дев алмаз,
И блеск их ослепляет.
Пленяет юношей «КамАЗ»,
Комфортом соблазняет.
Но я их точно не пойму,
Не подниму забрала.
И не предам я потому
Любимого «Урала».
Зверобои Прерий Приазовья
Елене Заславской
Отбросим пафосные штампы
Про НАТО, БРИКС и Русский Мир.
Мы все – Натаниэли Бампо.
Мы защищаем свой фронтир.
Мы – трапперы, мы – зверобои.
Здесь, в ДНР и ЛНР,
Мы – белой голытьбы ковбои,
А каждый третий – браконьер.
Недаром красные мундиры
Нас унтерменшами зовут.
Убиты наши командиры,
И службы мы несём хомут.
Потомки молодогвардейцев,
Однажды сброшенных в забой,
Нужны в войне против индейцев...
Не так ли, Джонни, мой ковбой?
И мы быкам хвосты крутили,
И в прериях пасли коров.
Отпор укропу-чикатиле
Бывал жесток, бывал суров.
Да, с нас порой снимали скальпы,
С врагов снимали скальпы мы...
О том слагали висы скальды,
Те, что ушли в край вечной тьмы.
Мы не нужны в салонах светских
И в спальнях дорогих квартир;
Для зверобоев постсоветских –
Ночь, техника, БК, фронтир.
Хлеб и Кровь
Кто хочет хлеба, пусть готовится к войне,
Пускай построит ров, сторожевые башни.
И бдительность врага в любезной болтовне
Он должен усыпить, свои удобрив пашни.
Знай, плоть твоих врагов – полезней, чем навоз.
Их падаль для полей послужит удобреньем.
Хлеб, кровь, вода и плоть – лишь цепь метаморфоз,
Что связывает вновь Творца с его твореньем.
Мы каждый год сей груз на сапогах несём,
В сезон дождей, когда, скользя по жиже липкой,
Ныряем в грязеснег, в тот самый чернозём,
Тропою проходя опасною и хлипкой.
Приют в сырой земле здесь обретал тевтон,
Когда разинул рот на свежий сдобный бублик;
Поляк или румын получат свой батон,
Они – лишь перегной непризнанных республик...
Соратник! Наводись, проверь и заряжай.
Сегодня и сейчас ты – жнец. Твой саван – чёрен.
Скорее собери богатый урожай,
Солому отделив от крупных, спелых зёрен!
Троя с Микенами
Орды восточные Трою с Микенами,
Всё, что построено нами, возьмут.
Барби цветные с их сладкими Кенами
Сменят расистов и белых зануд.
Мобилизацией классовой, массовой
Юнгер угрюмый нас в книге пугал;
Мир одноразовый – домик пластмассовый,
Где во главе – ассирийский Нергал.
Семьи распались и стали, как атомы,
Словно фрагменты мозаик в руке:
Люди – рабы для жрецов с зиккуратами,
Дети их – топливо в медном быке.
Бросили библиотеки домашние,
Всё на помойку. Бессмысленный хлам!
Люди воздвигли капище с башнями,
Чтоб поклониться козлам и ослам.
Трою с Микенами ближневосточные
Орды займут, приумножив стада.
Мысли холодные, злые и точные:
Счастливы те, кто не знают стыда!
Доширак Инвиктус
Среди бури, натиска и мрака,
Посреди баталий, ретирад,
Только три пакета доширака
Выручали нас, о мой камрад!
Мы, назло предателям и тварям,
Чей злой дрон пасёт нас вдалеке,
Доширак торжественно заварим
В маленьком и старом котелке.
Потекут беседы о домашнем,
Про солянки, суп харчо, борщи...
Это всё осталось в дне вчерашнем,
Тут еду попробуй поищи.
От де Голля и до Жак Ширака
Всё мельчают гордые пайки...
Завари пакетик доширака!
Выживи ублюдкам вопреки!