«Это Гулямыч беснует, не иначе, – начал капрал очередную лингвосвязь, – чует, что за ним охотятся. Вот напоследок и хочет напакостить по максимуму. Ох, дорезвится у меня этот подшайтанник. Пора убирать его». «Как, распылить на кварки в Хаос?» – ахнула добрая Сима. «К сожалению, не имею таких полномочий. Посодействуем, чтобы его сослали… ну, скажем, в Среднюю Азию и понизили до пустынных или…» – «Арыкных?» – подсказала Сима, вспомнив один из разговоров с Рыжкой. «Да-да, именно: арыкных. Самое ему место там».
Поражение подшайтанника Загидуллина последовало с того фланга, откуда не ожидали. Симина условно подопечная Шапаревич в одной из просьб дерзко извещала её о том, что тщетно молила несколько месяцев своих опекателей из ПС-ведомства насчёт немедленного улучшения благосостояния дочери, но стоило ей, отчаявшись, разок сходить в мечеть по совету её соседа Х.Г. Загидуллина – как тут же дочь с зятем выиграли в лотерею автомобиль «Ока». И теперь она, то есть Ф.З. Шапаревич, плюёт на своих бывших опекателей и переходит в ИС-ведомство. А может быть, будет параллелить и в синогогальном ведомстве (ИУ-ведомство). Заплаканная Сима поделилась своей печалью (позорище-то какое: подопечная отвергла опекателя!) с капралом. Рыжка покрутил короткоухой головой, сощурил свои медовые глаза и вдруг заорал (как раз настал сеанс лингвокоммуникации): «Серафима Ивановна, голубушка! Так это же удача!» – «Что такое?» – встрепенулась Сима. «Каюк Гулямычу, – уже обычным спокойным тоном продолжал кот. – Мы отправляем от имени гражданки Шапаревич благодарность в ИС-ведомство (разумеется, в позитивное подведомство) – происходит утечка информации, сведения о добрых деяниях подшайтанника Загидуллина просачиваются в негативное подведомство. Там ему, естественно, хвоста накрутят: чего он людям-то помогает? Сам себя перехитрил, злыдень: думал перетянуть у нас подопечную, а потерпел крах. Всё. Сима, несите сюда образец почерка Фиры Зиновьевны».
Вскоре баба Липа принесла известие: идём знакомиться с новонизвергнутыми сферными. Встреча назначалась в три часа пополудни на безлюдной ноябрьской набережной. Когда Сима и капрал пришли, на лавочке с бабой Липой уже сидели двое новеньких: сухонький чистенький дедок и крупная рыжеволосая женщина. Одеты они были так: на старичке – коротенький светлый тулупчик, валенки с галошами и какая-то детская панамка, тётенька – в ярко-оранжевой ветровке с капюшоном, голубых джинсах-стретч и ботильонах. Волосы её, крашенные хной, были уложены в высокую сложную причёску с применением шиньона. «Ещё не сориентировались», – мысленно улыбнулась Сима, вспомнив свой первый выход «в люди». Новички представились: Нонна Викторовна (10-й херувимский чин, бытовать будет в доме, где районный универмаг) и Степан Никанорович (без чинов, бывший подсерафим, на бытование определён в частный сектор). Рыжеволосая чином была повыше бабы Липы, а дедулька – даже пониже Симы. Тут же распределили для них обязанности: Нонна Викторовна будет курировать центр района, а дед Степан возьмёт на своё попечение берёзовую рощу.
Баба Липа с Симой (Рыжка по понятным причинам отмалчивался) засыпали новоприбывших вопросами: ну, как там в Сферах? что новенького? какие свежие директивы и назначения-увольнения? кто следующий низвергается? Больше отвечала бойкая Нонна: работать в Сферах стало труднее («Да-да, – закивали Сима и баба Липа, – здесь тоже», кот утверждающе мяукнул), участились случаи подменной веры – подопечные просить-то просят о чём-нибудь опекателей, а верить-то по-настоящему не верят. И даже так: посылают одну и ту же просьбу в разные ведомства («Прям как моя Фира Зиновьевна», – сказала Сима). Антиподное ведомство активизировало деятельность, делая ставку на свои молодые кадры. Списки сферных низвергаемых на следующую декаду пока не составлены, так что до февраля пополнения ждать нечего. А у низвергающихся появилась нынче мода выбирать облики молодых людей, даже подростков, но вот они с Никанорычем (дед Степан важно кивнул) захотели бытовать всё-таки пенсионерами – ориентация традиционная и проверенная временем. Из нововведений есть хорошее: в целях повышения эффективности работы готовится законопроект о награждении особо отличившихся низвергнутых частичным возвратом левитации, но без крыльев – проще говоря: мы опять сможем летать! – рыжая Нонна обвела всех торжествующим взглядом. «Ура!» – закричала Сима. «Я верила в это», – сказала баба Липа. Капрал довольно замурлыкал и закрутил облезлым хвостом. Потом погуляли немного по набережной. Нонна похвасталась новинкой: «свисток разноголосый, 27 функций» – «Хочешь, соловьём свищи, хочешь – по-овечьи блей, вплоть до павлиньего крика – очень может пригодиться». Остальные сферные скептически переглянулись, а баба Липа, чтобы продвинутая новенькая не сильно зазнавалась, показала старый, не у всех получающийся фокус: разогнала парочку дождевых облаков. Затем все вместе утеплили на зиму вороньи гнёзда и разошлись по домам, обменявшись номерами контактных телефонов.
Чеснок с элеутерококком (вытяжку которого Сима ежеутренне закапывала в замочную скважину входной двери Филаткиных) помогал мало: бедовые антиподники ничуть не умерили свой буйный нрав. Братья Борис и Анатолий устроились на местную телефонную станцию – оператором и сисадмином. И теперь телефоны граждан стали чудить: постоянно соединялись не с теми абонентами, а у знакомых меняли тембр голоса, в трубках время от времени что-то выло и лаяло, ночами раздавались непонятные звонки. Тамара Михайловна по возрасту (человеческому, конечно) даже при её связях не могла устроиться на работу по специальности (легенда: бывший агроном) в экспериментальную сельхозлабораторию – чтобы разводить быстропортящийся картофель и плохохранящуюся свёклу. Пришлось довольствоваться клубом садоводов-огородников при районном ДК – давала советы доверчивым пенсионерам, после чего баклажанная икра скисала, викторишное варенье вставало шапкой, а капусту, квашенную по её рецепту, пучило. Козявочка вообще замутила проект «Дворовые войны» с участием собак всех мастей – с одной стороны и микражных котов – с другой. И если бы не стратегические таланты Рыжки – плохо бы пришлось его собратьям. Против распоясавшихся Филаткиных надо было предпринимать какие-то действенные контрмеры.
В день получения пенсии Сима подбросила через форточку своему условно подопечному Владлену Васильевичу Баранцу 500 неустанно просимых им рублей. Он их получил – с крыши соседнего дома капрал Рыжка это видел. Каково же было изумление Симы, когда в очередной просьбе от гражданина Баранца, вынутой из спецтумбочки, значилась всё та же требуемая сумма. Причём теперь подопечный утверждал, что его неправильно поняли: он просил 500-рублёвой надбавки ежедневно, а не один раз в месяц. И что в случае невыполнения его просьбы вынужден будет жаловаться Выше. Кот выслушал встревоженную Симу и на вопрос: что делать? – ответил: «Ваш Баранец – просто хапуга и сутяга. Я бы ему и раз в месяц 500 рублей не добавлял. Значит, так. Делать ничего в этом направлении не надо – никуда он жаловаться не будет. Выплаты прекратить. Помогать ему только в экстренных случаях». Вторая Симина условно подопечная, гражданка Коковцева, снизила требуемую сумму (для взятки в военкомат) со 150 тысяч до 120 – что тоже для Симы было почти нереально. Умный кот и здесь знал, что делать: «Я навёл справки: врёт ваша Коковцева. Взятка в военкомат, чтобы в армию не взяли, по нынешним расценкам стоит 60-80 тысяч рублей. Да к тому же внуку этой жадины дали отсрочку – он в техникуме учится». «Отберут у меня подопечных: не справляюсь я», – плакала Сима. Капрал успокаивал: «Не плачьте: не отберут у вас никого. Таких добрых, как вы, ещё и в Сферах поискать надо. Однако очень вы доверчивая, голубушка Серафима Ивановна: просьбы проверять надо». Третья опекаемая – Фира Зиновьевна Шапаревич – пока молчала.
В основном канале спецсвязи («тумбочка прикроватная») обнаружилось вскоре ещё одно сообщение – приятное. По делу подшайтанника Гулямыча в ИС-ведомстве проведена тщательнейшая проверка. Факт его сотрудничества с ПС-ведомством подтвердился, равно как и факт его помощи людям (что вообще недопустимо). По совокупности добрых дел подшайтанник Загидуллин Хабиб Гулямыч понижается до канального в МЧК (Малый Чуйский Канал) и высылается в 24 часа на новое место бытования. Сима с Рыжкой радостно обнялись. Это была победа!
В скором времени Рыжка (через глаз-птиц) принёс сведения о куда-то пропавшей гражданке Шапаревич. Оказывается, Фира Зиновьевна окончательно подпала под обаяние своего соседа Загидуллина и, узнав от него о том, что он особенный и его депортируют в Среднюю Азию, решила следовать за ним. Подшайтанник пробовал её отговаривать, объяснял, что в Кыргызстане сложная политическая ситуация, что жить он будет в очень специфических условиях. Но шалая дочь Сиона говорила, что трудности её не пугают, что настоящая любовь одолеет все препоны. Они собрались и в спешном порядке укатили в Бишкек. Так что придётся Фире Зиновьевне тоже стать канальной. «Так им, канальям, и надо», – скаламбурил перфекционист Рыжка.
Между тем новенькие низвергнутые понемногу оббытовывались в микражке. Энергичная Нонна Викторовна устроилась распространителем продукции компании «Avon» – теперь она была вхожа в квартиры граждан и могла лучше сориентироваться на месте, кому чем помочь. Эта форма опекунства была одобрена в Сферах, и Нонна получила призовую месячную помощь от Канцелярии. Квёленький, по первому впечатлению, Степан Никанорович неожиданно для всех сферных развил кипучую деятельность по обихаживанию вверенной ему берёзовой рощи: за месяц его здешнего бытования была проведена санитарная рубка разросшегося кустарника, дорожки подметены и посыпаны гравием, заросли лопуха прорежены, а на следующий год (хвастался дед Степан) будут выписаны из Карелии десять пар белочек и приглашён для сотрудничества ландшафтный дизайнер.
А с Филаткиными произошла следующая история. Козявочка знала, что сферные очень дорожат союзничеством с глаз-птицами. И после краха своего проекта «Дворовые войны» антиподная квартеронка решила отомстить Рыжке. Она несколько ночей караулила у арт-объекта «Синяя птица», дожидаясь перформанса крылатых соглядателей. Наконец дождалась. Пока глазастые пичуги, увлечённые творческим процессом, вдохновенно выписывали кренделя над своим капищем, Козявочка скрывалась в палой листве. Но стоило им, завершив камлание, рассесться на деревяшках конструкции, как гадкое животное выскочило из своего укрытия с намерением вцепиться в одну из пернатых особей. Глаз-птицы, отличающиеся обострённым чувством корпоративной солидарности, набросились на дерзкую, схватили её цепкими когтями, подняли в воздух, покрутили над сакральным арт-объектом и сбросили вниз. Визжащая Козявочка ударилась головой о вершину конструкции, срикошетила от неё и, вытянув лапки, шмякнулась на ближайшую скамейку. Глазастики, торжествующе клекоча, взмыли ввысь. Домой собака приплелась только под утро. И первое, что она сделала, цапнула открывшую ей дверь Тамару Михайловну. Тамара Михайловна, в свою очередь, будучи уже невменяемой, покусала пришедших с работы сыновей. Соседи, обеспокоенные чрезмерным даже для Филаткиных многоголосым воем и вознёй в их квартире, вызвали психбригаду и милицию. Врач «скорой психиатрической помощи» констатировал у всех четверых птичий грипп, на фоне которого развилась страшная форма умопомешательства. Бесноватых Филаткиных погрузили в машину и увезли в инфекционную больницу на другой конец города.
Вскоре баба Липа принесла сведения об удивительных метаморфозах, произошедших с Филаткиными, – ей об этом рассказала знакомая сферная, работавшая нянечкой в инфекционке. Диагноз, поставленный психврачом, отчасти оправдался. Действительно, это был птичий грипп, но птицы-то были отнюдь не курями. И инфекция, которой они наградили Козявочку, оцарапав её когтями, была неизвестна медицине. А меж тем вирус глаз-птичьего гриппа действовал на индивида, в корне меняя его психотип. Антиподники после курса усиленной терапии, снявшей буйное помешательство, стали профнепригодны: приобрели черты филантропии – подобрели. Придётся Антиподному ведомству дать им инвалидность и отстранить от работы. Это тоже был успех в работе сферных, так как опосредованно именно Рыжка (через глаз-птиц) послужил причиной бесславного краха филаткинской миссии.
А к Новому году сферным по спецканалу TV пришло сообщение о том, что «Носков Рыжка, старший капрал, и Носкова Серафима Ивановна, серафим 14-го чина, награждены способностью бескрылой левитации за большие успехи в борьбе с антиподным влиянием («Дело подшайтанника Загидуллина» и «Дело антиподников Филаткиных»)». Рыжка мог теперь летать час в неделю, а Сима – 45 минут (академический час). Обещали также премировать Носковых компьютером с подключением к интернету – но это после новогодних праздников.
Левитацию опробовали следующей же ночью в присутствии друзей – бабы Липы, деда Степана и Нонны. Сферные вышли на заснеженную набережную. Левитирующие встали на парапет, остальные выжидающе смотрели на них снизу. Сима с капралом вздохнули поглубже, подпрыгнули и вытянули руки (передние лапы) вперёд – так было указано в инструкции. Затем надо было просто ложиться на воздух и парить над землёй. Так они и сделали. Полёт был, конечно, не такой, к какому они привыкли в Сферах. Но всё-таки это был полёт! Сначала Рыжка держал Симу за руку, чтобы она не запуталась в проводах. Потом, увидев, что у неё получается неплохо, отпустил руку. Сима выбрала бреющий полёт, чуть повыше тополей, а отчаянный капрал взмыл в синее звёздное небо так высоко, что сферные на время потеряли его из виду. «Орёл!» – восхищённо выдохнул Степан Никанорович. Баба Липа с Нонной согласно закивали головами.
После левитации взбудораженная Сима затютюшкала кота до того, что ему пришлось бежать от неё на чердак. Вернулся он домой только к очередному сеансу лингвосвязи. «Серафима Ивановна, не хочу вас расстраивать, но у меня плохие новости», – начал Рыжка. «Что такое?» – забеспокоилась Сима. «Сейчас, когда я спускался с чердака, увидел, как в бывшую квартиру Филаткиных проходили новые жильцы». «Эка беда, ну и пусть себе проходят», – беспечно махнула рукой Сима. «Да, но они проходили сквозь стену. Не мне вам напоминать, кто занимается трансуоллом». «Чем-чем?» – непонимающе защебетала сферная. «Сима, голубушка, это просто слово новое, а действие старое – время от времени всё же заглядывайте на новостной канал 54/45. Термин «трансуолл» обозначает прохождение сквозь стены – и награждают этой способностью антиподников за особые заслуги. Значит, так: нам предстоит много работы. Мяв!» – с некоторого времени этой кодой капрал стал обозначать конец коммуникации. Сконфуженная Сима погладила умненького Рыжку по крупной голове.
В микрорайоне провинциального города, на полупустой набережной, в любое время года часто можно видеть прогуливающуюся моложавую женщину, одетую не очень модно. Вопреки бытующему мнению, что коты, в отличие от собак, не идут за хозяином, а гуляют сами по себе, – рядом с ней важно вышагивает крупный рыже-белый котяра с облезлым хвостом. Женщина садится на скамейку, кормит голубей (кот прячется где-то рядом). Потом они о чём-то тихо беседуют – вернее, женщина что-то говорит, а кот слушает и утвердительно кивает или протестующе мяукает. И те, кому надо, знают: это сферные Серафима Ивановна и капрал Рыжка вырабатывают план борьбы с антиподниками, которые в последнее время под видом гопников безобразничают в нашей микражке.