Много раз я бывала в Сростках в этом знаменитом по Шукшинским чтениям селе и останавливалась у бабы Даши. Она любезно предоставляла свой дом для ночлега, рассказывала о Василии Макаровиче, договаривалась с сельчанами, чтобы отпустили нам молока и масла.
Вкус этого молока и других молочных продуктов (спасибо Тане Игнатовой с улицы Алтайской) незабываем, потому что коровушки (так ласково называют деревенские своих кормилиц) паслись на прекрасных алтайских травах. (Когда-то алтайское сливочное масло очень высоко ценилось, и купцы продавали его за валюту).
Особенно запомнилась поездка 1989 года – на 60-летие В.М. Шукшина. Поехали мы тогда на своей новенькой машине, которую супруг приобрёл в кредит и за которую мы ещё не рассчитались. Жаль было бить её по бездорожью, и больших трудов стоило подвигнуть его на столь дальнюю дорогу. Помогла мысль о рыбалке на реке Катунь, которой я его целый месяц соблазняла. Отправились мы всей семьёй, и пригласили с собой «шукшинистку» Галину Константиновну Гилёву. Хорошо знавшую творчество Василия Макаровича. Добираться решили через Новосибирск, а потом по Чуйскому тракту, чтобы засветло добраться до Сросток. Но случилась непредвиденное: преодолев третью часть пути до Новосибирска, нам пришлось вернуться, так как ехавший впереди КамАЗ вылетевшим из-под колёс камнем, разбил нам лобовое стекло. Огорчению не было предела, но, закутавшись во всё тёплое, что было с собой, мы с шутками, на пронизывающем встречном ветру, вернулись домой, заменили разбитое стекло (благо, дома было запасное), заправили машину, «заправились» сами и снова двинулись на родную землю Василия Макаровича.
Велика была тяга у советской интеллигенции к этим святым местам.Учителя, врачи, библиотекари, поэты и прозаики, актёры, туристы, сценаристы и режиссёры, и многие другие поклонники творчества Шукшина из Сибири, из столиц и зарубежья тысячами собирались на горе Пикет, своего рода культурной мекке, куда мы спешили поклониться его памяти. Захватывали с собой палатки, кто-то ночевал в машинах, кто-то под открытым небом, кто-то в Бийске (в то время на такси за небольшую плату от Бийска до Сросток было тридцать минут езды), а кто-то размещался в домах у сростинцев. Все приезжали только на два выходных дня.
Мы доехали до места только к двум часам ночи, стали искать дорогу к берегу Катуни. В кромешной тьме чуть не сорвались с обрыва. Наконец, уставшие, уснули в машине. Супруг уже в пять утра стал готовиться к рыбалке, достал удочку и другие принадлежности. А мы с дочерью и Галиной Константиновной, как только село проснулось, пошли к бабе Даше устраиваться на два дня жизни в Сростках. Потом поднялись на гору Пикет и увидели десятки автобусов и личных машин у её подножия. Увидели с одной стороны горы просыпающееся село, а с другой – великолепный вид на горы Алтая, здесь же – традиционный помост с огромным портретом Василия Макаровича перед естественным амфитеатром, которым служила сама гора. У меня до сих пор хранятся в книгах о Шукшине засушенные травки и цветы, сорванные здесь, на горе Пикет, много лет назад.
Никаких усилий для размещения и питания приехавших руководителям края предпринимать не нужно было, так как гостеприимная и благодарная знаменитому земляку сростинская земля справлялась сама.
В каждом доме пеклась сдоба, пироги и пирожки, кулебяки и блины, оладьи и драники. Всё это выносилось за ворота на столы перед домом и тут же раскупалось. Кроме того, можно было выпить парного молока и простокваши, медовухи и великолепного кваса. Приобрести всевозможные изделия ручной работы сельских мастеров –ковры, вышивки, платки, шали, изделия из бересты и многое другое, всего и не перечислишь. Кое-что до сих пор храню, как дорогую памятку о тёплой алтайской земле.
А какие прекрасные народные песни можно было услышать! « Любила меня мать, уважала», «Серёжа-пастушок», «Ой, бедна, бедна девица», «Отец мой был природный пахарь»…
И, наконец, главное действо. Все поудобнее усаживались на горе и внимали умным речам, пронзительным воспоминаниям, слушали прекрасные стихи и песни.
Честно скажу: ни с чем не сравнить это коллективное пиршество духа. Когда умеющие публично мыслить отдают свои мысли этой живой горе, а она, огромная в своей силе, то плачет, то смеётся, то сопереживает, а то негодует.
И так два дня земля дышала, жила и гордилась, что породила светлого человека, творчество которого, да и сам он, запали в душу народную. К слову скажу, что в европейской части России такие традиции существовали давно в местах рождения писателей и поэтов XIX века, а у нас в Сибири была единственная. Наши Фёдоровские чтения в Марьевке стали проводиться гораздо позже.
Последний раз, когда мне довелось быть в Сростках, в стране уже начали разворачиваться политические баталии, и праздник стал терять своё очарование, так как многие политические группы стали использовать эту трибуну.
Но тогда, в 1989 году, ещё всё было отлично, и возвращались мы счастливые и переполненные впечатлениями, и даже супруг был доволен, хотя рыбалка его была неудачной из-за своенравности горной реки Катуни.
В этом году ему исполняется 80, а прожил он 45. Он словно чувствовал, что судьба отпустила ему слишком мало времени, он торопился… Его активная творческая жизнь продолжалась пятнадцать лет. Но сколько он сделал за этот короткий срок. Он успел сотворить свой мир в искусстве кино. Его книги и фильмы стали частью нашей духовной жизни. Уже тридцать пять лет нет его в живых, но все эти годы он с нами. Во время съёмок в 1974 году фильма «Они сражались за Родину» состоялась встреча в станице Вёшенской с автором произведения М. А. Шолоховым, где и прозвучали пророческие слова, сказанные Шукшиным: «Мы с вами распустили нацию. Теперь предстоит тяжёлый труд – собрать её заново. Собрать нацию гораздо сложнее, чем распустить».