Все хорошие книги сходны в одном – когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что всё это случилось с вами, и так оно навсегда при вас и останется. Э. Хемингуэй
Предисловие Ознакомился с публикацией Андрея Цунского «Когда мы играли в индейцев…», в которой автор описывает биографию кумира мальчишек прошлого века Джеймса Фенимора Купера. Мне показались тоскливо-пророческими первые строки этой статьи: «Нынешнее поколение детей – последнее, которое может спросить у отца: «Папа, а во что вы играли, когда не было компьютеров?». И получить ответ: «В индейцев!». В неизведанный путь по Ускату – Слушай, Бизон, а не махнуть ли нам в Красулино? – А где это? – Ну это на той стороне Томи, на… левой. Если из Терёхино смотреть, то там за рекой село Казанково на горе видно. Речка в нашу Томь впадает – Ускат называется, так вот там выше по этой речке и стоит село Красулино. – А чё мы там делать-то будем? – Дак там же тоже, по-моему, тайга. Ну, по крайней мере, с той стороны от Терёхино видно, что горы все тайгой заросшие. – Ну поехали, – согласился Вовка, и кисло-скучная гримаса на его лице преобразилось в задумчиво-спокойную. Сельский рынок открылся, народ стал собираться – запахло зелёным лучком, малосольными огурчиками, а тут ещё откуда-то к остановке тётка в белом фартуке подкатила с коляской и давай зазывать: «Беляши! Подходим, берём беляши. Горячие беляшики!». Ну а уж когда она открыла притороченный к коляске армейский термос и по воздуху разлился аппетитный дух запечённого в тесте мяса, то не в силах уж терпеть голод мальчишки наскребли по карманам двадцать две копейки и купили у тётки по беляшу. С горячим беляшом-то и жизнь стала казаться веселее, а тут вскоре к остановке и автобус красулинский подрулил. Пазик пылил по просёлочным дорогам, увозя парней к неизвестному им селу Красулино. Надо сказать, что географию родного края пацаны в школе изучали не очень внимательно. А посему, когда уже через полчаса автобусной тряски парни так и не увидели за окном таёжных дебрей, Димка стал сильно сомневаться в своих предположениях. Однако он всё ещё надеялся, что вот-вот начнётся тайга, запахнет пихтовой смолой, но автобус по-прежнему катил по бескрайним полям и лугам с небольшими берёзовыми перелесками и колками. Когда автобус остановился посредине какого-то села и из него стали выходить пассажиры, Димка для убедительности обратился к кондуктору: – А это что, уже Красулино? – Да, конечная, – отрезала кондукторша. – Все выходим! С постными лицами парнишки выгрузили свои мешки на вытоптанную местными бурёнками площадку с ещё не засохшими коровьими лепёшками. – Ну и где здесь нехоженая тайга? – укоризненно спросил Вовка своего примолкшего товарища. Димка, чувствуя свою вину, медлил с ответом, но затем, пораскинув мозгами, вроде как со знанием дела взглянул на солнце и, протянув по выбранному направлению руку, произнёс: – Нам нужно вон по той речке идти на восток к берегу Томи. – Далёко идти-то? – Не, не очень… Возле остановки – небольшой магазинчик, пацаны решили купить чего-нибудь для лёгкого перекуса. Деньжат у них было немного, потому взяли уже изрядно подсохшие булочки с повидлом да по бутылке лимонада. Теперь оставалось только выбрать место для пиршества. Чуть поодаль от автобусной остановки виднелся ветхий деревянный мосток через речку – к нему приезжие мальцы и направились. Открывшийся с мостика вид не впечатлил друзей: по тихому мелководью плавали гуси да утки, тут же бродили коровы, овцы, в сырых прибрежных кустах рылись свиньи, а по грязной воде тихо плыла зелёная тина да гусиные какашки. – Пойдём, Белый Бизон, куда-нибудь подальше от села, – глядючи на всё это, предложил Димка. – Согласен, Беркут, давай найдём местечко на природе подальше от этого свинства. Там и перекусим. Мальчишки спустились с моста и отправились вниз по правому берегу речки. Берега реки заросли тальником, не везде можно было к ней подступиться. Наконец они нашли приятную солнечную полянку, поросшую ромашками, красным клевером и яркой шелковистой луговой травкой. И так славно было на этой полянке: солнышко пригревает, кузнечики в траве стрекочут, бабочки по цветочкам порхают. Хорошо! Булочки с лимонадом умяли быстро – не хватило, решили ещё по пряничку употребить следом за булочкой. Опять хорошо. Ещё ласковей солнышко светит, ещё пуще кузнечики стрекочут, а в кустах и птички защебетали. Прямо-таки райское местечко! Ну и, уж конечно, после такого вкусного перекуса в окружающей их благодати мальчишки разомлели – леность по телу разлилась, а потому решили малость поваляться на травке, понежиться на тёплом солнышке. Прошлую-то ночь, впрочем как и позапрошлую, они провели в полудрёме, толком не спали, и оттого довольно скоро под этот убаюкивающий стрёкот кузнечиков полуденный сон овладел ими. Проснулся Димка от какого-то непонятного шума и крика. Приподнял над травой голову и увидел, что они в окружении коровьего стада, а его дружок, уцепившись обеими руками за морду пёстрой бурёнки, пытается что-то вырвать у неё изо рта. – Помогай! – увидев приподнявшего голову друга, завопил Вовка. Димка поспешил на помощь ратоборствующему с животным товарищу и теперь только понял, что корова зажевала их розовый узелок с пряниками и никак не хочет его возвращать. Общими усилиями парням удалось-таки отстоять похищенный узел, однако теперь он имел такой измусоленный вид, что пацанам пришлось его просто выбросить, да и не жалко было, потому как пряники после коровьих зубов-жерновов превратились в сплошное крошево. – Представляешь, – стал рассказывать Вовка, – сплю я себе спокойно и вдруг слышу: кто-то прям у меня над самой морденью челюстями жамкает, открываю глаза, а прямо передо мной огромная башка с рогами и выпученными глазами – мне со сна-то показалось, что чёрт. Я сначала-то напугался даже, а потом уж в себя пришёл и понял, что это корова и что она пряники наши зажевала. – Надо же, Бизон коровы напугался, – посмеялся Дмитрий. – Дык спросонку чё тока не привидится. – Да, – многозначительно произнёс Димка, – вот и закончились Юркины прянички. Наверно, вспоминает теперь нас, завидует поди… – Ага, – тихонько хихикнув, подхватил Вовка, – представляет, как мы сейчас на плоту по Томи сплавляемся. Димка почесал затылок, посмотрел на солнце и изрёк: – Солнце уж высоко, пора, однако, нам в путь-дорожку. Мы снова идём к большой воде, Белый Бизон! Вовка согласно кивнул головой и решительно забросил за спину свой увесистый рюкзак. – Я готов, Мудрый Беркут! – Тогда вперёд, Белый Бизон! Несмотря на преследовавшие парней неудачи, у них ещё не иссяк запас оптимизма, и они по-прежнему готовы были к преодолению непредвиденных трудностей. Бодрым шагом мальчишки направились вдоль берега реки. Они не ведали, сколько километров им предстоит прошагать до устья, знали лишь, что эта речка впадает в Томь. Русло оказалось очень излучистым – парни отметили это сразу же, как только пошли по слишком крутой дуге. Сначала они не придали этому большого значения, потому как из-за высоких кустов не было видно ни поворотов реки, ни её изгибов, но когда в следующий раз они пошли по берегу уже в обратном направлении, то поняли, что эдак они далеко не уйдут. – Чё-то, Мудрый Беркут, мы какими-то кругами ходим, – послышался из-за Димкиной спины упрёк. – Солнце то в правый глаз светит, то в левый, а то вообще в затылок греет. Речка Ускат в своём течении здесь изобиловала множеством причудливых излучин. Река годами вымывала глинистые берега, образуя крутые извилистые повороты – меандры, и иногда эти меандры образовывали почти замкнутые петли. Вот из-за этой особенности реки мальчишки и кружили по берегу, шагая то на восток, то на запад. Через полчаса такой ходьбы они оказались почти в том же месте, откуда и начали свой путь. Тому свидетельствовали мирно пасущиеся невдалеке пёстрые коровы, те самые, которые совсем недавно стащили у них пряники. – Нам нужно выбраться вон на тот пригорок и осмотреться, – заявил Димка после недолгих раздумий. С небольшой возвышенности хорошо стало видно, как заросшая кустарниками река, извиваясь причудливыми петлями, словно огромная зелёная змея, убегает в бесконечную даль. – Я так думаю, Белый Бизон, что кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая линия, – тоном знатока провозгласил Димка, – и потому мы больше не будем кружить вдоль берега, а пойдём прямиком через поля, вон в том направлении, – перстом указав, закончил он свою мудрую речь. – Истину говоришь, сагамор, – поддержал Вовка, – твоя мудрость, конечно, велика, но хоть у меня и трояк по геометрии, помнится мне, что в школе нам математичка на уроке что-то про это говорила… Димка, еле сдержав улыбку, не ответил на дружескую подковырку, поддёрнул рюкзак и резво двинулся вперёд. Некошеные луга чередовались с небольшими берёзовыми рощицами, и потом снова тянулись нескончаемые поля, заросшие бурьяном и крапивой. Брести по высокой траве и кустарникам было весьма неприятно, но вдруг путники вышли на грунтовую дорогу. Удивились. Однако идти стало намного легче и быстрее, ноги не путались в траве. Вскоре дорога постепенно стала уводить их в сторону и потом и вовсе повернула в какую-то видневшуюся вдали небольшую деревеньку. – Что за деревня? – спросил Вовка. В ответ Димка недоумённо пожал плечами. Тут путники увидели, что к ним навстречу со стороны деревни тащится запряжённая гнедой лошадью телега. Мальчишки скинули рюкзаки и стали ждать. Вот повозка поравнялась с ними. – Здравствуй, деда! – обратился Димка к пожилому вознице. – А это какая деревня? Мужичок, натянув вожжи, остановил лошадь и, не слезая с повозки, степенно ответил: – Здорово, ребятки! Так это село Недорезово, – затем, хитро прищурив один глаз, поинтересовался: – А вы сами-то, хлопчики, откель будете? И чего тут в наших краях промышляете? – Да мы с города, – замявшись, пояснил Димка, по привычке пряча за мешками чехол с ружьём, – на рыбалку вот приехали. – Э-э, ребятушки, какая уж тут нонче рыбалка… Вот раньше, старики сказывали, эта речка-то Ускат, по-старому называлась Уксатом, это остяки её ещё так назвали, что по-ихнему значит «стерляжья река». Так-то вот. Наши-то деды в былые времена тоже стерлядку в ней ловили, да хорошо ловили, даже на продажу в Кузнецк её вывозили. – Вот ни фига себе! – удивился Вовка. – Никогда бы не подумал, что тут стерлядка водилась! – Да в ней и другой-то всякой рыбы полным-полно было… А щас речка спортилась, зачернили её, запоганили… – погрустневшим голосом добавил дед. – Там, в верхах, уголёк нашли, шибко уж роют, и всё – ушла стерлядка. Так что ступайте на Томь – там ещё можно рыбку словить. – А далёко, деда, нам ещё до Томи-то тёпать? – поинтересовался Вовка. – Да не, не так чтоб уж… – ответил неопределённо дедуля, осматривая тяжёлую ношу мальчишек. – Вы ребята, я смотрю, резвые, беготливые, так что к вечеру как раз и доберётесь. – Возница тронул вожжами лошадь и, причмокнув губами, продолжил прерванный путь. – Вот Чичербаево тока минуете – и там рядом, – обернувшись вполоборота, добавил на ходу дед вместо прощания. Такой ответ оставил ребят, а особливо Вовку, в некотором недоумении – про это Чичербаево они впервые услышали, да и сколько им ещё идти, тоже толком не поняли. Проводив взглядом удаляющуюся скрипучую телегу, мальчишки продолжили путь. Долго шли пацаны под палящими солнечными лучами – кругом ни тенёчка. Жажда уж стала их донимать, а к речке неохота заворачивать, да и ту воду так не попьёшь – кипятить надо. Хорошо, попался им на пути ручеёк – напились досыта чистой холодненькой водицы. Надо было бы и с собой в дорожку воды налить, да не во что набрать – бутылки-то из-под лимонада зря выбросили. Передохнули чуток и снова пошли. Время уж к вечеру, а пути и конца не видно. Встретилось им по дороге ещё одно село – наверно, это и было то самое Чичербаево, о котором говорил дед. Только они миновали его, Вовка не преминул высказать впереди идущему товарищу: – Говорил «недалёко», а вон уж вторую деревню проходим, где ж то Казанково? Его и не видать ещё… И этот дедуля тоже… «Рядом». Ему на лошади-то, конечно, всё рядом… – Ну теперь-то точно немножко осталось. Вон Ускат заворачивает вправо, а слева за речкой на тех горах должно быть Казанково, – успокаивал Димка подуставшего друга, хотя и сам умотался вусмерть. Эта дальняя изматывающая дорога заставила ребят на какое-то время позабыть об условностях их «великого похода», забыть о том, что они вожди краснокожих. Им теперь явно было не до игры и не до упражнения в индейской красноречивости. Дотащиться бы до места. Лишь на закате парнишки вышли на устье мутного Уската. И вот снова у них перед очами зелёная река – тихоструйная спокойная красавица Томь. Однако было им теперь совсем не до любований, усталость тянула к земле. Прошли пешочком они в этот день немало – около двадцати километров, да ладно бы налегке, а то ведь со снаряжением и с месячным запасом сухого пайка на плечах. Чуть поодаль от устья Уската возвышался двадцатиметровой стеной скалистый берег Томи. Между рекой и скалами узенькой полоской тянулся бечевник, устланный речным галечником да скатившимися со скал глыбами серого песчаника. Парни протащились немного вдоль берега и, сбросив рюкзаки, растянулись прямо на отмытой рекой крупной гальке. С полчаса они просто лежали, вытянув намятые за дорогу ноги. Но вот диск солнца уж коснулся деревьев, и Вовка, не вставая с камней, предложил: – Надо бы чё-нибудь сготовить, и лучше горяченького, мы ж третий день толком не ели. – Может, супчику забабахаем? – Давай, у нас там, кажись, есть вермишелевый с мясом. – Ну тогда пошли дрова искать. Вдоль берега среди кустов и камней после весеннего паводка осталось довольно много плавника, и ребята скоро вернулись с охапками сухих веток. Зачерпнув из реки воды в кастрюльку, пристроили её меж двух камней и зажгли под ней огонь. С костерком на берегу сразу стало уютней. – Я думаю, пару пакетиков вермишелевого сыпанём, – предложил Димка, – чтоб посытней-то было. Вода быстро закипела, и через четверть часа супчик был готов. Черпака, конечно, не взяли и потому кружками разлили по мискам довольно густое варево, добавили в него сухариков, и застучали ложки по чашкам. Поели и снова отвалились на камни; от ощущения сытости стало неумолимо клонить в сон. Сумерки уже сгущались, всё мрачнее становились вечерние краски неба. – Слушай, Белый Бизон, а нам надо убираться с этой узкой тропы. Мы устали, уснём ведь крепко, а бледнолицые здесь шныряют по берегу. Хорошо, если просто ограбят, а то могут ведь и скальпы с нас снять! – Ты прав, Мудрый Беркут, на этой тропе оставаться опасно. – Когда дрова собирали, я приметил во-о-он на тех скалах небольшую нишу, – кивком головы указав место, пояснил Димка. – Давай-ка в ней схоронимся. – Давай, – согласился Вовка, пристально всматриваясь в то место, куда указал друг. Уже в сумерках парни карабкались со всем скарбом вверх по каменистому обрыву к неглубокому гроту. Добравшись до скальной ниши, друзья довольно быстро уснули прямо на голых камнях – как говорится, под головы кулак, а под бока и так. Миновала тихая ночь. Спали пацаны этой ночью не шелохнувшись и лишь ближе к рассвету заёрзали на жёстком каменистом ложе, выгребая из-под себя руками острые вдавившиеся в тело обломки камней. А к утру по-над Томью, над самой гладью воды, завис густой белый туман. На прибрежные травы упала обильная роса, отсырели и повлажнели камни на берегу, постепенно сырость пробралась и в пещерку, где отдыхали юные путешественники. Ощутив в теле зябкость, мальчишки поднялись с холодных камней и стали выбираться из-под скальной ниши. Туман над рекой с первыми лучами солнца быстро растаял. Чтобы прогнать из тела утренний озноб, парнишки распалили на берегу костёр. – Ну мы дали с тобой вчера! – вспоминая дорогу, молвил Вовка. – У меня ноги до сих пор гудят! – Это точно, приличный путь проделали, – поддержал Димка. – Хороша тренировочка! Но мы всё ж дошли с тобой до устья! А, Бизон? – Да, дошли, только… – не договорил Вовка, уставившись в костёр. Его явно терзали сомнения в правильности выбранного Димкой маршрута. – Куда дальше двинем? – спросил Вовка. – Мне здесь не катит – вон банки, бутылки валяются. Да и людно здесь как-то. Никакой дикости. – Да уж, с Терсями не сравнишь… – мечтательно произнёс Димка. – А вода там какая… Я на Средней Терси ещё пацанёнком был – мы с мамкой на кукурузнике туда летали к её сеструхе в Ячменюху, так я на речку сбегал поглядеть. Все камушки на дне видно, будто воды и нет вовсе, и, мелко-мелко так, кажется, а зайдёшь в воду – там по грудь. Во вода какая! – Здоровски! А представляешь, мы могли бы вот это место уж проплыть по реке на нашем плоту, – как-то отрешённо добавил Вовка. – И потом доплыли бы до Терсей… Если бы не этот… – Слушай, друган, – резко перебил его Димка, – а у меня ж дядька постоянно в Терёхино на рыбалку приезжает, а у него большая лодка со стационаром, я даже прошлым летом помогал ему красить её суриком. А вдруг он щас там, в Терёхино!.. Да он нас запросто на своей лодке до устья Терси подбросит! – А как мы до Терёхино доберёмся? – Надо какую-нибудь лодку ловить, чтобы на ту сторону нас перевезли, на остров. Вот это перед нами же остров Терёхинский – он большой, длинный, а за островом – Терёхинская протока, там есть брод, по нему даже машины ездят во время покоса. Ну а за протокой сразу и деревня прям на берегу стоит. Предложение Димки в данной ситуации было заманчивым, да и выбора особого у «скитальцев» теперь не было, парнишки на том и сговорились. В деревню с надеждой Ждать лодки пришлось не очень долго – на этот раз повезло. Моторка поднималась снизу и, судя по ходу, направлялась как раз к устью Уската. Лишь только лодка причалила к берегу, мальчишки уж были подле неё. На просьбу пацанов перевезти их на другой берег немолодой хозяин лодки согласился, но не в сей момент, а малость попозже – нужно ему было сходить ещё в село по каким-то своим делам. Вернулся хозяин лодки примерно через час и, ни слова не говоря, стал сталкивать в реку острый нос лодки. Ребятам показалось даже, что он забыл о своём обещании, они поспешили помочь ему да заодно и о себе напомнить. Лодочник взмахом руки указал пацанам загружаться, а сам прошёл на корму к мотору. Пока хозяин наматывал шнур на маховик стартера, ребята закинули в лодку свои рюкзаки. На третьем рывке шнура мотор взревел. Через какие-то десять минут лодочник уже высадил ребят на остров. Парни поблагодарили немногословного моториста, тот кивнул и унёсся вниз по течению. Снова взгромоздили пацаны рюкзаки на плечи и снова вперёд – через заросли тальника и черёмушника к противоположному берегу острова. Неожиданно на пути им встретилась старая курья, обильно заросшая по берегам невысокими кустами – даже Димка не знал о её существовании. Пришлось ребятам какое-то время идти вдоль берега этой довольно глубокой старицы. И тут вдруг явилось им чудо – в небольшом проёме между ветвей черёмушника взору открылась удивительная картина: в тёмной стоялой воде среди кувшинок и лилий купались две юные красавицы. Одна из девушек с обнажённой грудью стояла по пояс в воде и увлечённо плела из кувшинок венок, а другая плавала рядом. Потом та, которая плавала, подняла глаза и, увидев незнакомых парней, тихо предупредила об этом плетущую венок подругу. В следующий момент они обе уставились на парнишек и стали беззастенчиво знаками зазывать их к себе. Ошеломлённые пацаны замерли – в первый момент им даже не верилось, что всё это происходит наяву. – Идём отсюда, – наконец полушёпотом произнёс опомнившийся Димка, – и по-быстрому! Не дожидаясь реакции друга, Димка рванул в сторону подальше от этого тёмного водоёма. Вконец растерявшийся Вовка, оглядываясь на ходу, устремился следом за ним. – Ты чё так шустро сбежал-то? – спросил он, догнав дружка. – Такие девахи симпотные, да ещё и сами нас поманили… – Какие девахи?! – полушёпотом выдавил Димка. – Откуда им здесь взяться-то? Ты ноги-то у них видел?! – Нет, они ж обе в воде по пояс…