– А вот и я! – радостно объявил Денис. Мы не виделись с ним «всего-навсего» три месяца. Я кисло посмотрела на его сияющую физиономию, отвернулась от распахнутых объятий, и, придерживаясь за стеночку, беззвучно постанывая, доковыляла до дивана. Свернулась в клубок под одеялом. Денис, насвистывая, разулся-разделся и пошел прямиком на кухню. Я перевернулась на спину, сгибая ноги в коленях. Полегчало – на мгновение.
– Оля… Оль!
Я застонала:
– Ну, чего тебе?
Раскрыла глаза и обнаружила перед лицом денисову ладонь с разноцветными таблетками.
– Это что?
– Это таблетки, – объяснил Денис, тыкая пальцем. – Но-шпа и еще какие-то, я в аптеке спросил, специально для женщин во время месячных…
– О, господи!
– А чего? – удивился Денис. Я молча сгребла таблетки, скривившись, запила, и сунув ему стакан, снова рухнула на подушки. Денис присел возле дивана на пол. От него пахло свежестью и морозом.
– Оля. О-оль…
Я приоткрыла один глаз – он со страдальческой миной разглядывал мое лицо.
– У?
– Очень больно?
– Попробуй – узнаешь! – огрызнулась я.
– Это как зуб болит?
– Хуже.
– Бедненькая… – искренне сказал Денис. – Кушать хочешь?
– Нет.
– Ну, давай я тебе чего-нибудь по-быстрому сварганю… А то голодная, нет?
Я бы умилилась такой заботливостью, если бы не знала, что вечно голодный Денис под таким благовидным предлогом просто хочет совершить опустошительный набег на мой холодильник. Я вяло отмахнулась.
– Да делай ты, что хочешь, только отвяжись…
Денис немедленно сорвался с места.
– Так, что у нас есть? – доносилось с кухни. – Э, подруга, ты че, по магазинам совсем не ходишь?.. О! Сало!
Вновь свернувшись калачиком, я задремала под этот незатейливый аккомпанемент.
– Ау-у-у… спящая красавица!
Я открыла глаза на дразнящий аромат. Денис сунул мне полную тарелку и, довольный, развалился в кресле, поглядывая то на меня, то в телевизор. Кутаясь в одеяло, я осторожно села – похоже, денисовы снадобья действовали. Денис поднял стоявшую возле кресла бутылку.
– Будешь? Сосуды расширяет…
Я приняла рюмку – не поленился же найти и помыть хрусталь! – понюхала.
– Не морщись-не морщись, бальзам на травах. Целебный!
– И за что пьем?
Денис поднял рюмку, поглядел на меня, на телевизор, почесал плохо бритый подбородок.
– Повод тебе? Не вижу повода не выпить!
И опрокинул лихо. Я осторожно отпила – правда, бальзам… Села поудобнее, принимаясь за неожиданный ужин. Ела и присматривалась. Выглядел приятель что-то "не ах". Под глазами – круги, щетина, и рубашка не то, чтобы свежак, а Денис у нас чистюля…
Я перестала жевать.
– Дин?
– М-м-м?
– Ты чего?
– В смысле?
– С Иркой, что ли, поругался?
– С чего это?
– Вот и я думаю – с чего?
Денис некоторое время сосредоточенно ел, потом, глядя в телевизор, нехотя сказал:
– Ну.
– Выперла?
– Ну…
– И давно?
– Дня три. Я тут у Димана кантовался, да его баба…
– Нет! – твердо заявила я, отставляя пустую тарелку.
– Что – нет? – вытаращился Денис.
– Я сказала – нет!
– А я у тебя еще и ничего не спрашивал!
– И нечего! Все равно ты здесь не останешься!
– Не больно-то и хотелось! – скривился Денис. Молча подчистил свою тарелку, забрал мою, уволок на кухню. Вернулся с двумя чашками кофе и коробкой конфет. Подлиза… несчастный. Уселся поудобнее, перекинув одну ногу через подлокотник кресла. Угрюмо вперился в экран. Вот уж этим меня фиг проймешь. Я со спокойной совестью жевала шоколад и рассматривала Дениса. Никогда не могла понять, что бабы в нем находят: внешность обычная, рост-комплекция тоже особого трепета не внушают, характерец – тот еще… А вот подишь ты – бегают, обхаживают, ищут, звонят – а потом жутко обижаются, что они у него не в единственном числе…
Все равно я не выдержала первой.
– Ну и что вам сбрындило?
Денис выдержал гордую паузу.
– Это не нам – ей.
– Ну-ну, скажи еще – ни с того ни с сего!
Денис поставил чашку на свой плоский живот.
– Ну подумаешь, ночевать не пришел – отпуск с друзьями обмывали.
– До утра? – сощурилась я.
– А?
– До утра, говорю – и все с друзьями, с друзьями?
Денис кашлянул и исподлобья рыскнул на меня взглядом.
– В смысле?
– В смысле – где, когда, с кем?
– Не помню, гражданин начальник, – заныл Денис. – Ну что вы мне вечно мокруху шьете? Ну, выпил, ну погулял…
– Ну, с другой бабой перепихнулся… – закончила я.
Денис сполз на сиденье пониже и внимательно посмотрел в свою чашку.
– С-скотина! – с отвращением сказала я.
– Это – да! – мигом согласился Денис. – Давай выпьем?
Зазвенел телефон. Денис услужливо приглушил звук телевизора.
– Добрый вечер, – произнес до боли знакомый голос. Я неслышно вздохнула и сказала холодно:
– Здравствуй.
– Я сегодня искал свой синий галстук. Наверное, у тебя остался.
– Если и был, я его выкинула. Надо было сразу забирать свои вещи, а не таскаться за ними два месяца!
– Я не виноват, что у тебя в квартире вечный бардак! – мгновенно вспыхнул он. – Ни одной вещи на месте, никогда ничего не найдешь!
– Зато сейчас у меня идеальный порядок – некому наводить твой любимый бардак!
– Так у тебя этот чертов галстук или нет? Ты что, не можешь просто ответить, а не закатывать мне каждый раз жуткий скандал?
– У меня! – злобно ответила я. – Висит в коридоре на вешалке, тебя дожидается!
Чуть не добавив – и тебя бы там с удовольствием вздернула!
В трубке вздохнули. Я покосилась – Денис не очень успешно делал вид, что смотрит телевизор. Мой бывший, видимо, вспомнил, что он – интеллигентный человек, и сказал тоном ниже:
– Звонил тебе на работу. У тебя что, дела пошли? Опять, наверное, без таблеток загибаешься? Ты же безалаберная, даже о себе позаботиться не в состоянии…
Я прервала очередную его лекцию о моей жизненной несостоятельности:
– Мне Денис принес.
– Та-ак, – сказал он через паузу – с удовлетворением. – А ты всегда уверяла, что он только твой друг. И что, все твои друзья знают, когда у тебя начинается менструация? Он сейчас у тебя? Поди, еще и животик гладит?
Я отвела трубку от уха, взглянула на нее, как на ядовитую гадину, и от полноты чувств так шарахнула ею по бедному телефону, что тот только жалобно вякнул. Денис перестал притворяться мебелью.
– Мне он никогда не нравился! – заявил агрессивно.
Я злобно глянула на него: этот еще!..
– Ты что, знал, что мы разбежались?
– На этой неделе сказали. И скатертью дорога.
– И тебе тоже! – огрызнулась я.
– И мне, – мирно согласился Денис.
Я подумала, озадачилась и спросила:
– А, правда, откуда ты… – я помотала в воздухе рукой, не в силах закончить, но Денис понял без перевода.
– Если девушка, которую я много лет знаю, регулярно, из месяца в месяц сваливается «с головной болью»… Ну очень трудно догадаться!
– Ладно-ладно, заткнись! – пробормотала я.
Денис поглядел в телевизор, спросил отвлеченно:
– А ты заметила, что мы с тобой впервые одновременно остались без партнеров?
– И что? – без интереса осведомилась я.
Денис поднял рюмку. Сказал торжественно:
– Это судьба!
– Сейчас эта судьба отдерет свою задницу от моего кресла и…
– Понял-понял! Посуду можно помыть, нет? Расслабься. Вон телик посмотри.
С нашим телевидением расслабишься. В новостях только и узнаешь, где что взрывают, где кого убили, где что прорвалось и замерзло. Я переключила канал. "Труп, расчлененный на несколько частей и завернутый в клеенку…" Щелк. "Жертвы недавнего землетрясения остались без крова и пищи…" Щелк. "Однажды я убил маленькую девочку и носил ее голову, как шляпу…" Аут. Я сдалась и выключила телевизор. Денис мурлыкал на кухне – довольно музыкально. Я закрыла глаза…
…М-м-м, каждое утро бы такие запахи – и я бы терпимее относилась к жизни. Я открыла глаза и сонно улыбнулась стоящему рядом мужчине.
– Привет, соня! – сказал он негромко. – Кофе будешь?
Я зажмурилась и вновь распахнула глаза. Денис никуда не делся – стоял передо мной в спортивной майке и широких мягких штанах – и, улыбаясь, разглядывал мою недоуменную физиономию.
– Дин? – я резко села, оглядываясь. Ну, конечно, как я вчера уснула на диване…
– Не стал тебя будить, – закончил мою мысль Денис и показал пальцем за спину. – Ночевал, сирота-сиротой, в спальне. Уже двенадцать. Я честно порхал на цыпочках. Тебе кофе в постель?
– В чашку! – буркнула я, все еще пытаясь проснуться. Обвинила спину уходящего Дениса. – Ты меня споил! Подсыпал снотворное!
– Скажи спасибо, что не мышьяка! – отозвался тот с кухни.
– Спасибо, – пробормотала я, спуская ноги с дивана. – Хотя тогда бы уже все было кончено…
Я долго мокла под душем, внушая организму, что он вполне отдохнул и выспался после суматошной рабочей недели. Организм верил слабо. Зевая, я прибрела на кухню. Бодрый до отвращения Денис поставил передо мной тарелку с горкой золотистых гренок. Налил громадную чашку крепчайшего кофе. Я с неприязнью посмотрела, как он с аппетитом расправляется со своим завтраком и, глотнув кофе, закрыла глаза. "Подымите мне веки…" Денис что-то сказал. Я посмотрела на него сквозь ресницы.
– У?
Денис глядел с интересом.
– Если не будить, можешь и сутки проспать?
– И двое.
– Классно выглядишь.
– Ага…
Я вздохнула – женщина должна выходить к завтраку накрашенной, ухоженной, уложенной, свеженькой и бодренькой, как бывшая "Пионерская зорька"…
Зазвенел дверной звонок. Мы оба подпрыгнули. Денис прекратил жевать и стал похож на хомяка с одной набитой щекой. Все мои родственники, друзья и знакомые твердо знают, что не стоит приходить ко мне в выходной раньше двух часов дня. Если ты не самоубийца, конечно. Мы подумали об одном и том же, потому что Денис, вновь энергично заработав челюстями, объяснил:
– За галстуком.
Я сорвалась с места:
– Если это он – убью. Его убью и тебя убью. И себя убью!
Я гремела замками. Значит, пришел убедиться, да? Ну, я тебе сейчас все доказательства представлю… Я распахнула дверь и с разбегу рявкнула:
– Что?!
Прямо в лицо своей подружке Соньке.
Та от неожиданности отпрыгнула.
– Ой! Привет, Оль!
– Привет! – в той же тональности машинально продолжила я, окидывая подозрительным взглядом лестничную площадку – не притаился ли где в засаде мой бывший.
– Я тебя, наверное, разбудила? – осторожно предположила Соня. – Я думала, уже первый час…
– Ладно, – сказала я, успокаиваясь. – Заходи.
– Я звонила, но у тебя все время занято…
Я покосилась на валявшийся у дивана телефон.
– Похоже, он после вчерашнего немного… не работает. Поди, уговаривать пришла? – подозрительно спросила я, видя, как подруга мнется. – Даже не вздумай!
– У Алены все-таки юбилей, – осторожно начала Сонька, – она же расстроится…
Она глянула за мое плечо и замерла. Ее глаза и рот изобразили три вопросительных "о?" Нет, скорее даже: "О?!"
– Малыш, а где у нас… – услышала я. И, обернувшись, тоже уронила челюсть. За считанные секунды этот подлец успел скинуть с себя одежду и теперь стоял в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер – волосы влажные, в руках бритва…
– О! – сказал и он, увидев перед собой Соню вместо предполагаемого Валеры. Я захлопнула челюсть, оглядела его с ног до головы зловещейшим взглядом. Это привело его в чувство – как бы слегка смутившись, Денис затянул полотенце потуже и послал Соньке свою знаменитую улыбочку, которая всегда меня бесила, но действовала убийственно на других дам самого разного возраста.
– Ох, простите, я и не слышал, что кто-то пришел, – сказал он, окидывая мою подругу томным длинным взглядом.
– Это вы меня извините, – пробормотала Соня, не сводя с него зачарованных глаз. – Я не хотела… я хотела…
Я решительно прервала классическую сцену "удав-кролик".
– Мне, правда, жалко, но я никуда не пойду, Сонь. Ты ж сама понимаешь…
Прихожая у меня маленькая, и Денису не было даже нужды шагать – он просто переменил положение – и по-хозяйски обнял меня за плечи. Проворковал мне в ухо:
– И куда это мы не идем?
Так как он по-прежнему смотрел на Соню, та послушно выпалила:
– У наших друзей сегодня юбилей, и Олю и Валеру… их обоих давно пригласили, а теперь… ну вы понимаете… а Валера там будет с Лариской, и Оля… нет, Олечка, я тебя понимаю, я бы тоже… но может, все-таки… А?
Все это она выдала, не сводя глаз с голого Дениса. Денис великодушно кивнул ей, словно что-то понял, и заглянул мне в глаза своим "удавьим" взглядом.
– Значит, все там будут?
– Все! – пискнула Сонька.
– А почему МЫ тогда там не будем? – осведомился Денис.
Я потеряла дар речи.
– Ой, как хорошо! – захлопала Сонька в ладоши. – Так я скажу Алене…
– Со-ня, – слабо позвала я. Не оборачиваясь, подружка махнула рукой:
– Я сама-сама открою! Ну, мы ждем вас в четыре, да?
– Обязательно будем! – заверил Денис. Сонька блеснула черными глазами, явно предвкушая цирк-алле в ресторане. Только афиши не хватает…
Я повернула голову и посмотрела на Дениса. Под моим взглядом великолепный, сексуальный, пантеристый Денис осторожно убрал руку с моих плеч и даже, кажется, в размерах уменьшился.
– Ну и что, – раздельно сказала я, взмахом руки указывая на него – от мокрой головы до босых ног, особо обозначив полотенце, – это все значит?
– Сижу, никого не трогаю, принимаю душ, – проворчал Денис, затягивая узел потуже. – Это полотенце.
– Для чего ты устроил этот спектакль?
– А, все равно без толку! – с сожалением заметил Денис, направляясь на кухню. Я шла следом, бормоча:
– Он и так каждый раз выворачивает все так, будто я виновата, что он ушел, а тут еще ты… Представляешь, как бы он обрадовался? Нет, ты представляешь, ЧТО бы он подумал?!
Денис повернулся так резко, что я врезалась в него, руки взлетели – удержаться – и скользнули по гладкой прохладной коже. Я тут же отдернула ладони, Денис выдохнул, словно растерял все слова, которые собирался мне ВЫДАТЬ. Сказал совершенно спокойно:
– Ну и что?
– Как – ну и что? – я села на табурет. – Он и так всегда думал, что ты… что мы с тобой…
– Ну и что? Тебе-то какая разница? Он тебя бросил, забыла? Какая разница, что этот козел о нас с тобой подумает?
– Он не… А если и козел! Ты-то что обзываешься? Ты, что ли, лучше?
– Ладно, я тоже козел. Довольна? А вот эти его мотания "туда-сюда" могут годами тянуться. Тебе это надо?
Я покорно кивала. Сама знаю такие пары… или лучше сказать – трио? Надоело мужику в одной семье – собрал вещички, пошел в другую. Чуть напрягли во второй, собрал вещички, вернулся в первую… И так – до тех пор, пока у одной из женщин терпение не лопнет. А женщины у нас терпели-ивые…
– Знаешь, – сказала я, ковыряя пальцем гренки. – Хотя бы не так неожиданно… вранье, что баба сразу догадывается. Ни черта я не догадывалась… А он уже полгода с Лариской… А тут еще приходит… за вещами. А я потом трясусь и думаю, что во мне не так… Почему он ушел?
Денис вскинул ладони. Сказал раздельно:
– Стоп. Стоп. Стоп. Все у тебя так. Все с тобой нормально…
– Ты сам говорил – если мужик гуляет, баба виновата.
– Не говорил!
– Нет, говорил!
– Ну, говорил… я же не о тебе, о себе говорил… Ну, ладно-ладно, хочешь быть виноватой – будь! Нечего было связываться с таким козлом!
Я шмыгнула носом.
– Так у него же таблички на рогах не было: " Я – козел"! Откуда я знала?
Подумала и сказала тоскливо:
– И, вообще, завтра День всех влюбленных, а мне даже подарка некому подарить!
– Подари мне, – предложил Денис. – А я – тебе.
– Ну, коне-ечно! Только и осталось!
– Хочешь кофе?
– Ага…
Денис шагнул к столу. Я посмотрела на его голую широкую спину и вспомнила:
– А еще ты тут… Чего это ты Соньке наговорил?
– Хорошие гренки?
Я опустила глаза и обнаружила, что в расстройстве умяла уже половину тарелки. Люди, когда в горе, аппетит теряют, а я наоборот пухну…
– Вкусные.
– Говорю же, золото я, а не мужик! – похвастался Денис.
– Золотой козел… – проворчала я.
– Как тактичный человек делаю вид, что второе не расслышал. Ешь скорее, нам еще собираться.
– Куда это?
– Как куда? – вытаращился он. – На юбилей! Мне еще надо к Диману смотаться, костюм забрать…
– С чего ты взял, что я туда пойду? Там же он будет… и эта его…
– А еще там будем мы. Ты и я. Давай-давай, собирайся!
– Да не пойду я никуда! – уперлась я. – Ты что, совсем?
Денис длинно вздохнул. Присев передо мной на корточки, ухватился пятернями за мои колени. Светло-карие его глаза были усталыми. И правда, чего он со мной цацкается? Своих проблем выше крыши…
– Давай выбирать. Хочешь сидеть здесь и рыдать – сиди. А хочешь утереть ему нос и показать всем им – одевайся и идем. Не боись, прикрою своей широкой грудью.
Я машинально смерила взглядом его плечи и грудь. И вправду – прикроет. Глаза Дениса засветились.
– Гожусь?
– На безрыбье…
Денис посмотрел вниз, на свои руки, сжимающие мои колени.
– Интересная позиция. Жалко, времени маловато…
– Размечтался, конопатенький! – в тон отозвалась я. Денис шлепнул звонко по моим ногам и легко поднялся.
– Часа тебе хватит?
Какой – хватит! Тут на один макияж целый час уйдет! Сами знаете – чем больше стараешься, тем хуже выходит: то один глаз больше, то губы какие-то кривые… после третьей смывки я злобно и размашисто накрасилась, нещадно расчесала волосы и взялась за одежду. Костюм был элегантным, сидел хорошо, и придавал мне независимый и уверенный вид. Сегодня – то, что доктор прописал. Запутавшись с цепочкой, я крикнула:
– Цепь застегни!
Денис вывернул из комнаты, застегивая запонки – правда, что ли, Ирка весь гардероб собрала? Оттопырив нижнюю губу, оглядел мой наряд и молча застегнул цепочку.
– Ну как? – спросила я, поправляя лацканы и с ожиданием глядя на него.
– Ну… для торжественного выхода на тот свет – в самый раз.
– Денис!
– А че? – удивился он, отодвигая меня от шкафа и решительно распахивая обе створки. – Я разве сказал – не идет? Идет. Само то для старой девы.
– Дин!
Он сноровисто доставал вешалки, скептически оглядывал мои наряды и небрежно откидывал на кровать. Я смотрела на него, зная уже, чем закончится его поиск. Предчувствие меня не обмануло.
– О! – сказал Денис, держа в обеих руках красный лоскут материи – больше всего он походил на спущенный с ноги чулок. Денис окинул меня прикидывающим взглядом – войду ли?
– Мерь.
– Дин… – вяло сказала я.
– Меряй, говорю! Быстрей, а то помогу!
Это платье я купила год назад, поддавшись минутному безумию и гипнотическому дару продавщицы из бутика, в который занесла меня нелегкая. В магазине оно действительно смотрелось обалденно – зеркала, что ли, у них специальные? – а вот дома, да еще под скептическим взглядом Валеры… Как вульгарно, ну у тебя и вкус, сказал он, я согласилась и засунула платье в шкаф подальше с глаз долой.
– Ну? – крикнул Денис из зала. – Шахерезада Ивановна?
– Я готова, – машинально отозвалась я, изгибаясь, чтобы осмотреть себя сзади. Н-да… платье – зашибись, но по улице в нем ходить нельзя. Будут трогать руками.
– Хороший ракурс, – заметил Денис. Я поспешно встала по стойке "смирно". Денис, завязывая галстук, окидывал меня медленным взглядом. Я машинально поправила вырез – он постоянно оголял одно плечо. Может, так и задумано?
– Повернись!
Разведя руки в стороны, я повернулась, остро ощущая под его взглядом все недостатки своей фигуры. Валера все время твердил мне про лишние килограммы на бедрах…
– Бить тебя некому! – наконец объявил Денис.
– За что? – испугалась я.
– Такую фигуру прячешь! Подыми подол повыше!
Я чуть не послушалась, но спохватилась.
– Зачем это?
– Хочу видеть ВСЕ твои ноги!
– Ослепнешь!
– Ну тогда хоть галстук завяжи… а то руки трясутся от такого зрелища.
– Издевайся-издевайся…
– Оля… Оль!
Я застонала:
– Ну, чего тебе?
Раскрыла глаза и обнаружила перед лицом денисову ладонь с разноцветными таблетками.
– Это что?
– Это таблетки, – объяснил Денис, тыкая пальцем. – Но-шпа и еще какие-то, я в аптеке спросил, специально для женщин во время месячных…
– О, господи!
– А чего? – удивился Денис. Я молча сгребла таблетки, скривившись, запила, и сунув ему стакан, снова рухнула на подушки. Денис присел возле дивана на пол. От него пахло свежестью и морозом.
– Оля. О-оль…
Я приоткрыла один глаз – он со страдальческой миной разглядывал мое лицо.
– У?
– Очень больно?
– Попробуй – узнаешь! – огрызнулась я.
– Это как зуб болит?
– Хуже.
– Бедненькая… – искренне сказал Денис. – Кушать хочешь?
– Нет.
– Ну, давай я тебе чего-нибудь по-быстрому сварганю… А то голодная, нет?
Я бы умилилась такой заботливостью, если бы не знала, что вечно голодный Денис под таким благовидным предлогом просто хочет совершить опустошительный набег на мой холодильник. Я вяло отмахнулась.
– Да делай ты, что хочешь, только отвяжись…
Денис немедленно сорвался с места.
– Так, что у нас есть? – доносилось с кухни. – Э, подруга, ты че, по магазинам совсем не ходишь?.. О! Сало!
Вновь свернувшись калачиком, я задремала под этот незатейливый аккомпанемент.
– Ау-у-у… спящая красавица!
Я открыла глаза на дразнящий аромат. Денис сунул мне полную тарелку и, довольный, развалился в кресле, поглядывая то на меня, то в телевизор. Кутаясь в одеяло, я осторожно села – похоже, денисовы снадобья действовали. Денис поднял стоявшую возле кресла бутылку.
– Будешь? Сосуды расширяет…
Я приняла рюмку – не поленился же найти и помыть хрусталь! – понюхала.
– Не морщись-не морщись, бальзам на травах. Целебный!
– И за что пьем?
Денис поднял рюмку, поглядел на меня, на телевизор, почесал плохо бритый подбородок.
– Повод тебе? Не вижу повода не выпить!
И опрокинул лихо. Я осторожно отпила – правда, бальзам… Села поудобнее, принимаясь за неожиданный ужин. Ела и присматривалась. Выглядел приятель что-то "не ах". Под глазами – круги, щетина, и рубашка не то, чтобы свежак, а Денис у нас чистюля…
Я перестала жевать.
– Дин?
– М-м-м?
– Ты чего?
– В смысле?
– С Иркой, что ли, поругался?
– С чего это?
– Вот и я думаю – с чего?
Денис некоторое время сосредоточенно ел, потом, глядя в телевизор, нехотя сказал:
– Ну.
– Выперла?
– Ну…
– И давно?
– Дня три. Я тут у Димана кантовался, да его баба…
– Нет! – твердо заявила я, отставляя пустую тарелку.
– Что – нет? – вытаращился Денис.
– Я сказала – нет!
– А я у тебя еще и ничего не спрашивал!
– И нечего! Все равно ты здесь не останешься!
– Не больно-то и хотелось! – скривился Денис. Молча подчистил свою тарелку, забрал мою, уволок на кухню. Вернулся с двумя чашками кофе и коробкой конфет. Подлиза… несчастный. Уселся поудобнее, перекинув одну ногу через подлокотник кресла. Угрюмо вперился в экран. Вот уж этим меня фиг проймешь. Я со спокойной совестью жевала шоколад и рассматривала Дениса. Никогда не могла понять, что бабы в нем находят: внешность обычная, рост-комплекция тоже особого трепета не внушают, характерец – тот еще… А вот подишь ты – бегают, обхаживают, ищут, звонят – а потом жутко обижаются, что они у него не в единственном числе…
Все равно я не выдержала первой.
– Ну и что вам сбрындило?
Денис выдержал гордую паузу.
– Это не нам – ей.
– Ну-ну, скажи еще – ни с того ни с сего!
Денис поставил чашку на свой плоский живот.
– Ну подумаешь, ночевать не пришел – отпуск с друзьями обмывали.
– До утра? – сощурилась я.
– А?
– До утра, говорю – и все с друзьями, с друзьями?
Денис кашлянул и исподлобья рыскнул на меня взглядом.
– В смысле?
– В смысле – где, когда, с кем?
– Не помню, гражданин начальник, – заныл Денис. – Ну что вы мне вечно мокруху шьете? Ну, выпил, ну погулял…
– Ну, с другой бабой перепихнулся… – закончила я.
Денис сполз на сиденье пониже и внимательно посмотрел в свою чашку.
– С-скотина! – с отвращением сказала я.
– Это – да! – мигом согласился Денис. – Давай выпьем?
Зазвенел телефон. Денис услужливо приглушил звук телевизора.
– Добрый вечер, – произнес до боли знакомый голос. Я неслышно вздохнула и сказала холодно:
– Здравствуй.
– Я сегодня искал свой синий галстук. Наверное, у тебя остался.
– Если и был, я его выкинула. Надо было сразу забирать свои вещи, а не таскаться за ними два месяца!
– Я не виноват, что у тебя в квартире вечный бардак! – мгновенно вспыхнул он. – Ни одной вещи на месте, никогда ничего не найдешь!
– Зато сейчас у меня идеальный порядок – некому наводить твой любимый бардак!
– Так у тебя этот чертов галстук или нет? Ты что, не можешь просто ответить, а не закатывать мне каждый раз жуткий скандал?
– У меня! – злобно ответила я. – Висит в коридоре на вешалке, тебя дожидается!
Чуть не добавив – и тебя бы там с удовольствием вздернула!
В трубке вздохнули. Я покосилась – Денис не очень успешно делал вид, что смотрит телевизор. Мой бывший, видимо, вспомнил, что он – интеллигентный человек, и сказал тоном ниже:
– Звонил тебе на работу. У тебя что, дела пошли? Опять, наверное, без таблеток загибаешься? Ты же безалаберная, даже о себе позаботиться не в состоянии…
Я прервала очередную его лекцию о моей жизненной несостоятельности:
– Мне Денис принес.
– Та-ак, – сказал он через паузу – с удовлетворением. – А ты всегда уверяла, что он только твой друг. И что, все твои друзья знают, когда у тебя начинается менструация? Он сейчас у тебя? Поди, еще и животик гладит?
Я отвела трубку от уха, взглянула на нее, как на ядовитую гадину, и от полноты чувств так шарахнула ею по бедному телефону, что тот только жалобно вякнул. Денис перестал притворяться мебелью.
– Мне он никогда не нравился! – заявил агрессивно.
Я злобно глянула на него: этот еще!..
– Ты что, знал, что мы разбежались?
– На этой неделе сказали. И скатертью дорога.
– И тебе тоже! – огрызнулась я.
– И мне, – мирно согласился Денис.
Я подумала, озадачилась и спросила:
– А, правда, откуда ты… – я помотала в воздухе рукой, не в силах закончить, но Денис понял без перевода.
– Если девушка, которую я много лет знаю, регулярно, из месяца в месяц сваливается «с головной болью»… Ну очень трудно догадаться!
– Ладно-ладно, заткнись! – пробормотала я.
Денис поглядел в телевизор, спросил отвлеченно:
– А ты заметила, что мы с тобой впервые одновременно остались без партнеров?
– И что? – без интереса осведомилась я.
Денис поднял рюмку. Сказал торжественно:
– Это судьба!
– Сейчас эта судьба отдерет свою задницу от моего кресла и…
– Понял-понял! Посуду можно помыть, нет? Расслабься. Вон телик посмотри.
С нашим телевидением расслабишься. В новостях только и узнаешь, где что взрывают, где кого убили, где что прорвалось и замерзло. Я переключила канал. "Труп, расчлененный на несколько частей и завернутый в клеенку…" Щелк. "Жертвы недавнего землетрясения остались без крова и пищи…" Щелк. "Однажды я убил маленькую девочку и носил ее голову, как шляпу…" Аут. Я сдалась и выключила телевизор. Денис мурлыкал на кухне – довольно музыкально. Я закрыла глаза…
…М-м-м, каждое утро бы такие запахи – и я бы терпимее относилась к жизни. Я открыла глаза и сонно улыбнулась стоящему рядом мужчине.
– Привет, соня! – сказал он негромко. – Кофе будешь?
Я зажмурилась и вновь распахнула глаза. Денис никуда не делся – стоял передо мной в спортивной майке и широких мягких штанах – и, улыбаясь, разглядывал мою недоуменную физиономию.
– Дин? – я резко села, оглядываясь. Ну, конечно, как я вчера уснула на диване…
– Не стал тебя будить, – закончил мою мысль Денис и показал пальцем за спину. – Ночевал, сирота-сиротой, в спальне. Уже двенадцать. Я честно порхал на цыпочках. Тебе кофе в постель?
– В чашку! – буркнула я, все еще пытаясь проснуться. Обвинила спину уходящего Дениса. – Ты меня споил! Подсыпал снотворное!
– Скажи спасибо, что не мышьяка! – отозвался тот с кухни.
– Спасибо, – пробормотала я, спуская ноги с дивана. – Хотя тогда бы уже все было кончено…
Я долго мокла под душем, внушая организму, что он вполне отдохнул и выспался после суматошной рабочей недели. Организм верил слабо. Зевая, я прибрела на кухню. Бодрый до отвращения Денис поставил передо мной тарелку с горкой золотистых гренок. Налил громадную чашку крепчайшего кофе. Я с неприязнью посмотрела, как он с аппетитом расправляется со своим завтраком и, глотнув кофе, закрыла глаза. "Подымите мне веки…" Денис что-то сказал. Я посмотрела на него сквозь ресницы.
– У?
Денис глядел с интересом.
– Если не будить, можешь и сутки проспать?
– И двое.
– Классно выглядишь.
– Ага…
Я вздохнула – женщина должна выходить к завтраку накрашенной, ухоженной, уложенной, свеженькой и бодренькой, как бывшая "Пионерская зорька"…
Зазвенел дверной звонок. Мы оба подпрыгнули. Денис прекратил жевать и стал похож на хомяка с одной набитой щекой. Все мои родственники, друзья и знакомые твердо знают, что не стоит приходить ко мне в выходной раньше двух часов дня. Если ты не самоубийца, конечно. Мы подумали об одном и том же, потому что Денис, вновь энергично заработав челюстями, объяснил:
– За галстуком.
Я сорвалась с места:
– Если это он – убью. Его убью и тебя убью. И себя убью!
Я гремела замками. Значит, пришел убедиться, да? Ну, я тебе сейчас все доказательства представлю… Я распахнула дверь и с разбегу рявкнула:
– Что?!
Прямо в лицо своей подружке Соньке.
Та от неожиданности отпрыгнула.
– Ой! Привет, Оль!
– Привет! – в той же тональности машинально продолжила я, окидывая подозрительным взглядом лестничную площадку – не притаился ли где в засаде мой бывший.
– Я тебя, наверное, разбудила? – осторожно предположила Соня. – Я думала, уже первый час…
– Ладно, – сказала я, успокаиваясь. – Заходи.
– Я звонила, но у тебя все время занято…
Я покосилась на валявшийся у дивана телефон.
– Похоже, он после вчерашнего немного… не работает. Поди, уговаривать пришла? – подозрительно спросила я, видя, как подруга мнется. – Даже не вздумай!
– У Алены все-таки юбилей, – осторожно начала Сонька, – она же расстроится…
Она глянула за мое плечо и замерла. Ее глаза и рот изобразили три вопросительных "о?" Нет, скорее даже: "О?!"
– Малыш, а где у нас… – услышала я. И, обернувшись, тоже уронила челюсть. За считанные секунды этот подлец успел скинуть с себя одежду и теперь стоял в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер – волосы влажные, в руках бритва…
– О! – сказал и он, увидев перед собой Соню вместо предполагаемого Валеры. Я захлопнула челюсть, оглядела его с ног до головы зловещейшим взглядом. Это привело его в чувство – как бы слегка смутившись, Денис затянул полотенце потуже и послал Соньке свою знаменитую улыбочку, которая всегда меня бесила, но действовала убийственно на других дам самого разного возраста.
– Ох, простите, я и не слышал, что кто-то пришел, – сказал он, окидывая мою подругу томным длинным взглядом.
– Это вы меня извините, – пробормотала Соня, не сводя с него зачарованных глаз. – Я не хотела… я хотела…
Я решительно прервала классическую сцену "удав-кролик".
– Мне, правда, жалко, но я никуда не пойду, Сонь. Ты ж сама понимаешь…
Прихожая у меня маленькая, и Денису не было даже нужды шагать – он просто переменил положение – и по-хозяйски обнял меня за плечи. Проворковал мне в ухо:
– И куда это мы не идем?
Так как он по-прежнему смотрел на Соню, та послушно выпалила:
– У наших друзей сегодня юбилей, и Олю и Валеру… их обоих давно пригласили, а теперь… ну вы понимаете… а Валера там будет с Лариской, и Оля… нет, Олечка, я тебя понимаю, я бы тоже… но может, все-таки… А?
Все это она выдала, не сводя глаз с голого Дениса. Денис великодушно кивнул ей, словно что-то понял, и заглянул мне в глаза своим "удавьим" взглядом.
– Значит, все там будут?
– Все! – пискнула Сонька.
– А почему МЫ тогда там не будем? – осведомился Денис.
Я потеряла дар речи.
– Ой, как хорошо! – захлопала Сонька в ладоши. – Так я скажу Алене…
– Со-ня, – слабо позвала я. Не оборачиваясь, подружка махнула рукой:
– Я сама-сама открою! Ну, мы ждем вас в четыре, да?
– Обязательно будем! – заверил Денис. Сонька блеснула черными глазами, явно предвкушая цирк-алле в ресторане. Только афиши не хватает…
Я повернула голову и посмотрела на Дениса. Под моим взглядом великолепный, сексуальный, пантеристый Денис осторожно убрал руку с моих плеч и даже, кажется, в размерах уменьшился.
– Ну и что, – раздельно сказала я, взмахом руки указывая на него – от мокрой головы до босых ног, особо обозначив полотенце, – это все значит?
– Сижу, никого не трогаю, принимаю душ, – проворчал Денис, затягивая узел потуже. – Это полотенце.
– Для чего ты устроил этот спектакль?
– А, все равно без толку! – с сожалением заметил Денис, направляясь на кухню. Я шла следом, бормоча:
– Он и так каждый раз выворачивает все так, будто я виновата, что он ушел, а тут еще ты… Представляешь, как бы он обрадовался? Нет, ты представляешь, ЧТО бы он подумал?!
Денис повернулся так резко, что я врезалась в него, руки взлетели – удержаться – и скользнули по гладкой прохладной коже. Я тут же отдернула ладони, Денис выдохнул, словно растерял все слова, которые собирался мне ВЫДАТЬ. Сказал совершенно спокойно:
– Ну и что?
– Как – ну и что? – я села на табурет. – Он и так всегда думал, что ты… что мы с тобой…
– Ну и что? Тебе-то какая разница? Он тебя бросил, забыла? Какая разница, что этот козел о нас с тобой подумает?
– Он не… А если и козел! Ты-то что обзываешься? Ты, что ли, лучше?
– Ладно, я тоже козел. Довольна? А вот эти его мотания "туда-сюда" могут годами тянуться. Тебе это надо?
Я покорно кивала. Сама знаю такие пары… или лучше сказать – трио? Надоело мужику в одной семье – собрал вещички, пошел в другую. Чуть напрягли во второй, собрал вещички, вернулся в первую… И так – до тех пор, пока у одной из женщин терпение не лопнет. А женщины у нас терпели-ивые…
– Знаешь, – сказала я, ковыряя пальцем гренки. – Хотя бы не так неожиданно… вранье, что баба сразу догадывается. Ни черта я не догадывалась… А он уже полгода с Лариской… А тут еще приходит… за вещами. А я потом трясусь и думаю, что во мне не так… Почему он ушел?
Денис вскинул ладони. Сказал раздельно:
– Стоп. Стоп. Стоп. Все у тебя так. Все с тобой нормально…
– Ты сам говорил – если мужик гуляет, баба виновата.
– Не говорил!
– Нет, говорил!
– Ну, говорил… я же не о тебе, о себе говорил… Ну, ладно-ладно, хочешь быть виноватой – будь! Нечего было связываться с таким козлом!
Я шмыгнула носом.
– Так у него же таблички на рогах не было: " Я – козел"! Откуда я знала?
Подумала и сказала тоскливо:
– И, вообще, завтра День всех влюбленных, а мне даже подарка некому подарить!
– Подари мне, – предложил Денис. – А я – тебе.
– Ну, коне-ечно! Только и осталось!
– Хочешь кофе?
– Ага…
Денис шагнул к столу. Я посмотрела на его голую широкую спину и вспомнила:
– А еще ты тут… Чего это ты Соньке наговорил?
– Хорошие гренки?
Я опустила глаза и обнаружила, что в расстройстве умяла уже половину тарелки. Люди, когда в горе, аппетит теряют, а я наоборот пухну…
– Вкусные.
– Говорю же, золото я, а не мужик! – похвастался Денис.
– Золотой козел… – проворчала я.
– Как тактичный человек делаю вид, что второе не расслышал. Ешь скорее, нам еще собираться.
– Куда это?
– Как куда? – вытаращился он. – На юбилей! Мне еще надо к Диману смотаться, костюм забрать…
– С чего ты взял, что я туда пойду? Там же он будет… и эта его…
– А еще там будем мы. Ты и я. Давай-давай, собирайся!
– Да не пойду я никуда! – уперлась я. – Ты что, совсем?
Денис длинно вздохнул. Присев передо мной на корточки, ухватился пятернями за мои колени. Светло-карие его глаза были усталыми. И правда, чего он со мной цацкается? Своих проблем выше крыши…
– Давай выбирать. Хочешь сидеть здесь и рыдать – сиди. А хочешь утереть ему нос и показать всем им – одевайся и идем. Не боись, прикрою своей широкой грудью.
Я машинально смерила взглядом его плечи и грудь. И вправду – прикроет. Глаза Дениса засветились.
– Гожусь?
– На безрыбье…
Денис посмотрел вниз, на свои руки, сжимающие мои колени.
– Интересная позиция. Жалко, времени маловато…
– Размечтался, конопатенький! – в тон отозвалась я. Денис шлепнул звонко по моим ногам и легко поднялся.
– Часа тебе хватит?
Какой – хватит! Тут на один макияж целый час уйдет! Сами знаете – чем больше стараешься, тем хуже выходит: то один глаз больше, то губы какие-то кривые… после третьей смывки я злобно и размашисто накрасилась, нещадно расчесала волосы и взялась за одежду. Костюм был элегантным, сидел хорошо, и придавал мне независимый и уверенный вид. Сегодня – то, что доктор прописал. Запутавшись с цепочкой, я крикнула:
– Цепь застегни!
Денис вывернул из комнаты, застегивая запонки – правда, что ли, Ирка весь гардероб собрала? Оттопырив нижнюю губу, оглядел мой наряд и молча застегнул цепочку.
– Ну как? – спросила я, поправляя лацканы и с ожиданием глядя на него.
– Ну… для торжественного выхода на тот свет – в самый раз.
– Денис!
– А че? – удивился он, отодвигая меня от шкафа и решительно распахивая обе створки. – Я разве сказал – не идет? Идет. Само то для старой девы.
– Дин!
Он сноровисто доставал вешалки, скептически оглядывал мои наряды и небрежно откидывал на кровать. Я смотрела на него, зная уже, чем закончится его поиск. Предчувствие меня не обмануло.
– О! – сказал Денис, держа в обеих руках красный лоскут материи – больше всего он походил на спущенный с ноги чулок. Денис окинул меня прикидывающим взглядом – войду ли?
– Мерь.
– Дин… – вяло сказала я.
– Меряй, говорю! Быстрей, а то помогу!
Это платье я купила год назад, поддавшись минутному безумию и гипнотическому дару продавщицы из бутика, в который занесла меня нелегкая. В магазине оно действительно смотрелось обалденно – зеркала, что ли, у них специальные? – а вот дома, да еще под скептическим взглядом Валеры… Как вульгарно, ну у тебя и вкус, сказал он, я согласилась и засунула платье в шкаф подальше с глаз долой.
– Ну? – крикнул Денис из зала. – Шахерезада Ивановна?
– Я готова, – машинально отозвалась я, изгибаясь, чтобы осмотреть себя сзади. Н-да… платье – зашибись, но по улице в нем ходить нельзя. Будут трогать руками.
– Хороший ракурс, – заметил Денис. Я поспешно встала по стойке "смирно". Денис, завязывая галстук, окидывал меня медленным взглядом. Я машинально поправила вырез – он постоянно оголял одно плечо. Может, так и задумано?
– Повернись!
Разведя руки в стороны, я повернулась, остро ощущая под его взглядом все недостатки своей фигуры. Валера все время твердил мне про лишние килограммы на бедрах…
– Бить тебя некому! – наконец объявил Денис.
– За что? – испугалась я.
– Такую фигуру прячешь! Подыми подол повыше!
Я чуть не послушалась, но спохватилась.
– Зачем это?
– Хочу видеть ВСЕ твои ноги!
– Ослепнешь!
– Ну тогда хоть галстук завяжи… а то руки трясутся от такого зрелища.
– Издевайся-издевайся…
| Далее