Свете
Женщина смеялась.
Дивный, как звоночек,
Смех ее искрился, а потом затих.
Лунная дорожка. Фонарей отточия,
Сосны корабельные в лужах, -
Для двоих.
Как смеялась женщина!
Женщина смеялась.
Женщина смеялась. Просто, без затей.
Почки набухали. Снежная подталость.
Прямиком по лужам
Шел я вместе с ней.
Не шутил я, вроде...
Был почти серьезен,
Даже озабочен - чем? – понять никак...
А она смеялась. Пряный запах сосен...
Смех дарила женщина,
И шагала в такт.
* * *
Туманом съело виадук
И рваную дыру в заборе.
А то, что близко, что вокруг,
Намокло в соляном растворе -
Наждачной шкуркою пошло.
Першит от сухости морозной.
От блесток реющих светло.
Но слишком поздно, слишком поздно.
В суставах деревянный плач...
Я знаю этот скрип зубовный.
Как льдистен воздух, как шуршащ
При тишине - совсем любовной.
Кого зовешь сквозь стон дуда?
Не ангелы слетятся мощно,
Нет, заберут меня туда
Вороны две в холщовых пончо...
* * *
Саше Касимовцеву
Сальвадор мне приснился Дали.
Часто снится мне этот художник.
Видно сам я не очень вдали
От его небожеств и убожеств.
Видно сам я наотмашь простой,
Золотого сеченья лишенный,
Что способен своей наготой
Удивлять этот мир оглашенный.
Сальвадор мне приснился Дали.
Будто я - это он. Не иначе.
В его облик войдя издали,
Все увидел я - боле и паче.
Ах, Дали, дорогой мой Дали,
С наготой достоверной до точки.
Достоверней молекул земли -
Достоверней не может быть тоньше.
***
Т.Г.
Биноклем
Я хотел приблизить дали:
Надеялся еще увидеть где-то
В просветах осени
живые краски лета.
...Две легкие пушинки пролетали.
И пролетая, заслонили все детали.
И обжимались,
как Ромео и Джульетта!
***
Я там был. Видел «Танец» Матисса
Напоследок в просвете дверей.
Проскользнуть не решился, как крыса...
И захлопнул те двери скорей.
А курнуть бы еще по-привычке!
Только там, где я был и чем жил,
Я забыл сигареты и спички,
Сигареты и спички забыл!
Что ж теперь? Где зарыта собака?
Преступил я запретную грань.
Только сгустки то света, то мрака,
Да под ветром осенняя рвань.
По осанке узнал - вот мой отчим.
Рядом мама. «И вы тоже здесь?!»
И давай: мол, неплохо тут, в общем,
В основном же - про курево несть.
Мать в ответ даже губ не разжала.
Но открылся мне тайны покров:
Здесь, мой мальчик, иные начала -
Изъясняются люди без слов.
Из добра, из нажитого скарба
Мало кто что сумел унести:
Носовые платки да огарки
Восковые в неловкой горсти...
Я проснулся - как будто иголка
Вдруг проткнула мою маяту.
Возвращался к Матиссу. И долго,
Долго плакал в больничном саду...
* * *
Не будь ко мне благосклонна
В первую ночь.
Лучше в ступе балкона
Звезды толочь.
Льдистый осколок нежности
Сам придет.
Прямо из неизбежности -
Вот он, вот!
Как пингвиненок брошенный,
Как слеза -
Мужская и нехорошая...
Не смотри в глаза!
НЛО
Николаю Колмогорову
Плыли в лодке резиновой
И ночевали в палатке.
Толковали о звездах,
Продравшихся к нам с высоты.
На сырые дрова
Изводили из фляги остатки,
Но костер не горел,
Потому что хотел бересты.
Век разумный придет.
От чудачеств остынет планета.
Жухлых трав колтуны
Аккуратно расчешет Число.
Но палатка с пропалиной,
Утлая лодочка эта
Вдруг зависнут над миром реальностей,
Как НЛО.
И рванутся потомки
Ответы искать по карманам,
Когда очередь наша дойдет
Озарять небосклон.
А мы будем грести,
А мы будем грести неустанно,
И нас будет нести,
Как песчинку, в потоке времен.
А мы будем сидеть,
Привалившись к потемкам спиною -
Посредине костер -
Все ж таки разожжем мы его! -
Отгорожены зыбкой броней световою
От радарных систем
И оракулов мира сего.
Потому что мгновения жизни
Вколочены в вечность -
Эта утлая лодка, палатка
И наше вчера...
Сколько выдуло звезд!.. -
И летит в бесконечность
Шар пространства,
Наполненный светом костра.
***
Сестре Ольге
Серебрится от снега крылечко,
На дверях спозаранку - замок.
- Ты не бойся, зажги свою свечку,
И поставь ее в ящик, в песок!..
Ветерок - не сильнее дыханья,
Чиркнул спичкой - и вся недолга.
Над студеной землей трепыханье
Светлокрылого мотылька.
Примерять на себя Божью милость
Не один прихожу - между дел.
Чья-то свечка едва прослезилась
И ее мотылек улетел.
Чуда ждем и не веруем в чудо,
Произносим слова - все не те.
Помоги Петербургская Ксюша,
Как посредница, в общей беде.
Огонек то сожмется до точки,
То вдруг вспыхнет, былому подстать,
Заставляя болезные мощи
Свечки ставит и спички ломать...
***
Был у птиц переполох,
У ворон да галок,
Многострельный трескоток
Сорочиный жалок.
Я их крики понимал -
До того дожиться!..
На последний летний бал -
«Карр!», - взлетели птицы.
Вперемешку сорочье,
Воронье да галки,
Будто черное тучье,
Белые помарки.
А по небу низко шло
Что-то вточь такое.
Ветром будку мне трясло,
Пес был беспокоен.
И большущий лист в пике
Мокро по утрянке
Приложился ко щеке
Белизной изнанки...