* * *
Разлом идет на глубину, круша
былые дружбы призрачные в чате,
и говорит смятенная душа:
ни другу, ни врагу не отвечайте...
Чья сторона крива или права,
теперь не здесь решается, и даже
все правильные русские слова
сегодня тоже ходят в камуфляже.
И оттого сердешной тяжело
ступать босой по мысленному краю,
что понимаю, до чего дошло.
И что случится, если… понимаю.
* * *
Из мира, где, сверкая и разя,
металл летает молнией мгновенной,
мне с вами вместе, добрые друзья,
хотелось бы вернуться в довоенный,
где А и Б сидели на трубе,
где на домах не снайпера, а птицы…
Но если поезд вышел в точку Б,
он в точку А не может возвратиться.
И в довоенном времени кому
бывало горем полниться до края,
где в точке Д недальней «Точка У»
взрывается, людей не разбирая.
* * *
Хоть еще Россия велика,
некуда опять нам на попятную.
Были войны после сорок пятого –
а подобной не было пока.
Жизнь моя в запасе прожита,
а не под зелеными погонами,
потому что жизней миллионами
наперед оплачены счета.
Долгий мир не всякому вредит,
но, похоже, кончился кредит –
те, что не пошли на мировую,
новых повели на мировую.
* * *
Все чередою по силе
данного лету тепла.
Время пришло – распустили
лилии колокола,
да не единым порядком,
и не понять одного:
звонница встала над грядкой
или посты ПВО,
или воскреснувший диктор,
выйдя на свет из метро,
снова зачтет в репродуктор
сводку Совинформбюро,
что нам порою осенней
в темные ждать вечера…
В воинской части соседней
выла сирена вчера.…
* * *
На границе ветрено и скверно:
днями толпы очереди ждут.
Мальчики эпохи постмодерна
от мобилизации бегут.
Помолчи о долге: «многа букоф».
В рюкзаках за каждою спиной
скоростные складни ноутбуков –
собственные окна в мир иной.
Не судить бегущего дай боже –
все, что об Отечестве напел,
сам я в девяностые, похоже,
детям передать не преуспел.
Сыщут ли пристанище поденно?
Поглядят в глаза ли без вины
мальчикам эпохи постмодерна,
что вернутся с нынешней войны?
* * *
«…Я привыкла в любой ситуации
верить только в самое лучшее…»
Из письма школьницы солдату
Время сделало оборот
или выверт – и снова дети
пишут письма на Южный фронт,
хоть сегодня не сорок третий.
Хоть шатания в алфавите
от докатывающихся зыбей,
ни в одном не прочтешь: «Убей!» –
лишь настойчивое: «Живите!»
Вот – «Не бойтесь!» – еще одно…
Кратки с нынешней непривычки.
И, как в чатах заведено,
дальше котики или птички…
Разлом идет на глубину, круша
былые дружбы призрачные в чате,
и говорит смятенная душа:
ни другу, ни врагу не отвечайте...
Чья сторона крива или права,
теперь не здесь решается, и даже
все правильные русские слова
сегодня тоже ходят в камуфляже.
И оттого сердешной тяжело
ступать босой по мысленному краю,
что понимаю, до чего дошло.
И что случится, если… понимаю.
* * *
Из мира, где, сверкая и разя,
металл летает молнией мгновенной,
мне с вами вместе, добрые друзья,
хотелось бы вернуться в довоенный,
где А и Б сидели на трубе,
где на домах не снайпера, а птицы…
Но если поезд вышел в точку Б,
он в точку А не может возвратиться.
И в довоенном времени кому
бывало горем полниться до края,
где в точке Д недальней «Точка У»
взрывается, людей не разбирая.
* * *
Хоть еще Россия велика,
некуда опять нам на попятную.
Были войны после сорок пятого –
а подобной не было пока.
Жизнь моя в запасе прожита,
а не под зелеными погонами,
потому что жизней миллионами
наперед оплачены счета.
Долгий мир не всякому вредит,
но, похоже, кончился кредит –
те, что не пошли на мировую,
новых повели на мировую.
* * *
Все чередою по силе
данного лету тепла.
Время пришло – распустили
лилии колокола,
да не единым порядком,
и не понять одного:
звонница встала над грядкой
или посты ПВО,
или воскреснувший диктор,
выйдя на свет из метро,
снова зачтет в репродуктор
сводку Совинформбюро,
что нам порою осенней
в темные ждать вечера…
В воинской части соседней
выла сирена вчера.…
* * *
На границе ветрено и скверно:
днями толпы очереди ждут.
Мальчики эпохи постмодерна
от мобилизации бегут.
Помолчи о долге: «многа букоф».
В рюкзаках за каждою спиной
скоростные складни ноутбуков –
собственные окна в мир иной.
Не судить бегущего дай боже –
все, что об Отечестве напел,
сам я в девяностые, похоже,
детям передать не преуспел.
Сыщут ли пристанище поденно?
Поглядят в глаза ли без вины
мальчикам эпохи постмодерна,
что вернутся с нынешней войны?
* * *
«…Я привыкла в любой ситуации
верить только в самое лучшее…»
Из письма школьницы солдату
Время сделало оборот
или выверт – и снова дети
пишут письма на Южный фронт,
хоть сегодня не сорок третий.
Хоть шатания в алфавите
от докатывающихся зыбей,
ни в одном не прочтешь: «Убей!» –
лишь настойчивое: «Живите!»
Вот – «Не бойтесь!» – еще одно…
Кратки с нынешней непривычки.
И, как в чатах заведено,
дальше котики или птички…