*** Кружевом на берёзах Инея бахрома, Съёжившись от мороза, Стынут в снегах дома. Тих воробьиный лепет У колеи дорог. От холода месяц в небе Гнётся в бараний рог. Возле промёрзших окон, Зол и на солнце скуп, Старый декабрь протопал, Уйдя с головой в тулуп.
*** Ещё в деревьях дремлют соки, Но верю, времечко придёт, Когда на заспанной протоке Взломают хариусы лёд. Наброшу крепкую рубаху, Которую мне сшила мать, Как нож, удилище с размаха Всажу в чехол по рукоять. Бочагой мшистой за деревню В рассвет брусничный убегу, И будут древние деревья Мне песни петь на берегу. В краю лосей и незабудок, Бредя протокой по тайге, Вынашивать я лето буду В своём зелёном рюкзаке.
*** Землю выстелила пороша. А в душе неспокойно так… Все дела я свои заброшу И с утра уйду на большак. Под распахнутый полушубок Будет ветер сердито лезть. И приду я, где лесорубы У дороги трелюют лес. Чуб под шапку запрячу влажный, Полушубок сниму не спеша. И наполнится чем-то важным Стосковавшаяся душа. Будут брёвна ложиться в штабель И лицо жечь мороз-огонь. И налипнет смола густая На мозолистую ладонь. Над тайгою заря повиснет, Шапки выкрасит кедрачу. И пойму я: Мне в этой жизни Очень многое по плечу.
ЛОСЬ Чащею, Кочкастою тропой Лось пришёл к реке на водопой И губами втягивал рогач В воду опрокинутый кедрач. Грянул выстрел. Вздрогнула тайга. И поддел зверь небо на рога. Вздыбился, и яростен и зол. И копытом солнце расколол. Затрубил И немощно умолк, И колени врезались в песок. … Стыли не причастные к беде Кедры, отражённые в воде.
*** И когда мне пасмурно да тесно, И когда исхода нет тоске, Уплываю, будто в неизвестность, На лодчонке утлой по реке.
Солнышко устало опустилось В зыбкую речную глубину, И весло крылатое вполсилы Шевелит вечернюю волну.
Я плыву вдоль берега неспешно, А во мне сумбур и кавардак: Может, в чём-то я нещадно грешен, Может, сделал что-то я не так?
Может, сам с собою не поладя, Я не так, совсем не так живу. И куда же это, на ночь глядя, Я на утлой лодочке плыву?
Поначалу робко и нелепо, А затем вдруг, ослепив глаза, В глубине угаснувшего неба Крупно обозначится звезда.
И в груди заходит сердце ходко, И опять настырный я, хоть режь, Круто разворачиваю лодку И веслом врезаюсь в пенный стреж.
Все мои сомненья за спиною, И любое горе не беда А в белёсой пене подо мною Крупная качается звезда.
*** Через грязь, через лужи, через грех на веку По бесчисленным душам я себя волоку. Как сквозь строй неминучий зла и ярой любви, От шпицрутинов жгучих весь в рубцах и крови.
Ноют бренные кости, от натуги звеня, Уж давно на погосте отдыхает родня. О, всевышняя участь – каждый час, каждый миг, Сердце вывернув, мучась, умирать за других!
Умирать и рождаться, чтобы гибнуть опять, И опять продираться, и навстречу, и вспять, И тащить, как вначале, за собой в поводу И чужие печали, и чужую беду.
Слышать вопли вдогонку да удары хлыстом. Отвернуть бы в сторонку и уснуть под кустом. Только чреву в угоду, как хребтину не горбь, Ни мирскую заботу, ни вселенскую скорбь Не стряхнёшь. Лишь в награду кровью каюсь в пути, Поднимаюсь, чтоб падать, вновь встаю, Чтоб идти.
*** Я опять тебя не встретил – Знать, судьбы укор… Одинокий треплет ветер Мой ночной костёр. Между нами темь и стужа, Между нами дождь. Разлилась тоска по лужам, Где меня ты ждёшь. Если к сроку не приеду, Не кори меня, Отыщи меня по следу Ветра и огня.
В РАЗЛУКЕ Ползаю – не бегу. Боль из груди не выжать. Я без тебя не могу. Мне без тебя не выжить. Крыша в моей судьбе, Горный увал с тропою, Сила моя в тебе, Доля моя с тобою. Ты мне игла и нить, Ты мне земля и небо. Мне без тебя не жить, Как без питья и хлеба.
*** Твои слова ударят в спину. И я с туманом в голове Уйду в тайгу и лешим сгину В колючих сучьях и траве.
Листва твои упрячет плечи, К земле былинкою пригнёт, Твои глаза загасит вечер, Улыбку ветвь перечеркнёт.
Но в ночь глухую звёзды броско Свой свет прольют на кедрачи, И белоствольная берёзка Тебя вдруг высветит в ночи.
И, позабыв про всё на свете, Я ноги измозолю в кровь, Чтоб с запоздавшимся рассветом К тебе, как встарь, явиться вновь.