*** На большом именитом концерте На галёрке танцует чудак. Парни ржут, как безрогие черти, У виска кто-то пальчиком вертит, Он круги примитивные чертит Современному шлягеру в такт.
Я пытаюсь к нему приглядеться, Поэтическим взвесить умом: То ли впал в босоногое детство, То ли гены дурного наследства, Или это от чистого сердца, Или дьявол беснуется в нём?!
Пасторальная сказочка Грина Или гоголевский шабаш? Или вовсе другая причина… Так кривляться достойно и чинно Может истинный комик без грима, Заходя в удивительный раж.
На челе червоточина шрама, В синих крапинках впалая грудь. Это же не семейная драма, Не тавро спекулянтского клана, Не с разборок бандитская рана – Сквозь чистилище пройденный путь.
Видел я разномастных изгоев: Пьяниц, прочих бомжей и калек, Тунеядцев, братков и героев С бывших фабрик и брошенных строек, Из халуп и боярских покоев, Оседлавших теперешний век.
Буду я положительным сводней, Ни себе, ни знакомым в укор: На галёрке танцует сегодня, Возвратившийся из преисподней, Удостоенный славы господней Наш советский шахтёр!
*** Найду счастливый гривенник, И тотчас всё исполнится: Я буду видеть, чувствовать, Всё зная наперёд… Звонарь с красивым именем С высокой, гулкой звонницы Рассыпчатыми звонами К заутрене зовёт.
А кто-то спешно бреется, А кто-то вяло мылится, А кто-то водкой горькою Уже поганит рот. Идёт в луга альпийские Удойная кормилица, Она не только гривенник - Полтинник принесёт.
А вслед за ней подпаском я Иду тропинкой росною, Звонарь с красивым именем Мне аллилуйя шлёт… Довольно тешить сказками: Ведь это у киоска – я, Нашёл счастливый гривенник, И вот – поганю рот.
АРАПЧОНОК
Я держу на ладонях Чернокожего братца, Прижимаю к груди, Воздымаю в лазурное Небушко… Бедуинка не ропщет, Зачем волноваться: Не сурочит его Белобрысый и Ласковый дедушка.
Мироточат глаза - Маслянистые финики, Пахнут кудри елеем, Резедой и сибирским Воробышком. И откуда у вас, Побратимы-пустынники, Несказанное это, Незакатное солнышко?
На ладонях больших Мужика-волхвователя Ни одна сатана не коснётся Прекрасного личика. Будь спокоен, малыш, Ведь тебя обязательно Будут люди любить, И талантище твой Возвеличивать.
*** Синь-тайга моя с глазами, В объективе каждый шаг… Ахтунг! Ахтунг! Партизанен! – Упреждающий аншлаг.
Вроде бы кусок фанеры А хранит сибирский лес: Исчезают браконьеры, Как лазутчики СС.
Гибнут в топях, мочажинах Без свидетелей причём. То ли шорец с карабином, То ли Йети с батогом
Берегут мою округу, Отчий дом и отчий кров. Нынче чудь вела по кругу Полицаев-холуёв.
Упокоила меж пнями, Как безумного врага: Синь-тайга моя с глазами, Православная тайга.
*** Отстегала колючими розгами Вьюга-стужа любимые сосны И усыпала снежными гроздьями, Укротив свою дурость несносную.
Мы идём по волшебному кругу, По тропинкам старинного бора, Озаряем улыбкой друг друга, Комплиментом, усмешкой, задором.
Незнакомки и наши знакомцы Нам кивают небрежно и лестно: Все мы пестованные питомцы Непорочного русского леса.
Здесь царит несказанное братство, Бор тому круговая порука. Слава богу, ещё улыбаться Мы умеем, встречая друг друга.
***
Нынче небо и солнышко щедрое, И душистая свежесть с утра… Мы из шахты девчонку-маркшейдера Подымаем с зарёй на-гора.
Обожжённые руки и личико В сумасшедшем, кромешном аду. Как теперь величать-возвеличивать Вдруг погасшую нашу звезду?
Подземелье – ристалище гиблое, И несчастьям не видно конца. Ты сама эту долюшку выбрала По стопам работяги-отца.
Нищета и разруха державная На погибель бросают людей… Покружись, моя муза бесправная, Над шахтёрской сестрёнкой своей.
***
Мой заветный переулочек, Дом с окошком на тайгу. Одомашниваю курочек, Их пасу и стерегу.
Это клоны инкубатора Да фабричного гнезда Выражения крылатого Не слыхали никогда.
И ни семечка, ни зёрнышка, Чтоб в навозе отыскать – Не умели наши золушки Ни грести, ни загребать.
Петушок, в деревне купленный И не пакостный совсем, Знал в округе, как в облупленной, Каждый уличный гарем.
Новизна обескуражила: Столь не клёванных невест. А потом облагораживал Диким курочкам насест.
Бесприданницы увечные На курином на веку Привыкают к человечьему И мужскому языку.
***
Макушка лета. Около полудня. В истоме душной замирает пруд. Проказник-гром и молния-шалунья Над водоёмом разыгрались вдруг.
На головы, на плечи многолюдья – С холодным ветром ливень-озорник. Сумятица. Веселье. Визг и Крик. Макушка лета. Около полудня.
* * * Только прилягут снеги, В лёгкой, дремотной неге Веки смежит тайга, Наши землячки-леди В сверхзвуковой телеге Ринутся на Юга.
Горю, тоске и боли, Русью впряжённый Боинг, Враз наложил табу. Бабы в небесном поле Прячут стыдливо боязнь, Вверив ему и Богу Собственную судьбу.
Верные наши жёны, Скупо блюдя законы Дружественной страны, В туники и хитоны Будут облачены. Но не позволят «Рашей» Пачкать отчизну свою, - Врежут по морде вражьей,- Знает пускай мусью.