Бурко Алексей Вячеславович родился в 1967 году в Шверине (Германия), в семье военного. Окончил Новосибирский аграрный университет, экономический факультет. Печатался в газете «Кузнецкий край», журнале «Огни Кузбасса», коллективных сборниках. Автор книг «Будем летать», «Дождитесь момента». Работает экономистом в Кемерове.
МАГИСТРАЛЬ По дороге зимней, скучной... А. Пушкин В холодной вселенной проездом по местностям тлена и тьмы, как будто томленьем предкрестным плененный в застенках зимы, ты вспомнишь струну магистрали, скелеты бесхозных дворов, дымки придорожных едален, владенья крикливых ворон, ковыльной степи километры, примятый сугробами лес и белые, белые ветры от белой земли до небес.
ДОЛЬЧЕ ВИТА А помнишь, мой свет, наш побег незадачливый, дорожную тусклую синь? Вернуться б домой, но когда поворачивать, не скажут, кого ни спроси.
Ах, как мы летали! Кутили неделями, встречали рассвет коньяком, гуляли гурьбой, а с большими потерями был каждый еще незнаком. Я был бы уклончив, я был бы неискренен, когда б не сказал, что тогда мы думали мало, ехидцами прыская, как будто нам боль не беда.
Мы верили в чудо, но век переменчивый не очень за нас порадел, похож на дурную болезнь недолеченный последний его передел.
Теперь вот стоим и глядим неумехами в табун подкапотных кобыл... Так помнишь, в какую дыру мы заехали? Не помнишь? И я позабыл.
ПРЕВЕНЦИЯ Я буду слеп, когда исчезнут тени, сгорят деревья в мстительном огне и злые маски желчных сновидений напомнят миру о его вине.
Я буду нем, когда сорвутся пломбы былых запретов – отголосков смут, когда жрецов кровавой гекатомбы мои скрижали к делу призовут. Я буду глух к взволнованным тирадам, когда светила скатятся с орбит и поздним эхом сбывшегося ада четвертый ангел вострубит.
* * *
Вен. Ерофееву
Я резво шел, я смело мыслил, я супермаркет покорил, я под сияньем летней выси над всеми дерзко воспарил.
Пускай умолкнут злые толки, меня в объятьях крепких вин ждут поцелуи комсомолки и вечнопахнущий жасмин.
Поэт звенящей предан лире, доисторический реликт. Пребудет с нами в тряском мире свободный гений Венедикт.
Как ни крути, как ни планируй, тот был таким, тот был таков – мы в равной мере пассажиры до лучших, горних Петушков.
Под перестук колес вагонный вольготно чувству и уму. Таланту автора покорный, я уподобился ему.
Я так же спорил вдохновенно, я так же закадычно пел, на полустанке вожделенном я так же выйти не успел.
ЕВА О сердце, сердце, как тебя не прятать, как холод рук в перчатки теплоты, когда любое слово cтало б свято – но слово «да» мне выдохнула ты.
Мне этот выдох для души целебен, и райским днем у сказочной реки я не спеша в чернявый локон Евин весенних трав вплетаю стебельки.
* * * Пенились, лохматились, сминались, мокли под тропическим дождем. Отлюбили, горестей не зная, и теперь по памяти живем.
И хранит жестянка из-под крема треснутый магнитик золотой – блеск морей, где побывали, где мы, где мы были счастливы с тобой.
* * * Не плачь, корнет, что упорхнула птица, тебя задев чарующим крылом. Такой сюжет не повод застрелиться. Ты будешь жить, забудешь обо всем, и если мир не превратится в прах, то ты еще увидишь многократно весной – туда, а осенью обратно скользящих в небе мимолетных птах.