О, как прекрасен зимний лес,
Одетый в иней!
Над ним струится свет небес
Прозрачно-синий.
И синим звоном тишина
Над головою,
И слух напрягся, как струна,
На всё живое...
Лишь дятел где-то в вышине
Над сонной Обью
Стрельнёт по этой тишине
Короткой дробью.
Да пламя рыжего хвоста,
Как след кометы,
Мелькнёт в заснеженных кустах,
Мелькнёт – и нету.
...И луч сквозь кружево вершин,
Пробившись с неба,
Коснется сумерек души
Мерцаньем снега.
На деляне
С чем сравнить материнскую силу?..
На исходе январского дня
Мать, обнявши седую осину,
Родила на деляне меня...
Лес был полон рабочего люда.
Пели пилы, и ухал колун.
Каркал ворон, встревоженный гудом,
Одряхлевший, как старый колдун.
Храп озябших коней от мороза,
Говор баб, нагружавших дрова, –
Всё вдруг смолкло, когда у обоза
Возле нас хлопотала вдова.
Дед, склонившись над крошечным чудом,
Мял ушанку и часто моргал:
«Эй вы, бабы! За внука не худо б
Четвертинку да кус пирога!»
И, укутав нас тёплым тулупом,
Вожжи в руки – и прямо в село.
Вслед судачили бабы: «Не глупо ль –
На деляну родить понесло?!»
...Недороды да бедность по сёлам.
Даже песни не пелись без слёз.
Дед же въехал в деревню весёлым:
«Мужики! Пополненье привёз!».