Я, видимо, таких не знаю слов,
Чтоб были и целебны, и бесплатны…
Плачу – за колебание основ,
За смысл – как прямой, так и обратный,
За призрачную власть черновика,
Толкнувшего судьбу на повороте,
За то, что в этой каверзной работе, -
Всё, в сущности, лишь пытка языка,
На дыбу воздеваемого зря…
Но снова – в исступлении и дыме –
Я зарываюсь в недра словаря
И забываю собственное имя,
Поскольку чувство цели – Божий дар,
Перед которым всякий труд – забава.
Его недоказуемое право –
Единственно достойный гонорар.
* * *
Чисты мои слова -
я их в себе сожгла!
Смолистые дрова -
Стерильная зола...
Вон как дымится трут -
попробуй удержать!
О! это адский труд -
ладонью рот зажать!
Гори, гори, тоска...
молчи себе, молчи...
пока зола - легка,
пока огонь - в печи...
А ну как - выйдет срок -
разрядом между глаз -
ударит уголёк,
спресованный в алмаз?!!
* * *
Игорю
Что-то снова просится
Рифма из души…
Счастье где-то носится -
Вынь да положи!
Вон в реке под окнами -
Утки поутру…
Жизнь двояковогнута –
К худу и к добру!
Ручеёк, речушка ли –
Мимо окон – прочь.
Как же мне с подружками
Воду не толочь?
Вот и снова выплыла
На небо гроза.
Жизнь двояковыпукла –
Можно и нельзя!
Снег, листва ли пёстрая.
Вечность или час…
Обоюдоострое
Счастие у нас.
Обмануло, кинуло,
Ранило, сожгло!..
Вот оно и минуло.
Вот и подошло…
* * *
По Омску ливень радостно лупил,
И тёплый свет стоял в дожде столбами,
И влажный шелест, пахнущий грибами,
В отяжелевших листьях важно плыл…
И мы – эскадра чёрных парусов –
По безднам, не имеющим названья,
Неслись туда, к Созвездью Гончих Псов,
Чтоб золото собрать без опозданья…
И под ногами хлюпал Круг Восьмой…
И на головы капало с Шестого…
Ближайший порт уже грозил чумой,
И вышел срок у груза золотого…
Но женщину с медовым цветом глаз
Я обняла – как пифию прижала
К груди – и всё сошлось на этот раз,
Как свет и тень на лезвии кинжала…
* * *
Как хочется жить романтической верой,
Что в завтрашних сумерках – свет, а не мрак,
Что город с утра – золотой, а не серый,
Что люди – не звери, а Бог – не дурак,
Который отдал на распятие Слово,
Как будто не ведал, что жертвует – зря…
И в будущей жизни мы встретимся снова,
Беспутные дети Его декабря!..
* * *
Сидим по разным городам,
Подвержены тоске и сглазу...
И каждый думает: ни разу
и в мыслях друга не предам!
Оглянешься - кругом ни зги:
Как в сказке, - не туман, так вьюга...
И - даже в мыслях - нету друга,
А только верные враги...
* * *
Помилосердствуй! Отпусти, остынь!
В мозгу моём не напрягайся чутко,
Суровая язычница Латынь,
Дитя неутомимого рассудка!
Ковчежец ископаемых святынь,
Строителей воинствующих шутка,
Руины исторических пустынь
Тебе причастны - царственно и жутко…
Как извлекает заклинатель змей
Из памяти запретные звучанья,
Кощунствами одолевая страх, -
Касаюсь я поверхности твоей,
Почти не отличимой от молчанья,
А из молчанья вырастает – Бах…
* * *
Поэту, в общем, все равно, с кем спать…
Дмитрий Мурзин
Поэзия – мистическая речь.
Опасно ею пользоваться всуе,
Но кто из нас умел себя беречь,
По пустякам башкою не рискуя?
Поэту – правда!- все равно, с кем спать,
Но начеку взыскательная Муза,
Которая привыкла ревновать
Своих - к цветам случайного союза…
Когда ты снова с той… или с другим, -
Включается обратная программа,
И – чу! – в окошко Пиковая Дама
Стучит холодным пальчиком своим…
Рождественское
Веронике Шелленберг
У монастыря стояла лошадь,
Свежий снег рассеянно жевала.
Снег спадал на призрачную площадь,
Как спускаемое покрывало.
Раньше это было или после?
В память загляну – из сердца выну:
Будто рядом с нею бурый ослик
Выступал из мглы наполовину…
Ослик с шоколадными глазами -
Со старинной выцветшей картины,
Где под золотыми небесами –
Яшмовые ветки Палестины…
Где в хлеву - случайный кров ночлега…
Где младенца нюхает овечка…
В вышине, не ведающей снега,
Белая звезда дрожит, как свечка…
Я к воротам шла приотворенным:
Ко Христу – от пагубы и срама.
Пес лохматый иноком смиренным
Молча проводил меня до храма.
И легли мне под ноги ступени,
Высоки, торжественны и твёрды,
И глядели вслед из снежной пены
Чудные светящиеся морды,
Словно мне отныне предстояло
И за них нести труды обета,
Ежели всем тварям воссияла
Вифлеемская планета…
* * *
«Душа обязана трудиться...»
Н.Заболоцкий
Тонко все, что состоит из света,
Наши нервы скоро отомрут,
А душа останется... и это -
Воздаянье за напрасный труд.
Но душе надсаживаться вечно!
Замыкая звенья и круги,
Истончаясь нервно и сердечно,
Раздавая жертвы и долги,
Будем отражаться вновь и снова,
Точки бесконечности дурной,
От кривого зеркала земного,
От скупой поверхности земной...