Уйду – душа останется. У речки поутру Присядет вечной странницей К рыбачьему костру. И рыбаков по случаю На росном берегу Я страстью неминучею Незримо обожгу. Им с сущим пониманием Вселю благую мысль – Чем дышит Мироздание И как струится Высь. Чтоб им в злобе нечаянной В сердцах не замутить Речушки нескончаемой Божественную нить. Не заболеть под кущами От зги и нищеты На жизни срок отпущенный Нехваткой доброты. В забои и на пахоту Нести благую весть И жизнь любить распахнуто Такой, какая есть.
БУРЁНКА
Во дворе мычит корова, Квохчут куры у стрехи, Приобщаюсь к жизни новой, Забываю про стихи. Был я тощий, словно спичка, Как гулаговский скелет, А теперь жена яичко Мне изжарит на обед, Из подойничка парного Мне нацедит молочка, Скажет ласковое слово И напоит, как бычка. Отвернулся быт суровый, В теле немощи тая… Ой, вы, куры, ой корова, Ой, кормилица моя! Стал я с Музою неловкой По другим законам жить: Строки длинные литовкой В росном поле выводить. Чтоб в подойник струи пели, Чтоб петух хохлатил кур, Чтобы щёки пламенели, Как в куплете каламбур. А чтоб радость и надежда Не загинули в лесу, Я с утра Бурёнку нежно, Как жену свою пасу. Ей рефрен и ей эпитет, Ей окрестный колорит, А она знай, травку щиплет, Рифму «му» мне говорит. Насыщайся! И к обеду Молочко домой неси, Чтобы с голоду поэту Не зачахнуть на Руси.
КОЛЮ ДРОВА
Любо похозяйничать! В глубине двора Силою играючи Я колю дрова. На года – за семьдесят – Сердцем не ропщу. Чурбаки, как семечки, Колуном лущу. Внучек тож не ленится – Малый любит труд. И дрова в поленнице К небесам растут. Вечер серой горлицей Кружит у жилья. Будет жаром полнится Горница моя. Думает соседушка, Глядя через тын: «Мне б такого дедушку, Жару б дали, блин!»
* * * Светлые дни отблистали, Тёмных ночей не избыть… Ноги отказывать стали – Буду помногу ходить. Вышибу недуг клин клином, Сброшу свою маету И по дороге за тыном Вновь сам себя обрету. Эй вы, Светило в зените, Ель и Лопух у плетня, Силы свои проявите И выручайте меня! В помощи буду стараться Я у беды на краю. Вы мне поможете, братцы, Немощь осилить мою. Выбежит внучка к дороге И не узнает меня. Скажет: - «У путника ноги Резвые, как у коня!»
* * *
Вдоль по улице пристойненько, Обживая примитив, Где-то пликает гармоника Сверхлирический мотив. А со мной, как света зарево, Рядом девица идёт, На меня такого старого Всё глядит, разинув рот. Как с картиночки лебёдушка, На таких глядеть бы век. Говорит: - Какой ты, дедушка, Необычный человек. Как твоя мне поступь нравится! Восторгаясь и любя, Даже солнце улыбается, Сверху глядя на тебя. А меня вот несусветная Жизнь согнула пополам. Я тебе, такому светлому, Всё, что вздумаешь, отдам. Наша встреча не напрасная, Повстречались мы не зря. Я идти с тобой согласная Хоть за синие моря… А загривок мой сутулится И безрадостен мой вид. И плетусь я долгой улицей, Как отпетый инвалид. Пусть девчонка рядом прыгает, Пусть красива, как в раю. Только ей, увы! – не выгорит Слямзить пенсию мою!
* * *
Мне мил неприхотливый быт И вольный дух родного края. Душа нисколько не скорбит О каменно-бетонном рае.
Когда край неба над бугром На соснах поостудит ветки, Земля, угретая костром, Мне дарит сон благой и крепкий.
Сливаюсь накрепко с землёй. И эта связь не оборвётся. Кузнечик рядом спит со мной, А утром нас поднимет солнце,
Чтоб всем нам вместе осязать Великолепие земное: Берёзу добрую, как мать, И птичью радость над собою.
КОТ
От мира отгороженный, Познав тоску и страх, Я жил в сторожке брошенной На четырёх ветрах.
Однажды из урочища, Как чародей из вне, Без имени, без прозвища Явился кот ко мне.
Он лешим неухоженным Обшаривал мой дом, И уши обморожено Топорщились на нём.
Я принял это чудище И накормил, чем мог. И он, довольный участью, Прибился мне под бок.
Там где-то воры шастали, Чтоб сесть потом в тюрьму, По улицам – глазастые Машины шли во тьму…
А здесь, в углу заброшенном, На ветхом топчане, Мурлыча, плоть зверёныша Рассказывала мне
О том, что в мире деется, Где трудно жить, любя; Где можно понадеяться Лишь только на себя,
О том, как кушать хочется, Когда съестного нет, И то, что одиночество Труднейшее из бед.
Студёною позёмкою Стучала в дверь метель. Но грела нас убогая И жёсткая постель.
И слушал я участливо, Что пел мне кот в тиши… И были, были счастливы Две сирые души.
УЛИЦА
Детство безотрадное, в суете дорог Выветрить из памяти я тебя не мог. По знакомой улице вот иду опять:- Выходи, товарищи, гостя привечать! Отвечает улица: «Обвенчал их крест. Сгинули товарищи. Ты один, как перст. Ермолай зарезан был в драке, а с Петром… Не вернулся в лайнере на аэродром. Гитариста Зямина за стакан вина Зарубила сонного глупая жена. Ярослав Копеечкин – вовсе не бандит – При побеге (лагерник) наповал убит. Митя умер в тягости, был с рожденья квёл. Ваньку с Витькой Уткиных алкоголь извёл. Артамон повесился. Утонул Гришак…» Как же это, Господи! получилось так? Не изведав старости, не познав детей, Убрались друзья мои под посев дождей… Я без вас, ребятушки, без колоды – туз. Ой, какой навесили на меня вы груз! Я бреду по улице, и за вас за всех Изогнул мне спинушку непомерный грех.
ЛЕСОСЕКА
От кровавых мозолей Пламенела рука. Говорил Анатолий: - Что, кишка, брат, тонка? Ты для бодрости гикни Или крикни: «Ура!» Вникни, Разумом вникни В механизм топора. И в сердцах, что есть силы, Я вникал сгоряча В сердцевину осины Топором от плеча. А напарник лукаво Хохотал на весь лес. Мне казалось Сам дьявол В его глотку залез. А на завтра мы лесом Загружали вагон. Слабаком и балбесом Костерил меня он. Роба пухла от пота. И вагон, словно пасть,- Брёвнам не было счёта… Только б мне не упасть. Продержаться бы только, Но слабела рука. И с ухмылочкой Толька: - Что, кишка, брат, тонка? В чащах новые всходы Поднялись от земли. И не брёвна, а годы Мне на плечи легли. И, когда было трудно, Цель была далека, Слышал я из под спуда: - Что, кишка, брат, тонка?
* * * В преднеминуемой остуде, Пока есть отзвуки словам, Хотел бы выдохнуть я людям: Спасибо вам! Спасибо вам! За то, что на ночь приютили, За то, что не впустили в дом, За то, что добрыми вы были И душу брали на излом. Спасибо вам за смех и слёзы, За тьму душевную и свет, За похвалу и за угрозу, За нелюбовь и за привет, За горевание на тризне, За первый выкрик малыша – За всё, Чем радовалась в жизни И чем печалилась Душа.