Наде
Поедем в далёкий август:
Страницу ночи откроем,
Что светляками пылала
В волглой траве у кустов.
Поедем в далёкий август,
Пройдём по дороге тихой.
С мостика в речке чёрной
Вновь разглядим луну.
Увидим, как падают звёзды
С трепетной кожи неба,
Послушаем листьев шорох,
Войдём в белесый туман.
Поедем в далёкий август,
В беспоцелуйный август,
В далёкий и юный август,
В август, где ты и я ...
Пусть снова бежит дорога,
Пусть снова стихи робеют,
Пусть голос дрожит, срываясь ...
Поедем в далёкий август.
* * *
Часу в четвёртом,
Сумерки ползли,
Вернулись с кладбища,
Чтоб помянуть –
Так надо ...
Сипела осень,
И над голым садом
Дождя и снега
Никли сизари.
На тризне
С вечной водкой и кутьёй,
Вздыхая, говорили об усопшем.
И выходило –
Был при жизни, в общем,
Он самый-самый ...
И пошли домой.
Ушли все вдруг.
Лишь близкая родня
Всё горбилась над тёмными столами ...
А рядом,
В переулке, за садами,
Веселье шло –
Там ладилась семья.
Справляли свадьбу –
Жизнь не отменить.
Визжали бабы,
Ширилась попойка.
Шалел баян
И долетало: « Горько! »
Не уставали
Песни заводить ...
К окну прижавшись,
Плакала вдова,
Что мир безгрешным
Сроду не бывает,
Что там на свадьбе
Свадьбе подпевают,
С поминок припоздавшие едва.
Вздымались,
Понижались голоса,
И ночь смешала
Слёзы и частушки.
И грузовой состав, рабочая вертушка,
Гремел вдали,
Смещая небеса.
* * *
ИЮЛЬ
Дочери Анне
Июль пчелой жужжит меж трав,
Щурёнком греется в протоке.
Хвосты телятам заломав,
Бежит от оводов в забоки.
Жара-жара ... Звенящий зной ...
До пыли взбитые дороги ...
И высоко над головой
Спит в небе коршун одинокий.
* * *
КЕНТАВРЫ
Бывает: читаешь книжку,
Вдруг, словно мороз по коже.
И – Боже! – такая странность –
Слезы прожжет в глазах;
А ведь уж забыл, как плакать.
Но тут же, чуток лишь позже,
Из-за пустячной ссоры
Каленым, подлючим словом
Ударишь того, кто дорог, –
Чаще всего беззащитного ...
Очнешься от глупой ярости –
И срамно, и больно, и пошло.
Эх, подбежать бы, покаяться,
Но каменеешь будто, –
Простого: « Прости! » не выхрипеть.
За что уродился таким вот –
Середка на половинку,
Полчеловека, ползверя,
С душой, где – ликуйте ангелы!
И с гадостью на губах?
Знать бы – один я выродок,
В минуты людские зарезался б,
Чтоб землю собой не нудить ...
Но рядом топочат – гляньте! –
Стада, табуны кентавров ...
Живем ...
* * *
Какая долгая зима ...
Скрип форточки простуженной послушай,
Когда дежурный невеселый ужин
Вдруг подгорит, как, впрочем, и вчера.
Сугробы – в насте. В свете фонарей
Они лежат сиротскою простынкой.
По краю крыш – заточкой! – виснут льдинки
И пышет смог – промышленный елей.
Наверно, прав был дикий Алитет,
Когда от перемен подался в горы.
Вот так и я возненавидел город,
Которого, казалось, лучше нет.
В век передела, пала, барыша
Улыбку друга он сменил
на лик акулы.
Как на тропу к душе нацелил дуло,
Чтоб с жалостью не встретилась душа!
... На завтра снова ожидается мороз –
Синяк заката подтверждает это;
И даже мысль, что летом будет лето,
Почти не греет, говоря всерьез.
* * * Сентябрь качнул созвездие Весы,
Вступив в другую половину.
Дождем в оврагах сбрызнул глину.
С берез листву на ветер вскинул.
Сентябрь качнул созвездие Весы.
И в чаше времени грустит
Вино осеннего раздумья.
Но дерзко яблоком хрустит
Девчонка – шкода и вертунья.
А мудрость с чашею грустит.
И час прозрения падет,
Как ясная полоска света, –
Что песня лучшая пропета,
Что утекло и это лето,
И юность больше не придет.
Но в обнаженности стволов
На фоне сумрачного неба
Прочтешь значенье высших слов –
Их смысл тебе так ясен не был –
Надежда, Вера и Любовь.
Надежда в новую листву,
Любовь к живому и предметам,
И Вера – что тобой не спето,
То будет юными допето,
И жизнь – не свечка на ветру.
Сентябрь качнул созвездие Весы.
И благодарен ты природе,
За то, что пусть негромко вроде,
И не всегда согласно моде,
Но жил, живешь и мыслишь ты.
.........................................
Сентябрь качнул созвездие Весы.
* * *
РАЙ
И лазурь безбурная над ним,
И закат горит и догорает.
День прошел. Так проходили дни
В том раю, куда забрался, странный,
Коротая вечность у реки.
Левый берег – от малины красный,
Правый – красный от ракит,
Чьи рубиновые слезы на закате
Крупнокаменно сверкают на листах,
И каратов подсчитать не хватит,
И закат уже совсем устал,
И костер уже хрустит сухими
Прутьями ракиты и сосны,
И пора уже поесть ухи мне.
Вкусен хлеб и харьюзы вкусны.
* * * Янтарь стекал по сосновой щеке,
Мелькали мальки в реке.
Расплавленным золотом залит день,
Спасают река и тень.
Воздух шмелист, стрекозист, и солист
Кукух кукует вдали.
Имен здесь нет, и времен здесь нет –
Лето без памяти лет.
Ночь наступает, и тишина
Вокруг и в душе слышна.
* * *
Вот сизые сумерки высветлил день,
нежнее сиятельство сини.
Синицы зеленые в талой воде
пушисты, смешны, голосисты.
Вот голуби в проруби глыби небес
взмывают – и будто их нету.
Ведь нету ответа на « Что голубей:
чета голубей или небо? »
* * *
Речитатив ручья.
Поляна наша – ничья.
И костра огонек
цветом в цветок-огонек.
Рядом весна красна,
прядь ручейка – волна –
облекает валун
в нежную кабалу.
И ходуном кадык,
стоит вспомнить кандык
в тонких пальцах твоих,
губы твои – в моих...
* * *
Сельский дзен
Курится, жмурится, спит на ходу, то есть стоя
Столик под яблоней, пчелка нестрашно гудит.
Я и Судзуки, пиала с пахучим настоем,
Котенок, глядящий на бабочку, в общем, – буддизм.
Город – вонючий – плевать мне, что непоэтично.
« Лучше там, где нас нет » – то, что это вранье,
Сидя на яблоне, спела мне только что птичка,
И самовар на веранде об этом поет.
Утром ходил на рыбалку, а днем за грибами.
С грибами – облом, а карасей наловил.
Соседская Таня на ужин нажарит в сметане.
Будет прилично; и повод зайти для любви.