Татьяна Кравченко. Птица счастья кружит над нами

***



Облака на земле привыкают к мысли,

что лететь высоко – не их удел.

Осторожно река переносит числа

наших судеб больших и ничтожных дел.

На Земле стоим, чтобы верить в Бога,

чтобы песни петь и на мир смотреть.

Безвозвратно к небу ведет дорога,

нам по ней идти, догоняя смерть.

Нам за ней идти и в леса, и в поле

собирать дожди и тревожить сон,

и пером писать, и питаться солью,

топором рубить и считать ворон.

Облака идут по воде туманом,

досчитай до ста и иди искать

самого себя на руках у мамы,

чтобы вместе с ней над Землей стоять.





Сестре



Так хочется малинового сока,

чтоб губы алые, огонь в глазах…

Зеленым морем на полях осока,

и слышно все... и нечего сказать.

Так хочется лучи ловить руками,

не выбирать слова, а доверять

дождю, что падает на нас стихами,

и в мокрых платьях по росе гулять.

Мы поднимаемся с тобой, как птицы,

когда закат малиновым вином...

А наша жизнь еще быстрее мчится

с попутным ветром в поле травяном.



***



Почти безнадежное время осыпалось снегом,

руки чужие находят приют в кармане,

а мы, как герои в заснеженно-нежном романе,

навстречу друг другу едем в скрипучих телегах.

В лохматых снежинках усталые спят океаны,

следы января прорастают на окнах и крышах,

а мы поднимаемся к небу все выше и выше

и ищем друг друга за стенами туч и бураном.

И я говорю, заклиная и время, и зиму,

оставить в покое мое беспокойное счастье…

И мир наклоняется, чтобы остаться частью

моих незаконченных фраз, что едва уловимы.





***



Остается вода водой,

остаются слова словами,

притворяясь моей бедой,

птица счастья кружит над нами.

Я теперь говорю с тобой,

словно нитку вставляю в иголку,

притворяясь моей судьбой,

дни проходят, не зная толку.



***



Когда душа летит над телом,

как птица над своим гнездом,

полет становится пределом

всему, что сбудется потом.

И тот, кто жил всего мгновенье

и по воде босой идет,

ее почувствовав теченье,

еще мгновенье проживет.

Он будет каплей бесконечной

в густой оправе янтаря,

когда почти лишится речи,

о бессловесном говоря.



***



Открою себя судьбе,

закрою глаза и сплю –

отрывком кончается день

у осени на краю.

Не надо смотреть вперед,

не надо искать ответ –

ведь осень свое берет,

когда тебя рядом нет.



***



Спрячут глаза одуванчики - вечер,

воздух засветится тихо и млечно,

можно сидеть до утра на крылечке

в небе безлюдном и бесконечном.

Тихо сидеть на своей ступеньке,

чтобы смотреть, как летят планеты...

В доме все спят, и стоит деревенька

на самой макушке зеленого лета.



***



Сказанное вполголоса, неосторожно,

расползлось по стенам, впиталось в предметы,

превратилось в узоры на окнах и кажется сложным

найти хоть что-то нетронутым, незадетым.

Остальное остается незамеченным, неважным:

маленьким гвоздиком, упавшей за печку вилкой,

спичечным коробком, пивной бутылкой,

колпачком, наперстком, салфеткой бумажной.

Но кое-что спасти ещё можно...



***



Спит трава, едва колышется,

пахнет сеном в сеновале,

а над елками, над крышами

звезды пляски затевают.

И коту не спится – мается

он раздумьями серьезными...

он на крышу забирается,

чтобы посмотреть на звезды.



***



У края зыбкого простого дня,

что не приметен чем-то необычным,

стою одна, и радует меня

полоска света в облаке пшеничном.

И так светла огромная луна,

она решила выйти до заката

и посмотреть, как я стою одна

и провожаю взглядом ее брата.

А солнце катится к невидимой черте

уверенно, размеренно, лениво,

там, за чертой, оставшись в пустоте,

оно продолжит путь неторопливый.

Но светом зацепившись за края,

за контуры домов, событий, судеб

невольно оглянётся, не тая

бескрайней нежности к Земле и к людям.