Любовь
Выпало родиться на Земле,
печь картошку в тающей золе,
быть порой с друзьями во хмелю…
Боже мой, как я тебя люблю!
Листопады, снегопады мчат…
Каблучками часики стучат…
Жизни быть иною не велю…
Боже мой, как я тебя люблю!
За зимою, знаем, хлынет март –
будет дан весне желанный старт.
Я уже поверил февралю…
Боже мой, как я тебя люблю!
Детскими глазами окрылён,
в женщину земную я влюблён.
Я её небесно восхвалю…
Боже мой, как я тебя люблю!
…У картошки тёплой нежный вкус.
У костра сижу. Не дую в ус.
Захочу – дровишек наколю…
Боже мой, как я тебя люблю!..
Памяти поэтов
Борису Капустину,
Николаю Шипилову
и Станиславу Яненко
Когда тоска, печаль на сердце, грусть,
то выручает избранное слово –
тем сохраняемся, что дышим наизусть
стихами Пушкина, Есенина, Рубцова…
Когда души коснётся мрак и хлад
и тусклым станет солнечное лето,
тогда спасаемся от смрада – стар и млад –
стихами Лермонтова, Тютчева и Фета…
Вопросов – тьма. Ответов – тоже тьма.
А хочется душевности и прока.
Вот мы и держимся, чтоб не сойти с ума,
стихами Бунина, Некрасова и Блока…
И вас мы помним, Боря, Коля, Стас,
и поминаем сокровенным словом.
Надеемся, у вас там прежний Спас –
поэзия с её волшебным кровом.
* * *
Я в детстве был умыт росой
и понят другом,
воспитан лесополосой,
рекой и лугом…
Мне в школе было хорошо –
всё интересно.
Любил походы с шалашом,
гитару, песни…
Лишь перед матерью склонён
за все коврижки…
Я о себе, точней, о нём –
о том мальчишке.
* * *
Домашних гусей раскрылестилась шумная стая –
они навсегда-навсегда улетают на юг!
Отныне хозяев и волю меняют местами,
но каждое пёрышко их потревожил испуг…
И всё же отважно они покидают ограду,
усыпав всю улицу пухом своим и пером.
Хозяева этому бунту не чинят преграды –
набегавшись, гуси вернутся к кормушкам с зерном.
Их вольные братья летят треугольником долгим,
волнительно кличут с заоблачных тихих высот…
И кажется – к ним поднимаются даже дороги,
что тоже нацелены в сферы небесных красот.
Притяжения
Луга зажелтели от одуванчиков,
И сразу взлетела за домом акация...
Летают с букетами к девочкам мальчики!..
Они нарушают закон гравитации!
От солнца – по капельке – золото в сердце...
А птицы – межконтинентальные рации!
Студенты прогуливают в мае лекции!..
Они нарушают закон гравитации!
Мы счастливы тем, что нам лето стозвонное
позволит побыть на трёх маленьких станциях,
а после – сады и леса, словно сонные…
Они нарушают закон гравитации!
Заменят дожди снегопадом, морозами.
Тогда с Антарктидой все ассоциации...
Но всё-таки март нас закружит мимозами!..
Любовь нарушает закон гравитации!
* * *
Июнь сиренью дни наполнил,
но пятилистник засекретил.
Уже черёмуху не помним.
Жару тревожит тихий ветер.
Раскрытый сквер. Тягучий полдень.
Паук в тенёчке сети вяжет.
Июнь сиренью дни наполнил!
Мы в городе словно на пляже…
Срывая или не срывая
кипучие цветы сирени,
ищу я, словно эхо мая,
своё – в пять строф – стихотворенье.
В нём отразятся детство, юность,
родные лица – дорогие…
Такие были дни в июне,
что и не надобны другие.
Зимой
Зимой дороги каменеют
и воздух зримей.
Жизнь ощутимей, а за нею
лишь долг, что принял.
Весна ютится в дальних числах,
идёт сквозь стены.
И если сдержанно помыслить,
то сдюжат вены.
Пусть каждодневностью знакомы
усталость, жажда,
мне хорошо, когда я дома,
минутой каждой.
Морозно памяти дыханье,
но знойна мера.
Нет горизонта, есть слиянье
снегов и веры.
Ночной дождь в сентябре
Я вас не удивлю, пожалуй,
но расскажу вам не спеша:
работал дождь всю ночь пожарным,
а утром снова был пожар –
менялись яркою листвою
деревья в дружестве лесном,
то ль от дождя, то ль под росою
светился тополь под окном…
Но жара не было в округе.
Всё просто – август уезжал.
Лишь клён, тоскуя о подруге,
всех уверял, что был пожар.
Инверсии
Когда завершается август,
кончается лета куплет.
У песни меняется адрес,
а знает его лишь поэт.
Он новую песню напишет
за листьев златой гонорар
про дождь, что купается в крышах,
про вечера тёплый пожар…
Какие завидные темы
рифмует на чудный мотив
природа!.. И вот – захотела
скорее в сентябрь войти.
Пока же кончается август –
плоды, звездопады, туман…
И греет желанная радость,
что лета любовь – не обман.
Раннее детство. Донбасс
Под тополями дождь рисует ноты.
Под ними нам не так страшна гроза.
Шахтёр знакомый, чёрный от работы,
из веток нам свистульки вырезал.
Ему с получки мы бывали рады,
как Дед Морозу в Новый год с мешком,
он щедро угощал нас лимонадом,
мороженым!.. Сам выпивал с дружком.
Нам было лет по пять, по шесть от роду.
Нам первоклассник виделся большим.
Замаявшись дворовою свободой,
грозились мы, мол, в школу убежим –
Там школьники, портфели, форма, парты,
звонки на перемены и буфет!..
А во дворе? Деды играют в карты,
и Витька бережёт велосипед:
Даёт нам прокатиться по два круга.
Ещё футбол до самой темноты!..
И было у меня тогда два друга.
И были мы со взрослыми на «ты».
* * *
Ясноглазым стал мой луг
в день, когда расцвёл подснежник.
Меж землёй и небом круг
жаворонок вывел нежно.
Колокольчик не звенит,
а молчит созревшей вишней.
Если кто придёт за ним,
тот здесь будет третьим лишним.
Кажется, что на века
мир заговорил стихами…
Ивы в жёлтых париках
солнечным живут дыханьем.
Это всё – весенний мир:
огоньковый, одуванчи…
Кепку перед ним сними,
береги его, мой мальчик!
Прошепчу себе: дыши
безраздельно, бесконечно!..
Родина моей души –
луговой простор приречный.
Выпало родиться на Земле,
печь картошку в тающей золе,
быть порой с друзьями во хмелю…
Боже мой, как я тебя люблю!
Листопады, снегопады мчат…
Каблучками часики стучат…
Жизни быть иною не велю…
Боже мой, как я тебя люблю!
За зимою, знаем, хлынет март –
будет дан весне желанный старт.
Я уже поверил февралю…
Боже мой, как я тебя люблю!
Детскими глазами окрылён,
в женщину земную я влюблён.
Я её небесно восхвалю…
Боже мой, как я тебя люблю!
…У картошки тёплой нежный вкус.
У костра сижу. Не дую в ус.
Захочу – дровишек наколю…
Боже мой, как я тебя люблю!..
Памяти поэтов
Борису Капустину,
Николаю Шипилову
и Станиславу Яненко
Когда тоска, печаль на сердце, грусть,
то выручает избранное слово –
тем сохраняемся, что дышим наизусть
стихами Пушкина, Есенина, Рубцова…
Когда души коснётся мрак и хлад
и тусклым станет солнечное лето,
тогда спасаемся от смрада – стар и млад –
стихами Лермонтова, Тютчева и Фета…
Вопросов – тьма. Ответов – тоже тьма.
А хочется душевности и прока.
Вот мы и держимся, чтоб не сойти с ума,
стихами Бунина, Некрасова и Блока…
И вас мы помним, Боря, Коля, Стас,
и поминаем сокровенным словом.
Надеемся, у вас там прежний Спас –
поэзия с её волшебным кровом.
* * *
Я в детстве был умыт росой
и понят другом,
воспитан лесополосой,
рекой и лугом…
Мне в школе было хорошо –
всё интересно.
Любил походы с шалашом,
гитару, песни…
Лишь перед матерью склонён
за все коврижки…
Я о себе, точней, о нём –
о том мальчишке.
* * *
Домашних гусей раскрылестилась шумная стая –
они навсегда-навсегда улетают на юг!
Отныне хозяев и волю меняют местами,
но каждое пёрышко их потревожил испуг…
И всё же отважно они покидают ограду,
усыпав всю улицу пухом своим и пером.
Хозяева этому бунту не чинят преграды –
набегавшись, гуси вернутся к кормушкам с зерном.
Их вольные братья летят треугольником долгим,
волнительно кличут с заоблачных тихих высот…
И кажется – к ним поднимаются даже дороги,
что тоже нацелены в сферы небесных красот.
Притяжения
Луга зажелтели от одуванчиков,
И сразу взлетела за домом акация...
Летают с букетами к девочкам мальчики!..
Они нарушают закон гравитации!
От солнца – по капельке – золото в сердце...
А птицы – межконтинентальные рации!
Студенты прогуливают в мае лекции!..
Они нарушают закон гравитации!
Мы счастливы тем, что нам лето стозвонное
позволит побыть на трёх маленьких станциях,
а после – сады и леса, словно сонные…
Они нарушают закон гравитации!
Заменят дожди снегопадом, морозами.
Тогда с Антарктидой все ассоциации...
Но всё-таки март нас закружит мимозами!..
Любовь нарушает закон гравитации!
* * *
Июнь сиренью дни наполнил,
но пятилистник засекретил.
Уже черёмуху не помним.
Жару тревожит тихий ветер.
Раскрытый сквер. Тягучий полдень.
Паук в тенёчке сети вяжет.
Июнь сиренью дни наполнил!
Мы в городе словно на пляже…
Срывая или не срывая
кипучие цветы сирени,
ищу я, словно эхо мая,
своё – в пять строф – стихотворенье.
В нём отразятся детство, юность,
родные лица – дорогие…
Такие были дни в июне,
что и не надобны другие.
Зимой
Зимой дороги каменеют
и воздух зримей.
Жизнь ощутимей, а за нею
лишь долг, что принял.
Весна ютится в дальних числах,
идёт сквозь стены.
И если сдержанно помыслить,
то сдюжат вены.
Пусть каждодневностью знакомы
усталость, жажда,
мне хорошо, когда я дома,
минутой каждой.
Морозно памяти дыханье,
но знойна мера.
Нет горизонта, есть слиянье
снегов и веры.
Ночной дождь в сентябре
Я вас не удивлю, пожалуй,
но расскажу вам не спеша:
работал дождь всю ночь пожарным,
а утром снова был пожар –
менялись яркою листвою
деревья в дружестве лесном,
то ль от дождя, то ль под росою
светился тополь под окном…
Но жара не было в округе.
Всё просто – август уезжал.
Лишь клён, тоскуя о подруге,
всех уверял, что был пожар.
Инверсии
Когда завершается август,
кончается лета куплет.
У песни меняется адрес,
а знает его лишь поэт.
Он новую песню напишет
за листьев златой гонорар
про дождь, что купается в крышах,
про вечера тёплый пожар…
Какие завидные темы
рифмует на чудный мотив
природа!.. И вот – захотела
скорее в сентябрь войти.
Пока же кончается август –
плоды, звездопады, туман…
И греет желанная радость,
что лета любовь – не обман.
Раннее детство. Донбасс
Под тополями дождь рисует ноты.
Под ними нам не так страшна гроза.
Шахтёр знакомый, чёрный от работы,
из веток нам свистульки вырезал.
Ему с получки мы бывали рады,
как Дед Морозу в Новый год с мешком,
он щедро угощал нас лимонадом,
мороженым!.. Сам выпивал с дружком.
Нам было лет по пять, по шесть от роду.
Нам первоклассник виделся большим.
Замаявшись дворовою свободой,
грозились мы, мол, в школу убежим –
Там школьники, портфели, форма, парты,
звонки на перемены и буфет!..
А во дворе? Деды играют в карты,
и Витька бережёт велосипед:
Даёт нам прокатиться по два круга.
Ещё футбол до самой темноты!..
И было у меня тогда два друга.
И были мы со взрослыми на «ты».
* * *
Ясноглазым стал мой луг
в день, когда расцвёл подснежник.
Меж землёй и небом круг
жаворонок вывел нежно.
Колокольчик не звенит,
а молчит созревшей вишней.
Если кто придёт за ним,
тот здесь будет третьим лишним.
Кажется, что на века
мир заговорил стихами…
Ивы в жёлтых париках
солнечным живут дыханьем.
Это всё – весенний мир:
огоньковый, одуванчи…
Кепку перед ним сними,
береги его, мой мальчик!
Прошепчу себе: дыши
безраздельно, бесконечно!..
Родина моей души –
луговой простор приречный.