Этих тонких ветвей не прослушать бы вещую сагу И в скрипичном ключе разгадать бесконечность листвы, Той, что падает вниз, словно твой алфавит на бумагу, Чтобы снова взлететь белой строчкой среди синевы.
Мировой листопад! Не война, так печаль мировая! Всё один к одному. Всё проходит. И всё нипочём! И стихи не о том пишет осень, волхвам потакая, И зеркальную дверь открывает скрипичным ключом.
Вот и ветер запел на мотив Перепетова поля, Словно первый поэт, разогнал в темноте облака. В лицедействе осин, в чародействе зерна и бемоля – Мировая печаль и твоя мировая тоска.
БЕЛАЯ ГОРА
Немой вопрос, читай, движенье скул. И всё. И всхлип полуночной метели. А было всё так просто. Ветер дул – И все слова в безвременье летели. Росла земля, как новый материк, И свет играл кристаллами в экране. И не казался детским первый крик В переводном убийственном романе.
Кому теперь распутывать сюжет В скупых чертах простецкого портрета? Растёт зима! И равных больше нет. И целый мир как первых эстафета. И всё обыкновенно, как тогда, В другой стране, в мифические годы, Куда ушли слоны и поезда, А вышли «ныне дикия» народы.
И двадцать первый век берёт своё. И на снегу чернеют газырями Охотники, и кружит вороньё, Когда играют волки с егерями. И ветер – в паутине мировой – Во времени блокирует Ерёму. Горит звезда над белою горой, И ничего не светит астроному.
ОТРАЖЁННЫЕ ЗВЁЗДЫ
Как царевна цвела в небесах у царя Одиссея… Сказка Окликая в ночи золотое зверьё Зодиака, Повтори по слогам: Илион, Илиада, Итака… И проступят во мгле, как с рисунка резцовой гравюры, Островные цари – и за ними другие фигуры.
Это знаки полей! – провидений, знамений от мира, Неизвестного там, где из храма выносят кумира, Обращая во тьму микромир голубой биосферы, И выводят на свет Полифема из той же пещеры.
Разбери эту ночь, силуэты в пространстве рисуя. Там упала звезда – и остыла на дне Чебаркуля. И для тех, кто горит этой долгою ночью за веру, Обрати в темноте допотопную сказку в новеллу.
ДИКОЕ ПОЛЕ
1. ВЕТЕР
Киевский цикл. Местами темно. Ветер, как звёзды, бросает в окно – Ставр, Идойло, Михайло Потык – Чёрного моря и месяца стык. Там и Добрыня, Илья, Святогор. Половцы в поле и в тереме вор. Что ни преданье, то странный зачин. Выпало время из книги былин. Ветер вернётся на круги своя – И просвистит на манер Соловья, Как добывали для князя жену В смутное время, читай, в старину.
2. ЧЁРНАЯ РУСЬ
Лиховидевной царская дочь Обернулась и белым крылом, Словно бритвою, чёрную ночь Рассекла в колесе грозовом. И глядели в огонь волгари, Бесновалась чумацкая весь. То не русские богатыри, А чубарая рыжая спесь. Ни креста, ни меча-кладенца И ни кривды, ни правды святой, Словно высохло русло Донца – Нет ни мёртвой воды, ни живой.
3. ВОЛЧЬЕ СОЛНЦЕ
Не найти золотой середины В этой дикой великой стране. Вот и летопись – ветер чужбины. Волчье солнце в открытом окне. Ночь как лирика высшего права Переходит в земные права. Красной строчкою, с полуустава Наливаются силой слова. Зажигаются звёзды в просторе – Рыщут волки по Лысой горе. Светит, словно кому-то на горе, Ясный месяц – рога в серебре.
4. БЕЗЫМЯННЫЙ ПОЭТ
Не от мира бегущей строкою По былинам последних времён, Ветерком пролетел над рекою, Прошумел, как волхвующий клён, Перепутал в бродячем сюжете Певчих птиц и лубочных зверей – И воскрес в Безымянном Поэте Божеством непонятных кровей. Там, где сходится степь с облаками И возносится к чёрной звезде, Чародей золотыми вилами Что-то пишет на синей воде.
5. КАЛИНОВЫЙ МОСТ
Ветер носит потерянный голос – Не по вражьей, а нашей тщете. В Курске Велес, а в Суздале Волос – Мирный бог на червлёном щите. Там, где небо распято над полем И разбиты прямые пути, На рассвете убитому горем Мост Калиновый не перейти. Ах ты, лютая воля-недоля, – Змей Тугарин да Вий-Суховей. В чёрном бархате Дикого Поля Не поёт, а свистит Соловей.
Апрель – июнь, 2014
ЛИСТВА СГОРАЮЩЕЙ РЯБИНЫ
Когда-нибудь я вспомню всех поэтов И напишу картину именами, И будет в ней портретным каждый лист, Как водится, сгорающей рябины.
Начну творить! и подбирая краски К забытым именам, исполню небо Печалью облачной и вещей глубиной, И дальний план укрою синевой, И светотени цветом нареку В игре случайных мыслимых предметов.