Лось
Переходил дорогу лось
Тяжелыми шагами,
И эхо гулкое неслось
Оврагами, лугами.
Неторопливо лось врубал
Могучие копыта,
И под ногой асфальт звучал,
Как из свинца отлитый.
Казались сильные рога
Звериною короной.
Смотрел немного свысока
Король, в лесу рожденный.
Его ничуть не испугал
Чихающий автобус...
Ногами землю он толкал,
Раскручивал, как глобус.
* * *
Уж не любится, не танцуется,
И душа спит безгрешным сном.
Но зато как-то всласть кукуется
Мне на даче вдвоем с котом.
Домик есть, огородик с банькою
И почти на сотку – цветник.
Травку дергаю спозаранку я.
За водой хожу на родник.
Говорю по душам с рассадою,
С чувством слушаю соловья.
Никуда не спешу. И рада я,
Что теперь эта жизнь – моя.
Куража нет в крови горячего,
Суматошных деньков не жаль.
Им на смену приходит вкрадчиво
Пенсионная пастораль.
...Когда ночью прикрыта улица,
Забываюсь все тем же сном:
В нем танцуется, ох, как любится
И летит душа кувырком!
* * *
Протру аккуратно тряпкой,
Поставлю на ту же полку
Твои домашние тапки –
Чтобы искать недолго,
Чтоб вечность минуты каждой
Успеть поделить на мгновенья:
От жажды и снова к жажде,
От смерти и к воскрешенью.
А время скользит на пяльцах
И крестиком жизнь вышивает.
И день ото дня пылятся
Тапочки...
Протираю.
* * *
Устроившись под одеялом,
Лукаво подмигнув Луне,
Я перед сном всегда мечтала
Как все – о принце на коне.
Ко мне он, одержимый, мчался,
Сердца стучали в унисон...
И сразу сон мой начинался,
И я проваливалась в сон.
А поутру – и настроенье,
И легкость мысли, и задор.
Но годы вспыхнули мгновеньем,
И много лет прошло с тех пор.
Сейчас кручусь под одеялом,
Тяжелый подавляя вздох:
Ведь было дело – я мечтала...
И принц тот жив, и конь не сдох.
И, в комья сбивши одеяло,
Не научившись вновь мечтать,
Прошу от жизни очень мало:
Нет принцев – дай, хотя б, поспать!
* * *
Второе июля. Хмарь и морок.
В калошах тащусь по лету.
Где они, солнц сто сорок,
Прославленные поэтом?
День – как тень, без движенья.
Замерло все цаплей.
Дождик без выраженья
То стихнет, то снова каплет.
Лето попутало сроки,
У лета ведь тоже – нервы...
Но завтра взойдет на востоке
Солнце сто сорок первое!
* * *
Бывает миг вечерней тишины,
Когда по небу сепией мазнуло,
Сползли лениво тени вдоль стены,
И старый дуб нахохлился сутуло.
День вычерпан по капельке, до дна,
В жару его всегда бывает мало.
Ни шелеста, ни звука – тишина
Застыла обреченно и устало.
И только чутко, шлейфом над землей,
Мерцает звук из тысяч многоточий:
Стежками частыми, тончайшею иглой
Кузнечик августу рубашку строчит.
Миг обуздания восторгов и стихий.
Граница между вечером и ночью...
Так лето отпускает все грехи,
Но жизнь уже недолгую пророчит.
И посреди нездешней тишины
Замру и я, как в миг благословенья,
Чтоб получить и ощутить прощенье
Даже за то, в чем нет моей вины.
Переходил дорогу лось
Тяжелыми шагами,
И эхо гулкое неслось
Оврагами, лугами.
Неторопливо лось врубал
Могучие копыта,
И под ногой асфальт звучал,
Как из свинца отлитый.
Казались сильные рога
Звериною короной.
Смотрел немного свысока
Король, в лесу рожденный.
Его ничуть не испугал
Чихающий автобус...
Ногами землю он толкал,
Раскручивал, как глобус.
* * *
Уж не любится, не танцуется,
И душа спит безгрешным сном.
Но зато как-то всласть кукуется
Мне на даче вдвоем с котом.
Домик есть, огородик с банькою
И почти на сотку – цветник.
Травку дергаю спозаранку я.
За водой хожу на родник.
Говорю по душам с рассадою,
С чувством слушаю соловья.
Никуда не спешу. И рада я,
Что теперь эта жизнь – моя.
Куража нет в крови горячего,
Суматошных деньков не жаль.
Им на смену приходит вкрадчиво
Пенсионная пастораль.
...Когда ночью прикрыта улица,
Забываюсь все тем же сном:
В нем танцуется, ох, как любится
И летит душа кувырком!
* * *
Протру аккуратно тряпкой,
Поставлю на ту же полку
Твои домашние тапки –
Чтобы искать недолго,
Чтоб вечность минуты каждой
Успеть поделить на мгновенья:
От жажды и снова к жажде,
От смерти и к воскрешенью.
А время скользит на пяльцах
И крестиком жизнь вышивает.
И день ото дня пылятся
Тапочки...
Протираю.
* * *
Устроившись под одеялом,
Лукаво подмигнув Луне,
Я перед сном всегда мечтала
Как все – о принце на коне.
Ко мне он, одержимый, мчался,
Сердца стучали в унисон...
И сразу сон мой начинался,
И я проваливалась в сон.
А поутру – и настроенье,
И легкость мысли, и задор.
Но годы вспыхнули мгновеньем,
И много лет прошло с тех пор.
Сейчас кручусь под одеялом,
Тяжелый подавляя вздох:
Ведь было дело – я мечтала...
И принц тот жив, и конь не сдох.
И, в комья сбивши одеяло,
Не научившись вновь мечтать,
Прошу от жизни очень мало:
Нет принцев – дай, хотя б, поспать!
* * *
Второе июля. Хмарь и морок.
В калошах тащусь по лету.
Где они, солнц сто сорок,
Прославленные поэтом?
День – как тень, без движенья.
Замерло все цаплей.
Дождик без выраженья
То стихнет, то снова каплет.
Лето попутало сроки,
У лета ведь тоже – нервы...
Но завтра взойдет на востоке
Солнце сто сорок первое!
* * *
Бывает миг вечерней тишины,
Когда по небу сепией мазнуло,
Сползли лениво тени вдоль стены,
И старый дуб нахохлился сутуло.
День вычерпан по капельке, до дна,
В жару его всегда бывает мало.
Ни шелеста, ни звука – тишина
Застыла обреченно и устало.
И только чутко, шлейфом над землей,
Мерцает звук из тысяч многоточий:
Стежками частыми, тончайшею иглой
Кузнечик августу рубашку строчит.
Миг обуздания восторгов и стихий.
Граница между вечером и ночью...
Так лето отпускает все грехи,
Но жизнь уже недолгую пророчит.
И посреди нездешней тишины
Замру и я, как в миг благословенья,
Чтоб получить и ощутить прощенье
Даже за то, в чем нет моей вины.