*** Наступает жизни проза, Накрывает с головой. Липа, карагач, берёза – Тонут в прозе снеговой.
В прозе ветра зябнет тополь, Сбросив рифмы в пустоту. Одинокой птицы вопль Слышит ухо за версту.
Ноги вязнут в снежной каше И поверженной листве… И бреду я, чуть сумняше… Со стихами в голове.
*** Голубей озябших стая И сорока возле них. Календарь зимы листая, Человек к стеклу приник.
И глядит, как заоконно, Беспардонно, впопыхах, Жизнь летит в пространство оно, Позабыв про стыд и страх.
Холод виден, холод слышен, Холод пулей бьёт в висок. Пёс бездомный к людям вышел, Смотрит: бросит кто кусок?
Только пусто, только косно, Только бранных слов поток… Человек шагает в Космос, Хлеба взяв и поводок.
*** Солнце низко – боком, боком, Глядь – и село ненароком. В небе – месяц! День прошёл! Хо-ро-шо!..
Чистить мандарин и думать: В сущности, какая дурость Отвечать за всё вокруг. Не досуг!
Растекается по древу Мысль, подобная напеву. Сны в прокате, как кино Про ино…
Просыпаться неохота, Но – назвался Дон Кихотом… В кухне миску возит кот. Жизнь - вперёд!
*** Всё ветшает: зима покатилась под горку на санках, Кран на кухне испорчен и попусту время течёт, Шумно, суетно, мелочно, душно, изводит изнанка - Мне б с собой примириться, а всё остальное не в счёт.
Атлантида была да сплыла, как и не было, вроде: Может, тоже так жили – краны починить недосуг?.. И почуешь: зловещее что-то творится в природе, Кулаком потрясает, грозится, берёт на испуг.
День бормочет о счастье простуженным голосом марта, И в грядущее пялишься, как на ворота баран. Стены Древнего Рима в руинах, разрушена Спарта, И безбожно транжирит ресурсы свихнувшийся кран.
*** Мокрый снег. И по мокрому снегу День печатает оттиск шагов: Вслед изящному птичьему бегу Острых носиков и каблуков Торопливые тянутся строчки… Кошка храбро ступает на лёд… За кроссовками лёгкой цепочкой Лапки пса устремились вперёд… Возвращаюсь с прогулки обратно И смотрю: среди многих других, Наследивших поверх многократно, Проступают пунктиры моих. В рыхлой, тающей снежной окрошке Вот они – не черны, не белы, От сапожек на толстой подошве, Что весной стали так тяжелы.
*** На границе рассветов и снов Сквозь февраль изумлённо внимаю Откровению тающих слов И весеннему птичьему граю.