НАДИРОВА Ирина Азаровна родилась 22 ноября 1984 года в Ленинске-Кузнецком. Публиковалась в журналах «Огни Кузбасса», «После 12», «Фантастическая среда», альманахах «Кольчугинская осень», «Образ», «Между». Член Союза писателей. Живет в Ленинске-Кузнецком.
На прогулку! «На прогулку!» – Снег окликнет. Выбегай на белый снег. Он к твоим следам привыкнет, Он идет с тобой след в след. Как тепло, когда снежинка тает у тебя в руках! Посмотри, как снег кружится, Не испытывая страх. В детской маленькой ручонке Две лопатки, Две судьбы. От ботинка след нечеткий... Снег, уставший от ходьбы, Ляжет до весны, зевая, Не тревожа никого. На прогулку выбегают дети снега самого.
* * * А завтра будет новое пространство, В котором будут новые качели. И дети будут взрослым улыбаться И снег крошить в ладонях, как печенье. А завтра будет лишь у тех, кто выжил, Кто полоскал белье, сушил на речке. А я иду, мне говорят: «Иди же!» «Куда идти?» – «Иди давай за гречкой».
* * * Разойдемся по могилам... Что еще запомним мы? Рот, забитый глиной, илом, Дети вирусной войны. Мы запомним кашу с хлебом, Чай без сахара и снег. Сон, Таблетки до обеда, Сон, Таблетки, Сон и свет.
Пазл дня А у него? А у меня? Играем в эго, иго, лего... Шаман идет, его телега Нас собирает В пазл дня. В коня ли корм? Стою, худая Тростинка тоньше, чем осот. Нас раскидали, Разровняли И перетерли нас... в песок.
* * * Мне не хватает отдыха и сна. В Сибири снег – молитва «Символ веры», Сплетаются снежинки – теломеры. На хромосоме Хроноса – весна.
* * * Мы все в эпоху раздражения Пытаемся с пути свернуть. Тень только эхо возрождения, И нам самим ее тянуть. На лямках виснет чье-то тело, Оно еще вчера – ого! Очисти душу чистотелом, Читай ночами мне Ли Бо. Но нет, в эпоху раздражения Любовь скукожилась до «я». А мне-то что? Объект слежения не станет эхом бытия.
* * * Ворона заглушает птах, Не слышно воробья. И снова вспомнят Карабах И телик, и родня. И правду пули говорят, И правду скажет друг. Не принимает нас земля, И снова сделан круг. Все повторяется, как встарь: Без фонаря, аптек. Есть автомат как инвентарь И мясо – человек.
* * * Манную не любила, только картошку. Вечно канючила: – Мама, пожарь, пожарь! Мама на маргарине жарила последнюю картошку. В семье нас было шестеро. Ели, радовались. А на следующий день мама варила манную на воде – ели, добавляли сахара. Я размазывала кашу по тарелке, сидела на корточках и думала: «Скорее бы завтра...» Завтра наступило. Детям варю манную на молоке – не едят, просят жареную картошку. Жарю. Радуемся. А завтра: – Сделай, мама, драники. – Конечно, мои любимые, завтра будут драники.
* * * Не касаясь уже земли, Отражаясь в сетчатке глаза, Надувные мы шарики Неизвестно какого газа... Надышались мы и, взлетев, Избежали исход летальный. Перед смертью одно – распев И изношенные сандалии.
* * * Ягода моя неразбериха! Мне варенье из нее варить. Лишь подумай Тихо, тихо, тихо... Лучше меньше правду говорить.