* * * В старом небе новый пепел Падает на школьный двор. Снеговик солдата лепит, Устремляя к солнцу взор.
Он успеет, он поставит Памятник своей зиме. Русский воин не растает, Не погибнет на земле...
...Школьник спит, письмо в конверте, Строчки бабушке своей: Русский снеговик бессмертен Вместе с Родиной моей!
Мусор
Когда сжигаю мусор, на снегу Нет признаков весны. Трещат пустоты, Огонь опять не попадает в ноты И подбирает щепки на бегу.
Клубится дым, похож на кенгуру, Проглатывают семечки пространства, И, нарушая ноты постоянства, Он разрезает в темноте дыру.
Сгорает хлам. Дыхание огня Сбивается, срывается на шепот. И начал таять снег, и хорошо так На улице и в жизни у меня.
Лиса
Зима в селе мороз вязала. Мужик чем мог кормил семью. У дров лиса пилу лизала И поглощала кровь свою.
А рыжая жена пилила, Что муж – лентяй и лоботряс. Лиса от голода скулила, Снежинки падали из глаз.
Мужик не выдержал аврала, Разбил стакан, ушел в мороз. Лиса у стайки умирала, Но сытая до лисьих слез.
1925
Стелются туманы в голове. Серый пепел лег на тротуар. По проспекту черный человек Шел опохмелиться в старый бар. А в душе его гудит война, А в крови брезентовый мороз. С каждой рюмкой екает весна, Расцветает медуница слез.
И звенят колючие стихи, На коленях пьяная форель На крючке. Вчерашние духи Соблазняют. И в глазах апрель.
Нежные туманы в голове. Серый пепел лег на гололед. Возвращался черный человек. Завершался двадцать пятый год.
* * *
Полярное сияние ума И Баренцево море ожиданий. В Териберке прекрасная зима. Не нужно мне египтов, турций, даний.
Луна на ледовитом рубеже Висит как будто бронзовая буква. В воде дыхание морских ежей. И в каждом шаге созревает клюква.
На ледоколе «Ленин» хорошо. Любое судно перед ним калоша. И за рулем командует Коржов... И охраняет Родину Алеша.
* * *
В Катаре солнце ползет по росе. Плачут Лукаки и Витсели. Сборная Бельгии едет в Брюссель. Красные дьяволы выцвели.
Штанги звенели, и черные львы В шашки играли с хорватами. Но уступили, и дамки мертвы. Судьи опять виноватые...
Старый Ван Дамм оседлал карусель. В городе пахнет ирисами. Сборная Бельгии. Утро. Брюссель. Мальчик встречает и писает.
Голуби
Сколько б я ни обжигал строку, Все равно на выходе горшочки. И рассвета розовые щечки Как синички мерзнут на снегу...
Хочется согреться и уснуть, А проснуться бронзовым поэтом, Чтоб зимою, осенью и летом Мне несли цветы, даря весну.
А когда наденет город мой Розовые варежки заката, Голуби посмотрят виновато В небо над моею головой.
Была зима
Уже устали от зимы Собаки, кошки и синички. Замерзли черти и кулички В пределах ледяной тюрьмы.
И вертикальный дым трубу Как репку тянет из барака. В бараке пьют, в бараке драка, Минута – и начнут стрельбу.
И только у порога мать Сидит и ждет с войны солдата, Как бабушка ее когда-то Ждала отца. Была зима.
Кролики
Девушка без шариков, Девушка без роликов В Южном полушарии Взращивает кроликов.
Сочиняет повести И в приставку рубится. Не читает новости – Думает, заблудится.
И не знает девочка Про войну донецкую. Думает, припевочка, Слухи это детские. Зря она не верила... В хижину кирпичную Прилетели с севера Бомбы заграничные.
Полетели шарики, Полетели ролики. В Южном полушарии Все подохли кролики.
Дикие
Дикие морозы – Дикие снега. Мчатся паровозы В белые луга. Чавкают коровы, Глядя на луну. И мужик здоровый Держит тишину.
И спокойно в мире. Горя нет и слез. Не стреляют в тире В шутку и всерьез...
Выдохлись морозы – Выдохлись снега. Мчатся паровозы В дикие юга.