Иосиф Куралов. Красный пиджак, или Воспоминание об Октябрьской революции 1993 года

Иосиф Куралов

1

Ночь. Пустыня внемлет Богу.
Млечный путь блестит в реке.
Выхожу я на дорогу
В новом русском пиджаке.

Он имеет цвет известный.
Самый сильный в мире цвет.
Сшит одной портнихой честной
Лишь за то, что я поэт.

Место действия не Сочи.
Но, любви благодаря,
Горячи в Сибири ночи
В середине сентября.

Дуновения зефира
Городской ласкают сад,
Дышит светом воздух мира.
Звезды. Осень. Листопад.

2

Добавляя миру света,
В кронах лампочки горят.
Убегает в даль проспекта
Фонарей нестройный ряд.

Ночь сверкает городская,
В блеск реклам себя одев.
Наша местная Тверская
Предлагает юных дев.

Дошагаю ли до милки?
Твердь горит под каблуком.
А в карманах две бутылки
С пятизвездным коньяком.

Не без позы. Но без прозы.
Свет в глазах. Пожар в крови.
А в ночном киоске розы
Цвета пламенной любви.

3

Положил за них с размаху
Весь презренный свой металл,
Словно голову на плаху,
И цветочки не считал.

С жаркой мыслью о любимой
Взял охапку сгоряча.
И пошел вперед, колимый
От ладони до плеча.
Вот в таком чудесном виде
Я Вселенной посреди.
Места нет в груди обиде.
Чувства яркие в груди.

И без флага как под флагом,
И без строя как в строю.
Строевым шагаю шагом.
Только песню не пою.

4

Ярко-красный самоходный
Новорусский светофор.
Никакой любви народной
От ночных колесных свор.

Подъезжали тихо сами.
Торговались на ходу.
– Проезжайте! Сам с усами!
На своих двоих дойду!

Каждому давал идею:
Мол, к любимой я в пути
И несу все, чем владею,
Так бесплатно прокати!

Но идея угодила
Как жемчужина в навоз.
Ни один ночной водила
За идею не подвез.

5

И Господь увидел с неба,
Что иду, как знамя, ал.
Подвезли менты. Спасибо!
Я им книгу подписал.

Как друг с другом расквитались,
Стали, как друзья, на «ты».
Прикопаться не пытались.
Благородные менты.

Во дворе темно и тихо.
Спит многоэтажный дом.
Свет в окне одном: портниха
Занята своим трудом.

Сквозь ушко иголки нижет
Нити жизненных дорог.
На машинке «Зингер» пишет
Строки вдоль и поперек.

6

Не ждала. Но губки, глазки
Моментально подвела.
И, мои чтоб слушать сказки,
Бросила свои дела.

Сказки текстов не имели.
Но имели жар и пыл.
Вечность длилась три недели.
А коньяк нетронут был

И цветочки не завяли,
Вызывая «ох!» и «ах!».
А стояли на рояле,
А рояль стоял в кустах.

Не кусты, а лес. Картина.
На стене висит давно.
Не рояль, а пианино.
Не играет все равно.

7

В пиджачок, пошитый лихо,
Не рвалась моя душа.
Ведь не только как портниха
Дама дома хороша.

Жить умеет без печали.
Не умеет без огня.
С нею мы не отличали
Трудоночь от трудодня.

Средства связи отключили.
И не ведали о том,
Что в Москве в те дни мочили
Демагоги Белый дом.

На людей нацелив пушки,
Кат указы издавал.
Александр Сергеич Пушкин
Милость к падшим призывал.

8

Покрывался черным дымом
Над столицей небосвод.
Шел в Отечестве родимом
Девяносто третий год.

Репортаж прямой с расстрела
Высшей власти всей страны
Вся страна моя смотрела –
Я смотрел другие сны.
Тратил много сил здоровых
В полночь, в полдень, на заре.
И во сне не видел новых
Революций в октябре.
Видел красных листьев пламя.
Ощущал огонь в крови.
И носил пиджак как знамя –
И Державы, и Любви.