* * * Свершилось – оформлена купчая. Наличный доход невелик, но все же наследство получено и разделено на троих.
Всего и осталось-то: вынести за годы накопленный хлам. На что старикам был он? Бог весть их, и вовсе не надобен нам.
Да только застынешь как вкопанный, проснется в груди детский плач: все та же береза под окнами, да тополь, да карагач…
* * * Когда по асфальту ходить надоест, сбивая подошвы ботинок, застынешь на миг, оглянувшись окрест: заботы, работа, рутина.
Захочется вдруг, словно в детстве, тайком, в рубашке и юбке короткой, сандалии сбросив, бежать босиком по лугу, по луже, по тропке.
Запнешься о корень коварный, собьешь коленки до крови, до ссадин... Мать смажет зеленкой, подует: «Ну что ж, не плачь, заживет все до свадьбы».
* * * Что за ирония судьбы, Что за ирония: Мы снова перешли на «вы», И в обороне я.
Не спится, мучает мигрень, Нет настроения... Я каюсь, маюсь. Битый день Жду наступления. * * * миру мир, а богу богово, в чем-то минус, где-то плюс. обойтись могу без многого – без тебя не обойдусь.
только бы улыбка трогала, только б взгляд ласкал, любя. миру мир, а богу богово, мне достаточно тебя.
* * * Когда устану потакать, жить под твою дуду, покину мягкую кровать и на заре уйду,
не дожидаючись, когда ты бросишь мне в лицо, что не умею вить гнезда, выращивать птенцов...
Но легок птичий мой удел по милости Его: делить лишь песню да постель! От большего – уволь.
* * * Мы были юны. Как мы были беспечны, С любовью в нехитром своем багаже, Как будто нам путь напрямую прочерчен К вершинам, и будет счастливым сюжет. Не зная судьбы переменчивый нрав, Легко засыпали, друг друга обняв.
Тускнеют – увы! – золотые оковы. Глубины и мели прошли от и до, И выросли дети, и внуки здоровы, Уютное свито гнездо. Мы выжили в этой безумной стране. И мы засыпаем. Спиною к спине.
* * * И хочется, но совестно и боязно порой. Ах, жизнь моя – фасолина под толстой кожурой.
Не спрошена, а брошена, шагаю налегке. Ах, жизнь моя – горошина в зелененьком стручке. Пригреет солнце темечко, и дышится легко. Ах, жизнь моя, ах, семечка в подсолнухе тугом!
* * * А я не люблю четко очерченных губ, гладко построенных фраз, мне надо, чтоб речь спотыкалась, вилась, рвалась, горячая, живая, не заученная назубок, и пусть не по правилам языка, а как на душу бог, чтоб на вдохе перехватывало дух и чтоб не хватило слога, а может двух, и если сорвется соленое где-то словцо – без паники! это не страшно, бывает все. Так ври, лицедействуй, неси околесицу, бред, но только не правду, только не правду, нет.
* * * пока не напал суицид словно бзык таблетку зимы положи под язык
пусть медленно-медленно тает во рту пока замерзает за окнами ртуть и звери из леса выходят к жилью
покуда печаль я лелею свою…
* * * Хоть не высчитаешь заранее, а до финиша лишь рывок... Я на дальние расстояния не бегун уже, не ходок.
Оттого ль, что дыханье коротко, или лет пережитых груз? Я возьму с собой то, что дорого, а от лишнего отрекусь.