С седых времён, будь праздник или смута В разноголосом скопище людском, Он к каждому, кто не оглох покуда, Взывает неподкупным языком.
И в час, когда небратья на пороге, Скорей беги на звонницу, звонарь, Успей, звонарь, до вражьей перемоги, В огромный вещий колокол ударь!
Звони над каждым домом разорённым, Над каждою могилой заводи, Прожги сердца набатом раскалённым – Беспечную Россию разбуди!
БЕЛЫЕ СЕТИ
Снегу-то выпало сколько в твой ослепительный день! Из белоснежного шёлка платье, невеста, надень! Радости полная чаша, нежно лучится душа. Милая горлица наша, как ты сейчас хороша! Памятная картинка: пара стоит на свету, А кружевные снежинки мягко летят на фату. Но не до свадебных шуток, сердце забота берёт, Что через несколько суток муж уезжает на фронт. Скоро заплачешь, читая весточку с той стороны: «Для маскировки, родная, белые сети нужны!» Белые... Мчишь по соседям. Пишешь по всем адресам: «Женщины! Белые сети сделаем нашим бойцам!» Срочное дело! Но где же ткани достать на ходу? Завтра ты первой изрежешь платье своё и фату... Бусинки и серебринки видит на сетке солдат. И кружевные снежинки на маскировку летят...
***
Запомни этот день. Как чист и влажен воздух, И рощица берёз прозрачна и свежа – Ей скоро принимать грачей в лохматых гнёздах. Тебя целует март, беспечная душа! Запомни этот день, он вновь не повторится. На всём печать весны! И птичья перезвень, Врываясь в шум машин, преображает лица. Смотри во все глаза, запомни этот день! Кто нынче в мир придёт, кто – канет без возврата. И эту череду никак не отменить... Когда и этот день, как снег, сойдёт куда-то – Благослови, что был, за радость просто жить!
***
Человек с благодарным сердцем никогда ни в чём не нуждается. Отец Николай Гурьянов
Среди нас, в самой гуще людской, в мире оном, Где мечты – сладкий дым, а лукавые дни – коротки, Благодарное сердце живёт по небесным законам, Принимая краюху и посох из Божьей руки.
На неясные знаки беды откликаясь в мгновенье, – Неспокойно, щемит и стремится кого-то жалеть. И хулу, и паденье способно принять без смятенья, И в лицо одиночеству без содроганья смотреть.
Хочет помнить не горечь обиды, но благодеянье, И блаженно носить отпечаток святой простоты. В общем, жить и любить. Любоваться цветком мирозданья. Благодарное сердце ни в чём не имеет нужды...
***
Дни несутся, друг друга тесня, Но пронзит иногда холодочек: Что останется после меня? Только горстка мерцающих строчек...
Что, распахнутая на ветру, В них сказать я когда-то хотела И о чём, горячась, на миру Вам рыдала, смеялась и пела?
Жизнь – вскипающая река, И – увы – оступиться несложно. Но незримая чья-то рука Поднимает меня осторожно.
И однажды, свершив дальний путь, Перед Отчим порогом Мне останется только вздохнуть: «Слава Богу!»
***
Мирозданье искрило от красок и от голосов – Всемогущий лепил из весёлой податливой глины! И, настроив сверхчуткие чаши небесных весов, Он задумал Свой главный шедевр – человека. Мужчину. И бездушная персть мановенье Творца поняла, И содеялось диво из праха – Адамово тело. Вот с гончарного круга и нежная Ева сошла, Неиспорченный солнечный мир оглядев оробело. И вдохнул в них Отец трепет жизни и жажду любви. Дал свободную волю – бесценное право навеки. Непослушные дети не внемлют! Зови – не зови! Что же вам не жилось во блаженном раю, человеки... Вас, несчастных, за дерзость исторгнул Отеческий кров, И всему человечьему роду аукнулось ваше затменье. Содрогнулась природа: на чашу небесных весов, Точно камень, обрушилось первое грехопаденье! С допотопных времён и поныне есть в каждой судьбе И сияние горнего света, и горечь отравы. Каждый новорождённый имеет наследство в себе: Право жить и любить. И свободы опасное право. Хоть всё тот же Отец, но весь мир на вселенских весах Над открытою бездной раскачивается неприкаянно. Коготком на мгновенье коснётся мистический страх: Тайна жизни и смерти – дразнящая вечная тайна.
***
Среди людей, где не родство, но тайно разделенье зреет, Любовь не ищет своего. Она лишь отдавать умеет. Когда, поссорившись дотла, пред ней захлопывают двери, Любовь в ответ не мыслит зла. И не бесчинствует, но верит. Не превозносится ни в чём. Над суетной молвой смеётся. И раздражение её бичом жестоким не коснётся. Всё покрывая, в смутный час, любовь нам прямо в душу глянет И не откажется от нас, не отпадёт, не перестанет! Долготерпив её полёт! Но чудна и легка, как птица, В скупое сердце не впорхнёт, в лукавый дом не постучится. А верным до скончанья лет – тернистый путь да небо в звёздах! Необъяснимая, как свет! Необходимая, как воздух!