Вяло сигарету разминаю.
Не курю. И не прошу огня.
Будто бы не знал – но вспоминаю,
Тех, кто жил на свете до меня.
Как они здесь сеяли-пахали,
Как бывали здесь навеселе.
Как они наивно представляли,
Всё, что будет после на земле.
Вот уж на чужом пиру похмелье,
Вот уж пальцем не туда попал…
Вряд ли этого они хотели,
Ничего-то я не оправдал.
Нет печи. А так – считай Емеля,
Полон весь намерений благих,
Даже помолиться не умею
За безвестных пращуров своих.
Вздрогнув и очнувшись от напасти
Брошу сигарету – баловство,
Задыхаясь от стыда и счастья,
Как Иван припомнивший родство.
***
Не давай мне, Боже, власти,
Чтоб тираном я не стал,
Да избави от напасти
Капиталить капитал.
Ниспошли смягченье нрава,
Всё что будет – будет пусть,
Но не дай отведать славы,
Потому что возгоржусь.
Ничего не надо даром,
Для других попридержи
И большие гонорары,
И большие тиражи.
Дай мне, Господи, остаться
Аутсайдером продаж
И блаженно улыбаться
Раздаривши весь тираж.
Но дрожат от счастья пальцы,
В голове – мечтаний дым:
Сколько же сорву оваций
Я смирением своим.
***
Плывёт по небу крупная звезда,
Плывёт из ниоткуда в никуда
И лишь одна холодная вода
Её заплыв безмолвный отражает
И шорохи на грани тишины,
Над гулкой территорией страны,
Которая всё спит и видит сны:
Державою себя воображает.
Фасад пригож – разруха во дворах,
Держава потеряла стыд и страх
Лелея свой корпоративный крах
В уютной облюбованной канаве…
Звезда упала. Что ты загадал?
Москву спалит какой-нибудь капрал…
Здесь Блок уже однажды забывал
О доблести, о подвигах, о славе…
* * *
Когда-то незнакомые слова
Казались мне садовыми цветами,
И ароматы в воздухе витали,
И медленно кружилась голова.
Набравшись не ума, а лишь морщин,
Случается, твержу себе украдкой,
Что, всё же, на одной взрастают грядке
И рододендрон и адреналин.
Забывшись лишь на несколько минут
Вхожу под свод немыслимого сада,
Где так, как в детстве, то есть, так, как надо
Гортензия с претензией цветут.
Версия
По зиме, в неизвестном году,
Я напился, скажи, чего ради,
Мне казалось – я в райском саду,
Ну а я - на полу в Ленинграде.
Плохо встретил меня Ленинград,
Ночь прошла – с Ленинградом мы квиты,
Говоришь – всё как с гуся вода.
Возражу – как слеза с Ипполита
Всё случилось как в райском саду.
И слезится надломленный стебель…
Остаётся шептать как в бреду:
Вы вошли, переставили мебель.
Памяти ресторана «Солнечный»
Непонятно куда закатился мячик,
Перевёрнуто всё вокруг…
По стене беспечный мечется зайчик,
Зайчик солнечный словно юг.
Как из крана вода – утекают годы,
Незаметно, неслышно почти…
И проходит всё и выходит из моды
Зайчик солнечный, как очки.
Стало душно, тени в глазах маячат,
Ворот рвёт, словно рвёт стоп-кран,
Но по-прежнему скачет зайчик.
Зайчик, солнечный, как ресторан.
***
- Что-то рано ты ликуешь,
Рано екает в груди!
Так – меня не завоюешь!
Ты по воздуху иди!
- Может — рано я ликую,
Может – и наоборот!
Но тебя я завоюю! –
И по воздуху идёт.
- Ты явился слишком поздно
И с другим мне хорошо!
И его – не держит воздух
По которому он шёл.
***
Нехватка рук… Ну и так далее.
Рождаемость… И тем не менее.
Вот гастарбайтер из Молдавии.
Вот гастарбайтер из Армении…
А раньше, обрати внимание,
Припомни, веке в девятнадцатом:
Пёр гастарбайтер из Германии.
Шёл из Италии. Из Франции.
***
Новый год и время поздравлений
Наступает как девятый вал.
«Что угодно, люди, кроме денег!» -
Требовал, просил и умолял.
Силы на исходе, воля тает,
Ничего поделать не могу,
Снова кто-то шумно поздравляет
И желает крупную деньгу.
У меня кончается терпенье,
Раздраженье льётся через край…
Пожелай мне счастья, а не денег!
Счастья, а не денег пожелай!
***
А. Мызникову, поэту из Калуги
Мы совсем не такие, как эти,
С кошельками набитыми туго.
Мы с тобой друг за друга в ответе,
Мы с тобой приручили друг друга.
И жару переживши и вьюгу,
Мы делили и водку и мысли,
Потому что мы были друг другу
Рыжим Принцем и Маленьким Лисом.
Оттого столько счастья и боли,
Оттого эти ссоры по кругу.
Ты прости, я не помню пароля,
Помню только, что отзыв - «Калуга».
***
Почему «девятый» вал?
А куда уходит лето?
Я вопросы задавал
И отец не знал ответа.
В позадавешнем году
Верилось, что стану взрослым
И тогда ответ найду
Я на все свои вопросы.
А теперь, который год,
От июня и до мая
Сын вопросы задаёт…
И ответов я не знаю.
***
Тридцать семь. Гуляю лесом.
Вместе и душа и тело,
Потому что у Дантеса
Поважнее было дело.
И морозец некусучий,
И снежок какой-то мелкий,
И по сучьям, и по сучьям,
Скачет белка, скачет белка.
Снова варежки забуду,
И в карманах руки грею…
Я не предан. У Иуды
Было дело поважнее.
***
ад писателя - это лес
срубленный для его публикаций.
сплошные пеньки до горизонта.
садишься на пенёк,
а он тебе нашептывает
строки твои.
и на какой пенёк не сядешь -
звучит что-то жалкое,
твоё, но жалкое.
и ты мечешься
от пенька к пеньку,
ищешь дерево
срубленное не зря.
Не курю. И не прошу огня.
Будто бы не знал – но вспоминаю,
Тех, кто жил на свете до меня.
Как они здесь сеяли-пахали,
Как бывали здесь навеселе.
Как они наивно представляли,
Всё, что будет после на земле.
Вот уж на чужом пиру похмелье,
Вот уж пальцем не туда попал…
Вряд ли этого они хотели,
Ничего-то я не оправдал.
Нет печи. А так – считай Емеля,
Полон весь намерений благих,
Даже помолиться не умею
За безвестных пращуров своих.
Вздрогнув и очнувшись от напасти
Брошу сигарету – баловство,
Задыхаясь от стыда и счастья,
Как Иван припомнивший родство.
***
Не давай мне, Боже, власти,
Чтоб тираном я не стал,
Да избави от напасти
Капиталить капитал.
Ниспошли смягченье нрава,
Всё что будет – будет пусть,
Но не дай отведать славы,
Потому что возгоржусь.
Ничего не надо даром,
Для других попридержи
И большие гонорары,
И большие тиражи.
Дай мне, Господи, остаться
Аутсайдером продаж
И блаженно улыбаться
Раздаривши весь тираж.
Но дрожат от счастья пальцы,
В голове – мечтаний дым:
Сколько же сорву оваций
Я смирением своим.
***
Плывёт по небу крупная звезда,
Плывёт из ниоткуда в никуда
И лишь одна холодная вода
Её заплыв безмолвный отражает
И шорохи на грани тишины,
Над гулкой территорией страны,
Которая всё спит и видит сны:
Державою себя воображает.
Фасад пригож – разруха во дворах,
Держава потеряла стыд и страх
Лелея свой корпоративный крах
В уютной облюбованной канаве…
Звезда упала. Что ты загадал?
Москву спалит какой-нибудь капрал…
Здесь Блок уже однажды забывал
О доблести, о подвигах, о славе…
* * *
Когда-то незнакомые слова
Казались мне садовыми цветами,
И ароматы в воздухе витали,
И медленно кружилась голова.
Набравшись не ума, а лишь морщин,
Случается, твержу себе украдкой,
Что, всё же, на одной взрастают грядке
И рододендрон и адреналин.
Забывшись лишь на несколько минут
Вхожу под свод немыслимого сада,
Где так, как в детстве, то есть, так, как надо
Гортензия с претензией цветут.
Версия
По зиме, в неизвестном году,
Я напился, скажи, чего ради,
Мне казалось – я в райском саду,
Ну а я - на полу в Ленинграде.
Плохо встретил меня Ленинград,
Ночь прошла – с Ленинградом мы квиты,
Говоришь – всё как с гуся вода.
Возражу – как слеза с Ипполита
Всё случилось как в райском саду.
И слезится надломленный стебель…
Остаётся шептать как в бреду:
Вы вошли, переставили мебель.
Памяти ресторана «Солнечный»
Непонятно куда закатился мячик,
Перевёрнуто всё вокруг…
По стене беспечный мечется зайчик,
Зайчик солнечный словно юг.
Как из крана вода – утекают годы,
Незаметно, неслышно почти…
И проходит всё и выходит из моды
Зайчик солнечный, как очки.
Стало душно, тени в глазах маячат,
Ворот рвёт, словно рвёт стоп-кран,
Но по-прежнему скачет зайчик.
Зайчик, солнечный, как ресторан.
***
- Что-то рано ты ликуешь,
Рано екает в груди!
Так – меня не завоюешь!
Ты по воздуху иди!
- Может — рано я ликую,
Может – и наоборот!
Но тебя я завоюю! –
И по воздуху идёт.
- Ты явился слишком поздно
И с другим мне хорошо!
И его – не держит воздух
По которому он шёл.
***
Нехватка рук… Ну и так далее.
Рождаемость… И тем не менее.
Вот гастарбайтер из Молдавии.
Вот гастарбайтер из Армении…
А раньше, обрати внимание,
Припомни, веке в девятнадцатом:
Пёр гастарбайтер из Германии.
Шёл из Италии. Из Франции.
***
Новый год и время поздравлений
Наступает как девятый вал.
«Что угодно, люди, кроме денег!» -
Требовал, просил и умолял.
Силы на исходе, воля тает,
Ничего поделать не могу,
Снова кто-то шумно поздравляет
И желает крупную деньгу.
У меня кончается терпенье,
Раздраженье льётся через край…
Пожелай мне счастья, а не денег!
Счастья, а не денег пожелай!
***
А. Мызникову, поэту из Калуги
Мы совсем не такие, как эти,
С кошельками набитыми туго.
Мы с тобой друг за друга в ответе,
Мы с тобой приручили друг друга.
И жару переживши и вьюгу,
Мы делили и водку и мысли,
Потому что мы были друг другу
Рыжим Принцем и Маленьким Лисом.
Оттого столько счастья и боли,
Оттого эти ссоры по кругу.
Ты прости, я не помню пароля,
Помню только, что отзыв - «Калуга».
***
Почему «девятый» вал?
А куда уходит лето?
Я вопросы задавал
И отец не знал ответа.
В позадавешнем году
Верилось, что стану взрослым
И тогда ответ найду
Я на все свои вопросы.
А теперь, который год,
От июня и до мая
Сын вопросы задаёт…
И ответов я не знаю.
***
Тридцать семь. Гуляю лесом.
Вместе и душа и тело,
Потому что у Дантеса
Поважнее было дело.
И морозец некусучий,
И снежок какой-то мелкий,
И по сучьям, и по сучьям,
Скачет белка, скачет белка.
Снова варежки забуду,
И в карманах руки грею…
Я не предан. У Иуды
Было дело поважнее.
***
ад писателя - это лес
срубленный для его публикаций.
сплошные пеньки до горизонта.
садишься на пенёк,
а он тебе нашептывает
строки твои.
и на какой пенёк не сядешь -
звучит что-то жалкое,
твоё, но жалкое.
и ты мечешься
от пенька к пеньку,
ищешь дерево
срубленное не зря.