Я хлебал киселя в Киселевске, В шестаковскую степь уходил, Я в Итате заказывал клецки В пестром обществе дальних водил,
Я на Тебе утюжил пороги, По три дня фестивалил в Юрге, Хмурый Каз проезжал по дороге В горнолыжный крутой Шерегеш,
И, взлетая с хребта Каракана, Озирал вдалеке и вблизи С ледяной высоты параплана Углекопные раны земли.
Но и в клубе, и в ржавой харчевне Славлю тостом без лишних затей Свой навеки свободный от скверны Край суровых сибирских людей.
Всем селеньям, народам, державам Манифествую с пеной у рта, Как надмирный Кузбасс уважаю И приветствую звоном щита!
Назначенье, судьба и опора Эти реки, леса, города И прекрасные вольные горы Неизбывно, до слёз, навсегда...
Повинное
Нас хотели убить, только мы не погибли… Я готов подтвердить и поклясться на Библии, что мы все смятены и уже не опасны, в воды рек сметены боевые припасы, и сегодняшний трон принимая покорно, понесённый урон признаём благотворным.
Ураганный удар отражается молом, весь божественный дар отпускается голым, промотавшим дотла свою жалкую утварь, все благие дела назначаются мудрым…
Но ни к тем, ни к другим нас никак не причислить, хоть свободой горим, но не слышим отчизны. Не седеют виски, не сгущаются слёзы, заметают пески тополя и берёзы…
И не мог наш мятеж завершиться успехом, крах напрасных надежд отзывается эхом. Против ветра гребли и с бурьяном братались. Ничего не смогли, но хотя бы пытались…
* * *
Былые влеченья казались Реестром ненужных имён, Когда я на светлом вокзале Ждал по́езда лучших времён.
Манили места золотые, Янтарные звали пути, В прекрасные дали такие, Конечно, пешком не дойти.
Но так и остался примотан Я к месту надежным жгутом, И все отъездные заботы Пришлось отложить на потом.
Судьба злую дань собирала, В ответ не даруя призов, И всё беспощадней карала За прошлый предательский зов.
Не радостный сад, но пустыню Создал почитатель дорог. Извечный невольник гордыни, Как старый валун одинок,
Теперь слышу говор вороний На ветках замерзших осин И жду на холодном перроне Хотя бы попутных дрезин.
* * *
Когда мы чертили проекты побега, нам было по двадцать. Нехватка деталей в конструкторе лего - когда же удастся
сбежать по карнизам, уйти между льдами индейскою лодкой... Сковали себя, получается, сами кандальной колодкой.
И так получается, нас одурачил насмешливый ментор, когда искушал в поцелуях чердачных: дождитесь момента
и вам повезет, ведь на дальних маршрутах есть тайные страны, и если живут здесь одни лилипуты, то там - великаны.
Там гордо сияют небесные скалы в свободном полете, и если здесь хлеб добывать вам пристало, то там - расцветете.
Мы верили слепо, подобно баранам, куда же деваться - мы верить хотели, ведь было тогда нам всего лишь по двадцать.
Теперь-то мы видим, что нет исполинов - все больше пигмеи, а вместо летающих глыб-цеппелинов - воздушные змеи.
Теперь-то мы знаем, что мир как идея везде одинаков, но были наивны, и нами владели коварные знаки.
Пора бы уняться, закончить на этом - зима на пороге, но мы не уймемся и чертим проекты, и долбим пироги.