МОНОЛОГ ПОГИБШЕГО БОЙЦА
НА БРАТСКОЙ МОГИЛЕ В БРНО
До России как до звезд –
Тыщи верст.
И загробного пути
Не найти!
Все в земле смешалось, брат:
Рай и ад.
Если б тридцать лет назад
Кто-то, брат,
Стал шутя пророчить мне
На войне,
Что в могиле возле Брно
Суждено
Сгнить вдали от русских мест
(Вот те крест!),
Я б пророку в морду дал,
Чтоб не врал…
Эх, да что там говорить!
Мне бы жить,
Только б жить, а в отчий дом
Я б ползком
Тыщи верст в жару, мороз,
Но прополз.
Да пробита пулей грудь –
Не вздохнуть.
Медсестру зову в бреду.
«Я иду!
Потерпи, - кричит, - чуть-чуть:
Близок путь!»
Вслед ей эхо: «Путь, родной,
Вековой…»
Так лежу с друзьями здесь.
Нас не счесть.
Вместе легче, а тоска
Брат, резка.
Эх, Россия – мать честна,
Ты мечта!
До тебя рукой подать,
Да не встать,
А загробного пути
Не найти!
1976, г. Брно
* * *
На фоне чахлого разлива
И затянувшейся весны
Качают вербы терпеливо
Клоки лохматой тишины.
Гогочут гуси у соседа.
Толпятся зори у болот.
И я чуть свет куда-то еду,
Минуя нужный поворот.
Короткий сон, смешная трата
Ума и сердца… В колесе
Звучит гусиная соната
И глохнет в лесополосе.
ЯБЛОЧКИ
Налитые всё яблочки, яблочки, яблочки…
С красным боком, в полоску и просто зелёные…
Дышат солнцем и соками брызжут на ямочки,
На уста на девчоночьи, не окроплённые.
Два красивых, упругих, похожих на мячики,
Оторвались от ветки, скатились за пазуху,
Вспыхнув краской в присутствии зреющих мальчиков,
Онемевших в нелепой божественной паузе.
Налитые, греховные яблочки… К ямочкам
Август звёздами, шёпотом, клятвами ладится.
Дозревают ночами волшебные яблочки –
Душно им от любви под приталенным платьицем.
2012
* * *
Родина стареет вместе с нами,
Вместе с грушей в папином саду.
Ей не спится зимними ночами,
Долгими и злыми, как в аду.
Жить бы, ничего не опасаться,
Не зависеть сердцем от беды…
Вьюга за окошком скачет зайцем,
Путая от времени следы.
Родина стареет, как и мама,
С мыслями: у всех она в долгу…
До последней клеточки до самой
Горько, что ничем не помогу.
Лучше бы не видеть, не терзаться,
Зоркий глаз не пялить в зеркала.
Что там может в сумрак отражаться,
Кроме мглы от чёрного крыла?
От Камчатки до балтийской чайки,
До кремлёвских башен и зубцов
Я – свидетель и живой участник
Всех её случившихся рубцов.
2012
ПОСЛЕДНЯЯ ПОЕЗДКА ЛЕРМОНТОВА
НА КАВКАЗ. 1841 ГОД.
Пусты дороги Черноземья.
Печален юноша-гусар.
В походном скарбе – груз презренья,
В душе – священный неба дар.
Ужель поэт в России – странник?
Иль званья все в одном сошлись:
Избранник – то же, что изгнанник?..
Иных судеб не терпит жизнь!
Неспешна музыка степная.
И далеко ещё Кавказ.
И в небе тучка золотая
Торопит к югу тарантас.
«Прощай, немытая Россия…»
И степь лазурная, прощай!
Донской волной плеснул над синью
И скрылся в дымке милый край.
«Монго, Монго, мой друг прелестный!
Тоска на сердце, как свинец…
Ужели тучкою безвестной
Мелькну в лазури – и конец?!»
Весна не лечит ран душевных
И даль теснит тревогой грудь…
«Монго, я – брат сих тучек бренных!»
Воронеж… Степь… Последний путь…
2012
* * *
Хрупкость, нежность, чистота
Роз осенних. Дождик мглистый.
Притаилась суета
В лепестках, бутонах, листьях.
Что я видел, чем я жил?
Всё куда-то мчался, рвался
Из последних сил и жил,
Ничему не удивлялся.
И почти не знал, что здесь,
Рядом, в шаге от дороги,
В хрупком, нежном чуде весь
Мир любви и мир тревоги.
И зачем куда-то вдаль!
И к чему о вечном споры!
Роз осенняя печаль.
Тихий дождик, вздохи, взоры…
2012
* * *
Говорите, говорите,
Говорите, что не сказано.
Мы по бритве, мы по бритве
Наших чувств опасно лазаем.
Детский лепет душ не треплет,
Забавляет по-хорошему
Сказкой про царевну Лебедь,
Про Принцессу на горошине.
Мы ни где-нибудь – в России,
В территории загадочной,
Где слова из уст – красивы,
Где поступки – непорядочны.
Говорите, говорите,
Саши, Пети, Коли, Вити,
Чтоб девчонки лупоглазые
Знали: главное не сказано…
2012
* * *
Извлекаю, как флэшку, тебя из сетей виртуальности.
Слышу запах волос на ветру от лугов – пахнут донником.
Я – не чудик, мой дух не помешан на знаках сакральности…
Ты – не чудо, ты просто реальная в платьице новеньком…
Извлекаю тебя из больничных палат цвета солода,
Очищаю от привкуса йода и плечи, и талию.
Боже, как же уродливо в мире по файлам рассовано
Чьи-то счастье, любовь, затяжные дожди из Италии!
Я, наверно, глупец, альтруист, дон-кихотством страдающий,
Не желающий волосы путать с листвою опалою…
Я себя извлекаю, как флэшку… Я – нас извлекающий
Из житейских лагун, расфасованных в памяти файловой.
2012
ПЕРЕЗВОНЫ
Перезвоны, перезвончики,
Первых заморозков звень.
Росных льдинок колокольчики
Выкликают новый день.
Из-за ёлки солнце радугой
Липнет к травам и кустам.
Две синицы, утру радуясь,
Превращают песню в гам.
Перезвоны, перезвончики
Слева, справа, от реки…
Сердце бьётся заговорчески
Всем рассудкам вопреки.
Что случилось с ним, что деется?
Из каких глубин восторг?
Не мороз в округе стелется –
Звёздно-крупчатый творог.
Перезвоны, перезвончики…
Слышит чуткая душа,
Как хрустальные вагончики
Громыхают в камышах.
Ворох зимней амуниции
Тащат лугом в стылый край.
А за ними вереницею –
Гуси, овцы, сад, сарай…
2012
* * *
А болото – всего лишь болото.
А речушка – вода да вода…
Только мне всё тревожнее что-то,
Будто к нам подступилась беда.
Будто с первой проталиной вместе
Заблудились в пространствах немых,
Где фату не примерит невеста
И не спляшет на свадьбе жених.
Не по сердцу живём, не по солнцу –
Кто как хочет и кто как привык…
Иссушаем себя, как болотца,
Глушим душу, как в речке родник.
И о чём твоя песня, синица?
И о чём твои думы, ветла?
Неуёмная глупая птица
У кормушки не ведает зла.
2012
* * *
Не вышло родиться святым, непорочным,
А вышло родиться обычным, урочным:
Ветлой, чернозёмом, ромашкой, ручьём,
Усевшим по брюхо в грязи тягачом…
С меня не напишут монахи иконы,
Хоры не исполнят на Пасху каноны.
Зато без меня не взмерцает свеча
И в небе звезда Вифлеема – ничья.
Мне страшно представить, что все будут святы
И вслед за Христом изуверски распяты.
Кому будут петь воробьи у стрехи?
Кому искупать перед Богом грехи?
2013
ЧЕЛЯБИНСКИЙ МЕТЕОРИТ
То не звёздные камни в хрустальных слоях атмосферы
Рано утром взорвали морозную сонную звонь,
То Господь указующий перст распростёр над Химерой
И чуть-чуть зачерпнул человеческой грязи в ладонь.
Или вам – не знаменье? Не знак, упреждающий свыше?
Небо плачет огнём: рассучилась волшебная нить.
Из неё человек был космической бездною вышит,
Возомнил бедолага: без неба способен прожить.
Содрогнулись от взрыва седые громады Урала,
Вашингтон и Москва, и зарылся в камыш папуас…
Песнь челябинских стёкол, как музыка Баха, звучала,
Возвращая сердцам первородную вечную связь.
2013
НА БРАТСКОЙ МОГИЛЕ В БРНО
До России как до звезд –
Тыщи верст.
И загробного пути
Не найти!
Все в земле смешалось, брат:
Рай и ад.
Если б тридцать лет назад
Кто-то, брат,
Стал шутя пророчить мне
На войне,
Что в могиле возле Брно
Суждено
Сгнить вдали от русских мест
(Вот те крест!),
Я б пророку в морду дал,
Чтоб не врал…
Эх, да что там говорить!
Мне бы жить,
Только б жить, а в отчий дом
Я б ползком
Тыщи верст в жару, мороз,
Но прополз.
Да пробита пулей грудь –
Не вздохнуть.
Медсестру зову в бреду.
«Я иду!
Потерпи, - кричит, - чуть-чуть:
Близок путь!»
Вслед ей эхо: «Путь, родной,
Вековой…»
Так лежу с друзьями здесь.
Нас не счесть.
Вместе легче, а тоска
Брат, резка.
Эх, Россия – мать честна,
Ты мечта!
До тебя рукой подать,
Да не встать,
А загробного пути
Не найти!
1976, г. Брно
* * *
На фоне чахлого разлива
И затянувшейся весны
Качают вербы терпеливо
Клоки лохматой тишины.
Гогочут гуси у соседа.
Толпятся зори у болот.
И я чуть свет куда-то еду,
Минуя нужный поворот.
Короткий сон, смешная трата
Ума и сердца… В колесе
Звучит гусиная соната
И глохнет в лесополосе.
ЯБЛОЧКИ
Налитые всё яблочки, яблочки, яблочки…
С красным боком, в полоску и просто зелёные…
Дышат солнцем и соками брызжут на ямочки,
На уста на девчоночьи, не окроплённые.
Два красивых, упругих, похожих на мячики,
Оторвались от ветки, скатились за пазуху,
Вспыхнув краской в присутствии зреющих мальчиков,
Онемевших в нелепой божественной паузе.
Налитые, греховные яблочки… К ямочкам
Август звёздами, шёпотом, клятвами ладится.
Дозревают ночами волшебные яблочки –
Душно им от любви под приталенным платьицем.
2012
* * *
Родина стареет вместе с нами,
Вместе с грушей в папином саду.
Ей не спится зимними ночами,
Долгими и злыми, как в аду.
Жить бы, ничего не опасаться,
Не зависеть сердцем от беды…
Вьюга за окошком скачет зайцем,
Путая от времени следы.
Родина стареет, как и мама,
С мыслями: у всех она в долгу…
До последней клеточки до самой
Горько, что ничем не помогу.
Лучше бы не видеть, не терзаться,
Зоркий глаз не пялить в зеркала.
Что там может в сумрак отражаться,
Кроме мглы от чёрного крыла?
От Камчатки до балтийской чайки,
До кремлёвских башен и зубцов
Я – свидетель и живой участник
Всех её случившихся рубцов.
2012
ПОСЛЕДНЯЯ ПОЕЗДКА ЛЕРМОНТОВА
НА КАВКАЗ. 1841 ГОД.
Пусты дороги Черноземья.
Печален юноша-гусар.
В походном скарбе – груз презренья,
В душе – священный неба дар.
Ужель поэт в России – странник?
Иль званья все в одном сошлись:
Избранник – то же, что изгнанник?..
Иных судеб не терпит жизнь!
Неспешна музыка степная.
И далеко ещё Кавказ.
И в небе тучка золотая
Торопит к югу тарантас.
«Прощай, немытая Россия…»
И степь лазурная, прощай!
Донской волной плеснул над синью
И скрылся в дымке милый край.
«Монго, Монго, мой друг прелестный!
Тоска на сердце, как свинец…
Ужели тучкою безвестной
Мелькну в лазури – и конец?!»
Весна не лечит ран душевных
И даль теснит тревогой грудь…
«Монго, я – брат сих тучек бренных!»
Воронеж… Степь… Последний путь…
2012
* * *
Хрупкость, нежность, чистота
Роз осенних. Дождик мглистый.
Притаилась суета
В лепестках, бутонах, листьях.
Что я видел, чем я жил?
Всё куда-то мчался, рвался
Из последних сил и жил,
Ничему не удивлялся.
И почти не знал, что здесь,
Рядом, в шаге от дороги,
В хрупком, нежном чуде весь
Мир любви и мир тревоги.
И зачем куда-то вдаль!
И к чему о вечном споры!
Роз осенняя печаль.
Тихий дождик, вздохи, взоры…
2012
* * *
Говорите, говорите,
Говорите, что не сказано.
Мы по бритве, мы по бритве
Наших чувств опасно лазаем.
Детский лепет душ не треплет,
Забавляет по-хорошему
Сказкой про царевну Лебедь,
Про Принцессу на горошине.
Мы ни где-нибудь – в России,
В территории загадочной,
Где слова из уст – красивы,
Где поступки – непорядочны.
Говорите, говорите,
Саши, Пети, Коли, Вити,
Чтоб девчонки лупоглазые
Знали: главное не сказано…
2012
* * *
Извлекаю, как флэшку, тебя из сетей виртуальности.
Слышу запах волос на ветру от лугов – пахнут донником.
Я – не чудик, мой дух не помешан на знаках сакральности…
Ты – не чудо, ты просто реальная в платьице новеньком…
Извлекаю тебя из больничных палат цвета солода,
Очищаю от привкуса йода и плечи, и талию.
Боже, как же уродливо в мире по файлам рассовано
Чьи-то счастье, любовь, затяжные дожди из Италии!
Я, наверно, глупец, альтруист, дон-кихотством страдающий,
Не желающий волосы путать с листвою опалою…
Я себя извлекаю, как флэшку… Я – нас извлекающий
Из житейских лагун, расфасованных в памяти файловой.
2012
ПЕРЕЗВОНЫ
Перезвоны, перезвончики,
Первых заморозков звень.
Росных льдинок колокольчики
Выкликают новый день.
Из-за ёлки солнце радугой
Липнет к травам и кустам.
Две синицы, утру радуясь,
Превращают песню в гам.
Перезвоны, перезвончики
Слева, справа, от реки…
Сердце бьётся заговорчески
Всем рассудкам вопреки.
Что случилось с ним, что деется?
Из каких глубин восторг?
Не мороз в округе стелется –
Звёздно-крупчатый творог.
Перезвоны, перезвончики…
Слышит чуткая душа,
Как хрустальные вагончики
Громыхают в камышах.
Ворох зимней амуниции
Тащат лугом в стылый край.
А за ними вереницею –
Гуси, овцы, сад, сарай…
2012
* * *
А болото – всего лишь болото.
А речушка – вода да вода…
Только мне всё тревожнее что-то,
Будто к нам подступилась беда.
Будто с первой проталиной вместе
Заблудились в пространствах немых,
Где фату не примерит невеста
И не спляшет на свадьбе жених.
Не по сердцу живём, не по солнцу –
Кто как хочет и кто как привык…
Иссушаем себя, как болотца,
Глушим душу, как в речке родник.
И о чём твоя песня, синица?
И о чём твои думы, ветла?
Неуёмная глупая птица
У кормушки не ведает зла.
2012
* * *
Не вышло родиться святым, непорочным,
А вышло родиться обычным, урочным:
Ветлой, чернозёмом, ромашкой, ручьём,
Усевшим по брюхо в грязи тягачом…
С меня не напишут монахи иконы,
Хоры не исполнят на Пасху каноны.
Зато без меня не взмерцает свеча
И в небе звезда Вифлеема – ничья.
Мне страшно представить, что все будут святы
И вслед за Христом изуверски распяты.
Кому будут петь воробьи у стрехи?
Кому искупать перед Богом грехи?
2013
ЧЕЛЯБИНСКИЙ МЕТЕОРИТ
То не звёздные камни в хрустальных слоях атмосферы
Рано утром взорвали морозную сонную звонь,
То Господь указующий перст распростёр над Химерой
И чуть-чуть зачерпнул человеческой грязи в ладонь.
Или вам – не знаменье? Не знак, упреждающий свыше?
Небо плачет огнём: рассучилась волшебная нить.
Из неё человек был космической бездною вышит,
Возомнил бедолага: без неба способен прожить.
Содрогнулись от взрыва седые громады Урала,
Вашингтон и Москва, и зарылся в камыш папуас…
Песнь челябинских стёкол, как музыка Баха, звучала,
Возвращая сердцам первородную вечную связь.
2013