Юлия СЫЧЁВА
«Притомью» - 35 лет
Выпустить книгу человеку пишущему сейчас легче лёгкого: например, за свой счет или за счет спонсора, для широкого круга читателей или же для себя и своих друзей. Безусловно, любому автору хочется облечь свои творения в переплёт, подержать в руках книгу с собственной фамилией на обложке, вдохнуть свежий типографский запах, бережно перелистать страницы и перечесть знакомые строки.
Книги членов студии «Притомье», еженедельные четверговые занятия которой я посещаю уже несколько лет, в последнее время существенно пополнили мою книжную полку. Расскажу поподробнее.
Юрий Дмитриевич Дубатов, историк, учитель, прекрасный рассказчик и декламатор.
Первая книга его стихов и рассказов «Воркутянка» вышла в 2012 году. Причём сам Юрий Дмитриевич признаётся: «Я никогда не был в Воркуте... Дед наяривал нам на гармошке плясовую «Воркутянку»... Господи! Хоть бы на пару часов туда, в бестолковую юность...» И юность автора, с ее узнаваемыми приметами - люди, вещи, события, фотографии - оживает на страницах книги.
Воркутянка
Помнишь, как плясали "Воркутянку"?
Половицы плакали в сенях.
Вся душа раскрыта наизнанку,
Руки в засинелых якорях.
И тельняшки треугольник дерзкий –
Под рубашкой в клетку – на груди,
Гул стоит, пьем самогон премерзкий.
Что, ребята, ждет нас впереди?
И девчонки милые навеки
В памяти останутся у нас.
Нам судьба сулила долголетье –
Отпустила мало про запас.
Не плясать нам больше "Воркутянку"
С выходочком в дедовских сенях,
Полегли ребята на Афганской,
Разбросавши руки в якорях.
Стихи для Дубатова необходимы как воздух, как хлеб.
Этот хлопотный мир глухариной весны.
Этот хлопотный мир глухариной весны
С колыбели сулит нам удачу.
Всё, что есть за душой у косматой сосны,
Не жалея, я в песню растрачу.
Пусть туманы холстами в долине лежат
И сосна янтарём в землю плачет.
Для глазастой совы и ушастых зайчат
Всё равно себя в песне растрачу.
Пусть всегда коршун в небе, как призрак кружит
И луна над полями маячит,
А поэт о любви чепуху говорит,
Я для них себя в песне растрачу.
Для убогих и сирых, стремящихся жить,
С колыбели не знавших удачу,
Я стихами - как хлебом могу стол накрыть
И всего себя в песне растрачу.
Как профессионал, Юрий Дмитриевич обращается с историческими персонажами вольно, легко, его лирический герой запросто может встретить утро на Куликовом поле, а то и отомстить по-мужицки Дантесу за Пушкина. Одно из моих любимых произведений Дубатова посвящено Марку Шагалу.
Колокол, звонящий по Шагалу
Летели коровы над Витебском,
Влюблённые рядышком плыли,
Над Витебском, милом мне Витебском,
Чтоб вы никогда не забыли.
Отдам все картины я Родине,
Взамен только б домик мне дали,
Под Витебском, милом мне Витебском –
И всё трепетало в Шагале.
«Еврей, да летает, да с вывертом...» –
Жестоко в ответ прозвучало.
Нахмурилось небо над Витебском
И улочки вмиг закачало.
И сердце сжималось и плакало,
Другого оно и не ждало.
Под Витебском, милом мне Витебском,
Не встретите Марка Шагала.
Устные рассказы притомца Дубатова весьма занимательны и поражают вниманием к мелочам, деталям жизни и меткостью описаний, и я надеюсь, что Юрий Дмитриевич найдет возможность записать свои воспоминания, оформить их в литературные формы, чтобы целый пласт жизни не исчез во времени бесследно.
Николай Бацевич, шахтёр, рабочий человек с поэтическим даром, ушёл из жизни в мае этого года. Книга стихов Николая «Грудь забоя скорбно мироточит» вышла приложением к журналу «Огни Кузбасса» в 2013 году, и я рада, что Николай успел подержать ее в руках, представить коллегам по «Притомью». Николай пишет в своей автобиографии: «Когда мне исполнилось 18 лет, спустился в угольную шахту. Подземный стаж - 30 лет, 20 из которых - забойный. Общий трудовой стаж - 45 лет, ветеран труда». Простым и доступным поэтическим языком рассказывает Николай о тяжком шахтерском труде, о молодости, о любви к родному Кузбассу, сибирской природе.
***
Помню, как мне в юности долдонил
Дед мой: «У шахтера краткий век,
От работы, внучек, дохнут кони,
А, не то, что божий человек!»
Не один пуд соли съеден мною
Был, пока осмыслил жизнь свою,
Оттого и годы сединою
Выкрасили голову мою!
Жизнь внесла большие перемены,
Мне напомнив дедова коня….
На-гора однажды после смены
Выдали помятого меня!
Видно зря мне в юности долдонил
Дед про наш шахтерский краткий век.
Жалко, что я поздно это понял….
И, сегодня даже на ладони,
Вытянутой мной не тает снег.
Елена Елистратова выпустила в 2012 году одновременно два сборника.
«Я придумала то, чего нет» - образная и трепетная женская лирика, ее строчки трогают тонкие струнки души:
«Птицей встревоженной бьюсь о стекло неба,
Рыбкой потерянной бьюсь о стекло утра».
«О косноязычие хрупкое лето сломав,
Закутавшись в непонимания старый платок,
Смотрю, как летят облака надо мною стремглав
На северо-запад, а может, на юго-восток».
Целостность мира лирической героини Елены складывается из кирпичиков-ощущений:
***
Ощущение потери:
То ли птицы улетели,
То ли давняя покинула печаль -
И знобит, как в лихорадке,
В разлинованной тетрадке
Буквы синие с наклоном резким вдаль.
Ощущение пространства:
Комнаты пустой убранство,
Стены между четырёх косых углов -
Всё измерено шагами
И записано стихами,
Но никак не разобрать и пары слов.
Ощущение начала:
Трап убрали от причала,
Старой пристани - последнее «Прости»,
Путевой дневник на старте
И карандашом по карте
В край неведомый намечены пути.
Под обложкой сборника «Фрагменты городской мозаики» с посвящением «Городу Кемерово, соавтору и другу» Елена собрала четверостишия - наблюдения и размышления. Писать кратко неимоверно трудно, слова должны быть предельно точны, фразы почти афористичны, а лишнее безжалостно вычеркнуто. По моему мнению, Елене эта задача удастся не всегда, иногда её взгляд поверхностен, ему немного не хватает глубины.
СУББОТНИК
Песни другие. Другие мессии.
Блеск. Эгоисты и стервы в чести.
Но за отмытым фасадом России
Нужно, как прежде, мести и мести.
ЛЕТЕЧКО
Тучи мрачны, и ветер, несносен,
Простужает изнеженных нюнь.
Это вам не московская осень,
А типичный сибирский июнь.
ГОРОД ВОСПОМИНАНИЙ
Там мечтают о будущем дети,
Там за каждым окошком уют,
Там из рук старика на рассвете
Крошки прошлого птицы клюют.
Мне импонирует серьёзный подход Елены к писательскому ремеслу, на занятиях студии «Притомья» я наблюдаю её кропотливую работу над содержанием и построением текста.
Борис Михайлович Устинов, полковник в отставке, пишет стихи не так давно, но на его счету два поэтических сборника, дружно вышедших в прошедшем 2013 году. Книга «Волнует жизни суть» издана на родине автора, в украинском городе Белая Церковь, книга «Я мысли предаю перу...» - в Кемерово. Символичны на мой взгляд названия сборников, Борис Михайлович - человек с богатейшим жизненным опытом, много читающий и размышляющий о жизни, о стране, о судьбах простых её граждан - учителей, врачей, библиотекарей, военных, шахтёров.
«Над Кузбассом, над Кузбассом
Солнце низкое садится,
Я теперь шахтёр запаса,
Шахта мне ночами снится»
«Пишу стихи и в этом радость...» - признаётся автор. Стихи Бориса Михайловича непрофессиональны, не без огрехов, их трудно назвать совершенными по исполнению, но они искренни и честны, этим и подкупают читателя.
Еще раз об оркестре
Когда я слышу духовой,
Озноб бежит по коже:
Перехожу на строевой
И становлюсь моложе!
Срывая лист календаря,
Всё чаще вспоминаю:
Парад 7-ого ноября,
Парад Победы в мае!...
Оркестр был со мной всегда:
На кроссах, на разводе,
Как путеводная звезда
И при любой погоде!
Уже - седой! Но каждый раз
Душа вся наизнанку,
И слёзы вышибет из глаз
«Прощание славянки»!
Второй сборник стихов Виктора Киселева «Просто от души» увидел свет в 2013 году. В предисловии Виктор пишет: «В стихах предпочитаю выражать сложные темы, чувства простыми средствами, а не наоборот, как принято нынче в поэзии». Что же, подобный подход заслуживает уважения, поскольку не так лёгок, как кажется. «Я заразился словом» - уверен автор. Главная тема творчества Виктора - Родина, это и огромная наша страна, и маленькая сибирская деревня, и город-промышленный центр.
«Уезжая, был я очень молод,
Повзрослел и понял только тут:
На износ нас проверяет город,
А в деревне на излом живут.
За свою работу мне не стыдно,
Но в деревне больше вес рубля:
Словно я за жизнь берусь с вершины,
Ну а ты берешься у комля»
* * *
За заводскою проходной,
Где нравы грубы,
Где небо с точностью мужской
Пронзают трубы,
На эстакаде заливной
Я задыхаюсь,
Не берегу я край родной,
И не пытаюсь.
Здесь я плюю на красоту,
Гублю природу –
Я аппаратчик. Кислоту
Даю народу.
Рубли? Какие здесь рубли…
Расчёт известен:
Кого отпели, отнесли,
Кого – без песен.
Я кашель утоплю в вине,
Заем таблеткой:
– Дай, доктор, доработать мне
По первой сетке!
Талантливого и яркого писателя Ирину Тюнину я искренне поздравляю с событием огромной важности: Ирина стала членом Союза писателей России. Ее новая книга с сомневающимся названием «Вроде жизнь» как приоткрытая дверца во внутренний мир лирической героини: полюбопытствуй, загляни, исследуй закоулки души, проникнись настроением.
***
Пока не веет зимней стужей
В лесу осеннем,
Уйти одной и слушать-слушать
Полвоскресенья,
Как лист шуршит на мокрой ветке,
Сжимая пальцы,
Чтоб устоять в порывах ветра
И не сорваться.
Сквозь ветви небо льдом синеет,
И лист ложится.
Придет зима, любви сильнее,
Сильнее жизни...
Стихи Ирины можно читать без опаски наткнуться на небрежность: уровень мастерства поэта высок, язык лёгок, слог выверен.
***
Добрый гений! Молчите, молчите!
Жизнь и смерть сами выяснят спор.
Стоит слово сказать о кончине,
И подпишешь себе приговор.
С полузвука забрезжит дорога -
Столько тропок, что в сердце рябит,
До погоста спешат от порога
Сквозь кровавую горечь рябин.
И во взглядах седых фотографий
Проступают две нужных строки.
Не пишите себе эпитафий!
Нужно что-то оставить другим.
***
В потёртых джинсах, рваных кедах
Вдыхает яблоневый цвет
И народившееся лето
Несет по городу поэт.
Блокнот. Набросок карандашный.
Девичий профиль в две строки.
Зеленоглазая Наташа
В прикосновении руки
Вдруг оживёт и встрепенется.
Восторг творца не передашь!
И юный гений улыбнется,
Покусывая карандаш.
И одуванчиковым пухом
Мгновенья отсвет золотой....
Июнь. Перо заткнув за ухо,
Проходит Пушкин молодой.
Уверена, что члены литературной студии «Притомье» в будущем непременно порадуют читателей новыми интересными изданиями.
Я с нетерпением жду книгу Ольги Яковлевой. Веселые и острые пародии Ольги на произведения кузбасских и российских поэтов неизменно радуют слушателей на занятиях нашей студии. Пародия Ольги «Путём Раскольникова» на известного писателя Игоря Волгина была напечатана в № 9 «Литературной газеты» за 5 марта 2014 года. По-моему, яркий талант Ольги как пародиста несколько затеняет талант поэтический, а у нее есть достойная лирика.
Хотелось бы прочесть книгу притомца Сергея Чернопятова, у которого, как говорится, «стих на каждый чих», или «утром в газете, вечером в куплете», так живо и непосредственно автор откликается на события в стране и в мире. Сергей обладает умением сделать даже казалось бы далёкое от тебя лично событие родным и близким.
Юный и несомненно одарённый Юрий Климанов, смело экспериментирующий со словом и заметно выросший как поэт в последнее время, вполне уже может составить сборник, который вряд ли оставит читателя равнодушным.
Хочу посоветовать коллегам, планирующим издание своих произведений, отнестись к подготовке книги со всей серьёзностью. Это важная часть творчества писателя, огромный труд, требующий знаний, вдохновения, самодисциплины и самокритики. Автору необходимо взглянуть на свое творчество в целом. Слово напечатанное обладает некоей магической силой, приобретает законченность, незыблемость, ведь «что написано пером, не вырубишь топором». Рекомендую не экономить на редакторе и корректоре, чтобы не было потом стыдно за стилистические нелепицы и грамматические ошибки. Советую выбрать удобный для чтения шрифт, без излишних завитушек.
И помнить слова строгого руководителя студии «Притомье» Дмитрия Владимировича Мурзина.
***
ад писателя - это лес,
срубленный для его публикаций.
сплошные пеньки до горизонта.
садишься на пенёк,
а он тебе нашептывает
строки твои.
и на какой пенёк не сядешь -
звучит что-то жалкое,
твоё, но жалкое.
и ты мечешься
от пенька к пеньку,
ищешь дерево,
срубленное не зря.
Члены литературной студии «Притомье»
Юрий Дубатов
***
Берёзы червонцами листьями сыпят,
По полной нам платят к зиме уходя.
И время хохочет встревоженной выпью,
Под тихие всхлипы дождя.
Родник у тропинки, тальник облетевший
И легкая грусть на душе у меня.
Пока,.. ухожу свою песнь не допевший -
По золоту, чистому золоту дня...
***
Я не могу читать Хемингуэя,
Мне равнодушны африканские холмы,
Которые призывно зеленея,
Зовут туда, где никогда не будем мы.
Над всей Испанией безоблачное небо,
Шумит коррида, зверствуют быки.
Жаль, что в Мадриде никогда я не был
И не читал Вам Лоркины стихи.
Но у горящих стен Гвадалахары,
Я помню, что сражался... и убит.
И колокол испанской бронзы старой
По мне утрами тягостно звонит.
Я не могу читать Хемингуэя.
Юлия Сычова
****
вроде в люди выбился из рвани
золотая карточка в кармане
мозговая косточка в борще
а проснусь весенним утром ранним
и страшит отсутствие желаний
и материальных и вообще
Монетка
Жизнь зависла как монетка:
ни орлом, ни решкою.
Дышишь часто, пишешь редко,
ходишь пешка пешкою.
Вроде двинулся в ферзи -
тут же на попятную...
Место знай своё! Грызи
карамельку мятную
***
Такая шикарная осень!
Тепло, листопадно и сухо.
И офонаревшая муха,
Которую чудом заносит
Мне в дом, загудит паровозом,
Мой стол облетая как остров,
Не зная, что где-то с морозом
Спешат ее белые сестры.
***
эти трепетные листья
эти тёмные стволы
ненаписанные письма
не отправлены увы
автор писем неизвестен
недоступен адресат
и усыпан ими весь мой
облетевший тихий сад
а когда настанет время
непрочитанное сжечь
сладким тленом мягкой прелью
прахом обернётся речь
Елена Елистратова
* * *
Шваль неприметная, голь безбилетная,
Кривда пылящих дорог,
Время лихое, тоска беспросветная,
Вольному – Бог и порог.
Степь бесприютная, дурь безрассудная,
Веры сухая стерня,
Ржа подколодная, мля беспробудная,
Да воронья колготня.
Ветер – от края до края по полюшку,
Пьяной водицы глоток…
Ох, и раздольно здесь русскому горюшку!..
Всякому - вдоволь и впрок.
* * *
…Взять, к примеру, воздушный на ниточке шарик:
Что он стоит – безделица, пшик, оболочка,
Только это, похоже, ему не мешает
Воспарить над обыденной жизнью. И точка.
Или душу отдельную взять для примера:
Тоже пшик или скрыта в ней искра святая?..
Но покуда цела оболочка из тела,
Что-то держит её у земли. Запятая.
Виктор Киселёв
***
Уходит снова осень,
Выплакав дожди,
Оставив нам печаль
Поры междусезонья.
В подполье урожай,
Притихшее подворье,
И пусто на полях:
Окончились труды.
И в деревнях пора
Играть большие свадьбы,
И в огородах жгут
Остатки от ботвы,
И плачущий твой след -
О чём он плачет, знать бы…
Покроется слюдой
До утренней звезды.
Застывшая земля
Ждёт снежного покрова,
И варят самогон.
И мы ещё на «Вы».
***
Уж август. И дни холоднее,
Туманы стоят над водой.
Рябина стыдливо краснеет,
Как будто обманута мной.
И ветер волнует осинку,
Твердеющий лист теребя…
Бреду я грибною тропинкой,
А помню зачем-то тебя…
Николай Бацевич
***
В России добрые люди – почти всегда пьяные люди,
И, пьяные люди – всегда добрые люди.
Ф.М.Достоевский.
А, я весну встречаю чаркою,
Сегодня, видит бог, напьюсь.
И, побеседую с овчаркою,
И с нею бражкой поделюсь!
Сегодня море по колено
Мне будет, Боже, что со мной!
Какая в жизни перемена
Пришла мне нынешней весной!
И, я пускаюсь в медитацию,
Всем до свидания, пока,
Вооружившись левитацией,
Я поднимаюсь в облака.
Вот подо мной лежит объятая,
Та необъятная луна.
Мне даже сторона обратная
Совсем отчетливо видна.
О, это чуднее мгновение,
Что я меж звездами лечу,
Какое сердцу вдохновение, –
Что мне любое по плечу!
Вдруг, слышу - лай овчарки мается,
И, что-то голос не понять,
Меня жена смеясь пытается
Из будки пьяного достать!
Депутатам.
Надоели вы все нам,
Правду скомкав искомую,
Вы, беременны сеном,
Разродились соломой!
***
Ну, здравствуй, сытая Москва,
Где много «зелени» и «света»,
Салонной праздности поэта,
И, где кружится голова!
Здесь собираются на вече,
Судить о боли нашей вечной.
Кто виноват, и в чем причины,
Все те же сальные мужчины.
Нас убеждают в темпах роста
Мы «у заветной у черты»
Растут в России на погостах,
Лишь деревянные кресты.
Ольга Яковлева
«...И посчитать, что ты поэт,
В каких-то сорок девять лет...»
Олег Власов
Малолетка
Я числю жизнь свою веками, -
в полвека - детства лишь рассвет,
я в люльке стал вопить стихами
в каких-то сорок девять лет.
Еще не высохли пелёнки,
и с губ не сходит молоко,
но тянутся к перу ручонки,
пишу, как писаю, легко.
И как-то в детском саде летом,
в песочнице оставив след,
я объявил себя поэтом
в неполные полсотни лет.
* * *
«...Россиянин - а пьяный, как русский! -
поскользнулся, и - мать-перемать!...»
С. Филатов
Раз пришёл я в село тропкой узкою,
удивлён был аж первому встречному:
россиянин, а морда-то русская,
да и шпарит на русском наречии!
Россиянин, а в гости меня пригласил,
и, как русский, свой дом мне показывал,
россиянин, а ведь самогоном поил,
да про жизнь всё, как русский, рассказывал!
Россиянин, а ел щи капустные,
да назвался толь Петей, толь Пашею,
россиянин, а пьяный, как русский он,
да ещё матерится по-нашему!
Видно этим своим удивлением
показался я странным селянину,
он, как русский, зачем-то с поленьями
долго гнался за мной, россиянином!
Ирма Горте
***
Этой дивной, тихой ночью
Одному тебе не спится.
Знаю, ты скучаешь очень.
Я хочу тебе присниться.
Я надену голубое
Тонкое бельё из ситца.
Ты представь, что я с тобою,
Я смогу тебе присниться.
Нежных губ прикосновенье
Сладкой дрёмой на ресницах.
Спи, любимый, на мгновенье
Я могу тебе присниться.
***
Ветра-странника дыханье
Растревожило мне душу.
Я давала обещанье,
А сейчас его нарушу.
Вторят ветру неустанно
Разговорчивые птицы.
Знай, сегодня я не стану
О судьбе твоей молиться.
Сумерек закрылись двери.
Ночь длинна. И вновь светает.
Я ушла. И боль потери
Утихает...
Утихает...
Борис Устинов
О ЧИНОВНИКАХ
Когда втречаю на пути
Источник мути,
Всё время хочется дойти
До самой сути.
Сам – не богат, не средний класс –
Седой полковник:
А за чей счёт живёт у нас
Простой чиновник?
Откуда вилла у него,
Дом на Рублёвке?
А у меня - нет ничего,
И мне неловко
Перед женою и детьми,
И перед тёщей.
Какой покой, о мон ами!
Тружусь как лошадь!
О, если б избиратель знал,
Хотя б отчасти,
Какой заманчивый штурвал
Даётся власти!
И каждый хочет порулить
За счёт народа,
И власть свою употребить
До небосвода!
Перед глазами каждый раз
Одна картина:
Живёт чиновник лучше нас.
А в чём причина?
Александр Лопатин
Шахтёры – герои Кузбасса…
Я вижу из окна, как надевая каски,
Не веришь – подойди и посмотри,
Как витязи российские из сказки,
Идут в забой мои богатыри.
Там умная помощница-машина
Паст угольный клыками весь порвёт.
Прекрасные достойные мужчины,
Сердечный героический народ.
Простые компанейские ребята,
Воспитанные славой трудовой,
Вы с храбростью и выдержкой солдата
В забой идёте словно в ратный бой!
Максим Веремейчик
***
Город в промозглом продрог межсезонье,
С осенью рвётся тонкая связь.
Слышатся в небе крики вороньи,
Да под ногами чавкает грязь.
Быстро шагает, сутулясь, прохожий,
Ветер к нему под одежду проник –
Стылыми пальцами шарит по коже,
Лезет в карман, распахнул воротник.
Тополь скрипит... ему видимо зябко,
Лист одинокий с ветки упал.
Грезится тополю тёплая шапка,
Шарф шерстяной и глинтвейна бокал.
В сумерках слились с землёй перекрёстки,
Высятся хмуро вдоль улиц дома.
Город покрыв слоем снежной извёстки,
Ночью глубокой явилась зима.
***
Замер зимний лес во мраке.
Воцарилась тишина.
Кедры примеряют фраки
Белоснежного сукна.
Мрак, деревьев очертанья
В стену слил на сотни вёрст,
В небе - яркое мерцанье
Крупных и холодных звёзд.
Вмерзла в землю неба кромка,
Выплыл диск Луны рябой.
Над притихшим лесом громко
Потянулся волчий вой.
В небо тёмное взмывая,
Плыл к Луне печальный стон.
Голосила хрипло стая,
Сонных всполошив ворон –
То отчаянно, то злобно...
Мертвый свет сводил с ума.
И казалось, воет словно,
На Луну во тьме зима.
Юрий Климанов
СОНЕТ
Сегодня понял я: бессмысленны слова,
Глупы, раз нет средь них такого слова,
Которое лишь вспомнилось – и снова
В восторге бы кружилась голова!
Такого, от которого б, нова,
Зажглась в глазнице жизни мысль былого;
Сегодня понял я, что нет такого слова
Теперь, и что безжизненны слова.
Тогда достал я новую тетрадь
И белый лист – как юность мира, белый -
Я стал чернилами, как космосом, марать –
Слова, как первые петроглифы, писать,
И понял я: слова не отгорели –
Их надо создавать, как раздувать!
***
Хоть и не умер я, но высохли глаза
И пылью грязною осели на глазницах,
И приобщается лицо моё к тем лицам,
Которыми полны пустынные гробницы
В Египте времени, и где гробницы зал
Наполнен пылью и песком эпох и тленьем;
Я в саркофаге там, иссохшим ртом пыль ем я.
Я – мумия и тлен, я – прах своих костей,
Короче – человек! Я – КАЖДЫЙ из людей
В конце их всех. Уже я не страдаю жаждой:
Я – пыль. Скажите, мне нужна ли гениальность?
Не умер – потерял я индивидуальность.
И потому я – труп меж трупами. Иссох
Язык мой, вышел весь из тела свежий сок.
В гробнице времени лежать – о, как банально!
Анатолий Касаткин
Хор ветеранов
Хор ветеранов дружно пел,
В стекло в испуге муха билась.
И накопилось децибел -
И под припев окно открылось…
И песня вырвалась в окно -
И на аллеях ноты сеет…
А на висках здесь серебро…
Ведь только песня не стареет.
Аморальная
Весь день страдаю, не грешу,
Изжогой, опыта издержкой.
А вечерком я к ней спешу…
За аморальною поддержкой.
Сонная
Во все века смыкают веки
Ночные сны, ночная рать.
Сон притаился в человеке...
Сон – тренировка умирать.
Корогод Галина
***
Запоздалая встреча эта
Может радость нам подарить.
Я не верю вроде в приметы,
Но боюсь о любви говорить.
Расставаясь, иду с улыбкой
Радость встречи боюсь расплескать
Счастье кажется призрачным, зыбким
И нет слов, чтоб о нем рассказать.
Сергей Чернопятов
Голубой конвертик
Ура. Я дипломант. Канун нового года, и лучшего подарка к сказочному
празднику нельзя и придумать, чем звание лауреата литературного конкурса.
Рамочка со значимыми словами внутри украшает теперь стену моей комнаты.
Вошедшая внучка, второклассница Арина, примеряет рядом свой диплом об
отличном окончании полугодия, вынимая из конверта премию от
Губернатора. И когда «лауреатство» моей малышки оказывается
размером побольше, я парирую это своим голубым конвертом, в котором
материальная награда, хоть и не намного, но превышает сумму круглой
отличницы. Вот так мы и резвимся. Малый и старый. А если честно, то эта
игра, как не крути, всегда в одни ворота. Потому что я дипломант впервые на
рубеже шестого десятка лет. В то время как стены внучкиной комнаты чуть ли не с ясельного возраста. Но оттого я ещё острее испытываю радость от запоздалой оценки моих заслуг.
А самое главное: я сижу за одним праздничным столом с такими замечательными людьми, с которыми в обычной жизни сроду не довелось бы встретиться, это и есть, как мне кажется, основная награда, которую нельзя измерить купюрам или повесить на стенку. Эту награду можно толькo ощущать, находясь в кругу удивительной компании, где люди понимают тебя с полуслова, а ты затаив дыхание будешь ловить каждую мысль сидящих рядом. Собратья по перу будут произносить великолепные тосты, читать волнующие сердце стихи. Аплодировать друг другу. И ты будешь понимать, что не всё ещё потеряно на этой земле и разговоры о том, что миром проваливается в тартарары – яйца выеденного не стоят. Проснется как всегда, добрая моя память, и я вновь пробормочу так восхитившие конкурсную комиссию слова:
О самом себе
От всех компьютеров и СМС сбежал,
Избу над речкою с песочком отыскал,
Но понял вдруг сквозь пенье третьих петухов,
Что нить порвать со внешним миром не готов.
Иду в сарай – привычно выгребать навоз –
Я вновь под новости из мира кинозвезд.
Держа на вилах ароматный тёплый груз,
Мне грустно думать, что разводится Том Круз.
А глаз коровы вести спорта отразил.
Я зря с рассветом видно радио включил,
И получил - команда старости моей
Из Европейских изгоняется полей.
А по программе сельской - пенье летних птах
И стрёкот радостных кузнечиков в лугах,
Июльский гром, что щедро дарят небеса…
И тот заткнуть не в силах вражьи голоса.
Разве это стихи?
«Читая очередное стихотворение начинающего автора, всегда задаёшься вопросом: «А любит ли он литературу? А знаком ли он с классикой? И если знаком, то почему это никак на него не повлияло? А если ещё добавить незнание предмета, о котором повествуется. О чём всё-таки пишет поэт?» «От всех компьютеров и СМС сбежал» А он, похоже, никогда и не сидел за компьютером, чтобы с такой легкостью вещать нам о своём побеге. «Не верю!» – воскликнул бы Станиславский и был бы тысячу раз прав. Сплошь безобразные, а по сути, безобразные строки, ходячие штампы: «Изба над речкой, пенье третьих петухов, стрекот кузнечиков в лугах, июльский гром»,- всё это бедные краски набившие оскомину, рисующие, якобы, деревню, в которой (есть подозрение) поэт никогда не был. Да его и не видно, этого любителя сельской жизни. Словно человек-невидимка берёт вилы, чистит коровник, слушает радио и сопереживает. Надуманность ситуации поражает своей примитивностью. Казалось бы, проще всего выбросить эти вражьи голоса на свалку, так нет же! С твердолобой настойчивостью литературный герой получает ежедневную порцию печалей и грусти, без которой он в своем навозе окажется, как в вакууме. Обо всем этом и стихотворение- однодневка. Потому, что завтра будут спрашивать: «А кто такой Том Круз? А что за команда изгонялась из Европейских полей и какое отношение она имеет к нашим чемпионам мира?» Говорилось и не раз: «Можешь не писать – не пиши». Мир ни сколько бы не обнищал, если бы не получил этого откровения от начинающего автора. Дарование его, будем надеяться, всё-таки проявится, пусть даже в самом отдалённом будущем.»
… И благодарный поэт обласкал взглядом голубой конвертик на стене.
Поэт против Мамоны
«Порадовало новое стихотворение одарённого автора:
«Держа на вилах ароматный тёплый груз,
Мне грустно думать, что разводится Том Круз».
Две строки как две галактики на разных концах вселенной, между которыми, казалось бы, нет ничего общего. С одной стороны известный голливудский киноактёр-миллионер. С другой – простой сельский мужик, у которого всё богатство – это корова, и всё что от неё исходит для желудка и огорода. Две строчки, написанные, как всегда, с легкой иронией. А сколько смысла внутри! Весь мир, якобы, должен знать, и, в частности, сельская глубинка, что какой-то там Том расстаётся с женой и первая мысль у человека, чистящего коровник это: «Эх, мне бы его заботы! Когда по причине засухи урожай зерновых предвидится лишь на треть. А запасы сена на зиму оставляют желать лучшего». Где найти силы для сострадания? Поэт иронизируя над собой, зная, что кинозвезда совершенно не ждёт сочувствия от землянина, живущего по другую сторону планеты. А он сопереживает! Что ж… если чувство сострадания впитывается с молоком матери, подкрепляется правильными книгами в юношеском возрасте, значит и радионовость звучит по адресу.
Свежестью веет от строки «Команда старости моей»,перекликаясь с давно известной «Команда молодости нашей». Эта фраза звучит особенно ёмко в свете последних событий на Европейском чемпионате по футболу. Заканчивает поэт стихотворение до боли знакомыми с советских времён «Вражьими голосами», которые раньше довольно успешно глушили. Но в данном случае это не срабатывает.
« Июльский гром, что щедро дарят небеса…
И он заткнуть не в силах вражьи голоса», –
признаётся автор с горечью. Потому что даже силы природы становятся бессильными перед властью Мамоны, сдавившего своей удавкой всё истинно ценное на нашей земле.»
… И поэт стыливо обласкал взглядом голубой конвертик на стене.
«Притомью» - 35 лет
Выпустить книгу человеку пишущему сейчас легче лёгкого: например, за свой счет или за счет спонсора, для широкого круга читателей или же для себя и своих друзей. Безусловно, любому автору хочется облечь свои творения в переплёт, подержать в руках книгу с собственной фамилией на обложке, вдохнуть свежий типографский запах, бережно перелистать страницы и перечесть знакомые строки.
Книги членов студии «Притомье», еженедельные четверговые занятия которой я посещаю уже несколько лет, в последнее время существенно пополнили мою книжную полку. Расскажу поподробнее.
Юрий Дмитриевич Дубатов, историк, учитель, прекрасный рассказчик и декламатор.
Первая книга его стихов и рассказов «Воркутянка» вышла в 2012 году. Причём сам Юрий Дмитриевич признаётся: «Я никогда не был в Воркуте... Дед наяривал нам на гармошке плясовую «Воркутянку»... Господи! Хоть бы на пару часов туда, в бестолковую юность...» И юность автора, с ее узнаваемыми приметами - люди, вещи, события, фотографии - оживает на страницах книги.
Воркутянка
Помнишь, как плясали "Воркутянку"?
Половицы плакали в сенях.
Вся душа раскрыта наизнанку,
Руки в засинелых якорях.
И тельняшки треугольник дерзкий –
Под рубашкой в клетку – на груди,
Гул стоит, пьем самогон премерзкий.
Что, ребята, ждет нас впереди?
И девчонки милые навеки
В памяти останутся у нас.
Нам судьба сулила долголетье –
Отпустила мало про запас.
Не плясать нам больше "Воркутянку"
С выходочком в дедовских сенях,
Полегли ребята на Афганской,
Разбросавши руки в якорях.
Стихи для Дубатова необходимы как воздух, как хлеб.
Этот хлопотный мир глухариной весны.
Этот хлопотный мир глухариной весны
С колыбели сулит нам удачу.
Всё, что есть за душой у косматой сосны,
Не жалея, я в песню растрачу.
Пусть туманы холстами в долине лежат
И сосна янтарём в землю плачет.
Для глазастой совы и ушастых зайчат
Всё равно себя в песне растрачу.
Пусть всегда коршун в небе, как призрак кружит
И луна над полями маячит,
А поэт о любви чепуху говорит,
Я для них себя в песне растрачу.
Для убогих и сирых, стремящихся жить,
С колыбели не знавших удачу,
Я стихами - как хлебом могу стол накрыть
И всего себя в песне растрачу.
Как профессионал, Юрий Дмитриевич обращается с историческими персонажами вольно, легко, его лирический герой запросто может встретить утро на Куликовом поле, а то и отомстить по-мужицки Дантесу за Пушкина. Одно из моих любимых произведений Дубатова посвящено Марку Шагалу.
Колокол, звонящий по Шагалу
Летели коровы над Витебском,
Влюблённые рядышком плыли,
Над Витебском, милом мне Витебском,
Чтоб вы никогда не забыли.
Отдам все картины я Родине,
Взамен только б домик мне дали,
Под Витебском, милом мне Витебском –
И всё трепетало в Шагале.
«Еврей, да летает, да с вывертом...» –
Жестоко в ответ прозвучало.
Нахмурилось небо над Витебском
И улочки вмиг закачало.
И сердце сжималось и плакало,
Другого оно и не ждало.
Под Витебском, милом мне Витебском,
Не встретите Марка Шагала.
Устные рассказы притомца Дубатова весьма занимательны и поражают вниманием к мелочам, деталям жизни и меткостью описаний, и я надеюсь, что Юрий Дмитриевич найдет возможность записать свои воспоминания, оформить их в литературные формы, чтобы целый пласт жизни не исчез во времени бесследно.
Николай Бацевич, шахтёр, рабочий человек с поэтическим даром, ушёл из жизни в мае этого года. Книга стихов Николая «Грудь забоя скорбно мироточит» вышла приложением к журналу «Огни Кузбасса» в 2013 году, и я рада, что Николай успел подержать ее в руках, представить коллегам по «Притомью». Николай пишет в своей автобиографии: «Когда мне исполнилось 18 лет, спустился в угольную шахту. Подземный стаж - 30 лет, 20 из которых - забойный. Общий трудовой стаж - 45 лет, ветеран труда». Простым и доступным поэтическим языком рассказывает Николай о тяжком шахтерском труде, о молодости, о любви к родному Кузбассу, сибирской природе.
***
Помню, как мне в юности долдонил
Дед мой: «У шахтера краткий век,
От работы, внучек, дохнут кони,
А, не то, что божий человек!»
Не один пуд соли съеден мною
Был, пока осмыслил жизнь свою,
Оттого и годы сединою
Выкрасили голову мою!
Жизнь внесла большие перемены,
Мне напомнив дедова коня….
На-гора однажды после смены
Выдали помятого меня!
Видно зря мне в юности долдонил
Дед про наш шахтерский краткий век.
Жалко, что я поздно это понял….
И, сегодня даже на ладони,
Вытянутой мной не тает снег.
Елена Елистратова выпустила в 2012 году одновременно два сборника.
«Я придумала то, чего нет» - образная и трепетная женская лирика, ее строчки трогают тонкие струнки души:
«Птицей встревоженной бьюсь о стекло неба,
Рыбкой потерянной бьюсь о стекло утра».
«О косноязычие хрупкое лето сломав,
Закутавшись в непонимания старый платок,
Смотрю, как летят облака надо мною стремглав
На северо-запад, а может, на юго-восток».
Целостность мира лирической героини Елены складывается из кирпичиков-ощущений:
***
Ощущение потери:
То ли птицы улетели,
То ли давняя покинула печаль -
И знобит, как в лихорадке,
В разлинованной тетрадке
Буквы синие с наклоном резким вдаль.
Ощущение пространства:
Комнаты пустой убранство,
Стены между четырёх косых углов -
Всё измерено шагами
И записано стихами,
Но никак не разобрать и пары слов.
Ощущение начала:
Трап убрали от причала,
Старой пристани - последнее «Прости»,
Путевой дневник на старте
И карандашом по карте
В край неведомый намечены пути.
Под обложкой сборника «Фрагменты городской мозаики» с посвящением «Городу Кемерово, соавтору и другу» Елена собрала четверостишия - наблюдения и размышления. Писать кратко неимоверно трудно, слова должны быть предельно точны, фразы почти афористичны, а лишнее безжалостно вычеркнуто. По моему мнению, Елене эта задача удастся не всегда, иногда её взгляд поверхностен, ему немного не хватает глубины.
СУББОТНИК
Песни другие. Другие мессии.
Блеск. Эгоисты и стервы в чести.
Но за отмытым фасадом России
Нужно, как прежде, мести и мести.
ЛЕТЕЧКО
Тучи мрачны, и ветер, несносен,
Простужает изнеженных нюнь.
Это вам не московская осень,
А типичный сибирский июнь.
ГОРОД ВОСПОМИНАНИЙ
Там мечтают о будущем дети,
Там за каждым окошком уют,
Там из рук старика на рассвете
Крошки прошлого птицы клюют.
Мне импонирует серьёзный подход Елены к писательскому ремеслу, на занятиях студии «Притомья» я наблюдаю её кропотливую работу над содержанием и построением текста.
Борис Михайлович Устинов, полковник в отставке, пишет стихи не так давно, но на его счету два поэтических сборника, дружно вышедших в прошедшем 2013 году. Книга «Волнует жизни суть» издана на родине автора, в украинском городе Белая Церковь, книга «Я мысли предаю перу...» - в Кемерово. Символичны на мой взгляд названия сборников, Борис Михайлович - человек с богатейшим жизненным опытом, много читающий и размышляющий о жизни, о стране, о судьбах простых её граждан - учителей, врачей, библиотекарей, военных, шахтёров.
«Над Кузбассом, над Кузбассом
Солнце низкое садится,
Я теперь шахтёр запаса,
Шахта мне ночами снится»
«Пишу стихи и в этом радость...» - признаётся автор. Стихи Бориса Михайловича непрофессиональны, не без огрехов, их трудно назвать совершенными по исполнению, но они искренни и честны, этим и подкупают читателя.
Еще раз об оркестре
Когда я слышу духовой,
Озноб бежит по коже:
Перехожу на строевой
И становлюсь моложе!
Срывая лист календаря,
Всё чаще вспоминаю:
Парад 7-ого ноября,
Парад Победы в мае!...
Оркестр был со мной всегда:
На кроссах, на разводе,
Как путеводная звезда
И при любой погоде!
Уже - седой! Но каждый раз
Душа вся наизнанку,
И слёзы вышибет из глаз
«Прощание славянки»!
Второй сборник стихов Виктора Киселева «Просто от души» увидел свет в 2013 году. В предисловии Виктор пишет: «В стихах предпочитаю выражать сложные темы, чувства простыми средствами, а не наоборот, как принято нынче в поэзии». Что же, подобный подход заслуживает уважения, поскольку не так лёгок, как кажется. «Я заразился словом» - уверен автор. Главная тема творчества Виктора - Родина, это и огромная наша страна, и маленькая сибирская деревня, и город-промышленный центр.
«Уезжая, был я очень молод,
Повзрослел и понял только тут:
На износ нас проверяет город,
А в деревне на излом живут.
За свою работу мне не стыдно,
Но в деревне больше вес рубля:
Словно я за жизнь берусь с вершины,
Ну а ты берешься у комля»
* * *
За заводскою проходной,
Где нравы грубы,
Где небо с точностью мужской
Пронзают трубы,
На эстакаде заливной
Я задыхаюсь,
Не берегу я край родной,
И не пытаюсь.
Здесь я плюю на красоту,
Гублю природу –
Я аппаратчик. Кислоту
Даю народу.
Рубли? Какие здесь рубли…
Расчёт известен:
Кого отпели, отнесли,
Кого – без песен.
Я кашель утоплю в вине,
Заем таблеткой:
– Дай, доктор, доработать мне
По первой сетке!
Талантливого и яркого писателя Ирину Тюнину я искренне поздравляю с событием огромной важности: Ирина стала членом Союза писателей России. Ее новая книга с сомневающимся названием «Вроде жизнь» как приоткрытая дверца во внутренний мир лирической героини: полюбопытствуй, загляни, исследуй закоулки души, проникнись настроением.
***
Пока не веет зимней стужей
В лесу осеннем,
Уйти одной и слушать-слушать
Полвоскресенья,
Как лист шуршит на мокрой ветке,
Сжимая пальцы,
Чтоб устоять в порывах ветра
И не сорваться.
Сквозь ветви небо льдом синеет,
И лист ложится.
Придет зима, любви сильнее,
Сильнее жизни...
Стихи Ирины можно читать без опаски наткнуться на небрежность: уровень мастерства поэта высок, язык лёгок, слог выверен.
***
Добрый гений! Молчите, молчите!
Жизнь и смерть сами выяснят спор.
Стоит слово сказать о кончине,
И подпишешь себе приговор.
С полузвука забрезжит дорога -
Столько тропок, что в сердце рябит,
До погоста спешат от порога
Сквозь кровавую горечь рябин.
И во взглядах седых фотографий
Проступают две нужных строки.
Не пишите себе эпитафий!
Нужно что-то оставить другим.
***
В потёртых джинсах, рваных кедах
Вдыхает яблоневый цвет
И народившееся лето
Несет по городу поэт.
Блокнот. Набросок карандашный.
Девичий профиль в две строки.
Зеленоглазая Наташа
В прикосновении руки
Вдруг оживёт и встрепенется.
Восторг творца не передашь!
И юный гений улыбнется,
Покусывая карандаш.
И одуванчиковым пухом
Мгновенья отсвет золотой....
Июнь. Перо заткнув за ухо,
Проходит Пушкин молодой.
Уверена, что члены литературной студии «Притомье» в будущем непременно порадуют читателей новыми интересными изданиями.
Я с нетерпением жду книгу Ольги Яковлевой. Веселые и острые пародии Ольги на произведения кузбасских и российских поэтов неизменно радуют слушателей на занятиях нашей студии. Пародия Ольги «Путём Раскольникова» на известного писателя Игоря Волгина была напечатана в № 9 «Литературной газеты» за 5 марта 2014 года. По-моему, яркий талант Ольги как пародиста несколько затеняет талант поэтический, а у нее есть достойная лирика.
Хотелось бы прочесть книгу притомца Сергея Чернопятова, у которого, как говорится, «стих на каждый чих», или «утром в газете, вечером в куплете», так живо и непосредственно автор откликается на события в стране и в мире. Сергей обладает умением сделать даже казалось бы далёкое от тебя лично событие родным и близким.
Юный и несомненно одарённый Юрий Климанов, смело экспериментирующий со словом и заметно выросший как поэт в последнее время, вполне уже может составить сборник, который вряд ли оставит читателя равнодушным.
Хочу посоветовать коллегам, планирующим издание своих произведений, отнестись к подготовке книги со всей серьёзностью. Это важная часть творчества писателя, огромный труд, требующий знаний, вдохновения, самодисциплины и самокритики. Автору необходимо взглянуть на свое творчество в целом. Слово напечатанное обладает некоей магической силой, приобретает законченность, незыблемость, ведь «что написано пером, не вырубишь топором». Рекомендую не экономить на редакторе и корректоре, чтобы не было потом стыдно за стилистические нелепицы и грамматические ошибки. Советую выбрать удобный для чтения шрифт, без излишних завитушек.
И помнить слова строгого руководителя студии «Притомье» Дмитрия Владимировича Мурзина.
***
ад писателя - это лес,
срубленный для его публикаций.
сплошные пеньки до горизонта.
садишься на пенёк,
а он тебе нашептывает
строки твои.
и на какой пенёк не сядешь -
звучит что-то жалкое,
твоё, но жалкое.
и ты мечешься
от пенька к пеньку,
ищешь дерево,
срубленное не зря.
Члены литературной студии «Притомье»
Юрий Дубатов
***
Берёзы червонцами листьями сыпят,
По полной нам платят к зиме уходя.
И время хохочет встревоженной выпью,
Под тихие всхлипы дождя.
Родник у тропинки, тальник облетевший
И легкая грусть на душе у меня.
Пока,.. ухожу свою песнь не допевший -
По золоту, чистому золоту дня...
***
Я не могу читать Хемингуэя,
Мне равнодушны африканские холмы,
Которые призывно зеленея,
Зовут туда, где никогда не будем мы.
Над всей Испанией безоблачное небо,
Шумит коррида, зверствуют быки.
Жаль, что в Мадриде никогда я не был
И не читал Вам Лоркины стихи.
Но у горящих стен Гвадалахары,
Я помню, что сражался... и убит.
И колокол испанской бронзы старой
По мне утрами тягостно звонит.
Я не могу читать Хемингуэя.
Юлия Сычова
****
вроде в люди выбился из рвани
золотая карточка в кармане
мозговая косточка в борще
а проснусь весенним утром ранним
и страшит отсутствие желаний
и материальных и вообще
Монетка
Жизнь зависла как монетка:
ни орлом, ни решкою.
Дышишь часто, пишешь редко,
ходишь пешка пешкою.
Вроде двинулся в ферзи -
тут же на попятную...
Место знай своё! Грызи
карамельку мятную
***
Такая шикарная осень!
Тепло, листопадно и сухо.
И офонаревшая муха,
Которую чудом заносит
Мне в дом, загудит паровозом,
Мой стол облетая как остров,
Не зная, что где-то с морозом
Спешат ее белые сестры.
***
эти трепетные листья
эти тёмные стволы
ненаписанные письма
не отправлены увы
автор писем неизвестен
недоступен адресат
и усыпан ими весь мой
облетевший тихий сад
а когда настанет время
непрочитанное сжечь
сладким тленом мягкой прелью
прахом обернётся речь
Елена Елистратова
* * *
Шваль неприметная, голь безбилетная,
Кривда пылящих дорог,
Время лихое, тоска беспросветная,
Вольному – Бог и порог.
Степь бесприютная, дурь безрассудная,
Веры сухая стерня,
Ржа подколодная, мля беспробудная,
Да воронья колготня.
Ветер – от края до края по полюшку,
Пьяной водицы глоток…
Ох, и раздольно здесь русскому горюшку!..
Всякому - вдоволь и впрок.
* * *
…Взять, к примеру, воздушный на ниточке шарик:
Что он стоит – безделица, пшик, оболочка,
Только это, похоже, ему не мешает
Воспарить над обыденной жизнью. И точка.
Или душу отдельную взять для примера:
Тоже пшик или скрыта в ней искра святая?..
Но покуда цела оболочка из тела,
Что-то держит её у земли. Запятая.
Виктор Киселёв
***
Уходит снова осень,
Выплакав дожди,
Оставив нам печаль
Поры междусезонья.
В подполье урожай,
Притихшее подворье,
И пусто на полях:
Окончились труды.
И в деревнях пора
Играть большие свадьбы,
И в огородах жгут
Остатки от ботвы,
И плачущий твой след -
О чём он плачет, знать бы…
Покроется слюдой
До утренней звезды.
Застывшая земля
Ждёт снежного покрова,
И варят самогон.
И мы ещё на «Вы».
***
Уж август. И дни холоднее,
Туманы стоят над водой.
Рябина стыдливо краснеет,
Как будто обманута мной.
И ветер волнует осинку,
Твердеющий лист теребя…
Бреду я грибною тропинкой,
А помню зачем-то тебя…
Николай Бацевич
***
В России добрые люди – почти всегда пьяные люди,
И, пьяные люди – всегда добрые люди.
Ф.М.Достоевский.
А, я весну встречаю чаркою,
Сегодня, видит бог, напьюсь.
И, побеседую с овчаркою,
И с нею бражкой поделюсь!
Сегодня море по колено
Мне будет, Боже, что со мной!
Какая в жизни перемена
Пришла мне нынешней весной!
И, я пускаюсь в медитацию,
Всем до свидания, пока,
Вооружившись левитацией,
Я поднимаюсь в облака.
Вот подо мной лежит объятая,
Та необъятная луна.
Мне даже сторона обратная
Совсем отчетливо видна.
О, это чуднее мгновение,
Что я меж звездами лечу,
Какое сердцу вдохновение, –
Что мне любое по плечу!
Вдруг, слышу - лай овчарки мается,
И, что-то голос не понять,
Меня жена смеясь пытается
Из будки пьяного достать!
Депутатам.
Надоели вы все нам,
Правду скомкав искомую,
Вы, беременны сеном,
Разродились соломой!
***
Ну, здравствуй, сытая Москва,
Где много «зелени» и «света»,
Салонной праздности поэта,
И, где кружится голова!
Здесь собираются на вече,
Судить о боли нашей вечной.
Кто виноват, и в чем причины,
Все те же сальные мужчины.
Нас убеждают в темпах роста
Мы «у заветной у черты»
Растут в России на погостах,
Лишь деревянные кресты.
Ольга Яковлева
«...И посчитать, что ты поэт,
В каких-то сорок девять лет...»
Олег Власов
Малолетка
Я числю жизнь свою веками, -
в полвека - детства лишь рассвет,
я в люльке стал вопить стихами
в каких-то сорок девять лет.
Еще не высохли пелёнки,
и с губ не сходит молоко,
но тянутся к перу ручонки,
пишу, как писаю, легко.
И как-то в детском саде летом,
в песочнице оставив след,
я объявил себя поэтом
в неполные полсотни лет.
* * *
«...Россиянин - а пьяный, как русский! -
поскользнулся, и - мать-перемать!...»
С. Филатов
Раз пришёл я в село тропкой узкою,
удивлён был аж первому встречному:
россиянин, а морда-то русская,
да и шпарит на русском наречии!
Россиянин, а в гости меня пригласил,
и, как русский, свой дом мне показывал,
россиянин, а ведь самогоном поил,
да про жизнь всё, как русский, рассказывал!
Россиянин, а ел щи капустные,
да назвался толь Петей, толь Пашею,
россиянин, а пьяный, как русский он,
да ещё матерится по-нашему!
Видно этим своим удивлением
показался я странным селянину,
он, как русский, зачем-то с поленьями
долго гнался за мной, россиянином!
Ирма Горте
***
Этой дивной, тихой ночью
Одному тебе не спится.
Знаю, ты скучаешь очень.
Я хочу тебе присниться.
Я надену голубое
Тонкое бельё из ситца.
Ты представь, что я с тобою,
Я смогу тебе присниться.
Нежных губ прикосновенье
Сладкой дрёмой на ресницах.
Спи, любимый, на мгновенье
Я могу тебе присниться.
***
Ветра-странника дыханье
Растревожило мне душу.
Я давала обещанье,
А сейчас его нарушу.
Вторят ветру неустанно
Разговорчивые птицы.
Знай, сегодня я не стану
О судьбе твоей молиться.
Сумерек закрылись двери.
Ночь длинна. И вновь светает.
Я ушла. И боль потери
Утихает...
Утихает...
Борис Устинов
О ЧИНОВНИКАХ
Когда втречаю на пути
Источник мути,
Всё время хочется дойти
До самой сути.
Сам – не богат, не средний класс –
Седой полковник:
А за чей счёт живёт у нас
Простой чиновник?
Откуда вилла у него,
Дом на Рублёвке?
А у меня - нет ничего,
И мне неловко
Перед женою и детьми,
И перед тёщей.
Какой покой, о мон ами!
Тружусь как лошадь!
О, если б избиратель знал,
Хотя б отчасти,
Какой заманчивый штурвал
Даётся власти!
И каждый хочет порулить
За счёт народа,
И власть свою употребить
До небосвода!
Перед глазами каждый раз
Одна картина:
Живёт чиновник лучше нас.
А в чём причина?
Александр Лопатин
Шахтёры – герои Кузбасса…
Я вижу из окна, как надевая каски,
Не веришь – подойди и посмотри,
Как витязи российские из сказки,
Идут в забой мои богатыри.
Там умная помощница-машина
Паст угольный клыками весь порвёт.
Прекрасные достойные мужчины,
Сердечный героический народ.
Простые компанейские ребята,
Воспитанные славой трудовой,
Вы с храбростью и выдержкой солдата
В забой идёте словно в ратный бой!
Максим Веремейчик
***
Город в промозглом продрог межсезонье,
С осенью рвётся тонкая связь.
Слышатся в небе крики вороньи,
Да под ногами чавкает грязь.
Быстро шагает, сутулясь, прохожий,
Ветер к нему под одежду проник –
Стылыми пальцами шарит по коже,
Лезет в карман, распахнул воротник.
Тополь скрипит... ему видимо зябко,
Лист одинокий с ветки упал.
Грезится тополю тёплая шапка,
Шарф шерстяной и глинтвейна бокал.
В сумерках слились с землёй перекрёстки,
Высятся хмуро вдоль улиц дома.
Город покрыв слоем снежной извёстки,
Ночью глубокой явилась зима.
***
Замер зимний лес во мраке.
Воцарилась тишина.
Кедры примеряют фраки
Белоснежного сукна.
Мрак, деревьев очертанья
В стену слил на сотни вёрст,
В небе - яркое мерцанье
Крупных и холодных звёзд.
Вмерзла в землю неба кромка,
Выплыл диск Луны рябой.
Над притихшим лесом громко
Потянулся волчий вой.
В небо тёмное взмывая,
Плыл к Луне печальный стон.
Голосила хрипло стая,
Сонных всполошив ворон –
То отчаянно, то злобно...
Мертвый свет сводил с ума.
И казалось, воет словно,
На Луну во тьме зима.
Юрий Климанов
СОНЕТ
Сегодня понял я: бессмысленны слова,
Глупы, раз нет средь них такого слова,
Которое лишь вспомнилось – и снова
В восторге бы кружилась голова!
Такого, от которого б, нова,
Зажглась в глазнице жизни мысль былого;
Сегодня понял я, что нет такого слова
Теперь, и что безжизненны слова.
Тогда достал я новую тетрадь
И белый лист – как юность мира, белый -
Я стал чернилами, как космосом, марать –
Слова, как первые петроглифы, писать,
И понял я: слова не отгорели –
Их надо создавать, как раздувать!
***
Хоть и не умер я, но высохли глаза
И пылью грязною осели на глазницах,
И приобщается лицо моё к тем лицам,
Которыми полны пустынные гробницы
В Египте времени, и где гробницы зал
Наполнен пылью и песком эпох и тленьем;
Я в саркофаге там, иссохшим ртом пыль ем я.
Я – мумия и тлен, я – прах своих костей,
Короче – человек! Я – КАЖДЫЙ из людей
В конце их всех. Уже я не страдаю жаждой:
Я – пыль. Скажите, мне нужна ли гениальность?
Не умер – потерял я индивидуальность.
И потому я – труп меж трупами. Иссох
Язык мой, вышел весь из тела свежий сок.
В гробнице времени лежать – о, как банально!
Анатолий Касаткин
Хор ветеранов
Хор ветеранов дружно пел,
В стекло в испуге муха билась.
И накопилось децибел -
И под припев окно открылось…
И песня вырвалась в окно -
И на аллеях ноты сеет…
А на висках здесь серебро…
Ведь только песня не стареет.
Аморальная
Весь день страдаю, не грешу,
Изжогой, опыта издержкой.
А вечерком я к ней спешу…
За аморальною поддержкой.
Сонная
Во все века смыкают веки
Ночные сны, ночная рать.
Сон притаился в человеке...
Сон – тренировка умирать.
Корогод Галина
***
Запоздалая встреча эта
Может радость нам подарить.
Я не верю вроде в приметы,
Но боюсь о любви говорить.
Расставаясь, иду с улыбкой
Радость встречи боюсь расплескать
Счастье кажется призрачным, зыбким
И нет слов, чтоб о нем рассказать.
Сергей Чернопятов
Голубой конвертик
Ура. Я дипломант. Канун нового года, и лучшего подарка к сказочному
празднику нельзя и придумать, чем звание лауреата литературного конкурса.
Рамочка со значимыми словами внутри украшает теперь стену моей комнаты.
Вошедшая внучка, второклассница Арина, примеряет рядом свой диплом об
отличном окончании полугодия, вынимая из конверта премию от
Губернатора. И когда «лауреатство» моей малышки оказывается
размером побольше, я парирую это своим голубым конвертом, в котором
материальная награда, хоть и не намного, но превышает сумму круглой
отличницы. Вот так мы и резвимся. Малый и старый. А если честно, то эта
игра, как не крути, всегда в одни ворота. Потому что я дипломант впервые на
рубеже шестого десятка лет. В то время как стены внучкиной комнаты чуть ли не с ясельного возраста. Но оттого я ещё острее испытываю радость от запоздалой оценки моих заслуг.
А самое главное: я сижу за одним праздничным столом с такими замечательными людьми, с которыми в обычной жизни сроду не довелось бы встретиться, это и есть, как мне кажется, основная награда, которую нельзя измерить купюрам или повесить на стенку. Эту награду можно толькo ощущать, находясь в кругу удивительной компании, где люди понимают тебя с полуслова, а ты затаив дыхание будешь ловить каждую мысль сидящих рядом. Собратья по перу будут произносить великолепные тосты, читать волнующие сердце стихи. Аплодировать друг другу. И ты будешь понимать, что не всё ещё потеряно на этой земле и разговоры о том, что миром проваливается в тартарары – яйца выеденного не стоят. Проснется как всегда, добрая моя память, и я вновь пробормочу так восхитившие конкурсную комиссию слова:
О самом себе
От всех компьютеров и СМС сбежал,
Избу над речкою с песочком отыскал,
Но понял вдруг сквозь пенье третьих петухов,
Что нить порвать со внешним миром не готов.
Иду в сарай – привычно выгребать навоз –
Я вновь под новости из мира кинозвезд.
Держа на вилах ароматный тёплый груз,
Мне грустно думать, что разводится Том Круз.
А глаз коровы вести спорта отразил.
Я зря с рассветом видно радио включил,
И получил - команда старости моей
Из Европейских изгоняется полей.
А по программе сельской - пенье летних птах
И стрёкот радостных кузнечиков в лугах,
Июльский гром, что щедро дарят небеса…
И тот заткнуть не в силах вражьи голоса.
Разве это стихи?
«Читая очередное стихотворение начинающего автора, всегда задаёшься вопросом: «А любит ли он литературу? А знаком ли он с классикой? И если знаком, то почему это никак на него не повлияло? А если ещё добавить незнание предмета, о котором повествуется. О чём всё-таки пишет поэт?» «От всех компьютеров и СМС сбежал» А он, похоже, никогда и не сидел за компьютером, чтобы с такой легкостью вещать нам о своём побеге. «Не верю!» – воскликнул бы Станиславский и был бы тысячу раз прав. Сплошь безобразные, а по сути, безобразные строки, ходячие штампы: «Изба над речкой, пенье третьих петухов, стрекот кузнечиков в лугах, июльский гром»,- всё это бедные краски набившие оскомину, рисующие, якобы, деревню, в которой (есть подозрение) поэт никогда не был. Да его и не видно, этого любителя сельской жизни. Словно человек-невидимка берёт вилы, чистит коровник, слушает радио и сопереживает. Надуманность ситуации поражает своей примитивностью. Казалось бы, проще всего выбросить эти вражьи голоса на свалку, так нет же! С твердолобой настойчивостью литературный герой получает ежедневную порцию печалей и грусти, без которой он в своем навозе окажется, как в вакууме. Обо всем этом и стихотворение- однодневка. Потому, что завтра будут спрашивать: «А кто такой Том Круз? А что за команда изгонялась из Европейских полей и какое отношение она имеет к нашим чемпионам мира?» Говорилось и не раз: «Можешь не писать – не пиши». Мир ни сколько бы не обнищал, если бы не получил этого откровения от начинающего автора. Дарование его, будем надеяться, всё-таки проявится, пусть даже в самом отдалённом будущем.»
… И благодарный поэт обласкал взглядом голубой конвертик на стене.
Поэт против Мамоны
«Порадовало новое стихотворение одарённого автора:
«Держа на вилах ароматный тёплый груз,
Мне грустно думать, что разводится Том Круз».
Две строки как две галактики на разных концах вселенной, между которыми, казалось бы, нет ничего общего. С одной стороны известный голливудский киноактёр-миллионер. С другой – простой сельский мужик, у которого всё богатство – это корова, и всё что от неё исходит для желудка и огорода. Две строчки, написанные, как всегда, с легкой иронией. А сколько смысла внутри! Весь мир, якобы, должен знать, и, в частности, сельская глубинка, что какой-то там Том расстаётся с женой и первая мысль у человека, чистящего коровник это: «Эх, мне бы его заботы! Когда по причине засухи урожай зерновых предвидится лишь на треть. А запасы сена на зиму оставляют желать лучшего». Где найти силы для сострадания? Поэт иронизируя над собой, зная, что кинозвезда совершенно не ждёт сочувствия от землянина, живущего по другую сторону планеты. А он сопереживает! Что ж… если чувство сострадания впитывается с молоком матери, подкрепляется правильными книгами в юношеском возрасте, значит и радионовость звучит по адресу.
Свежестью веет от строки «Команда старости моей»,перекликаясь с давно известной «Команда молодости нашей». Эта фраза звучит особенно ёмко в свете последних событий на Европейском чемпионате по футболу. Заканчивает поэт стихотворение до боли знакомыми с советских времён «Вражьими голосами», которые раньше довольно успешно глушили. Но в данном случае это не срабатывает.
« Июльский гром, что щедро дарят небеса…
И он заткнуть не в силах вражьи голоса», –
признаётся автор с горечью. Потому что даже силы природы становятся бессильными перед властью Мамоны, сдавившего своей удавкой всё истинно ценное на нашей земле.»
… И поэт стыливо обласкал взглядом голубой конвертик на стене.