***
Незваным гостем
дождь пришёл в сады, -
он разговорчив был,
и ласков, и упрям.
Он целовал кресты тепличных рам,
былых обид зализывал следы…
Холодных пальцев
трепет по листве -
по нежной плоти, солнцем опалённой… -
сад отзывался, -
с женщиной влюблённой
он уличён был в сходстве
и родстве…
Дождь ликовал, и вторил сад,
смеясь
над страхом прежним -
зацвести не в пору.
И не было конца их разговору…
И удивительна была
меж ними связь…
***
Чёрные талии тополей
белый облапил снег…
Чёрные в белом, и вдоль аллей -
лунной тропою - след…
И, погружаясь в тихую грусть,
в снежно-живую муть,
знаю наверно - что не вернусь,
но продолжаю путь…
Тени за мной, впереди, вокруг, -
может быть, я - они…
В сложном сплетении веток и рук
память свою храним…
Саваном снежным… - но не жалей, -
не напророчь беды…
Чёрные в белом, и вдоль аллей
только мои следы…
***
Бывает лишь один ночной
час безмятежный, -
сон младенца…
И душно пахнет летом - в сенцах,
и петухи - на полотенцах,
и ноздреватый хлеб - печной.
Бывает час, - ах! - мало, мало… -
когда из городских сует
сорвёшься за город,
но нет -
назад не отмотаешь лет, -
и не тебя покличет мама.
И не твоей рукою гвоздь -
рукой сноровистой -
в заборе…
Пока тебя носило в море
житейском,
дом на косогоре -
твой дом -
уже и вкривь и вкось.
И мальчуган - макушка-рожь,
и у сестрёнки - две косички… -
чужое детство, быт, привычки.
За час - всю жизнь переживёшь.
Проснувшись,
нервно ищешь спички…
И маму жалобно зовёшь…
***
А писем ненаписанных - тома,
за ежедневным варевом сует.
И я схожу… - нет, не скажу…
Сама
свожу письмо - вечернее - на нет.
Не ради жалобы, а так - поговорить, -
брести сквозь день - бесцельно, не спеша;
раскручивая разговора нить,
так в руки и не взяв карандаша.
Что напишу? - за осенью - зима? -
за расставаньем… - нет, увы, не встреча…
И писем ненаписанных - тома…
И собеседник - далеко-далече…
***
Забавы ради тополиный дым
гонял без устали он по дорогам пыльным.
Он был моим поверенным, посыльным,
но ветреным и просто молодым.
Дышал в лицо мне клевером и мятой,
и в жар бросало от таких забав.
А он крепчал, гоняя волны трав,
по вспугнутой степи, тоской объятой.
Теперь делить уж нечего мне с ним, -
он, возмужав, порывист стал, прохладен,
до золота - листвы - ужасно жаден,
непредсказуем и необъясним.
То из озябших пальцев вырвет зонт,
а то в попутчики навяжется, играя.
Он был поверенным…
Но удержи у края
того, кому неведом горизонт.
***
Бросаешь в воду камушки…
Круги
расходятся и малы и велики;
то лунные серебряные блики,
то по судьбе покорные шаги…
Бросаешь в воду камушки…
Пора
ночей бессонных над строкой звенящей
прошла… Рука по вечерам всё чаще
без спиц тоскует, а не без пера…
Бросаешь в воду камушки…
Дрожит
на тёмной ряби лист осенний жалкий,
а присмотрись, и вот он - пламень жаркий.
Зачем бросаешь камушки, скажи…
Незваным гостем
дождь пришёл в сады, -
он разговорчив был,
и ласков, и упрям.
Он целовал кресты тепличных рам,
былых обид зализывал следы…
Холодных пальцев
трепет по листве -
по нежной плоти, солнцем опалённой… -
сад отзывался, -
с женщиной влюблённой
он уличён был в сходстве
и родстве…
Дождь ликовал, и вторил сад,
смеясь
над страхом прежним -
зацвести не в пору.
И не было конца их разговору…
И удивительна была
меж ними связь…
***
Чёрные талии тополей
белый облапил снег…
Чёрные в белом, и вдоль аллей -
лунной тропою - след…
И, погружаясь в тихую грусть,
в снежно-живую муть,
знаю наверно - что не вернусь,
но продолжаю путь…
Тени за мной, впереди, вокруг, -
может быть, я - они…
В сложном сплетении веток и рук
память свою храним…
Саваном снежным… - но не жалей, -
не напророчь беды…
Чёрные в белом, и вдоль аллей
только мои следы…
***
Бывает лишь один ночной
час безмятежный, -
сон младенца…
И душно пахнет летом - в сенцах,
и петухи - на полотенцах,
и ноздреватый хлеб - печной.
Бывает час, - ах! - мало, мало… -
когда из городских сует
сорвёшься за город,
но нет -
назад не отмотаешь лет, -
и не тебя покличет мама.
И не твоей рукою гвоздь -
рукой сноровистой -
в заборе…
Пока тебя носило в море
житейском,
дом на косогоре -
твой дом -
уже и вкривь и вкось.
И мальчуган - макушка-рожь,
и у сестрёнки - две косички… -
чужое детство, быт, привычки.
За час - всю жизнь переживёшь.
Проснувшись,
нервно ищешь спички…
И маму жалобно зовёшь…
***
А писем ненаписанных - тома,
за ежедневным варевом сует.
И я схожу… - нет, не скажу…
Сама
свожу письмо - вечернее - на нет.
Не ради жалобы, а так - поговорить, -
брести сквозь день - бесцельно, не спеша;
раскручивая разговора нить,
так в руки и не взяв карандаша.
Что напишу? - за осенью - зима? -
за расставаньем… - нет, увы, не встреча…
И писем ненаписанных - тома…
И собеседник - далеко-далече…
***
Забавы ради тополиный дым
гонял без устали он по дорогам пыльным.
Он был моим поверенным, посыльным,
но ветреным и просто молодым.
Дышал в лицо мне клевером и мятой,
и в жар бросало от таких забав.
А он крепчал, гоняя волны трав,
по вспугнутой степи, тоской объятой.
Теперь делить уж нечего мне с ним, -
он, возмужав, порывист стал, прохладен,
до золота - листвы - ужасно жаден,
непредсказуем и необъясним.
То из озябших пальцев вырвет зонт,
а то в попутчики навяжется, играя.
Он был поверенным…
Но удержи у края
того, кому неведом горизонт.
***
Бросаешь в воду камушки…
Круги
расходятся и малы и велики;
то лунные серебряные блики,
то по судьбе покорные шаги…
Бросаешь в воду камушки…
Пора
ночей бессонных над строкой звенящей
прошла… Рука по вечерам всё чаще
без спиц тоскует, а не без пера…
Бросаешь в воду камушки…
Дрожит
на тёмной ряби лист осенний жалкий,
а присмотрись, и вот он - пламень жаркий.
Зачем бросаешь камушки, скажи…