Мы познакомились с Сергеем в один из хмурых октябрьских дней, когда наш только что сформированный первый курс вернулся из «колхозной командировки» (в Яшкинском районе месяц вкалывал на полях, убирая урожай).
Встретились в студенческом общежитии КемГУ, что до сих пор стоит в Кемерове на улице Васильева, дом 20б. Через эту кирпичную пятиэтажку прошла не одна тысяча студентов, а через ее четвертый этаж – сотни студентов филфака. Так вот, в одной из комнат четвертого этажа в тот вечер собралась почти вся мужская часть факультета. Комнаты там небольшие, но и парней на нашем традиционно «девичьем» факультете всегда училось чуть да маленько. Нас, например, первокурсников, приступило к учебе всего восемь человек, причем считалось, что это много! А до старших курсов дотягивали не все.
В общем, уместились. А руководил посиделками пятикурсник Сергей Павлов. Коренастый, полноватый, уверенный в себе очкарик, прошедший уже огонь и воду семинаров и сессий, рефератов и курсовых, он запросто раздавал характеристики факультетским «доцентам с кандидатами». Мы, необстрелянные еще вчерашние выпускники школ, напряженно помалкивали, робко посмеивались, слушая шутки студенческого зубра.
Словом, первые четверть часа той необычной встречи расслабиться было сложно. Буквально – почти нечем было расслабиться, потому что мы, неискушенные в организации студенческих вечеринок, припасли всего пару сорокаградусных поллитровок. Конечно, нашей первокурсной четверке хозяев комнаты этого бы и хватило: посидели бы потихоньку «между собой», умяли бы под эту водку гору жареной картошки с домашними солеными огурчиками... Куда там!
Организовали-то мы ужин именно на четверых обитателей нашей светелки. И сели чинно-блинно отпраздновать колхозную практику: я, Саша Денисов, Жека Худобин, Пашка Скрипов. Налили «по слегка», по первой... Но все пошло иначе.
Кто жил в студенческой общаге, знает: утаить там «чужую свадьбу» невозможно. Не успели мы взяться за вилки, раздался стук в дверь и на пороге возникли филфаковские второкурсники Саня Панфилов и его напарник Николай, следом за ними явился третьекурсник Игорь Быргазов. Потом еще кто-то с четвертого курса. А когда за столом стало совсем тесновато, зашел, наконец, студент последнего курса Павлов.
– Стоп! – тут же взял он в руки вожжи тамады. – Давайте сразу определимся: сколько у нас напитка?
Одна бутылка была уже почата, другую еще не трогали.
– Маловато, – со знанием дела заключил старший товарищ. – В магазин уже не сгоняем, поздно. Чтобы нам этого на сегодня хватило, предлагаю перейти на специальный метод.
И он начал наливать спиртное порциями размером с наперсток: чуть глотнешь – и нету, только горечь успеваешь почувствовать. Зато после третьего или четвертого наперстка наша компания стала по-настоящему расслабляться. После пятого разговор потек сам собой, без всякого напряга. После шестого мы уже громко судили обо всем подряд, изрекали, хохотали, запросто перебивали старших. А водки как будто не убавлялось.
Весь вечер проговорили о литературе, о кино, слушали чьи-то стихи, рассказывали анекдоты. А заводилой был Серега Павлов. Он хитро поглядывал из-под очков на всех нас, усмехался про себя и продолжал «заводить» компанию по своему методу.
Метод, которым он сорганизовал в тот памятный день нашу шумную вечеринку, прозвали «павловским». С тех пор мы всегда, садясь за праздничный стол, спрашивали друг друга: «Как употреблять будем – сразу по полной или павловским методом?»
Наша студенческая дружба продолжалась и дальше. Пусть не так часто, но все же регулярно мы встречались – и когда работали в редакциях газет, и когда перешли под сени высоких кабинетов, и когда надо было о чем-то посоветоваться. И потом, когда надо было поддержать друг друга в трудных обстоятельствах...
Павловский метод выручал безотказно. И умение Сергея настроить на нужный лад любую компанию было неоспоримым.
Он родился 14 июня 1952 года в городе Белово в семье шахтера. Его отец-фронтовик работал на шахте «Чертинская», мать – на шахте «Новая». В 1969-м Сергей окончил беловскую среднюю школу № 27. Между прочим, он несколько лет редактировал школьный «Комсомольский прожектор», а учительница русского всегда отмечала в классе его сочинения...
Весной 1969-го в городской газете «Знамя коммунизма» опубликовали письмо комсомолки Ждановой, в котором она ставила вопросы о смысле жизни, о том, как человек должен относиться к своей работе. Тогда разговоры на подобные темы были в ходу. На заседании школьного комитета комсомола десятикласснику Павлову предложили написать в редакцию – откликнуться на публикацию девушки: он же комсомолец, редактор «Комсомольского прожектора».
– Мне стало интересно, – вспоминал Сергей. – Если напишу, опубликуют или нет? Написал, и опубликовали наряду с другими авторами: в газетную подборку вошло около двадцати откликов. Некоторые читатели написали длинные письма, я же уложился в одно предложение: «Каждый человек, кем бы он ни был и чем бы он ни занимался, должен делать свою работу честно и хорошо...» Немного плакатно, но тогда мне казалось, что эти слова звучат очень убедительно. Как поздравляли меня в школе одни и как откровенно завидовали другие! А отец с серьезным выражением лица крепко пожал мне руку и сказал совсем неожиданные слова: «Теперь я знаю, что ты станешь писателем!» И впоследствии отец не раз заводил со мной такой разговор: напиши про нашу жизнь мужицкую. Как мы землю пахали в Урском, как золото мыли, в шахте работали. Про деда своего Гришу обязательно напиши, как его в шурфе раздавило и он инвалидом жил... И все звал меня съездить на свою родину, в село Урское, что в 60-е годы уже доживало свой век. Не случилась поездка. А ныне на месте села только голый увал остался, на котором едва угадываются места, где еще полвека назад стояли крестьянские избы...
Однажды школьник Павлов побывал в редакции «Знамени коммунизма». Первая встреча с настоящими журналистами запомнилась ему надолго. Именно тогда он узнал, что с осени в редакции газеты решено открыть «Школу молодого журналиста», что занятия в ней будут проводить известные в городе корреспонденты Георгий Григорьевич Манкуни и Анна Авдеевна Ширявская. Большинство из присутствовавших на встрече ребят немедленно записались в эту школу. Павлов же не спешил с решением, ведь после выпускных экзаменов рассчитывал поступить в пединститут.
К сожалению, с первой попытки потерпел неудачу. Вернулся в Белово, устроился работать на Беловский кирпичный завод. Вот тогда-то и начал посещать «Школу молодого журналиста»...
Здесь среди слушателей большинство составляли девушки. Все они еще учились в школе, и только Павлов был из рабочих. Ему приходилось проявлять смекалку, чтобы из-за смены не пропускать занятий по журналистике. Из ребят, посещающих ШМЖ, Сергей запомнил Михаила Живописцева, который позже стал известным мастером пера.
А у него самого, похоже, уже тогда начал формироваться свой метод в журналистике, с помощью которого он добивался поставленной творческой цели. Однажды у Павлова руки зачесались написать в газету о бедах своего предприятия. И он написал: о большой текучке кадров на кирзаводе и о том, как по цехам ходят полупьяные работники; как уволенных в понедельник прогульщиков в пятницу вновь принимают на работу; о том, что готовый кирпич лежит под открытым небом и его воруют безжалостно и безнаказанно.
– Мало того, я поимел смелость (а может быть, наглость) посоветовать, как исправить положение на заводе. И получилась довольно едкая критическая статья, – вспоминал он потом с юмором.
После публикации Сергею крепко досталось сначала в парткоме завода, затем – от директора. «А кто ты такой?!» – зло спрашивали у парня руководители. Он же дерзко отвечал: «А что, я написал неправду?» И тогда его решили уволить. За правдой и защитой молодой рабочий поехал в редакцию.
Там его спокойно выслушали и велели на следующий день выходить на смену. Если нападки будут продолжаться, немедленно сообщить в газету. Наутро он вышел на рабочее место, и – о чудо! – наездов больше не было. А некоторое время спустя «Знаменка» опубликовала ответ на его критику: главный инженер завода заверял читателей, что недостатки в работе предприятия непременно устранят...
Вот тогда-то Сергей поверил, что пресса – это сила!
Всего до выпуска «Школы молодого журналиста» весной 1970-го дошли только десять человек. Всем им выдали удостоверения о ее окончании, с фото и печатью. Удостоверение № 1 было у Павлова.
Теперь Сергей не сомневался в том, что он и хочет, и может освоить тонкости литературного труда. И успешно сдал экзамены в Кемеровский пединститут. На филологическом факультете, где на любом из курсов училось по полторы сотни девушек, Павлов, конечно, был заметен.
Женился Сергей еще студентом, и не по расчету – по любви. И первый сын в семье появился тоже в студенческие годы. Нелегко было молодой паре вставать на ноги, однако она стойко переносила все тяготы и разрешала все проблемы. Впрочем, и их родители, да и государство не стояли в стороне, помогали как могли.
Серьезной школой для Павлова стало сотрудничество с вузовской многотиражкой «Молодой учитель». Он писал заметки почти в каждый номер. А весной 1974 года, перед самым выпуском, даже поработал здесь редактором, пока настоящий редактор Людмила Филаткина (ставшая впоследствии известной кузбасской телеведущей) в течение двух месяцев защищала диплом журналиста в Уральском госуниверситете. Павлов тоже в это время сдавал госэкзамены и параллельно выпускал газету. И ни одного номера не провалил: все вышли по графику.
Диплом учителя Сергей получил уже университетский (пединститут к тому времени повысил свой статус). И вернулся в родной город, чтобы год поработать учителем в средней школе № 27, где когда-то учился сам. Он умел найти общий язык со школьниками. Уроки Сергея Михайловича для учеников были ориентиром в выборе своего места в жизни. Прежде всего он учил их добру и пониманию сущности человеческого общения.
Еще работая в школе, Павлов начал записывать на бумаге интересные истории из окружающей жизни. Любил наблюдать за детьми, за их поведением. В его творческой копилке постепенно собирались сюжеты будущих книг.
В 1975-м Сергей перешел на шахту «Чертинская» – стал редактором многотиражной газеты «Голос шахтера». Тут были совсем другие университеты. Он увидел шахтовое бытие, как говорится, изнутри.
Вспоминал:
– После академизма уроков литературы работа в многотиражке показалась мне другой планетой. Вечным камертоном для шахты тогда звучало одно слово: план! И потому главной темой каждого номера газеты были материалы, посвященные выполнению горняками плана и социалистических обязательств (нынешнее поколение и слов-то таких, наверное, не знает, а тогда без них не выходил ни один номер).
Годы своего журналистского становления Сергей вспоминал с большой теплотой. Часто говорил о коллегах – редакторах таких же шахтовых многотиражек (при этом ласково называя их по именам: Володя Голубничий, Леша Бабанаков, Ира Мамонтовская), о том, как на страницах своих изданий все они пытались интересно и с душой рассказывать «о людях шахтерского племени». О тех, кто каждый день «спускается в пучину земную, где вода капает с потолка и струится по стенам выработок, где коварно таится до поры до времени газ метан, а кливаж в любой момент готов проверить крепость шахтерской каски».
Павлов внимательно присматривался к работягам-горнякам: как они чувствуют себя под землей, в забое, насколько страшно им «ковырять планету изнутри».
– Когда сам ходил с ними в шахту, заметил: чем ниже опускается клеть с людьми, тем напряженнее становятся их лица, тем злее и озорнее шутки, а ненормативная лексика под землей делается приоритетной. На вопрос: почему так случается? – слышал разные объяснения. Кто-то сказал, что «это на нервной почве», что крепкое слово снимает стресс и прогоняет страх. Другой объяснил так: от крепкого слова человек быстрее соображать начинает, а под землей это особенно важно, иногда мгновение спасает здесь жизнь. А третий отшутился: «А под землей баб нет, стесняться некого, вот и отрываемся по полной...»
За четыре года руководства шахтовой газетой он все больше узнавал людей, видя их на изломе, в экстремальной ситуации, где человек открывается с самой неожиданной стороны. Одновременно рос профессиональный багаж журналиста.
Сергей не стеснялся учиться тонкостям профессии у старших товарищей и опытных коллег, таких как Александр Георгиевич Кургузиков, Анатолий Семенович Цыряпкин, Борис Александрович Козлов, Юлия Борисовна Бабанакова, Галина Семеновна Воронина, Виктор Сергеевич Скоробогатов, Галина Андреевна Партушева (многие читатели в Кузбассе знают ее как Галину Бабанакову).
Пришло время, и Павлов начал работать в беловской городской газете «Знамя коммунизма». А к тому моменту, когда он вступил в Союз журналистов СССР, его материалы уже часто публиковались во многих городских и областных газетах.
В 1982 году он заочно окончил Новосибирский филиал Свердловского юридического института. В семье Павловых подрастал уже второй сын. И Сергей Михайлович решил перейти на работу в органы внутренних дел. Но связей с журналистикой не порывал. Следовательская практика дала основу многим его зарисовкам, статьям и очеркам на криминальные темы.
В эти годы появились его первые книги.
В МВД Сергей Михайлович прослужил 20 лет. Работал и в областной прокуратуре, где занимался реабилитацией жертв политических репрессий. В отставку вышел в звании подполковника милиции. Однако сидеть без дела не мог – стал пресс-секретарем управления судебного департамента в Кемеровской области и редактором журнала «Судебный вестник Кузбасса».
Здесь с особой яркостью раскрылся его талант полемиста-публициста. Он много пишет о жертвах политических репрессий. Помогая восстановить справедливость в отношении сотен репрессированных в Кузбассе, очищает от скверны память о них, возвращает их родным и близким правдивую информацию о несправедливо осужденных, нередко казненных и наконец-то реабилитированных.
Он считал своей обязанностью добросовестно выполнять долг перед незаслуженно павшими, тщательно, по крупицам откапывая архивные сведения. В этом тоже заключался смысл неизменного павловского метода.
Его большая, скрупулезная работа была высоко оценена наградами – как журналистскими, так и литературными, и общественными. Сергей Павлов награжден медалями МВД России и администрации Кемеровской области. За исследовательскую работу и серию очерков о политических репрессиях против церкви он отмечен орденом князя Даниила Московского III степени Русской православной церкви, медалью Кемеровской епархии.
Сергей Михайлович – победитель конкурсов МВД России в номинации «Художественная литература и искусство» за книгу рассказов «Мафиёза» (2003), очерк «Жизненное поле Николая Рюмина» (2004). Он стал лауреатом областной литературной премии «Энергия творчества» (2008, 2011), премии журнала «Огни Кузбасса» (2008), областной литературной премии имени А. Н. Волошина (2014).
Сергея Павлова принимают в члены Союза писателей России. Вдохновленный, он продолжает литературный труд.
Трудно сказать, когда у него родилась идея создать широкое эпическое полотно об истории родного края, о своих земляках. Все последние годы Сергей Михайлович упорно работал над многотомной книгой «Кузбасская сага».
Сам он считал, что к этому его подтолкнул отец своими воспоминаниями о поселке Урском, о предках семьи Павловых, проживавших там когда-то.
– Почему этот малограмотный человек вдруг решил, что я должен что-то написать, что у меня что-то может получиться? – удивлялся Сергей Михайлович. – Лишь через 30 лет после первого такого разговора с отцом и через десять лет после его смерти я принялся за роман «Кузбасская сага», где речь идет о жизни крестьян села Урского, о старателях, о шахтерах. И тем самым словно бы взялся выполнять его наказ. Не верю я в мистику, но все же что-то подвигло меня к этому...
Казалось, такое количество фактов, как в его саге, невозможно уместить в литературно-художественную канву, облечь все это в слова, строки, абзацы, главы. Но у Павлова есть свой метод: упорство и труд, помноженные на талант. Сергей днями напролет просиживал в архивах и библиотеках, перечитал сотни документов, сделал тысячи выписок из официальных бумаг. Он задумал роман о Кузбассе и его людях, спланировал, что сумеет уложить повествование в пять отдельных томов.
Наконец в 2008 году из печати вышла первая книга «Саги» – «На изломах Крестьянского тракта».
Совсем немного – буквально пару недель – он позволил себе расслабиться. За эти короткие писательские каникулы Сергей Павлов поучаствовал в презентации первого тома, провел несколько встреч с читателями. И – засел за продолжение.
И оно последовало. Вот как об этом рассказывает хроникер:
«16 марта 2012 года Кемеровская областная библиотека для детей и юношества совместно с муниципальным учреждением культуры «Централизованная библиотечная система г. Белово» представила книгу «Кузбасская сага» кемеровского автора, члена Союза писателей России и Союза журналистов России Сергея Михайловича Павлова. Мероприятие состоялось в центральной городской библиотеке Белова. На презентации Сергей Михайлович представил две книги «Кузбасской саги»: «На изломах Крестьянского тракта» и «Пленники Маньчжурии». По замыслу писателя они являются первыми из пяти книг о жизни Кузбасса. Участники мероприятия, среди которых преобладали учащиеся школ города, педагоги и шахтеры-ветераны, услышали рассказ Сергея Михайловича об истории создания «Саги», его дальнейших творческих планах, отрывки из романа в авторском исполнении. Каждый присутствующий мог задать вопросы писателю, высказать свое мнение о книгах».
Для Павлова такие встречи были очень важны. По ним он сверял свои творческие часы, сличал творческий прицел. Аудитории, перед которыми выступал писатель, были самыми разными. А Сергею Михайловичу это и нравилось. Запомнилась, например, встреча с выпускниками богословских курсов РПЦ. Темой откровенного разговора стал трагический период отечественной истории, связанный с политическими репрессиями, которые в течение многих лет Павлов описывает в своих книгах.
Вышедшая в 2014 году третья часть «Саги» получила название «Хроника окаянного времени». Она о Гражданской войне, «военном коммунизме» и прод-разверстке, нэпе и коллективизации...
Четвертый том «Кузбасской саги» – «Иудин хлеб». Над ней Сергей Павлов работал с 2015 по 2018 год. Книга посвящена событиям Великой Отечественной войны и трудным послевоенным годам. География романа по-настоящему широка: Германия, Украина, Кемеровская область.
И в каждой из частей «Саги» автор продолжает повествовать о жизни простой семьи, вписанной в историю страны. Ведь в его понимании родина для человека всегда начинается с рода, семьи, улицы, села...
Создание «Кузбасской саги», отмечают исследователи, – крупное событие не только в литературной жизни региона, но и в его летописи. Многие из героев романа являются вымышленными, собирательными образами, но рядом с ними органично существуют реальные исторические персонажи.
Сам же Сергей Михайлович рассказывал, что работает над заключительной, пятой книгой, которая приведет его героев к сегодняшнему дню жизни нашей области. Вот только дописать ее он не успел. Его не стало 9 мая 2020 года после тяжелой продолжительной болезни...
Теперь Сергей Павлов останется в памяти знавших его, в памяти читателей как автор 19 книг, среди которых публицистика, краеведение, художественные сочинения. Его произведения можно найти как в отдельных изданиях, так и в журналах «Огни Кузбасса», «Наш современник», «Всерусский собор», «Бийский вестник», «Литературный меридиан», «Красная Горка», «Южная звезда», «Пенаты» (Германия), «Новый Свет» (Канада).
Но мой рассказ о Сергее Павлове будет неполным, если не вспомнить еще одну историю, связанную с ним, историю реабилитации его учителя, нашего общего с ним Учителя с большой буквы – легендарного декана филологического факультета Василия Николаевича Данкова.
Многие кузбасские филологи хорошо знают этого человека, он сыграл огромную роль в судьбе едва ли не каждого, кому посчастливилось у него учиться. Его любили, почитали и до сих пор добрым словом вспоминают многие поколения учителей, которым он дал путевку в жизнь.
Однако, как это всегда бывает, у столь большого человека были и недруги, в том числе среди тех, кто из-за своей лености и слабохарактерности не сумел окончить филфак или кое-как доплелся до диплома, обвиняя в своих провалах учителей. Один из таких, считающий себя известным писателем, учился на филфаке слабо, занятия пропускал, конспектов и учебников не любил. Бросал учебу, восстанавливался с благословения декана.
Словом, еле-еле домучился и получил-таки диплом. После этого написал несколько книжек. И вот решил свести счеты с Василием Николаевичем – за то, наверное, что тот оказался терпеливым и выдержал все ужимки ленивого студента. Написал грязную статью и поместил ее в интернете.
Многие выпускники филфака с гневом восприняли этот «материал». В адрес его автора понеслись разгневанные тирады: слишком сильно задел он бывших студентов.
Сергей Михайлович поступил по-другому. Сообразно своему методу, в ответ на грязные инсинуации он написал очерк о любимом учителе. И искренне радовался тому, что успел сделать это еще при жизни легендарного декана кемеровского филфака, который был уже очень болен.
Вот строки из этой памятной павловской публикации о Василии Николаевиче Данкове.
«Его жизнь, его характер трудно выписать в пастельных тонах. Они ярки, самобытны, колоритны, и в них много контраста, от мрачно-хмурого до самого светлого, и потому, наверное, человек этот в жизни своей зачастую проявлял себя либо резко «за», либо так же резко «против».
Середины, выписанной в мягких, приглушенных тонах, словно бы и не существовало для него. Таким этот человек был, таким во многом он остается и сейчас. Он из тех людей, чье жизненное кредо, наверное, лучше выразить строчками замечательного советского поэта Павла Когана: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал!..» А углы, как известно, имеют свойство ранить... Эти люди во многом максималисты как по отношению к другим, так и к себе, причем к себе – в первую очередь. Таким в моем сознании остается этот человек, имя которого в Кузбассе знают многие, – Василий Николаевич Данков.
...1971 год. Мы только что освоили двухэтажное здание бывшей школы № 33, куда перевели наш филфак. Иногда занятия у нас проходили поздно вечером. В один из зимних вечеров на семинаре по зарубежной литературе у И. Л. Днепровой я быстро «отстрелялся» по теме и, поняв, что преподаватель меня уже не спросит, довольно нахально углубился в чтение какой-то газеты.
В это время неожиданно открывается дверь и на пороге появляется декан. Первое, что он увидел, – меня, сидящего с газетой. Видимо, такая вольность его сильно возмутила, потому что он, не сдерживая раздражения и указывая на меня, сказал преподавателю: «Вы побольше их спрашивайте, бездельников! Ишь, газетки читают на семинаре».
Если бы занятия проходили на втором этаже, я наверняка провалился бы сквозь пол на первый этаж. Но тогда я просто онемел от всего: от обиды, от возмущения, а, может быть, где-то и от страха. Первой заступилась за меня Ирина Леонидовна. С присущим ей шармом она сказала декану: «Этот молодой человек уже заработал свою пятерку, и я просила его больше не беспокоиться...» Удрученно хмыкнув, Василий Николаевич закрыл дверь.
До конца семинара я пребывал в трансе от такой, по моему мнению, несправедливости. Едва прозвенел звонок, как наши девчата кинулись в коридор и там обступили декана. Что они ему говорили, я не слышал, но вдруг подходит ко мне Василий Николаевич, кладет руку на плечо и говорит с обезоруживающей улыбкой: «Извини, Сережа, за «бездельника», я ошибся, но газетки на семинаре все же читать не надо... Не сердись... А девчата у вас молодцы – как дружно поднялись на защиту!»
Тогда я моментально забыл про обиду...»
Сергей хорошо знал цену людям, цену дружбе. Он хорошо знал цену слову. Однажды он написал:
«Мир полон звуков. Они с нами всюду: от первого крика новорожденного и до предсмертного хрипа умирающего. Мы существуем в мире звуков, они живут в нас. Но как же редко мы задумывается над вопросом: я и звук. Для большинства людей он существует в плане «громко» – «тихо». Резанет по ушам децибелами – громко! Надо его убавить. Звучит что-то тихо, невнятно – прибавляем громкость.
А сколько разных звуков – от шепота до рева – остается вне нашего внимания! А может быть, в этом есть своя благость, что из океана звуков мы выделяем для себя лишь малую толику их?»
г. Кемерово
Встретились в студенческом общежитии КемГУ, что до сих пор стоит в Кемерове на улице Васильева, дом 20б. Через эту кирпичную пятиэтажку прошла не одна тысяча студентов, а через ее четвертый этаж – сотни студентов филфака. Так вот, в одной из комнат четвертого этажа в тот вечер собралась почти вся мужская часть факультета. Комнаты там небольшие, но и парней на нашем традиционно «девичьем» факультете всегда училось чуть да маленько. Нас, например, первокурсников, приступило к учебе всего восемь человек, причем считалось, что это много! А до старших курсов дотягивали не все.
В общем, уместились. А руководил посиделками пятикурсник Сергей Павлов. Коренастый, полноватый, уверенный в себе очкарик, прошедший уже огонь и воду семинаров и сессий, рефератов и курсовых, он запросто раздавал характеристики факультетским «доцентам с кандидатами». Мы, необстрелянные еще вчерашние выпускники школ, напряженно помалкивали, робко посмеивались, слушая шутки студенческого зубра.
Словом, первые четверть часа той необычной встречи расслабиться было сложно. Буквально – почти нечем было расслабиться, потому что мы, неискушенные в организации студенческих вечеринок, припасли всего пару сорокаградусных поллитровок. Конечно, нашей первокурсной четверке хозяев комнаты этого бы и хватило: посидели бы потихоньку «между собой», умяли бы под эту водку гору жареной картошки с домашними солеными огурчиками... Куда там!
Организовали-то мы ужин именно на четверых обитателей нашей светелки. И сели чинно-блинно отпраздновать колхозную практику: я, Саша Денисов, Жека Худобин, Пашка Скрипов. Налили «по слегка», по первой... Но все пошло иначе.
Кто жил в студенческой общаге, знает: утаить там «чужую свадьбу» невозможно. Не успели мы взяться за вилки, раздался стук в дверь и на пороге возникли филфаковские второкурсники Саня Панфилов и его напарник Николай, следом за ними явился третьекурсник Игорь Быргазов. Потом еще кто-то с четвертого курса. А когда за столом стало совсем тесновато, зашел, наконец, студент последнего курса Павлов.
– Стоп! – тут же взял он в руки вожжи тамады. – Давайте сразу определимся: сколько у нас напитка?
Одна бутылка была уже почата, другую еще не трогали.
– Маловато, – со знанием дела заключил старший товарищ. – В магазин уже не сгоняем, поздно. Чтобы нам этого на сегодня хватило, предлагаю перейти на специальный метод.
И он начал наливать спиртное порциями размером с наперсток: чуть глотнешь – и нету, только горечь успеваешь почувствовать. Зато после третьего или четвертого наперстка наша компания стала по-настоящему расслабляться. После пятого разговор потек сам собой, без всякого напряга. После шестого мы уже громко судили обо всем подряд, изрекали, хохотали, запросто перебивали старших. А водки как будто не убавлялось.
Весь вечер проговорили о литературе, о кино, слушали чьи-то стихи, рассказывали анекдоты. А заводилой был Серега Павлов. Он хитро поглядывал из-под очков на всех нас, усмехался про себя и продолжал «заводить» компанию по своему методу.
Метод, которым он сорганизовал в тот памятный день нашу шумную вечеринку, прозвали «павловским». С тех пор мы всегда, садясь за праздничный стол, спрашивали друг друга: «Как употреблять будем – сразу по полной или павловским методом?»
Наша студенческая дружба продолжалась и дальше. Пусть не так часто, но все же регулярно мы встречались – и когда работали в редакциях газет, и когда перешли под сени высоких кабинетов, и когда надо было о чем-то посоветоваться. И потом, когда надо было поддержать друг друга в трудных обстоятельствах...
Павловский метод выручал безотказно. И умение Сергея настроить на нужный лад любую компанию было неоспоримым.
Он родился 14 июня 1952 года в городе Белово в семье шахтера. Его отец-фронтовик работал на шахте «Чертинская», мать – на шахте «Новая». В 1969-м Сергей окончил беловскую среднюю школу № 27. Между прочим, он несколько лет редактировал школьный «Комсомольский прожектор», а учительница русского всегда отмечала в классе его сочинения...
Весной 1969-го в городской газете «Знамя коммунизма» опубликовали письмо комсомолки Ждановой, в котором она ставила вопросы о смысле жизни, о том, как человек должен относиться к своей работе. Тогда разговоры на подобные темы были в ходу. На заседании школьного комитета комсомола десятикласснику Павлову предложили написать в редакцию – откликнуться на публикацию девушки: он же комсомолец, редактор «Комсомольского прожектора».
– Мне стало интересно, – вспоминал Сергей. – Если напишу, опубликуют или нет? Написал, и опубликовали наряду с другими авторами: в газетную подборку вошло около двадцати откликов. Некоторые читатели написали длинные письма, я же уложился в одно предложение: «Каждый человек, кем бы он ни был и чем бы он ни занимался, должен делать свою работу честно и хорошо...» Немного плакатно, но тогда мне казалось, что эти слова звучат очень убедительно. Как поздравляли меня в школе одни и как откровенно завидовали другие! А отец с серьезным выражением лица крепко пожал мне руку и сказал совсем неожиданные слова: «Теперь я знаю, что ты станешь писателем!» И впоследствии отец не раз заводил со мной такой разговор: напиши про нашу жизнь мужицкую. Как мы землю пахали в Урском, как золото мыли, в шахте работали. Про деда своего Гришу обязательно напиши, как его в шурфе раздавило и он инвалидом жил... И все звал меня съездить на свою родину, в село Урское, что в 60-е годы уже доживало свой век. Не случилась поездка. А ныне на месте села только голый увал остался, на котором едва угадываются места, где еще полвека назад стояли крестьянские избы...
Однажды школьник Павлов побывал в редакции «Знамени коммунизма». Первая встреча с настоящими журналистами запомнилась ему надолго. Именно тогда он узнал, что с осени в редакции газеты решено открыть «Школу молодого журналиста», что занятия в ней будут проводить известные в городе корреспонденты Георгий Григорьевич Манкуни и Анна Авдеевна Ширявская. Большинство из присутствовавших на встрече ребят немедленно записались в эту школу. Павлов же не спешил с решением, ведь после выпускных экзаменов рассчитывал поступить в пединститут.
К сожалению, с первой попытки потерпел неудачу. Вернулся в Белово, устроился работать на Беловский кирпичный завод. Вот тогда-то и начал посещать «Школу молодого журналиста»...
Здесь среди слушателей большинство составляли девушки. Все они еще учились в школе, и только Павлов был из рабочих. Ему приходилось проявлять смекалку, чтобы из-за смены не пропускать занятий по журналистике. Из ребят, посещающих ШМЖ, Сергей запомнил Михаила Живописцева, который позже стал известным мастером пера.
А у него самого, похоже, уже тогда начал формироваться свой метод в журналистике, с помощью которого он добивался поставленной творческой цели. Однажды у Павлова руки зачесались написать в газету о бедах своего предприятия. И он написал: о большой текучке кадров на кирзаводе и о том, как по цехам ходят полупьяные работники; как уволенных в понедельник прогульщиков в пятницу вновь принимают на работу; о том, что готовый кирпич лежит под открытым небом и его воруют безжалостно и безнаказанно.
– Мало того, я поимел смелость (а может быть, наглость) посоветовать, как исправить положение на заводе. И получилась довольно едкая критическая статья, – вспоминал он потом с юмором.
После публикации Сергею крепко досталось сначала в парткоме завода, затем – от директора. «А кто ты такой?!» – зло спрашивали у парня руководители. Он же дерзко отвечал: «А что, я написал неправду?» И тогда его решили уволить. За правдой и защитой молодой рабочий поехал в редакцию.
Там его спокойно выслушали и велели на следующий день выходить на смену. Если нападки будут продолжаться, немедленно сообщить в газету. Наутро он вышел на рабочее место, и – о чудо! – наездов больше не было. А некоторое время спустя «Знаменка» опубликовала ответ на его критику: главный инженер завода заверял читателей, что недостатки в работе предприятия непременно устранят...
Вот тогда-то Сергей поверил, что пресса – это сила!
Всего до выпуска «Школы молодого журналиста» весной 1970-го дошли только десять человек. Всем им выдали удостоверения о ее окончании, с фото и печатью. Удостоверение № 1 было у Павлова.
Теперь Сергей не сомневался в том, что он и хочет, и может освоить тонкости литературного труда. И успешно сдал экзамены в Кемеровский пединститут. На филологическом факультете, где на любом из курсов училось по полторы сотни девушек, Павлов, конечно, был заметен.
Женился Сергей еще студентом, и не по расчету – по любви. И первый сын в семье появился тоже в студенческие годы. Нелегко было молодой паре вставать на ноги, однако она стойко переносила все тяготы и разрешала все проблемы. Впрочем, и их родители, да и государство не стояли в стороне, помогали как могли.
Серьезной школой для Павлова стало сотрудничество с вузовской многотиражкой «Молодой учитель». Он писал заметки почти в каждый номер. А весной 1974 года, перед самым выпуском, даже поработал здесь редактором, пока настоящий редактор Людмила Филаткина (ставшая впоследствии известной кузбасской телеведущей) в течение двух месяцев защищала диплом журналиста в Уральском госуниверситете. Павлов тоже в это время сдавал госэкзамены и параллельно выпускал газету. И ни одного номера не провалил: все вышли по графику.
Диплом учителя Сергей получил уже университетский (пединститут к тому времени повысил свой статус). И вернулся в родной город, чтобы год поработать учителем в средней школе № 27, где когда-то учился сам. Он умел найти общий язык со школьниками. Уроки Сергея Михайловича для учеников были ориентиром в выборе своего места в жизни. Прежде всего он учил их добру и пониманию сущности человеческого общения.
Еще работая в школе, Павлов начал записывать на бумаге интересные истории из окружающей жизни. Любил наблюдать за детьми, за их поведением. В его творческой копилке постепенно собирались сюжеты будущих книг.
В 1975-м Сергей перешел на шахту «Чертинская» – стал редактором многотиражной газеты «Голос шахтера». Тут были совсем другие университеты. Он увидел шахтовое бытие, как говорится, изнутри.
Вспоминал:
– После академизма уроков литературы работа в многотиражке показалась мне другой планетой. Вечным камертоном для шахты тогда звучало одно слово: план! И потому главной темой каждого номера газеты были материалы, посвященные выполнению горняками плана и социалистических обязательств (нынешнее поколение и слов-то таких, наверное, не знает, а тогда без них не выходил ни один номер).
Годы своего журналистского становления Сергей вспоминал с большой теплотой. Часто говорил о коллегах – редакторах таких же шахтовых многотиражек (при этом ласково называя их по именам: Володя Голубничий, Леша Бабанаков, Ира Мамонтовская), о том, как на страницах своих изданий все они пытались интересно и с душой рассказывать «о людях шахтерского племени». О тех, кто каждый день «спускается в пучину земную, где вода капает с потолка и струится по стенам выработок, где коварно таится до поры до времени газ метан, а кливаж в любой момент готов проверить крепость шахтерской каски».
Павлов внимательно присматривался к работягам-горнякам: как они чувствуют себя под землей, в забое, насколько страшно им «ковырять планету изнутри».
– Когда сам ходил с ними в шахту, заметил: чем ниже опускается клеть с людьми, тем напряженнее становятся их лица, тем злее и озорнее шутки, а ненормативная лексика под землей делается приоритетной. На вопрос: почему так случается? – слышал разные объяснения. Кто-то сказал, что «это на нервной почве», что крепкое слово снимает стресс и прогоняет страх. Другой объяснил так: от крепкого слова человек быстрее соображать начинает, а под землей это особенно важно, иногда мгновение спасает здесь жизнь. А третий отшутился: «А под землей баб нет, стесняться некого, вот и отрываемся по полной...»
За четыре года руководства шахтовой газетой он все больше узнавал людей, видя их на изломе, в экстремальной ситуации, где человек открывается с самой неожиданной стороны. Одновременно рос профессиональный багаж журналиста.
Сергей не стеснялся учиться тонкостям профессии у старших товарищей и опытных коллег, таких как Александр Георгиевич Кургузиков, Анатолий Семенович Цыряпкин, Борис Александрович Козлов, Юлия Борисовна Бабанакова, Галина Семеновна Воронина, Виктор Сергеевич Скоробогатов, Галина Андреевна Партушева (многие читатели в Кузбассе знают ее как Галину Бабанакову).
Пришло время, и Павлов начал работать в беловской городской газете «Знамя коммунизма». А к тому моменту, когда он вступил в Союз журналистов СССР, его материалы уже часто публиковались во многих городских и областных газетах.
В 1982 году он заочно окончил Новосибирский филиал Свердловского юридического института. В семье Павловых подрастал уже второй сын. И Сергей Михайлович решил перейти на работу в органы внутренних дел. Но связей с журналистикой не порывал. Следовательская практика дала основу многим его зарисовкам, статьям и очеркам на криминальные темы.
В эти годы появились его первые книги.
В МВД Сергей Михайлович прослужил 20 лет. Работал и в областной прокуратуре, где занимался реабилитацией жертв политических репрессий. В отставку вышел в звании подполковника милиции. Однако сидеть без дела не мог – стал пресс-секретарем управления судебного департамента в Кемеровской области и редактором журнала «Судебный вестник Кузбасса».
Здесь с особой яркостью раскрылся его талант полемиста-публициста. Он много пишет о жертвах политических репрессий. Помогая восстановить справедливость в отношении сотен репрессированных в Кузбассе, очищает от скверны память о них, возвращает их родным и близким правдивую информацию о несправедливо осужденных, нередко казненных и наконец-то реабилитированных.
Он считал своей обязанностью добросовестно выполнять долг перед незаслуженно павшими, тщательно, по крупицам откапывая архивные сведения. В этом тоже заключался смысл неизменного павловского метода.
Его большая, скрупулезная работа была высоко оценена наградами – как журналистскими, так и литературными, и общественными. Сергей Павлов награжден медалями МВД России и администрации Кемеровской области. За исследовательскую работу и серию очерков о политических репрессиях против церкви он отмечен орденом князя Даниила Московского III степени Русской православной церкви, медалью Кемеровской епархии.
Сергей Михайлович – победитель конкурсов МВД России в номинации «Художественная литература и искусство» за книгу рассказов «Мафиёза» (2003), очерк «Жизненное поле Николая Рюмина» (2004). Он стал лауреатом областной литературной премии «Энергия творчества» (2008, 2011), премии журнала «Огни Кузбасса» (2008), областной литературной премии имени А. Н. Волошина (2014).
Сергея Павлова принимают в члены Союза писателей России. Вдохновленный, он продолжает литературный труд.
Трудно сказать, когда у него родилась идея создать широкое эпическое полотно об истории родного края, о своих земляках. Все последние годы Сергей Михайлович упорно работал над многотомной книгой «Кузбасская сага».
Сам он считал, что к этому его подтолкнул отец своими воспоминаниями о поселке Урском, о предках семьи Павловых, проживавших там когда-то.
– Почему этот малограмотный человек вдруг решил, что я должен что-то написать, что у меня что-то может получиться? – удивлялся Сергей Михайлович. – Лишь через 30 лет после первого такого разговора с отцом и через десять лет после его смерти я принялся за роман «Кузбасская сага», где речь идет о жизни крестьян села Урского, о старателях, о шахтерах. И тем самым словно бы взялся выполнять его наказ. Не верю я в мистику, но все же что-то подвигло меня к этому...
Казалось, такое количество фактов, как в его саге, невозможно уместить в литературно-художественную канву, облечь все это в слова, строки, абзацы, главы. Но у Павлова есть свой метод: упорство и труд, помноженные на талант. Сергей днями напролет просиживал в архивах и библиотеках, перечитал сотни документов, сделал тысячи выписок из официальных бумаг. Он задумал роман о Кузбассе и его людях, спланировал, что сумеет уложить повествование в пять отдельных томов.
Наконец в 2008 году из печати вышла первая книга «Саги» – «На изломах Крестьянского тракта».
Совсем немного – буквально пару недель – он позволил себе расслабиться. За эти короткие писательские каникулы Сергей Павлов поучаствовал в презентации первого тома, провел несколько встреч с читателями. И – засел за продолжение.
И оно последовало. Вот как об этом рассказывает хроникер:
«16 марта 2012 года Кемеровская областная библиотека для детей и юношества совместно с муниципальным учреждением культуры «Централизованная библиотечная система г. Белово» представила книгу «Кузбасская сага» кемеровского автора, члена Союза писателей России и Союза журналистов России Сергея Михайловича Павлова. Мероприятие состоялось в центральной городской библиотеке Белова. На презентации Сергей Михайлович представил две книги «Кузбасской саги»: «На изломах Крестьянского тракта» и «Пленники Маньчжурии». По замыслу писателя они являются первыми из пяти книг о жизни Кузбасса. Участники мероприятия, среди которых преобладали учащиеся школ города, педагоги и шахтеры-ветераны, услышали рассказ Сергея Михайловича об истории создания «Саги», его дальнейших творческих планах, отрывки из романа в авторском исполнении. Каждый присутствующий мог задать вопросы писателю, высказать свое мнение о книгах».
Для Павлова такие встречи были очень важны. По ним он сверял свои творческие часы, сличал творческий прицел. Аудитории, перед которыми выступал писатель, были самыми разными. А Сергею Михайловичу это и нравилось. Запомнилась, например, встреча с выпускниками богословских курсов РПЦ. Темой откровенного разговора стал трагический период отечественной истории, связанный с политическими репрессиями, которые в течение многих лет Павлов описывает в своих книгах.
Вышедшая в 2014 году третья часть «Саги» получила название «Хроника окаянного времени». Она о Гражданской войне, «военном коммунизме» и прод-разверстке, нэпе и коллективизации...
Четвертый том «Кузбасской саги» – «Иудин хлеб». Над ней Сергей Павлов работал с 2015 по 2018 год. Книга посвящена событиям Великой Отечественной войны и трудным послевоенным годам. География романа по-настоящему широка: Германия, Украина, Кемеровская область.
И в каждой из частей «Саги» автор продолжает повествовать о жизни простой семьи, вписанной в историю страны. Ведь в его понимании родина для человека всегда начинается с рода, семьи, улицы, села...
Создание «Кузбасской саги», отмечают исследователи, – крупное событие не только в литературной жизни региона, но и в его летописи. Многие из героев романа являются вымышленными, собирательными образами, но рядом с ними органично существуют реальные исторические персонажи.
Сам же Сергей Михайлович рассказывал, что работает над заключительной, пятой книгой, которая приведет его героев к сегодняшнему дню жизни нашей области. Вот только дописать ее он не успел. Его не стало 9 мая 2020 года после тяжелой продолжительной болезни...
Теперь Сергей Павлов останется в памяти знавших его, в памяти читателей как автор 19 книг, среди которых публицистика, краеведение, художественные сочинения. Его произведения можно найти как в отдельных изданиях, так и в журналах «Огни Кузбасса», «Наш современник», «Всерусский собор», «Бийский вестник», «Литературный меридиан», «Красная Горка», «Южная звезда», «Пенаты» (Германия), «Новый Свет» (Канада).
Но мой рассказ о Сергее Павлове будет неполным, если не вспомнить еще одну историю, связанную с ним, историю реабилитации его учителя, нашего общего с ним Учителя с большой буквы – легендарного декана филологического факультета Василия Николаевича Данкова.
Многие кузбасские филологи хорошо знают этого человека, он сыграл огромную роль в судьбе едва ли не каждого, кому посчастливилось у него учиться. Его любили, почитали и до сих пор добрым словом вспоминают многие поколения учителей, которым он дал путевку в жизнь.
Однако, как это всегда бывает, у столь большого человека были и недруги, в том числе среди тех, кто из-за своей лености и слабохарактерности не сумел окончить филфак или кое-как доплелся до диплома, обвиняя в своих провалах учителей. Один из таких, считающий себя известным писателем, учился на филфаке слабо, занятия пропускал, конспектов и учебников не любил. Бросал учебу, восстанавливался с благословения декана.
Словом, еле-еле домучился и получил-таки диплом. После этого написал несколько книжек. И вот решил свести счеты с Василием Николаевичем – за то, наверное, что тот оказался терпеливым и выдержал все ужимки ленивого студента. Написал грязную статью и поместил ее в интернете.
Многие выпускники филфака с гневом восприняли этот «материал». В адрес его автора понеслись разгневанные тирады: слишком сильно задел он бывших студентов.
Сергей Михайлович поступил по-другому. Сообразно своему методу, в ответ на грязные инсинуации он написал очерк о любимом учителе. И искренне радовался тому, что успел сделать это еще при жизни легендарного декана кемеровского филфака, который был уже очень болен.
Вот строки из этой памятной павловской публикации о Василии Николаевиче Данкове.
«Его жизнь, его характер трудно выписать в пастельных тонах. Они ярки, самобытны, колоритны, и в них много контраста, от мрачно-хмурого до самого светлого, и потому, наверное, человек этот в жизни своей зачастую проявлял себя либо резко «за», либо так же резко «против».
Середины, выписанной в мягких, приглушенных тонах, словно бы и не существовало для него. Таким этот человек был, таким во многом он остается и сейчас. Он из тех людей, чье жизненное кредо, наверное, лучше выразить строчками замечательного советского поэта Павла Когана: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал!..» А углы, как известно, имеют свойство ранить... Эти люди во многом максималисты как по отношению к другим, так и к себе, причем к себе – в первую очередь. Таким в моем сознании остается этот человек, имя которого в Кузбассе знают многие, – Василий Николаевич Данков.
...1971 год. Мы только что освоили двухэтажное здание бывшей школы № 33, куда перевели наш филфак. Иногда занятия у нас проходили поздно вечером. В один из зимних вечеров на семинаре по зарубежной литературе у И. Л. Днепровой я быстро «отстрелялся» по теме и, поняв, что преподаватель меня уже не спросит, довольно нахально углубился в чтение какой-то газеты.
В это время неожиданно открывается дверь и на пороге появляется декан. Первое, что он увидел, – меня, сидящего с газетой. Видимо, такая вольность его сильно возмутила, потому что он, не сдерживая раздражения и указывая на меня, сказал преподавателю: «Вы побольше их спрашивайте, бездельников! Ишь, газетки читают на семинаре».
Если бы занятия проходили на втором этаже, я наверняка провалился бы сквозь пол на первый этаж. Но тогда я просто онемел от всего: от обиды, от возмущения, а, может быть, где-то и от страха. Первой заступилась за меня Ирина Леонидовна. С присущим ей шармом она сказала декану: «Этот молодой человек уже заработал свою пятерку, и я просила его больше не беспокоиться...» Удрученно хмыкнув, Василий Николаевич закрыл дверь.
До конца семинара я пребывал в трансе от такой, по моему мнению, несправедливости. Едва прозвенел звонок, как наши девчата кинулись в коридор и там обступили декана. Что они ему говорили, я не слышал, но вдруг подходит ко мне Василий Николаевич, кладет руку на плечо и говорит с обезоруживающей улыбкой: «Извини, Сережа, за «бездельника», я ошибся, но газетки на семинаре все же читать не надо... Не сердись... А девчата у вас молодцы – как дружно поднялись на защиту!»
Тогда я моментально забыл про обиду...»
Сергей хорошо знал цену людям, цену дружбе. Он хорошо знал цену слову. Однажды он написал:
«Мир полон звуков. Они с нами всюду: от первого крика новорожденного и до предсмертного хрипа умирающего. Мы существуем в мире звуков, они живут в нас. Но как же редко мы задумывается над вопросом: я и звук. Для большинства людей он существует в плане «громко» – «тихо». Резанет по ушам децибелами – громко! Надо его убавить. Звучит что-то тихо, невнятно – прибавляем громкость.
А сколько разных звуков – от шепота до рева – остается вне нашего внимания! А может быть, в этом есть своя благость, что из океана звуков мы выделяем для себя лишь малую толику их?»
г. Кемерово
