Новая книга Б. Бурмистрова «Теплое дыхание зимы» всем своим содержанием подтверждает и развивает его творческие принципы, которые были заложены им в начале литературной деятельности. Нужно было время, нужен был духовный рост, чтобы сегодня можно было сказать: Б. Бурмистров как личность и как поэт является представителем классической русской литературы, истоки которой коренятся в тысячелетних традициях православия, православной культуры и миросозерцания. А где православие, там безусловный приоритет отдается любви, милосердию, состраданию и, в конечном счете, духовности как обобщающей эти три ипостаси, категории. Православие, определяя мировосприятие поэта, определяет и реальные действия, его поступки в жизни, а главным из них является само творчество Б. Бурмистрова. Поэт во всем в родном краю слышит голос предков, их былинное завещание.
И холмы, и равнины,
И глухая тайга.
Скрип продрогшей осины,
И стога, и снега...
Это все мне с начала
И до смертного дня,
И кусты краснотала,
И речушка Иня.
Тихий шепот ковыльный,
Звон колосьев литых,
И далекий былинный
Голос предков моих.
Православие, выжившее и победившее в стоической борьбе, как утвердившаяся система духовных ценностей, не претендует на какие-либо открытия в этой сфере потому, что Евангельские истины вечны и совершенны. Для православия гораздо важнее другое: чтобы личность, человек открывал для себя и усваивал заповеди Божии и тем самым трудился на ниве духовной во спасение души своей - для вечности, для первопричины всего сущего, Бога.
Для православного, к тому же еще и для творческого человека, чужой боли априори нет и быть не может, поскольку любые радости и беды из чьей души они бы ни исходили, всегда найдут приют в его сердце. Как рана на теле заставляет страдать весь организм, так и в духовной сфере, страдания людей не могут не вызывать созвучных чувствований и сопереживаний, желания помочь и поддержать.
С тех давних и далеких дней
Прошла эпоха целая...
И я был в ней, и я был с ней -
Ей в помощь что-то делая.
И на пределе бренных сил
Помочь пытался ближнему -
Не навредил, не навредил -
Хвала за то Всевышнему!
Наши бренные возможности ограничены, и потому, помогая - не навреди. Это один из ключевых постулатов творческого кредо Б. Бурмистрова, его принципиальное отличие от стиля и духа других поэтов. И это результат не только деликатности, смирения (как одной из добродетелей православия) и большой внутренней культуры - главным образом, это результат осознания им хрупкости гармонии мира, ее незащищенности. Ибо мир, как и православная личность, организован на принципах любви и гуманизма, и он обязательно примет тебя в свое лоно, поймет, простит и поддержит. Поэтому сначала необходимо предъявить самый высокий счет самому себе: не наврежу ли, имею ли я моральное право дать жизнь своему слову в этом мире, даже имея благие намерения? Ведь ими, может быть, дорога и в ад вымощена. Надо очень хорошо подумать, прежде чем что-то сказать людям.
Загляделся в прозрачный ручей
И над жизнью задумался снова:
Отдохнуть бы от мутных речей
В ожидании светлого слова.
Спокойный, выверенный, негромкий голос поэта слышнее некоторых крикливых, уверенных в своем человеческом и творческом превосходстве, избранности и уникальности сочинителей. Его прикосновение к миру поэзией, которая нежнее цветка одуванчика, доходит до сердец и умов гораздо сильнее, чем самые узорные, но равнодушные речи.
Как мы заметили выше, все творчество поэта - это поступок, который совершается не в сиюминутном порыве, а длится всю сознательную жизнь, как единственный механизм, осуществляющий связь времен. Однако для Б. Бурмистрова как для поэта связь времен не может осуществляться только через личность. Время как осознаваемая категория появляется у него и становится вечным исключительно при взаимодействии, вобравшей в себя природу и работающей во благо вечности личности и Вселенной: «Все длится в памяти моей, все длится в памяти Вселенной». А если так, то Вселенская память тем богаче, чем богаче память человеческая и, ясно, всечеловеческая. Именно в этом смысле Ф. М. Достоевский говорил о православном русском человеке как о Всечеловеке, хранителе и оберегателе общечеловеческих духовных ценностей, призванном объединять все духовные начала мира, согревать их своей любовью. Каждый так или иначе причастен и сопричастен вечности, духовной работе Всевышнего, создавшего нас по образу и подобию Своему. Ибо жизнь как поступок во времени - это процесс перехода в качественно иное состояние, в вечность через подготовку к Великому таинству смерти.
Жизнь переходит в иное понятье -
Время смывать миражи,
Время, когда проступает сквозь платье
Свет обнаженной души.
Это и есть то мгновенье земное,
Где у незримой черты -
Небо палящее и ледяное,
И никакой суеты.
Что там, за порогом земной жизни? Самый главный и самый трагичный вопрос человечества. И надо быть совсем уж не человеком, чтобы рано или поздно не задать этот вопрос самому себе. Человек, что ты представишь суду своей совести и суду Божьему - «свет обнаженной души» или «миражи», в которых ты пребывал всю жизнь, когда придется перешагнуть хоть и незримую, но реальную и неизбежную черту?
Если согласиться с выводом ученых, что жизнь возникла случайно, то тогда надо делать вывод о том, что и это самое их мнение - тоже есть следствие случайности, ни с того ни с сего забредшей им в головы. И сами они, выходит, явились на землю случайно и лишь затем, чтобы доказать закономерность смерти. Но это же абсурд. Доказывать, что созидательные процессы возникновения жизни происходили по воле безумного случая, а не по воле Высшего разума, Бога, все равно что уверовать в собственное безумие. Если жизнь - случайность, а смерть, очевидно, закономерность, то случайные явления всегда преобладают над закономерными, значит, и жизни как таковой вообще не должно было возникнуть. Всей своей деятельностью человек, будучи Образом и Подобием Его, доказывает обратное. Творит вторую природу - литературу и искусство, познает и изменяет окружающий его мир и тем самым является сотворцом и соработником Всевышнему. Человек предназначен для созидания гармонии и красоты, для выполнения духовной работы, а не для демонстрации своей смертью всесилия хаоса и тлена, обреченности и бессмысленности своего существования. Жизнь, слава Богу, есть и уж это-то вряд ли кто возьмется опровергать. Но гордыня, исходящая от самомнения и мнимого всезнайства, все-таки застит свет, уводит от сути и смысла бытия, губит трепетность и полет души. И с этим не может смириться сердце.
От щемящей тоски замираю,
Будто лист, трепещу на ветру.
Каждый вечер, ложась, умираю
И рождаюсь опять поутру.
Ночь без сна - репетиция смерти,
Где бы ни было: в поле, в дому...
Вы гордыню слепую умерьте
И смиренно молитесь Ему!
Мысли дерзкие мыслью стираю,
Смерть красна, говорят, на миру.
Каждый вечер, ложась, замираю,
Просыпаясь - молюсь поутру.
Если холодный рассудок естествоиспытателя склонен непонятое и не изученное объяснять волей случая, то поэзия духовная, сверяя выводы разума с чувством, во всем видит закономерность и гармонию (смысл и красоту) мироустройства, которая и отражается в поэтическом слове. И хотя самому поэту не дано знать и ощущать, как зарождаются стихи, он никогда не скажет, что они случайно увидели свет белый. Не скажет хотя бы потому, что пережиты и муки творчества, и мгновенья счастливых озарений. Природа зарождения и жизни, и поэзии одинаковая. Его Величество русский язык сам и то и другое ставит в один ряд: слово «творчество» - от слова «Творец», слово «стихи» - от слова «стихия» - ТВОРЕНИЕ из СТИХИИ. Или иначе, созидание гармонии из хаоса.
Душа, пребывающая на земле, никогда не смиряется со смертью потому, что Дух вечен и совершенен, к Нему ничего нельзя прибавить, ничего от него нельзя и убавить. Но вот смерть уносит близкого человека и вместе с ним часть души оставшегося жить. Именно этим смерть и страшна в земной жизни. Нет драмы страшнее и скорби глубже, чем когда душа разрывается на части, одна уходит в вечность, другая же остается на бренной земле в муках и страданиях. Это то, что не лечит даже время, то, что обрекает на душевное одиночество, скорбь и сиротство. Б. Бурмистров считает своим поэтическим долгом сказать о личной драме людям, чтобы они знали, любили и сердцем берегли главное достояние - человеческую жизнь.
...О сыне маленьком скорблю,
Мне все твердят, что время лечит,
Но я разлуку не терплю,
И мне ее заполнить нечем.
Я памятью своей живу
И нить суровую сплетаю...
Живу во сне как наяву
И пробужденья ожидаю
Быть отцом - это великая радость и счастье, которые не могут заменить никакие земные блага, ни самые дерзкие и реализованные мечты. Отцовство - это понятие совсем не материалистическое, когда оно рассматривается исключительно как продолжение рода человеческого. И когда при таком подходе логически вполне правомерно сказать, например, такое: «в этой местности проживают тучные стада человеков, что является предпосылкой для создания дешевых рабочих мест». Против убогого меркантильного подхода к человеку вообще и к отцовству в частности, поэт протестует всеми силами своей души. Продолжение рода человеческого для него - это, прежде всего, дело духовное, которое должно быть освящено любовью, согрето душевным теплом и радостью творения жизни. Об отцовстве Б. Бурмистров говорит с пронзительным чувством любви и искренности в стихотворении «Сыну»:
На дворе такое время -
Холодно и ветрено.
Что ж ты, маковое семя,
Прорастаешь медленно?
Новый день теплом согреет
Ласковое солнышко,
Вырастай, сынок, скорее -
Маковое зернышко!
Поделюсь я всем с тобою,
Род наш крепкий, злаковый,
От ветров тебя укрою,
Стебелек мой маковый.
Вырастай, пока я в силе,
И не гнет усталость,
Вырастай, сынок мой милый,
Матушке на радость!
Конечно, поэт не тот, кто производственный вентиль назвал ромашкой или, наоборот, ромашку назвал вентилем. Подобных «образов-находок», да еще с претензией на принадлежность к поэзии, мы в творчестве Б. Бурмистрова не найдем. Вышеозначенное переустройство (переименование) вещей противно Духу созидания и больше служит духу хаоса, безобразия, то тут, то там так или иначе пытающемуся выдать себя за Свет Божий. Истинная красота не имеет ничего общего с красивостями, с теми натужными попытками, которые вроде и придают вещи свежий образ, рассматривают ее в новом ракурсе, но, по сути, отражают мир подобно кривому зеркалу. Истинная красота - плод глубинной и сложной духовной работы, и если таковой не было, то, как ни ряди свои строки в различные «украшения», все равно они останутся пустым звуком в бессмысленной какофонии разрушающегося мира, личности.
Б. Бурмистров совсем не претендует на новации, за которые бы цеплялся взгляд, но оставалась равнодушной душа. Это несомненное и большое достоинство поэта. Ибо предназначение поэзии не в том, чтобы тешить самолюбие автора, пестовать в себе греховные высокомерие и гордыню или совершать самооткрытия в духовной сфере - здесь все уже давно открыто и сказано в Библии. Нет и быть не может новых тем, кроме вечных: любовь, жизнь, смерть. А все попытки изобрести новых богов, открыть что-то в духовной сфере, поставить свой трон выше Бога, приводят лишь к ее деградации и бесславному концу. Пример? Атеистическая идеология.
Само русское слово для Б. Бурмистрова уже является святой самодостаточной, непреходящей ценностью, поскольку в его звук и смысл вложена тысячелетняя духовная работа православного народа.
Как прекрасен родимый язык,
Как он в строчки, созвучья ложится,
Словно к чистой водице приник -
До конца моих дней не напиться...
Внешнее - всегда преходяще, временно, непостоянно, ненадежно, чтобы служить опорой, фундаментом бытия. Лишь одно, самое красивое и сильное чувство - любовь - по определению не может быть внешним атрибутом, она всегда отражает суть и смысл, восходящие к замыслу Творца. Б. Бурмистров, апеллируя к первородному, простому и ясному значению слова, предельно обнажает свое самое сокровенное и самое дорогое, чем владеет в этом мире, - глубоким и всепоглощающим чувством любви. Только изнемогшим от любви сердцем можно написать стихотворение «Заповедь».
На грешную жизнь не ропщите, -
Все было, все будет в судьбе.
Друг в друге врага не ищите,
Но Бога ищите в себе.
Друг в друге лишь друга ищите,
Отринув хулу и вранье,
И памяти тонкие нити
Не рвите во имя свое.
Не всякий, кто пишет стихи, пусть даже очень красивые, является поэтом. Но немало поэтов среди тех, кто не пишет стихи - не дано. Понимать поэзию, любить ее - значит уже быть поэтом, потому что это всегда сотворчество, всегда состояние, равнозначное вдохновению. Поэзия Б. Бурмистрова как раз и обращена к тем, кто способен воспринимать и чувствовать родную речь не как нечто, необходимое только в повседневном обиходе, но и как объект Любви, непреходящую ценность, народное достояние. Стихи поэта как бы естественным образом являются на свет и так же естественно приживаются в живой душе на равных правах с другими составляющими внутреннего мира человека.
Вселенная общается с нами с помощью знаков, символов. Чтобы понимать их, нужен непредвзятый взгляд, не замутненный вековой словесной шелухой, нужно взойти к истокам, когда слово и являло собой символ, имеющий свое единственное первородное значение. Вся поэзия Б. Бурмистрова - это путь познания истоков, корневых ценностей, на основе которых нашими предками была создана и выпестована Россия как многонациональная страна. От этих истоков не уйти, не убежать, не скрыться. И чем быстрее человек признает верховенство духовного над материальным, тем лучше.
Как правило, за внешней простотой поэтического слова Б. Бурмистрова обнажается глубина большого чувственного мира и тех самых предчувствий, которые заложены в нас изначально от природы и которым больше всего и надо верить, поскольку они всегда правдивее холодной логики.
В дни гонений,
вражды
и мытарства
Чудный голос я слышал вдали,
Был вне времени я, вне пространства,
И летел, не касаясь земли.
Чудный голос тревожил сознанье,
Колокольчиком нежно звеня.
В дни гонений, любви и скитанья
Эти звуки ласкали меня.
Поскольку «без любви никак нельзя», просто нельзя, априори, без всякого логического обоснования, то это и есть - предчувствие. Но при этом кто-то скажет, что это неправда, что без любви можно и обойтись. Да, многие обходятся и без нее, живут и здравствуют, но и они все равно согласятся с поэтом потому, что и тайно и явно мечтают об этом высоком чувстве. И прежде всего, о любви между мужчиной и женщиной. Но поэт совсем не сводит понятие «Любовь» только к взаимоотношению полов, она для него не только и не столько воздыхания под луной. Любовь для него - та ось мироздания, вокруг которой вращаются все его составляющие. А отношения между мужчиной и женщиной - это лишь оселок, на котором Всевышний стремится довести до совершенства самое светлое чувство, сформировать его таким, чтобы оно стало всеохватывающим, всегда и везде главенствовало при взаимоотношениях людей. Однако сердце подсказывает поэту, что и Творец радуется свободному проявлению любви в человеке, Бог любит и учит этому чувству нас.
Кому звездная дорога,
Кому пыльная стезя -
Я прошу любви у Бога,
Без любви никак нельзя.
Кому пыльная дорога,
Кому млечная тропа -
Я прошу любви для Бога,
Но бесчинствует толпа.
Россия, Родина, как и всё вообще, также воспринимается поэтом во времени, исторически. Страна дня сегодняшнего - это еще далеко не Россия, это лишь нечто, пусть и любимое, но наподобие фотографии, запечатлевшей мгновение. Для православного человека, его мироощущения характерен стоицизм, зародившийся еще во времена распада Византии, когда решалась судьба православия и когда только один участник Вселенского собора - Марк Эфесский - не подписал унию с Римом, за что и принял гонения и от власти, и от бывших единомышленников. Народ пошел за ним, а не за большинством, сдавшимся на милость могущественного Рима, хотя и очнувшимся потом. У православных в исторической крови - быть на стороне правых, пусть слабых и гонимых, не бояться сильных мира сего, если они по духу и действиям стремятся лишь к одному - силой утвердить свою власть. Православный мир, прежде всего, стремится к власти духовной, идет к людям с крестом и Евангелием, берет мир любовью. Вот почему для русского мужика всегда так важно знать, как к нему относятся те, кто хочет иметь с ним дело, можно ли их возлюбить как ближних своих? Тогда почему столько врагов у православия, у России? «Все мы слабы, ибо люди»: слабы и наши враги потому, что безоружны духовно, слабы и мы потому, что не сумели обратить их в свою веру. И тогда проливается кровь.
Лают в деревне собаки,
Вновь чужаки забрели -
Не избежать, видно, драки,
Рвутся с цепей кобели.
Вот и сбылись эти слухи...
Гарью тянуло с реки...
Воют горластые суки,
Им подвывают щенки.
Не избежать, видно, крови,
Выгнуты спины дугой...
Слезы горючие, вдовьи,
Скоро прольются рекой.
Пылью взметнется дорога,
Гром прогрохочет вдали...
Нерусь стоит у порога,
Рвутся с цепей кобели.
Для Б. Бурмистрова «Россия, кровью умытая» всегда требует защиты, и та самая «нерусь» (лучше сказать нехристь), не понимающая русского языка, то есть языка мира и созидания, должна получать достойный отпор. Либо дружить, либо - поле брани - третьего не дано. Смерть всех рассудит, всех справедливо уравняет. Однако надо сделать все, чтобы не допустить кровавого исхода, отсюда обращение к «Клеветникам России»:
Не озлобляйте ум и сердце,
Не оскверняйте души злом,
Всегда вы в роли иждивенцев -
Пасетесь во поле чужом.
В миру безмолвного творенья
Вам, громогласным, не понять,
Что исихастское моленье
Нам до поры велит молчать.
Б. Бурмистров - поэт чувственного мира, когда истина является как бы сама собой, когда слово само направляет мысль, показывает путь, в отличие от рационального способа освоения действительности. Поэтому творчество его - объемное, многомерное и всегда актуальное, как актуально все, что касается чувства, любви, души, патриотизма и Отчизны. И пусть не все согласятся с поэтом, от этого у него любви к России, создавшей язык для духовного общения и созидания, совсем не убудет. Русь, как и земной шар, примитивной линейкой не измерить, с каким бы размером этой линейки к нам ни подходили. Русь можно только принять такой, какая она есть, и если не любить ее, то относиться к ней надо хотя бы с уважением вообще, так же, как и к творчеству Б. Бурмистрова в частности.
Но если у кого-либо возникает искреннее желание понять Россию, русского человека, поэта, вообще что-то понять, то надо прийти с любовью...
Владимир Есенин, г. Кемерово
Биографическая справка: Бурмистров Борис Васильевич - известный русский сибирский поэт, член Союза писателей СССР, секретарь правления Союза писателей России, директор дома литераторов Кузбасса, член-корреспондент РАЕН, академик Петровской академии наук и искусств.
Борис Бурмистров родился в 8 августа 1946 года в Кемерове. После окончания Сибирского политехнического техникума с 1964 года работал слесарем, механиком, зам. начальника стройуправления, зам. директора завода в городах Прокопьевске, Березовском, Кемерове, на Крайнем Севере.
С 1984 года по настоящее время работает в Союзе писателей Кузбасса. С 1984 года по 1993 год - директор бюро пропаганды художественной литературы. С 1993 года - председатель правления Союза писателей.
За эти годы Б. Бурмистров издал 10 поэтических книг, стал первым лауреатом литературной премии им. В. Д. Федорова. Постоянный автор сибирских журналов, автор журналов «Наш современник», «Москва» и других российских литературных изданий, хрестоматий и антологий. О творчестве Б. Бурмистрова опубликовано множество научных и газетных статей, как в областной, так и в центральной печати. Добрые слова о его творчестве неоднократно говорились известными писателями: председателем правления Союза писателей России В. Н. Ганичевым, секретарем правления, поэтом В. В. Сорокиным и другими. Лучшие его произведения включены в кузбасские, российские коллективные сборники, антологии.
Постоянной заботой поэта, кроме его личного творчества, стала поддержка молодых талантливых авторов. За последние 10 лет Союз писателей Кузбасса увеличился вдвое и насчитывает более 60 человек.
Б. Бурмистров награжден областными медалями «За особый вклад в развитие Кузбасса» III степени, юбилейной медалью « 60 лет Кемеровской области». Одним из первых российских писателей награжден орденом российской Академии естественных наук «За пользу Отечеству» им. В. Татищева. Награжден также юбилейной медалью им. Вернадского, Почетной грамотой Министерства культуры РФ.
Борис Васильевич в течение многих лет ведет просветительскую работу в учебных заведениях области. Он совместно с департаментом образования разработал и внедрил программу эстетического воспитания школьников. Во многих школах области проходят уроки кузбасской литературы.
Борис Бурмистров - частый и желанный гость на областном радио, телевидении, в студенческих и производственных аудиториях. Общественная и литературная деятельность Б. В. Бурмистрова принесла ему российскую известность.
Любовь к людям, живущим рядом, любовь к отчему дому является главной темой поэта и главной составляющей его творчества.