Историк. С чего-то же надо начинать! Не оставлять же просторы России, веками и поколениями обустраивавшиеся русской нацией, как пустое место для разгула и шабаша чуждых русской душе идеологий, верований и основ бытия. Сыты по горло! Но надо и осознать, что же мы противопоставим внешнему напору и внутренним порокам, уже глубоко укоренившимся в наших слабых волей душах: корысти, продажности, вседозволенности, отсутствию организованности, порядка, личного достоинства, о чём ещё в начале XIX века говорил Пётр Чаадаев?
Монархист. В первую очередь надо покончить с многочисленными мифами, рожденными во времена большевистского правления, самого безобразного во всей русской истории.
Разве можно было представить, чтобы власть пыталась менять историю, написанную Карамзиным, Костомаровым, Ключевским или С. М. Соловьевым? В советское же время историю меняли как ежегодное расписание поездов. От съезда к съезду. Многие ещё помнят учебники с выколотыми глазами «врагов народа», ухитрившихся уже попасть в историю, но вышедших из доверия «вождя».
Какое ещё можно назвать правление, где за 20 лет были расстреляны как шпионы глава государства – Каменев и глава правительства – Рыков. А сколько соратников, сподвижников и зачинателей движения! А целый съезд большевиков, оказавшихся «оппортунистами» и предателями рабочего класса! А 25 мая 1935 г. Сталиным было распущено Общество старых большевиков, выступавшее против массовых арестов «оппозиционеров».
Поэтому совершенно ясно, что за эти же годы масса борзописцев потрудилась над извращением истории России, внушая мысль молодым, что вся-то жизнь началась лишь с 1917 года. И как это жил народ до 17-го года, когда не было этой «направляющей» силы?
Будучи одним из жесточайших режимов ХХ века, большевики использовали все возможности для клеветы на дореволюционную Россию. Как надо было потрудиться их историкам, чтобы на фоне большевистского беспредела старая Россия выглядела тюрьмой народов! Отсталость – это не тюрьма. Они искусно использовали талант русских писателей-демократов, которые, искренне желая добра своему народу при полной нравственной свободе выбора, вскрывали всё недоброе и отжившее. И русское общество действительно преображалось и совершенствовалось. Стоит лишь взять начало XIX века и его конец, и вы увидите большие различия в моральном уровне и социальном сознании всех слоев русского общества. И эта тенденция к улучшению была устойчива.
Яркие и нетерпеливые борцы за народное счастье, такие как Белинский, Герцен, Огарев, Чернышевский, Гончаров и другие были бы поражены тому состоянию общества, к которому пришла Россия в результате их пламенной, а часто неистовой деятельности. Первым, кто открыл глаза на будущее, которое несёт русская революция, был великий Достоевский, сразу попавший у большевиков в реакционеры.
А писатели конца Х IX и начала ХХ веков, не менее своих старших коллег желавших добра своему народу, такие как Короленко, Замятин, Платонов, да и сам буревестник революции Максим Горький, смогли уже сами воочию увидеть и содрогнуться от того «светлого будущего», что было построено революционерами взамен старой России. Это оказалось отрезвляющим, но уже бесполезным, а лишь печальным опытом на будущее. При этом большевики постарались избавиться от мыслящих очевидцев (ссылка или высылка), а партийные шелкопряды быстро нарисовали хозяевам новую историю России как «Историю ВКП(б)». Поэтому надо покончить с мифом о плохой дореволюционной России. Дай бы Бог жить так, как жили наши деды! Тогда действительно человек был свободен в выборе образа жизни, действительно существовало местное народное самоуправление, всевозможные товарищества и союзы. Цари стеснялись ездить по своей стране с охраной. Они были верующие в Бога, а народ был их детьми, а поэтому и управление было отеческое, без злобы, с ответственностью за душу народа перед Богом. А посмотрите фотографии старинных сибирских городов конца XIX – начала XX веков. С какой любовью они строились! И до сих пор на них глаз отдыхает.
Уже трещит по швам миф, изображающий старца Григория Ефимовича как мракобеса и богохульника. На самом же деле вырисовывается образ богоугодного старца, хорошо знающего жизнь народа, но в условиях начавшейся революционной смуты оказавшегося в центре борьбы придворных кругов за власть. Конечно, Николай II – это не самый лучший вариант русского монарха. Он оказался слаб, но это его беда. Однако его нельзя обвинить в бесчестии, коварстве, подлости. Он не предал Россию, не сбежал, а до конца остался россиянином. Он пожертвовал своей семьёй, но не направил войска на свой народ, а революционный «народ» ему за это отомстил.
Историк. А меня, как историка, интересует тот факт, что в 1989–1991 годах произошла молниеносная смена идеалов в стране, фактически не имеющей гражданского общества и управляемой одной партией. Как это стало возможным? Русская интеллигенция с массой профессиональных революционеров (от Чернышевского до Троцкого и т. п.) и сочувствующим ей обществом, куда входили даже Великие князья, раскачивала Россию более 50 лет. А здесь смена декораций, как на вращающейся сцене!
Монархист. Это говорит о том, что Россия была громадная империя в лучшем смысле этого слова, аккумулирующая в себе такие понятия, как народность, укорененность, самобытность, достаточность и способность к саморазвитию. И погибала она в муках, зараженная неизлечимой импортной заразой, обладая здоровым сердцем и могучим телом, истекая кровью более двадцати лет, но все-таки каким-то образом передала своим внукам память о себе и той жизни, которая вмиг воскресла, как только народу дали право на память.
Предприниматель. А поэтому старая Россия и есть моя Родина. И это уже моё, которое не вытравишь! А время между 1917-м и 1991 годом? Пусть это будет наш русский страшный сон, о котором можно и не всем рассказывать. А я готов продолжать дело своих дедов и прадедов и рассказать об этом своим внукам.
Монархист. А действительно, ни один вынужденно иммигрировавший тогда, или высланный, не отказался от России, наоборот, возвращались, заранее зная, что их здесь ожидает верная смерть.
А на рубеже 90-х, в начале нашей последней смуты после 70-летнего кошмара, исчезали из страны, как из ловушки, расплевавшись на весь белый свет, и лишь опасаясь, что отменят рейс.
Либерал. Готов перечислить те условия, без которых не может быть возрождения нации. Возродиться нельзя на любой ненависти. Нельзя также отрицать всё ранее существовавшее без анализа на добро и зло. Нельзя построить цивилизованное общество без частной собственности, ибо в ней не только экономический интерес, но и нравственное начало любого общества. Человек не может быть в жизни средством, он должен суметь стать самоцелью и смотреть на себя, как на ценнейшее явление мира. Нельзя народу надеяться только на указания сверху. Он должен ещё раз проснуться уже в XXI веке, но не для очередного бунта и грабежа, а для творчества только в своих частных интересах и интересах семьи и рода.
Верующий. Конечно, странно рассуждать о вечных истинах через два тысячелетия после Рождества Христова и его великого откровения. Успокаивает лишь то, что самые простые и сущие истины познаются гораздо труднее, чем бесовские приманки, как правило, завернутые в соблазнительные и порочные обёртки. Согласен, что возрождение России должно осуществляться на религиозной основе и быть национальным по духу, а любые принимаемые решения и планируемые действия должны проверяться на наличие бесовщины, ибо этого добра накопилось очень много.
Предприниматель. Прежде чем намечать пути реконструкции нашего духовного состояния, хотелось бы определиться, какое общество мы собираемся строить. Пока на этот вопрос никто не ответил, умалчивает и конституция.
Разговоры идут о среднем классе, о прожиточном минимуме, зарплатах бюджетников, об инфляции, о ценах на нефть. А что ждёт основную массу трудящихся в вечном и непримиримом противостоянии труда и капитала в условиях почти полной ликвидации профсоюзов, особенно на малых и средних предприятиях? А роль профсоюзов в рыночных условиях гораздо значимее, чем она была в плановой системе учёта и распределения всех благ.
Стоило лишь во Франции в «Контракте первого найма» появиться некоторым незначительным ужесточениям к работе вновь принятых молодых людей, как на улицу вышли толпы протестующих студентов. У нас же вообще нет Закона об обязательном трудоустройстве молодых специалистов (что чётко соблюдалось в Союзные времена), и каждый ищет себе работу, где придется. А корень зла здесь в том, что детям нашей элиты, депутатам ГД и т. п. работу искать не надо.
А куда и с чем обращаться многочисленной дворне, обслуживающей быстро растущий класс буржуазии? У них же нет никаких прав, ни документов, ни адвокатов! А особенность момента в том, что новых господ обслуживают, как правило, люди более образованные, чем они сами. Жизнь круто перестраивается от всеобщего и коллективного на индивидуальное репетиторство, частное гувернерство и семейное врачевание. Конечно, институт благородных девиц лучше, чем вольница путан, но здесь тоже могут вызреть «грозди гнева».
Патриот. Казалось бы лозунг, что средний класс должен составлять не менее 60 %, весьма привлекателен. Кому не хочется быть в нём? Но, если это будут в основном юристы, адвокаты, оценщики, лицензионщики и прочие присяжные поверенные и обслуживающие класс имущих – это один вариант, если же сюда входят инженеры, мастеровые, элита рабочего класса, учителя и врачи – это другой подход и другая конфигурация общества. Таким образом, нужны не голые цифры, но и суть и содержание, определяющие конкретную целенаправленную политику.
Либерал. Но при этом никак нельзя ставить на люмпенизированные и маргинализированные слои населения, ибо это тоже тупик и очень опасно в перспективе. В Европе считают, что хорошо кормить надо только лучших людей. Свобода – образ жизни мастеров, а не босяков. Разговоры о несчастном, забитом и страдающем народе уже надоели. Он что-то должен делать и сам, хотя бы организоваться на борьбу за свои права. Или он ждёт нового Ильича, большевиков? Нельзя же надеяться только на изменения сверху. А если народ молчит, то значит всё в норме. И власть отдыхает. И я остаюсь при своём мнении, что только полная свобода сама вырулит на столбовую дорогу, по которой идут цивилизованные страны, правительства которых лишь обеспечивают наилучшее благоприятствование своему бизнесу в стране и за рубежом.
Патриот. А кто же будет заботиться о сирых и обездоленных. Дай в России полную свободу, наши сыромятные капиталисты не бросятся помогать бедным, они скорее солнце приватизируют и будут пропускать лучи по графику за деньги. Все же заповедные места скупили, берега рек и озёр застроены виллами и огорожены, там охрана, рожу в реке не ополоснуть. А с другой стороны, детдома переполнены, а матерям платят слёзы. Зато за собаками, попугаями и мартышками очередь, и чем экзотичнее и безобразнее, тем дороже, и тут за ценой не постоим. Мы скобские!
Либерал. С оплатой матерям согласен. Вопрос перезрел. А пьяницам и наркоманам я дал бы полную свободу, легально, через аптеки, а не через ментов и цыган. Чем больше и дольше с ними нянчатся, тем только хуже и для них, и для общества. Это как рубить хвост у живой скотины по частям: жестоко и затратно. Спасти себя может и должен только сам человек, себя уважающий.
Верующий. Но это не по-христиански. Помощь нужна всем, ибо слаб человек. А с другой стороны, те же пьяницы – они пьют-то не в элитных клубах вдали от публики, а в семьях, где куражатся на глазах у детей, подростков, тиражируя эту беду и проклятие русского народа. Считаю, наоборот, что у нас очень слабо ведётся борьба с этим злом, хотя все беды у нас от пьянки. 75 % убийств – по пьяни и главным образом в семье, среди ярых друзей и корешей – не разлей вода. Норов паче разума.
А на экранах телевизоров больше рекламы спиртного, чем передач, показывающих действительную цену, которую платит народ за этот свой порок. И телевидение явно лукавит, когда в своих телешоу (наверняка оплаченных алкогольными компаниями) пьянству приписываются национальные черты, раскрывающие широту русской души, нашу удаль и лихачество. Добро у нас убыточно. Русский народ в прежние времена так не пил. Он с похмелья не освоил бы матушку Сибирь. Это можно было сделать только на трезвую голову и с большой Верой в душе. А сейчас у народа пропала воля, а с ней характер и ответственность, а уж следом идёт отношение к труду, сострадание к ближнему, да и к ценности собственной жизни.
Предприниматель. Действительно, часто приходится видеть, как гибнут молодые по смехотворному поводу, как будто жизнь им досталась на сдачу от чего-то более ценного. Его растили, вкладывали души, средства, питали надежды, а тут, полюбуйтесь на этого транжиру и расточителя, рассчитавшегося с жизнью за то, о чём завтра никто не сможет даже вспомнить. По пьянке: был и нет!
Монархист. Считаю, что лишь монархический строй воспитывает в человеке чувство долга, чести и ответственности.
Интересный случай приводится в воспоминаниях жены Астафьева Марии Семёновны. Дело было в Перми, проездом. Виктор Петрович крепко приболел, и договорились со своим очень хорошим и преданным товарищем, Мишей Голубковым, о том, что он поможет им с отъездом, с доставкой багажа, с посадкой в поезд и т. п. Но вышло всё дико и безумно глупо. К Мише явились друзья с бутылкой, и они решают быстро выпить – закусить, немного пообщаться и успеть проводить Астафьевых. Успеем! Но не получилось, поезд их не дождался. О чём это говорит? О полном отсутствии воли и ответственности. В царские времена такого не могло случиться ни в одном сословии, от крестьянина до дворянина. Слово держали и ему доверяли.
Патриот. А меня поражает та быстрота, с которой в России, еще совсем недавно называвшейся социалистической, где все были де-юре равны, за считанные годы появились, но уже де-факто, сверхбогатые и сверхбедные, чего даже в старой дворянской России не было. Зато наша Русь всегда отличалась широтой сострадания к бедности, чего сейчас нет. Наоборот, из сегодняшних богачей просто лезет гордыня, они как бы соревнуются меж собой, кто хлеще и изощреннее удивит окружающий мир богатством. Идет соревнование недостаточно духовно развитых и некультивированных в поколениях, но случайно преуспевших в нашем несовершенном обществе личностей. Это как же нужно обрасти цинизмом, чтобы у всех на глазах кичиться сомнительно нажитым богатством. И это уже перенимают их отпрыски. Только благодаря французской прессе стала достоянием гласности грандиозная попойка владельца «Норникеля» Михаила Прохорова (с 25 собутыльниками), занимающего 89-ю строку в рейтинге самых богатых людей мира, на альпийском курорте Куршевель.
Размах куража впечатляет: девушки-модели для гостей самолетами из Москвы, апартаменты в старинных дворцах и замках, шампанское коллекционное – за дружбу, подарки в 300 тыс. евро – за любовь. И за все это наш весельчак, любитель прекрасного, легко выкладывает 20 млн евро. И мы не узнали бы, если бы не французская полиция нравов, арестовавшая загулявшую нашу «элиту» из богатейшей страны мира с бедным народом.
И эта попойка лишь одного олигарха, наверняка не самого крутого, по затратам равноценна выплате пенсий в течение года 25 тыс. пенсионеров. Целый город!
А чтобы лишний раз хорошо «оттянуться» в комфортных условиях, да на Рождество, наша элита заставила народ 10 дней маяться от безделья зимой. Если такие добрые, дайте народу отдохнуть в мае, а заодно и потрудиться, всё посадить и посеять. Не дадут! Охота – пуще неволи! А нашего отдыха в Европе боятся больше, чем нашей работы.
Вот поэтому в странах с человеческой элитой и бедных нет. А наша любые несметные богатства из общей «кладовой» промотает за рубежом, ещё более обогатив богатых. А народ, как жил от доходов с шести соток, так и будет жить. Не жили хорошо – нечего и начинать. А главное-то, пропивают не свое кровное, и даже не заработанное отцом и дедом. И осознать это не могут. Опять поймут, когда будет уже поздно, когда народ, устав смотреть придурков по Т V и слушать, как чиновники перекачивают деньги из нацпроектов в свои карманы, наконец скажет свое слово. Но, это же опять ... очередная русская канитель по новому кругу. А хорошо известно, что только одно делает человека человеком – это знание о социальном неравенстве. Нужно помнить всегда, что есть нуждающиеся твои соплеменники, которые по ряду причин избрали другие пути в жизни, очень нужные обществу, часто требующие больших знаний и душевных затрат, но эти пути не пересекаются непосредственно с денежными потоками. Наладить же ситуацию в стране по справедливому перераспределению этих потоков ни у Думы, ни у Правительства, ни у партий нет ни желания, ни интересов, нет и чувства ответственности перед народом. Эта ситуация их вполне устраивает, ибо к ним-то эти потоки сейчас и заворачивают в первую очередь.
Верующий. А я бы пожалел этих несчастных. Они стали богатыми, а что дальше – не знают. Их богатство не выстрадано, оно пришло к ним внезапно, и духовно они не готовы нести его действительную тяжесть. И посоветоваться не с кем: кругом такие же пустотелые, бездуховные личности. Раньше у богатых и больших людей были духовники, направляющие в ответственные моменты жизни их волю и сознание, укрепляющие веру и разум, облагораживающие чувства и желания. А без этого русский человек страшен и непредсказуем.
В обществе, где сбиты координаты добра и зла, где не осталось идеалов, веры и мечты, царит уныние и тоска, а это большой христианский грех, ибо за унынием и теснятся все искушения и соблазны.
Патриот. А сейчас на ослабевший социализм наложился не созревший капитализм. Папа отдает бездарному сыну завод и три тыс. душ рабочих. Вот так элита и закупорила вход в свои структуры толковым и способным людям, создав пробку между собой и обществом. Из наших олигархов не получится ни Фордов, ни Демидовых, а скорее Мавроди и Прохоровы. Разворовать сельскую усадьбу или бывший государственный завод – это ещё не значит стать фермером и заводчиком. И действовали вы, либералы, по-большевистски. Уж если дан приказ покончить с социализмом, то круши всё дотла. Рушить-то зачем? Какая была нужда? Заводы-то кому помешали? А сейчас их надо строить заново, т. к. у нас нет машиностроения. Посмотрите у себя в квартире, где найдете « Made in Russia ?»
Либерал. Я понимаю Вас, но считаю, что многие у нас сейчас числятся в патриотах от неудачно сложившейся жизни. Если бы им чуть больше удачи, я уж не говорю – ума, и кто знает, кем бы был сейчас тот или иной патриот? Удача пока ещё многое определяет в жизни! И нельзя так упрощенно смотреть на развитие общества. Вы сами хорошо понимаете, что большая политика вершится не в заводских мойках или в шахтерских раскомандировках. Лишь однажды в июле 1989 г. шахтеры крепко побунтовали из-за отсутствия мыла, а затем сочинили свои требования власти, которые сейчас уже читать без улыбки нельзя, как письмо запорожских казаков турецкому султану. А последствиями их бунта воспользовались совершенно другие, столичные, корпорации реальной власти.
Историк. Друзья, чувствую, что мы подошли к одному из главных вопросов нашего реального бытия: что всё-таки произошло в России на сломе 80–90-х годов ХХ века? Революция, переворот, передача власти от обкомов к администрациям, захват власти мирным путём, по сговору? И в чьих это произошло интересах?
Предприниматель. Мне кажется, что наша тогдашняя партийная элита устала перевыполнять бесконечные пятилетки с их решающими и завершающими годами, устала быть в роли повременщика и её потянуло на сдельную работу с премиальными процентами от предоставляемых ею (властью) услуг. И кровь к этому времени уже поменялась, неистовство и фанатизм прошли, захотелось пожить, как живут элиты на Западе. Все-таки коммунизм был рассчитан только на победу и не был готов на длительное противостояние, а западные соблазны разрушили идеологию. Поэтому враз и распался, но его крах, как ни странно, породил сомнения в правоте капитализма.
Монархист. Всё-таки это была либеральная революция, ибо капиталистической её не назовешь ввиду отсутствия на тот момент в стране живых капиталистов (не считать же владельцев подпольных цехов полноценным классом буржуазии).
На волне всенародного отрицания партийного засилья либералы (это была небольшая, но шумливая кучка) взяли власть, но при этом так качнули страну в противоположную сторону, что её зашкалило («качает чёрт качели»). Но вместе с партией (водой) выплеснули и ребёнка (разрушили государство). Моральные и социальные вопросы смешали, скорее умышленно, подстрекая доверчивых шахтёров, с политическими, и как в любой революции, начав с ненависти к чему-либо всенародному (самодержавие, война, маразм партии), разрушили государственную дисциплину, а затем и само государство, и государственную мощь. Все революционеры, преследуя свои внутренние цели, решая социальные, национальные, религиозные или какие-то другие морально-этические вопросы нации, разрушают государство и его могущество.
Вот и сейчас Россия снова была отброшена на много лет назад, и снова, как в 1918 году, лежала нагишом перед всем миром большая, смешная, с нищим народом, без армии (бери – не хочу, а возьмешь – себе дороже), где кучка доморощенных, но амбициозных демократов во главе с очень своеобразным Президентом, не имея понятия об управлении громадной страной, беря без разбору займы под имеющиеся природные богатства у растерявшегося от радости Запада, приступила к созданию в авральном порядке, как в конце месяца, класса буржуазии, по спискам, в обмен на дружбу и будущую лояльность.
Патриот. А в азартной борьбе с КГБ либералы захотели быть святее Папы Римского, вывернувшись наизнанку перед иностранными спецслужбами. Исследовательско-разведочные миссии под благовидным предлогом обучения нас, серых, рыночным отношениям (особенно английские) шастали по всей стране, подробно инвентаризируя останки нашего промышленного, военного и умственного потенциала. А Вадим Бакатин вообще открыл им все секретные архивы. Вместо братьев по соцлагерю, которые в одно мгновение исчезли, как корова их языком слизнула, появились новые, уже капиталистические друзья, как чёрт из табакерки. А у нас для друзей душа нараспашку. Представляю, как они хохотали, глядя на нашу искреннюю доверчивость и уверенность, что если с «холодной войной» покончили, то уже завтра на Земле восторжествует всеобщий Мир. Всё-таки мы народ очень эмоциональный, доверчивый и непрактичный.
А сейчас наши чекисты, вспомнив свои старые унижения и обиды, собирают по Москве самоговорящие камни, разбросанные зачем-то агентами Intelligence Service . Видимо, булыжник – прежнее оружие пролетариата – переходит к разведчикам. Но это всё-таки лучше, чем яд, ледоруб или похищения. А для нас, действительно, настало время собирать камни, только свои собственные.
Либерал. Согласен, что развал в стране был могуч, по-русски. Но и поднялась страна вопреки всем предсказаниям, в том числе и тех, кто шастал в это время по стране, как феникс из пепла, за счёт этого либерализма и, не побоюсь этого слова, СВОБОДЫ, воцарившейся в стране.
Патриот. Однако при этом народ чуть не угробили и фактически завершили неудавшийся ранее «план Барбароссы». Народ же фактически перешёл на первобытный способ производства и тип общественных отношений. Отдать страну ради удовлетворения тщеславных замыслов горе-экономистов на экспериментальные потехи – слишком дорогое удовольствие и весьма рискованное, а главное, подлое.
Предприниматель. А мне, честно скажу, не хочется вспоминать 90-е годы: страшно, мерзко и обидно за нацию. Как будто это было не с нами. Людей захлестнула волна наживы любой ценой, вперегонки, хватай, тащи, всё разрешено, грехи отпущены заранее, только нужно успеть в срок. И хватали, кто что мог, фабрики и заводы, отдельные цеха и мастерские, столовые и пекарни, магазины и рынки, автопарки и склады, всё, что было настроено за многие годы. Хватали впрок, потом разберемся. Конечно, это удавалось в основном тем, кто был ближе к руководству этой недвижимостью, чиновникам областного и районного начальства, партийным ребятам. Простой народ сидел с зажатым в руке дохлым ваучером, ожидая за него две «Волги», да подрабатывал на сдаче цветного металла, который тащил со своих бывших родных, но уже не работающих предприятий. Власти не было, ибо это был период «великого хапка». Арбитражные суды практически были приватизированы бандитами, а комитеты по управлению госсобственностью (разбойные ведомства Чубайса) больше походили на юротделы, закрепляющие эту поспешную приватизацию. Призывы ЦК либералов по срочной приватизации материально-технической базы слегка недостроенного коммунизма на местах осуществлялись с большим энтузиазмом. Однако при этом за считанные годы страна по объёму ВВП перешла со второго места в конец первой сотни, а уровень жизни – далеко во вторую сотню. Но и людей полегло много, ибо работали с энтузиазмом, пристрастно, строго следя друг за другом, с тем чтобы всё было «по совести» и сложившимся среди «революционеров» понятиям и договоренностям («кодексам чести»). Но в ходе любой революции сложно соблюсти договоренность. Поэтому для осуществления революционного порядка и законности по подобию большевистских «эксов» и латышских стрелков был образован новый «правоохранительный» институт киллеров (заимствован, как и многое, с Запада). Он работал четко и без сбоев. Справедливости ради нужно отметить, что неизвестных героев этой революции практически нет. Наоборот, все они захоронены на главных кладбищенских аллеях родных городов и поселков. «Вечная память рядовым бойцам либеральной революции».
Либерал. Я не приемлю Ваш сарказм, он антиисторичен. Вспомните, что творилось в стране. А развал пошёл с самих коммунистов. Надвигался голод, появились талоны, Гайдару ничего не оставалось делать, как вводить «шоковую терапию». Это был единственный выход, чтобы наполнить полки магазинов товарами и продуктами. Конечно, взвинтились цены, инфляция, безработица, но это неизбежная плата за переход к рынку. Надо было провалиться до дна, чтобы оттолкнувшись, начать подниматься уже на новой, рыночной основе. У нас в России власть всегда запаздывала с реформами. Так было с отменой крепостного права в 1861 году, тогда как Пугачев свой манифест об освобождении крестьян издал почти на 100 лет раньше. Лишь ценой революции 1905 года увидел свет Манифест 17 октября, и если бы отречение Николая II произошло до Первой мировой войны, возможно, и не было бы Октябрьской революции. А в СССР переход к рынку был возможен при Хрущеве, когда Косыгин серьезно занимался реформами. Но в то время Хрущев еще серьезно был болен коммунизмом, а жаль! Значит, была не судьба!
Патриот. Возможно, оно и так, но за все гамбиты, кульбиты и другие комбинации нашей элиты отдувается только народ. Чубайсу с Гайдаром следовало бы в главном соборе страны поставить, как вечный огонь, громадную свечу, где народ, претворивший в жизнь их лозунг «Шоковая терапия плюс приватизация всей страны», мог бы «молиться за их здоровье» и оплакивать «бывшее и несбывшееся». А ещё следовало бы предать анафеме этот не одобренный народом государственный переворот и прилюдно сжечь чучело «внешнего управляющего», как символа бесстыдства нашей элиты и всех её прислужников: арбитражных судов, комитетов по управлению (разграблению) госимуществом и других соучастников этого позора.
Либерал. Правление Путина, конечно, либеральным не назовешь. Возможно, и нельзя было вводить в России сразу безбрежный либерализм в экономике. Россия – не Германия. А Путин же сразу взял курс на государственный капитализм в закрытой демократии. Это устойчивая система, но здесь есть большая опасность скатиться к режиму Лукашенко и перейти точку невозврата; а внутренних сил, стремящихся к этому, в стране в избытке: только дай команду – вмиг Госплан восстановят.
Капитализм и социализм мне образно представляются в следующем виде. Капитализм – это автомобиль, быстро и легко бегущий под гору по хорошей дороге, обустроенной всеми дорожными знаками. А водителю нужны лишь навыки вождения, права и стремление к быстрой езде.
А социализм – это когда толпа людей «толкает в гору студебеккер» (или ЗИС-5, полуторку), а вокруг бегает масса других, воодушевляя толкающих и агитирующих их принять повышенные обязательства и перевыполнить спущенный сверху план. И тут же крутятся фигуры с кобурами, наблюдающие за тем, всех ли одинаково охватил трудовой энтузиазм. И дорог, при этом хороших, не надо, скорость не та.
Монархист. В первую очередь надо покончить с многочисленными мифами, рожденными во времена большевистского правления, самого безобразного во всей русской истории.
Разве можно было представить, чтобы власть пыталась менять историю, написанную Карамзиным, Костомаровым, Ключевским или С. М. Соловьевым? В советское же время историю меняли как ежегодное расписание поездов. От съезда к съезду. Многие ещё помнят учебники с выколотыми глазами «врагов народа», ухитрившихся уже попасть в историю, но вышедших из доверия «вождя».
Какое ещё можно назвать правление, где за 20 лет были расстреляны как шпионы глава государства – Каменев и глава правительства – Рыков. А сколько соратников, сподвижников и зачинателей движения! А целый съезд большевиков, оказавшихся «оппортунистами» и предателями рабочего класса! А 25 мая 1935 г. Сталиным было распущено Общество старых большевиков, выступавшее против массовых арестов «оппозиционеров».
Поэтому совершенно ясно, что за эти же годы масса борзописцев потрудилась над извращением истории России, внушая мысль молодым, что вся-то жизнь началась лишь с 1917 года. И как это жил народ до 17-го года, когда не было этой «направляющей» силы?
Будучи одним из жесточайших режимов ХХ века, большевики использовали все возможности для клеветы на дореволюционную Россию. Как надо было потрудиться их историкам, чтобы на фоне большевистского беспредела старая Россия выглядела тюрьмой народов! Отсталость – это не тюрьма. Они искусно использовали талант русских писателей-демократов, которые, искренне желая добра своему народу при полной нравственной свободе выбора, вскрывали всё недоброе и отжившее. И русское общество действительно преображалось и совершенствовалось. Стоит лишь взять начало XIX века и его конец, и вы увидите большие различия в моральном уровне и социальном сознании всех слоев русского общества. И эта тенденция к улучшению была устойчива.
Яркие и нетерпеливые борцы за народное счастье, такие как Белинский, Герцен, Огарев, Чернышевский, Гончаров и другие были бы поражены тому состоянию общества, к которому пришла Россия в результате их пламенной, а часто неистовой деятельности. Первым, кто открыл глаза на будущее, которое несёт русская революция, был великий Достоевский, сразу попавший у большевиков в реакционеры.
А писатели конца Х IX и начала ХХ веков, не менее своих старших коллег желавших добра своему народу, такие как Короленко, Замятин, Платонов, да и сам буревестник революции Максим Горький, смогли уже сами воочию увидеть и содрогнуться от того «светлого будущего», что было построено революционерами взамен старой России. Это оказалось отрезвляющим, но уже бесполезным, а лишь печальным опытом на будущее. При этом большевики постарались избавиться от мыслящих очевидцев (ссылка или высылка), а партийные шелкопряды быстро нарисовали хозяевам новую историю России как «Историю ВКП(б)». Поэтому надо покончить с мифом о плохой дореволюционной России. Дай бы Бог жить так, как жили наши деды! Тогда действительно человек был свободен в выборе образа жизни, действительно существовало местное народное самоуправление, всевозможные товарищества и союзы. Цари стеснялись ездить по своей стране с охраной. Они были верующие в Бога, а народ был их детьми, а поэтому и управление было отеческое, без злобы, с ответственностью за душу народа перед Богом. А посмотрите фотографии старинных сибирских городов конца XIX – начала XX веков. С какой любовью они строились! И до сих пор на них глаз отдыхает.
Уже трещит по швам миф, изображающий старца Григория Ефимовича как мракобеса и богохульника. На самом же деле вырисовывается образ богоугодного старца, хорошо знающего жизнь народа, но в условиях начавшейся революционной смуты оказавшегося в центре борьбы придворных кругов за власть. Конечно, Николай II – это не самый лучший вариант русского монарха. Он оказался слаб, но это его беда. Однако его нельзя обвинить в бесчестии, коварстве, подлости. Он не предал Россию, не сбежал, а до конца остался россиянином. Он пожертвовал своей семьёй, но не направил войска на свой народ, а революционный «народ» ему за это отомстил.
Историк. А меня, как историка, интересует тот факт, что в 1989–1991 годах произошла молниеносная смена идеалов в стране, фактически не имеющей гражданского общества и управляемой одной партией. Как это стало возможным? Русская интеллигенция с массой профессиональных революционеров (от Чернышевского до Троцкого и т. п.) и сочувствующим ей обществом, куда входили даже Великие князья, раскачивала Россию более 50 лет. А здесь смена декораций, как на вращающейся сцене!
Монархист. Это говорит о том, что Россия была громадная империя в лучшем смысле этого слова, аккумулирующая в себе такие понятия, как народность, укорененность, самобытность, достаточность и способность к саморазвитию. И погибала она в муках, зараженная неизлечимой импортной заразой, обладая здоровым сердцем и могучим телом, истекая кровью более двадцати лет, но все-таки каким-то образом передала своим внукам память о себе и той жизни, которая вмиг воскресла, как только народу дали право на память.
Предприниматель. А поэтому старая Россия и есть моя Родина. И это уже моё, которое не вытравишь! А время между 1917-м и 1991 годом? Пусть это будет наш русский страшный сон, о котором можно и не всем рассказывать. А я готов продолжать дело своих дедов и прадедов и рассказать об этом своим внукам.
Монархист. А действительно, ни один вынужденно иммигрировавший тогда, или высланный, не отказался от России, наоборот, возвращались, заранее зная, что их здесь ожидает верная смерть.
А на рубеже 90-х, в начале нашей последней смуты после 70-летнего кошмара, исчезали из страны, как из ловушки, расплевавшись на весь белый свет, и лишь опасаясь, что отменят рейс.
Либерал. Готов перечислить те условия, без которых не может быть возрождения нации. Возродиться нельзя на любой ненависти. Нельзя также отрицать всё ранее существовавшее без анализа на добро и зло. Нельзя построить цивилизованное общество без частной собственности, ибо в ней не только экономический интерес, но и нравственное начало любого общества. Человек не может быть в жизни средством, он должен суметь стать самоцелью и смотреть на себя, как на ценнейшее явление мира. Нельзя народу надеяться только на указания сверху. Он должен ещё раз проснуться уже в XXI веке, но не для очередного бунта и грабежа, а для творчества только в своих частных интересах и интересах семьи и рода.
Верующий. Конечно, странно рассуждать о вечных истинах через два тысячелетия после Рождества Христова и его великого откровения. Успокаивает лишь то, что самые простые и сущие истины познаются гораздо труднее, чем бесовские приманки, как правило, завернутые в соблазнительные и порочные обёртки. Согласен, что возрождение России должно осуществляться на религиозной основе и быть национальным по духу, а любые принимаемые решения и планируемые действия должны проверяться на наличие бесовщины, ибо этого добра накопилось очень много.
Предприниматель. Прежде чем намечать пути реконструкции нашего духовного состояния, хотелось бы определиться, какое общество мы собираемся строить. Пока на этот вопрос никто не ответил, умалчивает и конституция.
Разговоры идут о среднем классе, о прожиточном минимуме, зарплатах бюджетников, об инфляции, о ценах на нефть. А что ждёт основную массу трудящихся в вечном и непримиримом противостоянии труда и капитала в условиях почти полной ликвидации профсоюзов, особенно на малых и средних предприятиях? А роль профсоюзов в рыночных условиях гораздо значимее, чем она была в плановой системе учёта и распределения всех благ.
Стоило лишь во Франции в «Контракте первого найма» появиться некоторым незначительным ужесточениям к работе вновь принятых молодых людей, как на улицу вышли толпы протестующих студентов. У нас же вообще нет Закона об обязательном трудоустройстве молодых специалистов (что чётко соблюдалось в Союзные времена), и каждый ищет себе работу, где придется. А корень зла здесь в том, что детям нашей элиты, депутатам ГД и т. п. работу искать не надо.
А куда и с чем обращаться многочисленной дворне, обслуживающей быстро растущий класс буржуазии? У них же нет никаких прав, ни документов, ни адвокатов! А особенность момента в том, что новых господ обслуживают, как правило, люди более образованные, чем они сами. Жизнь круто перестраивается от всеобщего и коллективного на индивидуальное репетиторство, частное гувернерство и семейное врачевание. Конечно, институт благородных девиц лучше, чем вольница путан, но здесь тоже могут вызреть «грозди гнева».
Патриот. Казалось бы лозунг, что средний класс должен составлять не менее 60 %, весьма привлекателен. Кому не хочется быть в нём? Но, если это будут в основном юристы, адвокаты, оценщики, лицензионщики и прочие присяжные поверенные и обслуживающие класс имущих – это один вариант, если же сюда входят инженеры, мастеровые, элита рабочего класса, учителя и врачи – это другой подход и другая конфигурация общества. Таким образом, нужны не голые цифры, но и суть и содержание, определяющие конкретную целенаправленную политику.
Либерал. Но при этом никак нельзя ставить на люмпенизированные и маргинализированные слои населения, ибо это тоже тупик и очень опасно в перспективе. В Европе считают, что хорошо кормить надо только лучших людей. Свобода – образ жизни мастеров, а не босяков. Разговоры о несчастном, забитом и страдающем народе уже надоели. Он что-то должен делать и сам, хотя бы организоваться на борьбу за свои права. Или он ждёт нового Ильича, большевиков? Нельзя же надеяться только на изменения сверху. А если народ молчит, то значит всё в норме. И власть отдыхает. И я остаюсь при своём мнении, что только полная свобода сама вырулит на столбовую дорогу, по которой идут цивилизованные страны, правительства которых лишь обеспечивают наилучшее благоприятствование своему бизнесу в стране и за рубежом.
Патриот. А кто же будет заботиться о сирых и обездоленных. Дай в России полную свободу, наши сыромятные капиталисты не бросятся помогать бедным, они скорее солнце приватизируют и будут пропускать лучи по графику за деньги. Все же заповедные места скупили, берега рек и озёр застроены виллами и огорожены, там охрана, рожу в реке не ополоснуть. А с другой стороны, детдома переполнены, а матерям платят слёзы. Зато за собаками, попугаями и мартышками очередь, и чем экзотичнее и безобразнее, тем дороже, и тут за ценой не постоим. Мы скобские!
Либерал. С оплатой матерям согласен. Вопрос перезрел. А пьяницам и наркоманам я дал бы полную свободу, легально, через аптеки, а не через ментов и цыган. Чем больше и дольше с ними нянчатся, тем только хуже и для них, и для общества. Это как рубить хвост у живой скотины по частям: жестоко и затратно. Спасти себя может и должен только сам человек, себя уважающий.
Верующий. Но это не по-христиански. Помощь нужна всем, ибо слаб человек. А с другой стороны, те же пьяницы – они пьют-то не в элитных клубах вдали от публики, а в семьях, где куражатся на глазах у детей, подростков, тиражируя эту беду и проклятие русского народа. Считаю, наоборот, что у нас очень слабо ведётся борьба с этим злом, хотя все беды у нас от пьянки. 75 % убийств – по пьяни и главным образом в семье, среди ярых друзей и корешей – не разлей вода. Норов паче разума.
А на экранах телевизоров больше рекламы спиртного, чем передач, показывающих действительную цену, которую платит народ за этот свой порок. И телевидение явно лукавит, когда в своих телешоу (наверняка оплаченных алкогольными компаниями) пьянству приписываются национальные черты, раскрывающие широту русской души, нашу удаль и лихачество. Добро у нас убыточно. Русский народ в прежние времена так не пил. Он с похмелья не освоил бы матушку Сибирь. Это можно было сделать только на трезвую голову и с большой Верой в душе. А сейчас у народа пропала воля, а с ней характер и ответственность, а уж следом идёт отношение к труду, сострадание к ближнему, да и к ценности собственной жизни.
Предприниматель. Действительно, часто приходится видеть, как гибнут молодые по смехотворному поводу, как будто жизнь им досталась на сдачу от чего-то более ценного. Его растили, вкладывали души, средства, питали надежды, а тут, полюбуйтесь на этого транжиру и расточителя, рассчитавшегося с жизнью за то, о чём завтра никто не сможет даже вспомнить. По пьянке: был и нет!
Монархист. Считаю, что лишь монархический строй воспитывает в человеке чувство долга, чести и ответственности.
Интересный случай приводится в воспоминаниях жены Астафьева Марии Семёновны. Дело было в Перми, проездом. Виктор Петрович крепко приболел, и договорились со своим очень хорошим и преданным товарищем, Мишей Голубковым, о том, что он поможет им с отъездом, с доставкой багажа, с посадкой в поезд и т. п. Но вышло всё дико и безумно глупо. К Мише явились друзья с бутылкой, и они решают быстро выпить – закусить, немного пообщаться и успеть проводить Астафьевых. Успеем! Но не получилось, поезд их не дождался. О чём это говорит? О полном отсутствии воли и ответственности. В царские времена такого не могло случиться ни в одном сословии, от крестьянина до дворянина. Слово держали и ему доверяли.
Патриот. А меня поражает та быстрота, с которой в России, еще совсем недавно называвшейся социалистической, где все были де-юре равны, за считанные годы появились, но уже де-факто, сверхбогатые и сверхбедные, чего даже в старой дворянской России не было. Зато наша Русь всегда отличалась широтой сострадания к бедности, чего сейчас нет. Наоборот, из сегодняшних богачей просто лезет гордыня, они как бы соревнуются меж собой, кто хлеще и изощреннее удивит окружающий мир богатством. Идет соревнование недостаточно духовно развитых и некультивированных в поколениях, но случайно преуспевших в нашем несовершенном обществе личностей. Это как же нужно обрасти цинизмом, чтобы у всех на глазах кичиться сомнительно нажитым богатством. И это уже перенимают их отпрыски. Только благодаря французской прессе стала достоянием гласности грандиозная попойка владельца «Норникеля» Михаила Прохорова (с 25 собутыльниками), занимающего 89-ю строку в рейтинге самых богатых людей мира, на альпийском курорте Куршевель.
Размах куража впечатляет: девушки-модели для гостей самолетами из Москвы, апартаменты в старинных дворцах и замках, шампанское коллекционное – за дружбу, подарки в 300 тыс. евро – за любовь. И за все это наш весельчак, любитель прекрасного, легко выкладывает 20 млн евро. И мы не узнали бы, если бы не французская полиция нравов, арестовавшая загулявшую нашу «элиту» из богатейшей страны мира с бедным народом.
И эта попойка лишь одного олигарха, наверняка не самого крутого, по затратам равноценна выплате пенсий в течение года 25 тыс. пенсионеров. Целый город!
А чтобы лишний раз хорошо «оттянуться» в комфортных условиях, да на Рождество, наша элита заставила народ 10 дней маяться от безделья зимой. Если такие добрые, дайте народу отдохнуть в мае, а заодно и потрудиться, всё посадить и посеять. Не дадут! Охота – пуще неволи! А нашего отдыха в Европе боятся больше, чем нашей работы.
Вот поэтому в странах с человеческой элитой и бедных нет. А наша любые несметные богатства из общей «кладовой» промотает за рубежом, ещё более обогатив богатых. А народ, как жил от доходов с шести соток, так и будет жить. Не жили хорошо – нечего и начинать. А главное-то, пропивают не свое кровное, и даже не заработанное отцом и дедом. И осознать это не могут. Опять поймут, когда будет уже поздно, когда народ, устав смотреть придурков по Т V и слушать, как чиновники перекачивают деньги из нацпроектов в свои карманы, наконец скажет свое слово. Но, это же опять ... очередная русская канитель по новому кругу. А хорошо известно, что только одно делает человека человеком – это знание о социальном неравенстве. Нужно помнить всегда, что есть нуждающиеся твои соплеменники, которые по ряду причин избрали другие пути в жизни, очень нужные обществу, часто требующие больших знаний и душевных затрат, но эти пути не пересекаются непосредственно с денежными потоками. Наладить же ситуацию в стране по справедливому перераспределению этих потоков ни у Думы, ни у Правительства, ни у партий нет ни желания, ни интересов, нет и чувства ответственности перед народом. Эта ситуация их вполне устраивает, ибо к ним-то эти потоки сейчас и заворачивают в первую очередь.
Верующий. А я бы пожалел этих несчастных. Они стали богатыми, а что дальше – не знают. Их богатство не выстрадано, оно пришло к ним внезапно, и духовно они не готовы нести его действительную тяжесть. И посоветоваться не с кем: кругом такие же пустотелые, бездуховные личности. Раньше у богатых и больших людей были духовники, направляющие в ответственные моменты жизни их волю и сознание, укрепляющие веру и разум, облагораживающие чувства и желания. А без этого русский человек страшен и непредсказуем.
В обществе, где сбиты координаты добра и зла, где не осталось идеалов, веры и мечты, царит уныние и тоска, а это большой христианский грех, ибо за унынием и теснятся все искушения и соблазны.
Патриот. А сейчас на ослабевший социализм наложился не созревший капитализм. Папа отдает бездарному сыну завод и три тыс. душ рабочих. Вот так элита и закупорила вход в свои структуры толковым и способным людям, создав пробку между собой и обществом. Из наших олигархов не получится ни Фордов, ни Демидовых, а скорее Мавроди и Прохоровы. Разворовать сельскую усадьбу или бывший государственный завод – это ещё не значит стать фермером и заводчиком. И действовали вы, либералы, по-большевистски. Уж если дан приказ покончить с социализмом, то круши всё дотла. Рушить-то зачем? Какая была нужда? Заводы-то кому помешали? А сейчас их надо строить заново, т. к. у нас нет машиностроения. Посмотрите у себя в квартире, где найдете « Made in Russia ?»
Либерал. Я понимаю Вас, но считаю, что многие у нас сейчас числятся в патриотах от неудачно сложившейся жизни. Если бы им чуть больше удачи, я уж не говорю – ума, и кто знает, кем бы был сейчас тот или иной патриот? Удача пока ещё многое определяет в жизни! И нельзя так упрощенно смотреть на развитие общества. Вы сами хорошо понимаете, что большая политика вершится не в заводских мойках или в шахтерских раскомандировках. Лишь однажды в июле 1989 г. шахтеры крепко побунтовали из-за отсутствия мыла, а затем сочинили свои требования власти, которые сейчас уже читать без улыбки нельзя, как письмо запорожских казаков турецкому султану. А последствиями их бунта воспользовались совершенно другие, столичные, корпорации реальной власти.
Историк. Друзья, чувствую, что мы подошли к одному из главных вопросов нашего реального бытия: что всё-таки произошло в России на сломе 80–90-х годов ХХ века? Революция, переворот, передача власти от обкомов к администрациям, захват власти мирным путём, по сговору? И в чьих это произошло интересах?
Предприниматель. Мне кажется, что наша тогдашняя партийная элита устала перевыполнять бесконечные пятилетки с их решающими и завершающими годами, устала быть в роли повременщика и её потянуло на сдельную работу с премиальными процентами от предоставляемых ею (властью) услуг. И кровь к этому времени уже поменялась, неистовство и фанатизм прошли, захотелось пожить, как живут элиты на Западе. Все-таки коммунизм был рассчитан только на победу и не был готов на длительное противостояние, а западные соблазны разрушили идеологию. Поэтому враз и распался, но его крах, как ни странно, породил сомнения в правоте капитализма.
Монархист. Всё-таки это была либеральная революция, ибо капиталистической её не назовешь ввиду отсутствия на тот момент в стране живых капиталистов (не считать же владельцев подпольных цехов полноценным классом буржуазии).
На волне всенародного отрицания партийного засилья либералы (это была небольшая, но шумливая кучка) взяли власть, но при этом так качнули страну в противоположную сторону, что её зашкалило («качает чёрт качели»). Но вместе с партией (водой) выплеснули и ребёнка (разрушили государство). Моральные и социальные вопросы смешали, скорее умышленно, подстрекая доверчивых шахтёров, с политическими, и как в любой революции, начав с ненависти к чему-либо всенародному (самодержавие, война, маразм партии), разрушили государственную дисциплину, а затем и само государство, и государственную мощь. Все революционеры, преследуя свои внутренние цели, решая социальные, национальные, религиозные или какие-то другие морально-этические вопросы нации, разрушают государство и его могущество.
Вот и сейчас Россия снова была отброшена на много лет назад, и снова, как в 1918 году, лежала нагишом перед всем миром большая, смешная, с нищим народом, без армии (бери – не хочу, а возьмешь – себе дороже), где кучка доморощенных, но амбициозных демократов во главе с очень своеобразным Президентом, не имея понятия об управлении громадной страной, беря без разбору займы под имеющиеся природные богатства у растерявшегося от радости Запада, приступила к созданию в авральном порядке, как в конце месяца, класса буржуазии, по спискам, в обмен на дружбу и будущую лояльность.
Патриот. А в азартной борьбе с КГБ либералы захотели быть святее Папы Римского, вывернувшись наизнанку перед иностранными спецслужбами. Исследовательско-разведочные миссии под благовидным предлогом обучения нас, серых, рыночным отношениям (особенно английские) шастали по всей стране, подробно инвентаризируя останки нашего промышленного, военного и умственного потенциала. А Вадим Бакатин вообще открыл им все секретные архивы. Вместо братьев по соцлагерю, которые в одно мгновение исчезли, как корова их языком слизнула, появились новые, уже капиталистические друзья, как чёрт из табакерки. А у нас для друзей душа нараспашку. Представляю, как они хохотали, глядя на нашу искреннюю доверчивость и уверенность, что если с «холодной войной» покончили, то уже завтра на Земле восторжествует всеобщий Мир. Всё-таки мы народ очень эмоциональный, доверчивый и непрактичный.
А сейчас наши чекисты, вспомнив свои старые унижения и обиды, собирают по Москве самоговорящие камни, разбросанные зачем-то агентами Intelligence Service . Видимо, булыжник – прежнее оружие пролетариата – переходит к разведчикам. Но это всё-таки лучше, чем яд, ледоруб или похищения. А для нас, действительно, настало время собирать камни, только свои собственные.
Либерал. Согласен, что развал в стране был могуч, по-русски. Но и поднялась страна вопреки всем предсказаниям, в том числе и тех, кто шастал в это время по стране, как феникс из пепла, за счёт этого либерализма и, не побоюсь этого слова, СВОБОДЫ, воцарившейся в стране.
Патриот. Однако при этом народ чуть не угробили и фактически завершили неудавшийся ранее «план Барбароссы». Народ же фактически перешёл на первобытный способ производства и тип общественных отношений. Отдать страну ради удовлетворения тщеславных замыслов горе-экономистов на экспериментальные потехи – слишком дорогое удовольствие и весьма рискованное, а главное, подлое.
Предприниматель. А мне, честно скажу, не хочется вспоминать 90-е годы: страшно, мерзко и обидно за нацию. Как будто это было не с нами. Людей захлестнула волна наживы любой ценой, вперегонки, хватай, тащи, всё разрешено, грехи отпущены заранее, только нужно успеть в срок. И хватали, кто что мог, фабрики и заводы, отдельные цеха и мастерские, столовые и пекарни, магазины и рынки, автопарки и склады, всё, что было настроено за многие годы. Хватали впрок, потом разберемся. Конечно, это удавалось в основном тем, кто был ближе к руководству этой недвижимостью, чиновникам областного и районного начальства, партийным ребятам. Простой народ сидел с зажатым в руке дохлым ваучером, ожидая за него две «Волги», да подрабатывал на сдаче цветного металла, который тащил со своих бывших родных, но уже не работающих предприятий. Власти не было, ибо это был период «великого хапка». Арбитражные суды практически были приватизированы бандитами, а комитеты по управлению госсобственностью (разбойные ведомства Чубайса) больше походили на юротделы, закрепляющие эту поспешную приватизацию. Призывы ЦК либералов по срочной приватизации материально-технической базы слегка недостроенного коммунизма на местах осуществлялись с большим энтузиазмом. Однако при этом за считанные годы страна по объёму ВВП перешла со второго места в конец первой сотни, а уровень жизни – далеко во вторую сотню. Но и людей полегло много, ибо работали с энтузиазмом, пристрастно, строго следя друг за другом, с тем чтобы всё было «по совести» и сложившимся среди «революционеров» понятиям и договоренностям («кодексам чести»). Но в ходе любой революции сложно соблюсти договоренность. Поэтому для осуществления революционного порядка и законности по подобию большевистских «эксов» и латышских стрелков был образован новый «правоохранительный» институт киллеров (заимствован, как и многое, с Запада). Он работал четко и без сбоев. Справедливости ради нужно отметить, что неизвестных героев этой революции практически нет. Наоборот, все они захоронены на главных кладбищенских аллеях родных городов и поселков. «Вечная память рядовым бойцам либеральной революции».
Либерал. Я не приемлю Ваш сарказм, он антиисторичен. Вспомните, что творилось в стране. А развал пошёл с самих коммунистов. Надвигался голод, появились талоны, Гайдару ничего не оставалось делать, как вводить «шоковую терапию». Это был единственный выход, чтобы наполнить полки магазинов товарами и продуктами. Конечно, взвинтились цены, инфляция, безработица, но это неизбежная плата за переход к рынку. Надо было провалиться до дна, чтобы оттолкнувшись, начать подниматься уже на новой, рыночной основе. У нас в России власть всегда запаздывала с реформами. Так было с отменой крепостного права в 1861 году, тогда как Пугачев свой манифест об освобождении крестьян издал почти на 100 лет раньше. Лишь ценой революции 1905 года увидел свет Манифест 17 октября, и если бы отречение Николая II произошло до Первой мировой войны, возможно, и не было бы Октябрьской революции. А в СССР переход к рынку был возможен при Хрущеве, когда Косыгин серьезно занимался реформами. Но в то время Хрущев еще серьезно был болен коммунизмом, а жаль! Значит, была не судьба!
Патриот. Возможно, оно и так, но за все гамбиты, кульбиты и другие комбинации нашей элиты отдувается только народ. Чубайсу с Гайдаром следовало бы в главном соборе страны поставить, как вечный огонь, громадную свечу, где народ, претворивший в жизнь их лозунг «Шоковая терапия плюс приватизация всей страны», мог бы «молиться за их здоровье» и оплакивать «бывшее и несбывшееся». А ещё следовало бы предать анафеме этот не одобренный народом государственный переворот и прилюдно сжечь чучело «внешнего управляющего», как символа бесстыдства нашей элиты и всех её прислужников: арбитражных судов, комитетов по управлению (разграблению) госимуществом и других соучастников этого позора.
Либерал. Правление Путина, конечно, либеральным не назовешь. Возможно, и нельзя было вводить в России сразу безбрежный либерализм в экономике. Россия – не Германия. А Путин же сразу взял курс на государственный капитализм в закрытой демократии. Это устойчивая система, но здесь есть большая опасность скатиться к режиму Лукашенко и перейти точку невозврата; а внутренних сил, стремящихся к этому, в стране в избытке: только дай команду – вмиг Госплан восстановят.
Капитализм и социализм мне образно представляются в следующем виде. Капитализм – это автомобиль, быстро и легко бегущий под гору по хорошей дороге, обустроенной всеми дорожными знаками. А водителю нужны лишь навыки вождения, права и стремление к быстрой езде.
А социализм – это когда толпа людей «толкает в гору студебеккер» (или ЗИС-5, полуторку), а вокруг бегает масса других, воодушевляя толкающих и агитирующих их принять повышенные обязательства и перевыполнить спущенный сверху план. И тут же крутятся фигуры с кобурами, наблюдающие за тем, всех ли одинаково охватил трудовой энтузиазм. И дорог, при этом хороших, не надо, скорость не та.