12
Получить можно все.
Только не все сразу.
Опра Уинфри
– Что? – я решила, что у него снова начался бред.
– Я нашел людей. Таких, как ты.
Каждое слово давалось Серому с невероятным трудом, словно он пытался сдвинуть с места дом.
– Переведи, пожалуйста.
Он ответил сквозь зубы, не оборачиваясь.
– В Городе, кроме нас с тобой, были и другие люди.
Все, перегрелся.
– Конечно, Сержик. До Взрыва там было полно людей.
– Не до Взрыва! Не до , а после ! Сейчас! Понятно?
Понятно, а как же.
– Ты, главное, не волнуйся. Скоро придут Лера с Эдиком, и все будет хорошо.
Он обернулся и охнул: делать резкие движения было явно рановато.
– Ты что, Дина, принимаешь меня за идиота?!
– Нет, конечно.
– Тогда с чего вдруг в твоем голосе столько меда?
– Сколько?
– Послушай меня, девочка, я не сумасшедший. Я видел людей там, в Городе. Вернее, не совсем людей, а как ты...
Настала моя очередь оскорбляться.
– Как я? А я, что, нелюдь?
Он медленно и глубоко вздохнул, видимо, пытаясь успокоиться.
– Люди без единого признака облучения. Так доступнее?
Я кивнула, хотя отнюдь не была в этом уверена.
– Они шатались по Городу, что-то вынюхивали, искали. Просто чудо, что ты на них не наткнулась, когда к Реактору пошла.
Так вот, значит, что тогда случилось. Я же чувствовала, что Серый о чем-то умалчивает.
– Все это чудесно, Сержик, не ясно только одно – чего ты панику поднимаешь? Люди в Городе. Подумаешь! Наверняка ведь, кроме нашего где-то есть и другие поселения. Не облученные? Ну и что? От смерти по-разному спасались. Кто-то, похоже, просто сумел сделать это лучше, чем мы.
– Мне очень хотелось бы, чтобы ты была права. Чтобы это было всего лишь другое, незнакомое нам поселение. Но это не так. Я не паникую, просто грудь сильно болит.
– А при чем зд... – я заткнулась на полуслове. – Они? Это – они тебя?..
С минуту Серый молчал. Наверное, решал, стою ли я его драгоценного внимания. О чудо, решение было принято в мою пользу!
– Не совсем. Я следил за тобой, а наткнулся на них. Поэтому и не успел тормознуть тебя у реки, когда ты так вовремя решила искупаться. Вы действительно не столкнулись только чудом. Они шли в твою сторону, и мне пришлось их немного припугнуть...
– Ты превратился в кота? – догадалась я.
– Нет, Дина. Я уже им был.
Видели хоть раз лесного кота? Я видела. В высоту чуть больше метра, желтый с подпалинами, клыки размером с полруки, глаза красные, в темноте светятся. Ударом лапы может череп раскроить. Реагирует на любое движение, а падаль на дух не переносит. Самый верный способ выжить в его присутствии – как можно убедительнее прикинуться трупом. Я, например, научилась этому в совершенстве и всего за один раз. Когда, лет восемь назад, столкнулась в лесу с этим кошмаром. Правда, тот мой поступок вряд ли можно назвать осознанным. Я просто с перепугу грохнулась в обморок.
– Люди-то живы? – осторожно поинтересовалась я.
Серый обиделся.
– Конечно, живы. Я не убиваю без необходимости.
Я оставила его обиды без внимания.
– Это, конечно, не все?
– Конечно. Когда ты уснула...
– В принудительном порядке! – ненавязчиво напомнила я.
– ...я отправился на их поиски, – продолжил Серый, так, словно я его не перебивала. – Они были на складе оружия. Знаешь, оно сохранилось до сих пор.
– Нет, не знаю.
– Это хорошо, что оно есть. Потому что нам, наверное, придется воевать.
Война. Слово, знакомое по рассказам Старших. Неприятное слово.
– Ты с ума сошел?
– Просто дослушай меня, хорошо? Я не все понял из их разговоров. Только то, что они пришли за оружием в город, который давно заброшен. Умер. Как и люди, которые в нем жили. Понимаешь?
– Нет, – честно призналась я.
– Вот и я тогда не понял. А они очень торопились, боялись Реактора. У них была машина. Настоящая, как на картинках. Они в нее погрузили оружие и уехали. Я следил за ними, сколько мог, но, знаешь, оказывается машина бегает быстрее, чем кот.
– Короче, ты их потерял.
– Да. Но это не все.
– Не сомневаюсь. Полагаю, ты хочешь мне сообщить, что не был ни на какой охоте.
Серый хмыкнул.
– Ты прозорлива до неприличия, Диночка.
– С кем поведешься, Сержик, – парировала я. – Ну и?
– И... И я решил все выяснить. Я отправился на север. Туда, где, по словам Старших, после Взрыва осталась только выжженная пустыня. Очень далеко, дней пять пути, если идти тебе. Я дошел за два. Черт возьми! Может там и есть где-то пустыня, не знаю. Я нашел только бесконечную прозрачную стену, окружающую лес, наш лес, за которым начиналось что-то другое... незнакомое... Через стену нельзя пройти. И нельзя ее сломать, она прочнее камня. Но по другую ее сторону есть люди. Я видел собственными глазами. Я хотел познакомиться с ними, а они стали стрелять. Стрелять. Они пытались меня убить.
Я молчала. Я пыталась представить себе жизнь без Серого и не могла.
– Старшие врут. А может, и сами не знают правды. Мир не умер. Что-то случилось, и он закрылся от нас.
– Не верю...
Похоже, это была не совсем та реакция, которую Серж от меня ожидал.
– Не веришь? Мне? Почему?
– Потому что в это страшно поверить.
– Да? А вот я поверил. После первого же выстрела. Если бы я не читал про такое оружие, я бы уже был мертв... Потому что с виду оно совершенно не кажется опасным. Никто из наших ничего бы не понял...
– Читал?
– Ну да... Помнишь ту книгу... об истории войн...
Я кивнула. Еще бы не помнить, если это – единственная книга, от которой Серого невозможно было оторвать. Кажется, он знал ее содержание наизусть.
– Ты ею не очень-то заинтересовалась, – мстительно напомнил Серый, видимо опять подсмотрев мои мысли.
– Не хотела мешать тебе познавать мир... Слушай, а ты, часом, не в обличье кота с ними знакомился?
Он хмыкнул.
– Не совсем.
– Ясно. Преобразился, поди, у них на глазах. Тут, если честно, кто угодно испугается.
Серый мою умную мысль, как всегда, проигнорировал.
– Одно утешает. Думаю, мне удалось от них уйти.
– Думаешь? Они, что, гнались за тобой?
Серый ухмыльнулся.
– А знаешь, что я думаю?
– Нет. Что?
– Что ты все перепутал. Нет там никаких людей.
– Ага. А стрелял я в себя, значит, сам?
Здесь трудно было что-то возразить. Впрочем, следующая фраза Серого не дала мне возможности подумать над этим.
– Ты должна пойти туда.
– Зачем?
– Мы должны знать, чем этот мир нам угрожает.
– Нет там никакого мира.
– Вот и проверишь.
– Одна?
– Да.
– Что?!
Чтобы Серый куда-то отправил меня без сопровождения?
– Ты, наверное, когда падал, головой ударился.
– Боишься?
От необходимости отвечать меня избавил просачивающийся из под ставень в комнату дым.
– Мы, кажется, горим, – сказал Сержик. Он умел и любил замечать очевидное.
– Спасибо, а то я сама не поняла.
Я зачем-то попыталась открыть окно. В лицо полыхнуло пламя.
– Ты с ума сошла? Задохнемся ведь!
Еще Серый любил давать советы.
– Ди-ина!
Пожалуй, я еще никогда не была так рада слышать этот голос.
– Лера! Лерка! Мы здесь!
– Отодвинь стол от двери, – посоветовал Серый.
Я не успела. Дверь распахнулась, отшвырнув стол как пушинку, к противоположной стене. В проеме в клубах дыма маячила знакомая однорукая фигура. В моих мечтах, правда, его появление было не столь драматичным.
– Все живы?
– Пока – да.
– Мы торопились.
– Спасибо, – искренне сказала я. – Только, знаешь, Марик... не махай арбалетом перед моим носом.
– Почему? – наивно поинтересовался он.
– Потому что я видела, как ты стреляешь!
– Тьфу, – сказал Эдик, отодвигая Марика в сторону. – Всего-то десяток завшивленных волков! Серый! Ты чего тут прохлаждаешься?
Я почти услышала, как у Сержа заскрипели зубы. Собственная беспомощность очень его раздражала.
– М-м, Эдик...
– Дина!
В дверном проеме появилась Лера.
– По-моему, нам всем лучше покинуть помещение, – сказала я, игнорируя ее вопросительный взгляд. – Эдик, помоги Сержику... аккуратнее, дурак! У него все тело в дырках!
– Все-все? – ехидно переспросила Лера.
– Слушай, давай оставим твои комментарии на потом?
Марик вышел из дома последним. Еще через пару минут крыша рухнула, погребя под собой недоеденных нами комаров.
Мы отступили в лес, пока Лерка гасила ею же разведенный огонь. Если бросить, как есть, чего доброго можно не только без леса остаться, но и без всей деревни – при такой-то жаре!
– К чему столько шума? – спросила я Эдика. – Что, одними арбалетами обойтись не могли?
– Могли, – он почти тащил на себе Сержика. – Да только Леру разве остановишь? Ну и перестаралась немного... Солнце в расчет не взяла. А что у вас случилось? Как вы тут оказались? Вся община спит, только вас куда-то понесло!
– До сих пор спит?
На улице было, конечно, довольно жарко, но не настолько же...
– Старшие дали нам немного передохнуть. Так что здесь случилось? – Эдик оказался очень настырным. Я глянула на Серого. Он отрицательно покачал головой. Говорить правду явно не стоило. Впрочем, я и сама это понимала.
– Неудачно поохотились.
– А конкретнее?
– Поохотились неудачно, – повторила я. Эдик нахмурился, но промолчал. Не то, чтобы он обожал совать свой нос в чужие дела, но ведь иногда соседская жизнь кажется такой заманчивой штукой... Особенно, когда ее приходится спасать... Любопытство – не порок... Если, конечно, исключить из обсуждения некоторые вопросы, то почему бы и не поделиться впечатлениями... Мы ведь друзья.
Впрочем, это не наш случай. Исключив из рассказа все ненужное и запретное, обсуждать в нем уже нечего.
13
Вижу человека!
Человека?
Чужой- 4
– Ну, и как тебе у нас? – спросил лейтенант.
– Кошмарно, – честно признался я. – То заяц двухголовый, то комары размером с ладонь, то запах этот... трупный... вся тайга провоняла... А дней десять назад оборотня видел.
– А-а! Так это ты здесь пальбу устроил? Все посты на ноги поднял? Зачем? Все равно он за барьером был.
– Испугался.
– Хоть попал?
– Кажется, да. Проверять-то никто не пошел. И откуда они там только берутся?
– Мутации, – охотно пояснил лейтенант. Он вообще оказался человеком разговорчивым. – Представь, какой на станции выброс был, если в зоне поражения такой квадрат оказался? А потом еще облако радиоактивное, дожди... Зайцы с двумя головами – это мелочи жизни. Причем, заметь, сколько лет уже прошло, а...
– Сколько?
– Чего – сколько?
– Ну, сколько лет? Как давно это было?
– Да уже больше полувека назад.
– До города отсюда километров шестьсот, не меньше?
– Больше. Сдохнуть боишься?
– А ты – нет? – удивился я.
– Тебе здесь месяц за четыре идет. Полгода службы вместо двух и домой. Можно и потерпеть.
– Можно, конечно. Лишь бы девушки потом тоже терпели.
Лейтенант ехидно усмехнулся.
– Об этом следовало подумать, когда контракт подписывал. А сейчас лучше заострить внимание на другом. А то, не приведи Господь, кончишь, как Тим.
– Тим? Я такого не знаю.
– Вот именно, не знаешь. Съели его. Заболтался на посту и...
– Врешь!
– Нет. Тебя вместо него прислали.
На призывном пункте о такой мелкой детали, естественно, умолчали.
– И как же они через силовой экран просочились?
– Не знаю, не видел. Если бы видел, сейчас бы с тобой здесь не трепался.
– А ты не боишься? Ну... как Тим?
– Не боятся только идиоты. Я человек предусмотрительный. Главное – никогда не забывать о двух вещах.
– О каких?
Меня, как человека молодого и не женатого, очень волновали всяческие меры предосторожности.
– О защитном костюме и автомате.
– М-да...
– А ты думал, я о чем? Да не дрейфь. Шесть месяцев – это не срок. Я вот здесь уже пятый год. И уезжать пока не собираюсь.
– Почему?!
– А мне нравится. Лес, свежий воздух. Где ты еще у нас такое встретишь? Все ведь давно загадили.
– Ну не скажи...
– А что, не так? Здесь ведь фактически – заповедная зона.
Вот это оптимизм!
– Ага. И уровень радиации – в четыре раза выше нормы.
– Далась тебе эта радиация! Хочешь правду?
– Правду? – не понял я. – Какую правду?
Лейтенант, похоже, начинал злиться.
– Знаешь, сколько там народу осталось?
– Там?
– Да, там! За стеной!
– Какого народу?
– Дурак! Ты что, думаешь, что после аварии из города кого-то вывозили?
Я вообще ничего не думал, но сообщать об этом не рискнул.
– Черта с два! Правительство, почуяв, чем пахнет, велело зону заражения перекрыть. Ни въехать, ни выехать. Понимаешь? Въезжать-то сюда никто не собирался, кроме, пожалуй, желающих задарма вещичками разжиться, не важно, что с мертвых. Добра в городе осталось много. И оружия. Станция ведь считалась секретным военным объектом, ну и охраняли ее соответственно. А вот выехать хотели многие... Да, если уж совсем честно, не так много их и осталось после аварии. Все равно, не дали. Мало ли, вдруг заразные. Здесь ведь и химпроизводство какое-то было. Не то оружие, не то удобрения, не важно. Главное, зону закрыли. Проволоку натянули и ток пустили. А по особенно настырным – из автоматов. Топайте, откуда пришли.
Он замолчал, как будто оборвал сам себя.
– Ты-то откуда столько знаешь? – недоверчиво спросил я. – Информация, поди, засекреченная.
– Засекреченная, – ухмыльнулся лейтенант. – Любой на базе подтвердит.
«Все знают, но мы – никому», – подумал я.
– Ну а сейчас... сейчас-то мы здесь что караулим?
– Вход и выход, дубина. Во-первых, для наших это слишком уж заманчивое место. Глухомань, оружия полно. Не слышал что ли, с месяц назад на соседнем посту троих поймали.
– Как же они через экран проходят?
– А черт его знает! Впрочем, его при большом желании и большом умении можно отключить.
– Ладно, а во-вторых?
– Во-вторых? Во-вторых, мы монстров отпугиваем. Ты же видел, что там живет. Полтинник прошел уже, а ничего не изменилось, разве что мутантов этих побольше стало. И, знаешь, новые какие-то появляются. У них, видать, эволюция тоже на месте не стоит.
– А не проще выжечь все к чертовой матери? И – ни зоны, ни головной боли?
– Не проще. Ты не понял, что ли? Там же люди! Лю-ди! Кто-то обязательно должен был выжить.
– Видал я их зайцев. Если кто и выжил, то это уже не люди.
– Заяц еще не показатель. Да, мутанты. Но все равно, люди . Мы сами их там оставили. И потом, знаешь, там, похоже, реактор до сих пор работает. Никто в этом не уверен, но... Обратное ведь тоже не доказано? Уровень радиации за пятьдесят лет не снизился ни на один рентген. Бомбанем, а потом полстраны в такую вот зону переведем. Дешевле здесь держать охрану, чем потом укрытие от радиации искать.
– Значит, пусть живут?
– Значит, пусть живут.
Вот и договорились.
У меня внезапно заложило уши, как будто самолет зашел на крутой вираж. Сработала сигнализация. Только странно как-то сработала...
Мы оба разом обернулись в сторону силового барьера и замерли в изумлении.
– Бог мой! Эй! Что ты там делаешь? – воскликнул лейтенант.
Там, прячась за стволом огромной сосны, стояла девчонка. На вид ей было не больше пятнадцати, хотя я плохо определяю возраст. Высокая, худая, с длинными растрепанными волосами и огромными, как в японских мультиках, глазами. Куртка и штаны из плохо выделанной темной кожи, высокие армейские ботинки, рукоятка ножа торчит из-за пояса.
Мой напарник шагнул к ней прежде, чем я успел остановить его.
– Куда ты? Она же чужая!
– Какая тебе чужая! Обыкновенная девчонка, у меня самого могла бы уже быть такая дочка.
А девчонка все смотрела и смотрела, словно гипнотизировала. Нет, не гипнотизировала, изучала. Сначала ее взгляд прошелся по лейтенанту, с головы до ног, не опуская ни одной детали, потом так же тщательно – по мне. Я поежился. Возникло такое чувство, что она выбирает, кем сегодня лучше пообедать. И руки все время за спиной прячет. Это последнее обстоятельство настораживало особенно сильно.
Я перехватил поудобнее автомат, нащупывая пальцем собачку. После рассказа о моем предшественнике Тиме, пусть земля ему будет пухом (хотя его, наверное, и не хоронили вовсе), у меня не возникало желания близко знакомиться с местной фауной.
А ее глаза тут же сконцентрировались на оружии.
– Ты кто? – глупо спросил я.
Она протянула левую руку, коснулась барьера, и я с ужасом увидел, как ладонь прошла сквозь экран, как сквозь воду, не встретив ни малейшего сопротивления. От резко выросшего давления снова заложило уши.
– Эй-эй! – растерянно выкрикнул лейтенант.
Я выпустил автоматную очередь в воздух. Девчонка метнулась в заросли.
– С ума сошел? – переспросил мой напарник. – Сейчас сюда половина базы набежит.
– Видел? Видел? Силовой барьер тоже не помогает, – сказал я, с неудовольствием отмечая, что мой голос, в отличие от его, сильно дрожит.
– Ты чего патроны тратил, дурак?! Это же – девочка! Де-воч-ка!
– Девочка, – растерянно повторил я, с трудом выдергивая воткнувшуюся в ствол соседнего деревца на уровне груди толстую черную стрелу. Когда же она успела выстрелить? И из чего?
– Ну-у... – присвистнул лейтенант. – Мы бы соорудили тебе великолепный сосновый гроб. Если тебя это утешит, конечно.
Утешило, как же.
Снова 13
Нет такой тюрьмы, из которой
невозможно было бы выйти.
Монте-Кристо
Меня не было тринадцать дней. За это время у Серого почти срослись кости на ноге, и, мамиными заботами, набралось немного лишнего мяса на ребрах. Я была рада видеть его. И он тоже. Я видела блеск в его глазах, и не могла ошибиться.
– Они не придут, Сержик.
– Уверена, Дина?
– Уверена. Они нас боятся. Поэтому ты сумел вернуться живым. Тебя, как и меня, просто не стали преследовать. А Старшие действительно скрывают от нас правду. Потому что когда-то давно все они оказались здесь брошены. Только я сейчас думаю, что они правильно делают. Ни к чему нам тот мир. Ни к чему.
Он прижал меня к себе и долго-долго не отпускал. А потом, посадив рядом, заставил рассказать обо всем. Не уверена, смогла бы я это сделать, если бы не чувствовала тепла его тела. Серый слушал внимательно и спокойно. Только костяшки пальцев, сжатые в кулаки, стали совсем белыми от напряжения.
– Ты молодец, Дина. Молодец. Только... зачем ты стреляла?
Я ответила не сразу, боясь, что мои слова рассмешат его.
– За тебя хотела отомстить.
Но Серый не засмеялся. Снова обнял меня и шепнул на ухо:
– Я боялся, что ты не вернешься.
– Почему?
– Я же понимаю, что тебе тяжело с нами. Там... они... такие, как ты.
Я вспомнила молодого человека в серебристой одежде со странным прозрачным пузырем на голове. Он выстрелил в меня, не задумываясь.
– Если ты еще раз скажешь это, я и впрямь уйду от тебя, Серый.
Я не шутила, и он сразу это понял.
– Я хочу, чтобы ты пообещал мне никогда... слышишь? никогда и никому не говорить о том мире! Ты не пойдешь туда, не устроишь войну и...
– Радость моя, я ведь даже толком не знаю, что это такое – война!
– Мужчины каким-то непостижимым образом всегда это знают. Так вот, если ты пообещаешь это, тогда я скажу тебе нечто действительно важное. Нечто такое, что однажды изменит нашу жизнь.
Серый осторожно коснулся губами моих губ и тихо сказал:
– Обещаю.
Я улыбнулась и встала.
– Хорошо.
Он дернул меня за руку, не слишком нежно усаживая обратно.
– А где же новость?
Я снова улыбнулась.
– Ты дал слово, помнишь?
– К черту!
– А что такое «черт», Сержик?
Он отмахнулся от моего вопроса, как от назойливого насекомого.
– Что ты еще от меня скрываешь?
– Я жду ребенка.
И пока Серый переваривал мои слова, я подумала о том, чего действительно ему не сказала.
Я не сказала, что могу пройти через прозрачную стену, построенную теми ... Могу я, а значит, смогут и мои дети. И однажды я покажу им наш мир.
Получить можно все.
Только не все сразу.
Опра Уинфри
– Что? – я решила, что у него снова начался бред.
– Я нашел людей. Таких, как ты.
Каждое слово давалось Серому с невероятным трудом, словно он пытался сдвинуть с места дом.
– Переведи, пожалуйста.
Он ответил сквозь зубы, не оборачиваясь.
– В Городе, кроме нас с тобой, были и другие люди.
Все, перегрелся.
– Конечно, Сержик. До Взрыва там было полно людей.
– Не до Взрыва! Не до , а после ! Сейчас! Понятно?
Понятно, а как же.
– Ты, главное, не волнуйся. Скоро придут Лера с Эдиком, и все будет хорошо.
Он обернулся и охнул: делать резкие движения было явно рановато.
– Ты что, Дина, принимаешь меня за идиота?!
– Нет, конечно.
– Тогда с чего вдруг в твоем голосе столько меда?
– Сколько?
– Послушай меня, девочка, я не сумасшедший. Я видел людей там, в Городе. Вернее, не совсем людей, а как ты...
Настала моя очередь оскорбляться.
– Как я? А я, что, нелюдь?
Он медленно и глубоко вздохнул, видимо, пытаясь успокоиться.
– Люди без единого признака облучения. Так доступнее?
Я кивнула, хотя отнюдь не была в этом уверена.
– Они шатались по Городу, что-то вынюхивали, искали. Просто чудо, что ты на них не наткнулась, когда к Реактору пошла.
Так вот, значит, что тогда случилось. Я же чувствовала, что Серый о чем-то умалчивает.
– Все это чудесно, Сержик, не ясно только одно – чего ты панику поднимаешь? Люди в Городе. Подумаешь! Наверняка ведь, кроме нашего где-то есть и другие поселения. Не облученные? Ну и что? От смерти по-разному спасались. Кто-то, похоже, просто сумел сделать это лучше, чем мы.
– Мне очень хотелось бы, чтобы ты была права. Чтобы это было всего лишь другое, незнакомое нам поселение. Но это не так. Я не паникую, просто грудь сильно болит.
– А при чем зд... – я заткнулась на полуслове. – Они? Это – они тебя?..
С минуту Серый молчал. Наверное, решал, стою ли я его драгоценного внимания. О чудо, решение было принято в мою пользу!
– Не совсем. Я следил за тобой, а наткнулся на них. Поэтому и не успел тормознуть тебя у реки, когда ты так вовремя решила искупаться. Вы действительно не столкнулись только чудом. Они шли в твою сторону, и мне пришлось их немного припугнуть...
– Ты превратился в кота? – догадалась я.
– Нет, Дина. Я уже им был.
Видели хоть раз лесного кота? Я видела. В высоту чуть больше метра, желтый с подпалинами, клыки размером с полруки, глаза красные, в темноте светятся. Ударом лапы может череп раскроить. Реагирует на любое движение, а падаль на дух не переносит. Самый верный способ выжить в его присутствии – как можно убедительнее прикинуться трупом. Я, например, научилась этому в совершенстве и всего за один раз. Когда, лет восемь назад, столкнулась в лесу с этим кошмаром. Правда, тот мой поступок вряд ли можно назвать осознанным. Я просто с перепугу грохнулась в обморок.
– Люди-то живы? – осторожно поинтересовалась я.
Серый обиделся.
– Конечно, живы. Я не убиваю без необходимости.
Я оставила его обиды без внимания.
– Это, конечно, не все?
– Конечно. Когда ты уснула...
– В принудительном порядке! – ненавязчиво напомнила я.
– ...я отправился на их поиски, – продолжил Серый, так, словно я его не перебивала. – Они были на складе оружия. Знаешь, оно сохранилось до сих пор.
– Нет, не знаю.
– Это хорошо, что оно есть. Потому что нам, наверное, придется воевать.
Война. Слово, знакомое по рассказам Старших. Неприятное слово.
– Ты с ума сошел?
– Просто дослушай меня, хорошо? Я не все понял из их разговоров. Только то, что они пришли за оружием в город, который давно заброшен. Умер. Как и люди, которые в нем жили. Понимаешь?
– Нет, – честно призналась я.
– Вот и я тогда не понял. А они очень торопились, боялись Реактора. У них была машина. Настоящая, как на картинках. Они в нее погрузили оружие и уехали. Я следил за ними, сколько мог, но, знаешь, оказывается машина бегает быстрее, чем кот.
– Короче, ты их потерял.
– Да. Но это не все.
– Не сомневаюсь. Полагаю, ты хочешь мне сообщить, что не был ни на какой охоте.
Серый хмыкнул.
– Ты прозорлива до неприличия, Диночка.
– С кем поведешься, Сержик, – парировала я. – Ну и?
– И... И я решил все выяснить. Я отправился на север. Туда, где, по словам Старших, после Взрыва осталась только выжженная пустыня. Очень далеко, дней пять пути, если идти тебе. Я дошел за два. Черт возьми! Может там и есть где-то пустыня, не знаю. Я нашел только бесконечную прозрачную стену, окружающую лес, наш лес, за которым начиналось что-то другое... незнакомое... Через стену нельзя пройти. И нельзя ее сломать, она прочнее камня. Но по другую ее сторону есть люди. Я видел собственными глазами. Я хотел познакомиться с ними, а они стали стрелять. Стрелять. Они пытались меня убить.
Я молчала. Я пыталась представить себе жизнь без Серого и не могла.
– Старшие врут. А может, и сами не знают правды. Мир не умер. Что-то случилось, и он закрылся от нас.
– Не верю...
Похоже, это была не совсем та реакция, которую Серж от меня ожидал.
– Не веришь? Мне? Почему?
– Потому что в это страшно поверить.
– Да? А вот я поверил. После первого же выстрела. Если бы я не читал про такое оружие, я бы уже был мертв... Потому что с виду оно совершенно не кажется опасным. Никто из наших ничего бы не понял...
– Читал?
– Ну да... Помнишь ту книгу... об истории войн...
Я кивнула. Еще бы не помнить, если это – единственная книга, от которой Серого невозможно было оторвать. Кажется, он знал ее содержание наизусть.
– Ты ею не очень-то заинтересовалась, – мстительно напомнил Серый, видимо опять подсмотрев мои мысли.
– Не хотела мешать тебе познавать мир... Слушай, а ты, часом, не в обличье кота с ними знакомился?
Он хмыкнул.
– Не совсем.
– Ясно. Преобразился, поди, у них на глазах. Тут, если честно, кто угодно испугается.
Серый мою умную мысль, как всегда, проигнорировал.
– Одно утешает. Думаю, мне удалось от них уйти.
– Думаешь? Они, что, гнались за тобой?
Серый ухмыльнулся.
– А знаешь, что я думаю?
– Нет. Что?
– Что ты все перепутал. Нет там никаких людей.
– Ага. А стрелял я в себя, значит, сам?
Здесь трудно было что-то возразить. Впрочем, следующая фраза Серого не дала мне возможности подумать над этим.
– Ты должна пойти туда.
– Зачем?
– Мы должны знать, чем этот мир нам угрожает.
– Нет там никакого мира.
– Вот и проверишь.
– Одна?
– Да.
– Что?!
Чтобы Серый куда-то отправил меня без сопровождения?
– Ты, наверное, когда падал, головой ударился.
– Боишься?
От необходимости отвечать меня избавил просачивающийся из под ставень в комнату дым.
– Мы, кажется, горим, – сказал Сержик. Он умел и любил замечать очевидное.
– Спасибо, а то я сама не поняла.
Я зачем-то попыталась открыть окно. В лицо полыхнуло пламя.
– Ты с ума сошла? Задохнемся ведь!
Еще Серый любил давать советы.
– Ди-ина!
Пожалуй, я еще никогда не была так рада слышать этот голос.
– Лера! Лерка! Мы здесь!
– Отодвинь стол от двери, – посоветовал Серый.
Я не успела. Дверь распахнулась, отшвырнув стол как пушинку, к противоположной стене. В проеме в клубах дыма маячила знакомая однорукая фигура. В моих мечтах, правда, его появление было не столь драматичным.
– Все живы?
– Пока – да.
– Мы торопились.
– Спасибо, – искренне сказала я. – Только, знаешь, Марик... не махай арбалетом перед моим носом.
– Почему? – наивно поинтересовался он.
– Потому что я видела, как ты стреляешь!
– Тьфу, – сказал Эдик, отодвигая Марика в сторону. – Всего-то десяток завшивленных волков! Серый! Ты чего тут прохлаждаешься?
Я почти услышала, как у Сержа заскрипели зубы. Собственная беспомощность очень его раздражала.
– М-м, Эдик...
– Дина!
В дверном проеме появилась Лера.
– По-моему, нам всем лучше покинуть помещение, – сказала я, игнорируя ее вопросительный взгляд. – Эдик, помоги Сержику... аккуратнее, дурак! У него все тело в дырках!
– Все-все? – ехидно переспросила Лера.
– Слушай, давай оставим твои комментарии на потом?
Марик вышел из дома последним. Еще через пару минут крыша рухнула, погребя под собой недоеденных нами комаров.
Мы отступили в лес, пока Лерка гасила ею же разведенный огонь. Если бросить, как есть, чего доброго можно не только без леса остаться, но и без всей деревни – при такой-то жаре!
– К чему столько шума? – спросила я Эдика. – Что, одними арбалетами обойтись не могли?
– Могли, – он почти тащил на себе Сержика. – Да только Леру разве остановишь? Ну и перестаралась немного... Солнце в расчет не взяла. А что у вас случилось? Как вы тут оказались? Вся община спит, только вас куда-то понесло!
– До сих пор спит?
На улице было, конечно, довольно жарко, но не настолько же...
– Старшие дали нам немного передохнуть. Так что здесь случилось? – Эдик оказался очень настырным. Я глянула на Серого. Он отрицательно покачал головой. Говорить правду явно не стоило. Впрочем, я и сама это понимала.
– Неудачно поохотились.
– А конкретнее?
– Поохотились неудачно, – повторила я. Эдик нахмурился, но промолчал. Не то, чтобы он обожал совать свой нос в чужие дела, но ведь иногда соседская жизнь кажется такой заманчивой штукой... Особенно, когда ее приходится спасать... Любопытство – не порок... Если, конечно, исключить из обсуждения некоторые вопросы, то почему бы и не поделиться впечатлениями... Мы ведь друзья.
Впрочем, это не наш случай. Исключив из рассказа все ненужное и запретное, обсуждать в нем уже нечего.
13
Вижу человека!
Человека?
Чужой- 4
– Ну, и как тебе у нас? – спросил лейтенант.
– Кошмарно, – честно признался я. – То заяц двухголовый, то комары размером с ладонь, то запах этот... трупный... вся тайга провоняла... А дней десять назад оборотня видел.
– А-а! Так это ты здесь пальбу устроил? Все посты на ноги поднял? Зачем? Все равно он за барьером был.
– Испугался.
– Хоть попал?
– Кажется, да. Проверять-то никто не пошел. И откуда они там только берутся?
– Мутации, – охотно пояснил лейтенант. Он вообще оказался человеком разговорчивым. – Представь, какой на станции выброс был, если в зоне поражения такой квадрат оказался? А потом еще облако радиоактивное, дожди... Зайцы с двумя головами – это мелочи жизни. Причем, заметь, сколько лет уже прошло, а...
– Сколько?
– Чего – сколько?
– Ну, сколько лет? Как давно это было?
– Да уже больше полувека назад.
– До города отсюда километров шестьсот, не меньше?
– Больше. Сдохнуть боишься?
– А ты – нет? – удивился я.
– Тебе здесь месяц за четыре идет. Полгода службы вместо двух и домой. Можно и потерпеть.
– Можно, конечно. Лишь бы девушки потом тоже терпели.
Лейтенант ехидно усмехнулся.
– Об этом следовало подумать, когда контракт подписывал. А сейчас лучше заострить внимание на другом. А то, не приведи Господь, кончишь, как Тим.
– Тим? Я такого не знаю.
– Вот именно, не знаешь. Съели его. Заболтался на посту и...
– Врешь!
– Нет. Тебя вместо него прислали.
На призывном пункте о такой мелкой детали, естественно, умолчали.
– И как же они через силовой экран просочились?
– Не знаю, не видел. Если бы видел, сейчас бы с тобой здесь не трепался.
– А ты не боишься? Ну... как Тим?
– Не боятся только идиоты. Я человек предусмотрительный. Главное – никогда не забывать о двух вещах.
– О каких?
Меня, как человека молодого и не женатого, очень волновали всяческие меры предосторожности.
– О защитном костюме и автомате.
– М-да...
– А ты думал, я о чем? Да не дрейфь. Шесть месяцев – это не срок. Я вот здесь уже пятый год. И уезжать пока не собираюсь.
– Почему?!
– А мне нравится. Лес, свежий воздух. Где ты еще у нас такое встретишь? Все ведь давно загадили.
– Ну не скажи...
– А что, не так? Здесь ведь фактически – заповедная зона.
Вот это оптимизм!
– Ага. И уровень радиации – в четыре раза выше нормы.
– Далась тебе эта радиация! Хочешь правду?
– Правду? – не понял я. – Какую правду?
Лейтенант, похоже, начинал злиться.
– Знаешь, сколько там народу осталось?
– Там?
– Да, там! За стеной!
– Какого народу?
– Дурак! Ты что, думаешь, что после аварии из города кого-то вывозили?
Я вообще ничего не думал, но сообщать об этом не рискнул.
– Черта с два! Правительство, почуяв, чем пахнет, велело зону заражения перекрыть. Ни въехать, ни выехать. Понимаешь? Въезжать-то сюда никто не собирался, кроме, пожалуй, желающих задарма вещичками разжиться, не важно, что с мертвых. Добра в городе осталось много. И оружия. Станция ведь считалась секретным военным объектом, ну и охраняли ее соответственно. А вот выехать хотели многие... Да, если уж совсем честно, не так много их и осталось после аварии. Все равно, не дали. Мало ли, вдруг заразные. Здесь ведь и химпроизводство какое-то было. Не то оружие, не то удобрения, не важно. Главное, зону закрыли. Проволоку натянули и ток пустили. А по особенно настырным – из автоматов. Топайте, откуда пришли.
Он замолчал, как будто оборвал сам себя.
– Ты-то откуда столько знаешь? – недоверчиво спросил я. – Информация, поди, засекреченная.
– Засекреченная, – ухмыльнулся лейтенант. – Любой на базе подтвердит.
«Все знают, но мы – никому», – подумал я.
– Ну а сейчас... сейчас-то мы здесь что караулим?
– Вход и выход, дубина. Во-первых, для наших это слишком уж заманчивое место. Глухомань, оружия полно. Не слышал что ли, с месяц назад на соседнем посту троих поймали.
– Как же они через экран проходят?
– А черт его знает! Впрочем, его при большом желании и большом умении можно отключить.
– Ладно, а во-вторых?
– Во-вторых? Во-вторых, мы монстров отпугиваем. Ты же видел, что там живет. Полтинник прошел уже, а ничего не изменилось, разве что мутантов этих побольше стало. И, знаешь, новые какие-то появляются. У них, видать, эволюция тоже на месте не стоит.
– А не проще выжечь все к чертовой матери? И – ни зоны, ни головной боли?
– Не проще. Ты не понял, что ли? Там же люди! Лю-ди! Кто-то обязательно должен был выжить.
– Видал я их зайцев. Если кто и выжил, то это уже не люди.
– Заяц еще не показатель. Да, мутанты. Но все равно, люди . Мы сами их там оставили. И потом, знаешь, там, похоже, реактор до сих пор работает. Никто в этом не уверен, но... Обратное ведь тоже не доказано? Уровень радиации за пятьдесят лет не снизился ни на один рентген. Бомбанем, а потом полстраны в такую вот зону переведем. Дешевле здесь держать охрану, чем потом укрытие от радиации искать.
– Значит, пусть живут?
– Значит, пусть живут.
Вот и договорились.
У меня внезапно заложило уши, как будто самолет зашел на крутой вираж. Сработала сигнализация. Только странно как-то сработала...
Мы оба разом обернулись в сторону силового барьера и замерли в изумлении.
– Бог мой! Эй! Что ты там делаешь? – воскликнул лейтенант.
Там, прячась за стволом огромной сосны, стояла девчонка. На вид ей было не больше пятнадцати, хотя я плохо определяю возраст. Высокая, худая, с длинными растрепанными волосами и огромными, как в японских мультиках, глазами. Куртка и штаны из плохо выделанной темной кожи, высокие армейские ботинки, рукоятка ножа торчит из-за пояса.
Мой напарник шагнул к ней прежде, чем я успел остановить его.
– Куда ты? Она же чужая!
– Какая тебе чужая! Обыкновенная девчонка, у меня самого могла бы уже быть такая дочка.
А девчонка все смотрела и смотрела, словно гипнотизировала. Нет, не гипнотизировала, изучала. Сначала ее взгляд прошелся по лейтенанту, с головы до ног, не опуская ни одной детали, потом так же тщательно – по мне. Я поежился. Возникло такое чувство, что она выбирает, кем сегодня лучше пообедать. И руки все время за спиной прячет. Это последнее обстоятельство настораживало особенно сильно.
Я перехватил поудобнее автомат, нащупывая пальцем собачку. После рассказа о моем предшественнике Тиме, пусть земля ему будет пухом (хотя его, наверное, и не хоронили вовсе), у меня не возникало желания близко знакомиться с местной фауной.
А ее глаза тут же сконцентрировались на оружии.
– Ты кто? – глупо спросил я.
Она протянула левую руку, коснулась барьера, и я с ужасом увидел, как ладонь прошла сквозь экран, как сквозь воду, не встретив ни малейшего сопротивления. От резко выросшего давления снова заложило уши.
– Эй-эй! – растерянно выкрикнул лейтенант.
Я выпустил автоматную очередь в воздух. Девчонка метнулась в заросли.
– С ума сошел? – переспросил мой напарник. – Сейчас сюда половина базы набежит.
– Видел? Видел? Силовой барьер тоже не помогает, – сказал я, с неудовольствием отмечая, что мой голос, в отличие от его, сильно дрожит.
– Ты чего патроны тратил, дурак?! Это же – девочка! Де-воч-ка!
– Девочка, – растерянно повторил я, с трудом выдергивая воткнувшуюся в ствол соседнего деревца на уровне груди толстую черную стрелу. Когда же она успела выстрелить? И из чего?
– Ну-у... – присвистнул лейтенант. – Мы бы соорудили тебе великолепный сосновый гроб. Если тебя это утешит, конечно.
Утешило, как же.
Снова 13
Нет такой тюрьмы, из которой
невозможно было бы выйти.
Монте-Кристо
Меня не было тринадцать дней. За это время у Серого почти срослись кости на ноге, и, мамиными заботами, набралось немного лишнего мяса на ребрах. Я была рада видеть его. И он тоже. Я видела блеск в его глазах, и не могла ошибиться.
– Они не придут, Сержик.
– Уверена, Дина?
– Уверена. Они нас боятся. Поэтому ты сумел вернуться живым. Тебя, как и меня, просто не стали преследовать. А Старшие действительно скрывают от нас правду. Потому что когда-то давно все они оказались здесь брошены. Только я сейчас думаю, что они правильно делают. Ни к чему нам тот мир. Ни к чему.
Он прижал меня к себе и долго-долго не отпускал. А потом, посадив рядом, заставил рассказать обо всем. Не уверена, смогла бы я это сделать, если бы не чувствовала тепла его тела. Серый слушал внимательно и спокойно. Только костяшки пальцев, сжатые в кулаки, стали совсем белыми от напряжения.
– Ты молодец, Дина. Молодец. Только... зачем ты стреляла?
Я ответила не сразу, боясь, что мои слова рассмешат его.
– За тебя хотела отомстить.
Но Серый не засмеялся. Снова обнял меня и шепнул на ухо:
– Я боялся, что ты не вернешься.
– Почему?
– Я же понимаю, что тебе тяжело с нами. Там... они... такие, как ты.
Я вспомнила молодого человека в серебристой одежде со странным прозрачным пузырем на голове. Он выстрелил в меня, не задумываясь.
– Если ты еще раз скажешь это, я и впрямь уйду от тебя, Серый.
Я не шутила, и он сразу это понял.
– Я хочу, чтобы ты пообещал мне никогда... слышишь? никогда и никому не говорить о том мире! Ты не пойдешь туда, не устроишь войну и...
– Радость моя, я ведь даже толком не знаю, что это такое – война!
– Мужчины каким-то непостижимым образом всегда это знают. Так вот, если ты пообещаешь это, тогда я скажу тебе нечто действительно важное. Нечто такое, что однажды изменит нашу жизнь.
Серый осторожно коснулся губами моих губ и тихо сказал:
– Обещаю.
Я улыбнулась и встала.
– Хорошо.
Он дернул меня за руку, не слишком нежно усаживая обратно.
– А где же новость?
Я снова улыбнулась.
– Ты дал слово, помнишь?
– К черту!
– А что такое «черт», Сержик?
Он отмахнулся от моего вопроса, как от назойливого насекомого.
– Что ты еще от меня скрываешь?
– Я жду ребенка.
И пока Серый переваривал мои слова, я подумала о том, чего действительно ему не сказала.
Я не сказала, что могу пройти через прозрачную стену, построенную теми ... Могу я, а значит, смогут и мои дети. И однажды я покажу им наш мир.
Назад |